Гипотенуза квадратного шара 11 Задворки миров

11. Жук-паровоз.
Оставив веселую компашку допивать брагу, Панайотиха погнала мужичка домой. Кирпич сопровождал их на бреющем полете, а веселая семейка скорпионов вместе с Лёнькой разместилась на лысине Панайотова и посвистывала марш кавказских боевиков.

Пропустив их, жук-паровоз подкатился к дому Щебя и громко запыхтел, привлекая внимание Стамова. Глянув в окно, Стамов снял ватник и бросил его жуку через забор. Жук-паровоз подцепил ватник и стал запихивать личинки во все его щели и дыры.

Слегка надорвав подкладку, он обнаружил личинку в стадии метаморфозы, которую не нашли скорпионы.

Коротнув пространство, он закинул личинку в Черный Лес, где ее шкурка лопнула и на свет появился маленький жучок-паровозик, который тоненько запыхтел и, присвистнув, покатился в бурелом искать что-нибудь закусить.

Густо напичкав ватник Стамова личинками, жук-паровоз перекинул его через забор и покатился к разливному ларьку, где уже собирались местные алконавты на очередной заплыв в нирвану.

Шатия-братия перетаптывалась с ноги на ногу, потирала заскорузлыми пальцами сизые с прожилками носы и щетинистые щеки и тискала в потных кулаках мятые купюры. А разливуха все не открывалась.

Наконец в двери открылось окошечко и сиплый голос местной торгашки Маньки-рассыпухи изрек: "Нынче...ик...обслуживаем...ик...на валюту". Окошко захлопнулось.

Алконавты обреченно стали соображать на троих, чтоб слетать в местную монопольку, но жук-паровоз злобно запыхтел и, распихивая толпу, покатился к двери. Он навалился на нее и стал раскачивать. За дверью раздалась нецензурная речь, еще болше разозлившая жука-паровоза. Он продавил дверь и проник внутрь. Увидев перед собой неадекваченное животное, Манька-рассыпуха тут же выставила ему ковшик "червивки", который был мгновенно употреблен, затем еще один. Кто-то из алконавтов протянул соленый огурчик, обтерев об штаны. Жучара захрумкал его и стал засыпать, мурлыкая гимн Австрии или Боливии.

Манька-рассыпуха прослезилась и стала отпускать "червивку" за обычные бабки.

Вскоре очередь у прилавка иссякла и в раскрытую дверь влетела стайка дракончиков. Они выкинули из анальных отверстий на прилавок горсть золотых монеток и, высунув раздвоенные язычки, восторженно смотрели на жбан с "червивкой". Маня попробовала монетки на зуб, через лупу разглядела там профиль Людовика XIII и надпись на французском "1 луидор" и достала толстенную книгу, что-бы найти последний обменный курс на луидоры. Затем на пальцах пересчитала луидоры в тугрики, затем тугрики в шилинги и по курсу дирхема определила валидность данной валюты. В результате дракончики получили корыто браги, которое затащили на люстру и стали употреблять, выпуская клубы дыма спереди и сзади.

Очистив посуду, они сбросили ее вниз прямо на жука-паровоза, который вывалил спросонья вонючую кучку и четко вписался в дверной проем. Вонищу от кучки алконавты восприняли, как халявную манну небесную и зашмыгали носами в упоении, а вот Манька-рассыпуха взвыла пожарной машиной и со слезящимися глазами нырнула в дверной проем.

Выкатившись из разливухи, жук-паровоз покатился к Черному Лесу и возле кучи старинных золотых монет обнаружил нетленное тело Бака-дэс сана. Узнав своего обидчика, жук-паровоз сначала испугался, но, увидев, что он неадеквачен, злобно запыхтел и попытался вывалить ему под нос вонючую кучку. Но что-то не сработало в его нетрезвом организме и кроме свиста и шипения ничего не вышло. От злости он пыхтел все громче и громче и, наконец, Бака-дэс сан подал признак жизни, громко испортив воздух. Жук-паровоз испуганно вздрогнул и ломанулся в Черный Лес, разметав кучу монеток.