Молодой мюрид

Убей меня, прошу, не медли; пускай я здесь умру героем,
Чем, убегая с поля боя, я буду проклят уммой Ноя,
И род сотрёт из книги славы своих могучих сыновей
Страницы дней моих бесславных и память о моей судьбе.

Убей скорей; я полон боли, и страх сковал цепями грудь,
Чтоб не внимать судьбе суровой, чтоб не томила боле грусть
Тоской о доме и о сёстрах, о той горянке, что мила,
О матери, что ждёт с надеждой, когда вернутся сыновья,

Грудь моя боле не вздымалась под тяжким гнётом бренных дней,
Что землю нашу согревают огнём спалённых деревень!
В горах не терпят слова трусость; здесь лучше смерть, чем жизни вкус,
Который ты купил бесчестьем… Мне страшно, да я признаюсь!

Но я мечтаю быть в той книге, где был записан Шейх Мансур ,
Бесстрашные борцы ислама имам Шамиль и Байсангур.
Так слышен был в ночи бессонной глас, обращённый к небесам;
Молил о смерти раб у Бога, а по щеке текла слеза.

Боялся воин тот позора, что он не выдержит сей путь,
Мечтая о кончине скорой, чтоб с пути война не свернуть.
Чтоб о пощаде в час плененья врагов презренных не просить,
Он у Всевышнего сквозь слёзы просил в ночи его убить!

Но не пролиться его крови, не заглушить из сердца стук,
Не кануть в лета безызвестно – другой ему предписан путь.
Во мгле ночной тот муж увидел и белый свет стал вдруг не мил;
С небес весь в чёрном одеянье спустился ангел Азраил.

Воскликнул ангел громогласно, сверкнув глазами в коих смерть:
«Всевышний только посмеялся над тобой глупый человек!
Ведь ты презренен, как та шавка, что лижет ноги тех, кто бьёт.
Я от Всевышнего с посланьем к тебе слетел – таков твой рок!

О смерти молишь ты в мгновенье, а сам боишься умереть.
Ну так зачем в слепом смятенье зовёшь ты в единенье смерть.
Нет, ты молчи, я сам отвечу; ты просто трус и эгоист,
Заполнил страх твоё сознанье и поедает изнутри.

Нет, ты о матери не думал, когда о смерти попросил,
И о горянке, и о сёстрах; ты их уж предал и забыл.
Да разумом ты всё же помнишь, но в твоём сердце только страх
Пред смертью, пленом и пред болью, что даст тебе с улыбкой враг.

И про Всевышнего забыл ты; Его указ в Коране дан,
Чтоб ты за родину без страха коль надо жизнь свою отдал,
Чтоб защитил семью и дом свой, не уронив честь рода в грязь,
А ты сидишь и тихо ропщешь на свой удел до слёз из глаз.

Так Азраил мюрида мучил до самой утреней зори
И с первыми лучами солнца он растворился вдруг в дали.
Вдруг обуяла злость мюрида – за час он умер сотни раз;
Прокрался в лагерь он в тумане в тот миг, когда враг крепко спал.

Он шел на смерть, но ради жизни, а не из страха иль тоски.
А в тишине плоть разрывали ножи, как острые клыки.
Очнулся он средь моря крови, повсюду рваные тела
Врагов ему так ненавистных; напилась кровью их земля.

Мюрид нашёл домой дорогу, хоть он пришёл в последний раз,
В битве жестокой и не равной светильник дней его угас,
Но он угас уж не напрасно – в наших сердцах он будет жить,
Ведь как бы ни было нам страшно нельзя про гордость нам забыть!


Рецензии