Нож

Темно.

Какие-то отдалённые голоса. Высокие, резкие ноты. Звук железа – звонкий, режущий. И снова тишина.

Ты открываешь глаза. Как всегда, в первые моменты после пробуждения тяжело понять, где ты и почему. Ты явно не в своей постели. Слишком накрахмаленные простыни. Слишком чистые. И пахнут иначе. Запах своей постели легко узнать из сотен чужих.

Ты почему-то одет. Пытаешься вспомнить, как заснул, но не получается. Ложиться спать в одежде ты позволял себе очень редко, и это всегда было обосновано невероятной усталостью. Сейчас ты не чувствуешь себя уставшим. Сложно сказать, сколько длился сон. Может быть, пару часов, а может, и целые сутки. Еще подростком ты иногда мог проспать около 18 часов. Пресловутая усталость.

Номер отеля. Из окон тусклый свет. Серый свет, прошедший через кремовые гардины. Отели редко изобилуют уникальными палитрами.

Открываешь глаза шире. Поднимаешься, садишься на кровати.

Кровь.

Твои руки в крови. Ты испуган. Быстро касаешься другой руки, но боли не чувствуешь. Пытаешься найти порезы или ссадины, но ничего. Ощупываешь себя с головы до ног, но единственная боль, которую тебе удаётся обнаружить – привычная глухая и пульсирующая – от твоей работы. Горы ящиков никогда не славились заботой о пояснице.

Тебе страшно. Значит, кровь не твоя. Ты поднимаешься с кровати, и подошвы ног ощущают мокрый холод. Смотришь вниз.

Кровь. На полу несколько больших луж крови.

Ты начинаешь паниковать. Прыгаешь обратно на кровать. Прислушиваешься. Только шум воды в ванной. Тебе страшно. Смотришь вокруг и видишь нож. Длинный, с узкой рукояткой. Очевидно, кухонный. Окровавленный, он лежит на тумбочке. Маленькие аккуратные капли усеяли близлежащее поле видимости вокруг него, ясно давая понять о своём происхождении. Этим ножом кого-то ранили. Точно не ты.

Нападающий еще может быть в комнате. Шум воды в ванной. Осторожно подкрадываешься к двери. Папа всегда учил осматривать все углы неизвестного помещения. Ты думаешь взять ли нож для самообороны, но решаешь не делать этого. Брать окровавленное оружие в свои руки даже для такого безобидного пацифиста, как ты – неслыханное дело. Нет. Ты осторожно открываешь дверь. Медленно.

Стопа. Женская стопа. Выкрашенные в красный цвет ногти. Вода разлита по полу. Алая вода.

Нет.

Закрыть дверь. Это всё не ты. Этого не может быть.

Отступаешь назад. Не веришь глазам – не верь и мозгам. Это просто сон. Это не правда. Тебя разыграли. Друзья просто решили устроить такую необычную шутку, сняли комнату в отеле и проститутку. Они давно обещали это сделать. Ребята с работы. Да, это они точно. Конденсация их постоянных шуток по поводу твоей трезвости, девственности и затворничества. Решили помочь и заодно и посмеяться. И кровь ненастоящая.

Облизываешь подрагивающую руку. Солёно.

Ты продолжаешь паниковать.

Ты быстро обуваешься и подбегаешь к двери. Мерзкий звук промокшего ковролина. Ты во всём разберёшься. Это понарошку, это не всерьёз. Открываешь дверь. Взгляд по сторонам. Длинный, узкий коридор. Никакого движения. Быстрым шагом подходишь к лифту. Рука тянется к кнопке.

Нет. Нельзя. Оставишь кровь. Не так поймут.

Кое-как локтями открываешь дверь лестничного прохода. Цифра «5». Начинаешь спускаться. Сбегаешь вниз. Уже почти на площадки нулевого этажа наверху слышишь какие-то голоса. Женские и мужские. И крик. Женский крик. Наверху. В районе пятого этажа. Наверное, горничная.

Ты почему-то не удивляешься. Ты спешишь соображать. Мозг крутится в разы быстрее обычного. Пульсирующие удары в ушах.

Выглядываешь из двери. Виден край стойки рецепции. Много людей. Кто-то из них в форме, кто-то – в халате. Шумно и людно. Опасно. Не так поймут. Тебе нужно пройти в уборную.
Быстро выскальзываешь и скрываешься за углом прежде, чем кто-то успевает повернуть голову в сторону твоего движения.

Блестящая ручка. Грех портить. Всё блестящеё, золотистое. Дешёвый способ добиться видимости роскоши. Но на многих действует. К умывальнику. Умыл руки и лицо. Смотришь в зеркало. На правой щеке у тебя четыре неглубоких царапины. Ты даже и не чувствовал. Умываешь лицо. Вытираешь руки бумажными полотенцами. Крови больше нет. Даже на твоём лице.

Страшно. Нужно выбраться из этого переполоха и выяснить в чём дело. Нужно позвонить Владимиру Сергеевичу. Твои звонки иногда возникают очень не вовремя для него. Иногда твои звонки очень явно его напрягают. Но он помогает всегда. Стабильные суммы банковских транзакций от мамы способствуют не менее стабильной заботе и искреннему вниманию от него. Он всегда знает, что делать. Эта ситуация, конечно, отличается от твоих привычных панических атак и провалов в памяти, но он даст совет.

Телефон забыл в номере. Позвонить из рецепции явно не вариант. Нужно выйти.
Ты паникуешь еще сильнее. Нужно успокоиться. Вдохнуть, закрыть глаза и выдохнуть. Еще раз. Спокойствие. Всё наладится. Это просто недоразумение. Тебя поймут. Нужно только найти выход.

Парадный вход отпадает. Остаются служебные. Везде магнитные замки. Приоткрываешь дверь и видишь синее пятно. Форма. Швейцар.

Он идёт в дальний конец холла. Наверное, смена закончилась. Или перекурить. Тебе нужно за ним. Дожидаешься, пока он откроет пропуском дверь, и мигом подбегаешь к ней. Маленькая щель. Успел. Его шаги внизу. Много шума. Выше, очевидно, кухня. Где-то здесь точно будет выход. Спускаешься за ним. Какое-то подвальное помещение, похожее на склад. Запах сигаретного дыма. Заворачиваешь за угол, и перед глазами мелькает синее пятно.

Темнота.

Отдалённые голоса, высокие звуки. Глухая боль и тишина.

Ты открываешь глаза. Значит, жив. Ничего не ясно, всё мутно. Усталость.

Ты явно в своей постели. Мать всегда использует один и тот же ополаскиватель, и этот свежий запах ты узнаешь из сотни. Наверное, ты долго спал. Вспоминаются какие-то ужасы. Комната отеля. Кровь. Стопа женщины в ванной. Побег. Очень похоже на один из тех кошмаров, которые тебе часто снятся. Владимир Сергеевич всегда учит не копаться в них без особой надобности. Он говорит, что нельзя позволять нереальному ставить под удар реальное. «Твоя мать – реальна, – говорит он. – Ты и этот дом – это реально. Твои кошмары – всего лишь плод воображения. Способ маленького мальчика справиться с потерей отца. Правильно выбирай приоритеты.»
Странно, как голос из памяти плавно перетекает в настоящее. Как будто материализуется. Еще секунду назад он был у тебя в голове, а теперь превратился в звуковые волны, идущие от источника по воздуху. Даже шва не слышно. Как будто посередине слога склеили.

Протираешь глаза, подымаешься. Светло. Бело.

Мать и Владимир Сергеевич стоят у твоей кровати. Заботливые взгляды, от которых тепло. Черный костюм матери резко контрастирует с белым убранством комнаты.

- Отдыхай, сынок, – говорит мать. – Не подымайся. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, мам. Устал немного, и ноги болят.
- Это ничего, не волнуйся, – она что-то шепчет Владимиру. Недолгая пауза. – Тебе сейчас нужно отдохнуть. Тебе снова приснился кошмар. Мы думали, что они закончились, но, очевидно поторопились с выводами. Тебе нужно отдохнуть. Владимир Сергеевич будет заботиться о тебе, пока меня не будет. Проси его о чём угодно, родной.
- А как я здесь оказался?
- Ты всегда был здесь, помнишь? – отвечает Владимир Сергеевич низким приятным тоном опытного дяди. – Ты уже давно здесь, в нашем семейном кругу.
- Мне, наверное, приснилось. Я видел какой-то отель. Я там никогда не был.
- Мы обсудим это, когда ты проснёшься. Отдыхай, родной.

Тебя клонит в сон. Из-под полуопущенных век ты наблюдаешь, как они отходят от твоей кровати. Слишком светло, глазам больно. Ресницы тяжелые. Слышишь негромкий спор шёпотом и осколки фраз – срыв…жерт….для его же блага…

Перед тем как полностью отдаться теплым объятьям умиротворяющего сна, бросаешь последний взгляд на тумбочку.

Нож.





p.s. soundtrack - https://soundcloud.com/offlinesband/knife