Счастливые минуты

                СЧАСТЛИВЫЕ МИНУТЫ

                Сергей Николаевич

        После того, как он отказался идти с Олечкой в театр, сославшись на плохое самочувствие, Сергей Николаевич задумался, а не обратиться ли ему к психологу. Ведь совершенно ясно, что это была депрессия. Нет, физически плохого самочувствия, из-за которого не следовало бы идти в театр, не было. Его Сергей Николаевич выдумал. В тот момент он был совершенно здоров. Только какая-то даже не мысль, а более аморфная субстанция, вроде комара-невидимки, жужжащего в темноте, сподвигла его соврать этой, на самом деле, прелестной женщине.
        В другой раз Сергей Николаевич ух как бы хотел сходить с ней в театр. Потом бы они погуляли по набережной. А потом можно было пригласить Олечку домой, да и винца, да и водочки, кто его знает, может, намахнули бы... Ну, а потом мало ли чего... Ух! Опрометчиво он поступил, совершенно опрометчиво!
        Но по-другому было никак. Слишком уж эта депрессия прижала его к стене. Да, именно так! Прижала, зараза, и давила нестерпимым грузом. Всё падало из рук. На работе он таскался с этими дурацкими папками из угла в угол, как будто бы он не Серёга, а Валера какой-нибудь или Петя. Было в этих именах что-то, что как будто накладывало особое бремя нелепости на плечи их обладателей. Бессмысленные перемещения, задумчивость и растерянность, появившаяся в эти дни в глазах Сергея Николаевича, наводили его коллег на раздумья, разбросанные в промежутке от «хронический недотрах у мужика» до «Боже, может быть, у него рак...».
        И действительно, всё было из рук вон плохо. А самое главное, он до сих пор не мог понять, за что и почему именно с ним? С ним! Ведь в том, что это произошло именно с ним, не было никакой логики. Не был он подростком, не был забулдыгой или бомжом, даже на представителя пролетариата вовсе не походил. Разве что маленькая наколка в виде якоря на кулаке, так это с флота, куда денешься...  А так вполне интеллигент. Средних лет, худоват, в брюках и плаще. Так какого чёрта, спрашивается, эти идиоты выбрали его для своего убогого ролика!
        И эти мерзкие слова, которыми сопровождалось проклятое зрелище. «Обыватель», «безликая масса», «потерявшие способность мыслить самостоятельно», «зомби экрана»... Какие, к чёртовой матери, зомби!? С чего вдруг он записан в какие-то зомби!?
        Когда Сергей Николаевич думал об этом, у него аж давление поднималось. Нет, самое-то ужасное в том, что он согласен с авторами ролика. Да, действительно, люди уже не те, книжки не читают, смотрят этот ящик, будь он неладен, целыми днями. Но вопрос-то в том, что он был другим! Вы понимаете? Ну взяли бы они какого-нибудь студента, вон они там пиво пьют вечерами и ночами, снимай — не хочу! Или работягу пропащего. Так нет же! Сняли его! А он-то ведь и книги читает, ну, детективы, но книги какие-никакие, а чего, Пушкина, что ли, читать? Или Достоевского? Как там? «Как же мы будем жить без Достоевского? Пушкин жил и ничего!». Вот-вот...
        Да и в политике разбирался, не поддавался на все эти россказни центрального телевидения. Президент? Ага, как же! Знаем мы вашего президента! У него на счетах в зарубежных банках миллионы! Не возьмёте на ля-ля! Хер ему, а не голос.
        И как, получается, такой конфуз? Что? Почему?.. Видать, была в этом какая-то мистика. Больше и нечем объяснить. Судьба, что ли... Но вот пережить этого от судьбы Сергей Николаевич не мог. Прямо трясло всего. Как увидел это по Интернету. Вот же гандон этот Коля, системный администратор, показал! И шефу бы сообщить, что шарится Коляша в рабочее время по всяким сайтам с видео, с приколами! Но ведь покажет он шефу, и что тогда? Уволят вообще к чертям. Хотя он уже наверняка видел, все уже видели, твари! Смеются небось за спиной.
        Но как тут не смеяться? Тут хоть плюй или того хуже. На пятёрку сработали, молодчики, ничего не скажешь! Прям «Сибирский цирюльник» сняли, ёп твою мать!
        Нет, это мистика. Ну чем ещё объяснить? Именно в тот день пошёл он сдать подшить эти несчастные брюки. Обед весь угрохал, времени нет. Да и есть сильно не хотелось, так, перекусить бы чего. И вот зашёл в магазин и купил эти сухарики. Никогда их не ел ведь, даже с пивом. А тут... Ну, чего ещё так взять перекусить? «Сникерс» или булку? Не хотелось сладкого. Хот-дог какой-нибудь? Тяжело как-то... А ещё солёненького что-то захотелось... и вот на эти сухари глаз упал. Взял ещё пачку побольше, что уж там! Гулять, так гулять!
        А погода какая, солнышко, тепло, весна гудит. И пошёл он, сел спокойно на лавочку, достал сухарики и ушёл в свои мысли. В принципе и видел, что эти двое молодых там с камерой копошатся чего-то, но значения не придал. Была бы корреспондентка с микрофоном, а так мало ли, чёрт с ними. Ну, вот и  наснимали...
        Когда Сергей Николаевич первый раз это смотрел, его чуть не стошнило. Крупный план. Рука, здоровенная ладонь, как ковшик, загребает эти коричнево-чёрные сухари. Берёт горстью, по пять, по шесть, наверное. И вот ковш несёт их на сером фоне его плаща, чтобы загрузить в дыру. Отвратительные пальцы лезут в рот и ссыпают туда эти мерзкие кубы, губы обсасывают пальцы, словно баба сами знаете что... Потом вступают зубы... они пережёвывают корм, измельчая его в кашицу. Жерло, по-другому и не скажешь. Слюни растягиваются между едой и зубами, хрум-хрум, как жернова перемалывают засохший хлеб, чтобы скинуть его в чрево. И так раз за разом. Горсть за горстью. Крупным планом. С комментариями про «пустое общество». Камера показывает Сергея Николаевича, жующего сухарики, метафорично сопоставляя процесс поедания фаст-фуда с однообразностью людской массы. 
        Это мерзко. Он в этом ужасающем видео, которое лежит сейчас во всемирной сети, в какой-то штуке под названием «видео-блог» и собирает просмотры. Позор! Это позорище!
        И, главное, эти мерзкие кроты — коллеги — наверняка смотрят и потешаются над ним! Свиньи! А если бы вы оказались на этом месте! Если бы вас сняли жрущими сухари! Или что-то ещё, или сидящими в туалете... Вот бы он посмеялся над вами! Вы наверняка счастливы, видя его позор? И он будет счастлив, видя ваш!
        Определённо. Точно. Да-да-да. Выход найден. Именно так. Совершенно верно. Вот так Сергей Николаевич решил купить камеру. И депрессия его прошла. И даже счастье наступило на какие-то минуты.

                Антон

        Так-то Антоше было много чего рассказать. В умении рассказать самое важное — это нужное упомянуть, а ненужное опустить.
        Вот, например, вчера, сидя в кафе с Яной, он произвёл на неё впечатление несколькими моментами. Например, пришёл со слегка мокрой головой и, естественно, сообщил, что это потому, что он только из спортзала. Галочка номер раз. Отмечай про себя, Яночка, отмечай, какой замечательный парень пригласил тебя на посиделки.
        А сколько этих моментов скопилось за двадцать семь лет жизни? Сколько историй, присказок... Тех мини-сюжетов, которые раз за разом можно рассказывать разным девушкам, чтобы показать себя. Вот, например, возьмём социальные сети. Там у Антона в увлечениях было записано: бизнес, путешествия, сноуборд, rope-jumping, красивые машины, литература, спорт.
        Ну ладно. Чем уже полузабытое Сочи и прошлогодняя Турция вам не путешествия? А то, что сноуборд был куплен только этой зимой и использован раза три, так об этом распространяться не стоит. Главное ж факт. Или прыжок с моста. Да, он единственный, но ведь страх был переборот! Ощущения испытаны! А главное, Антону на самом деле понравилось. Пусть и неохота второй раз прыгать. Не то, что неохота. Как не хочется, например, съесть целую варёную луковицу. По-другому неохота, пофигу, проще говоря. Но факт-то был, а значит, смело заносим в интересы. Плюс ко всему, он ещё и стихи писал. Сейчас-то уже нет, само собой, а раньше в юности, случалось, найдёт хандра. Редко, конечно, но сообщить об этом увлечении некоторым барышням бывало очень кстати. Особо романтичным курочкам.
        Да и, по большому счёту если смотреть, парнем Антон был славным. В свои двадцать семь уже начальник целого отдела в районной налоговой. Зарплата, конечно, ни о чём, но это не главное. Вон Витя, одноклассник, коммерсант, видите ли! Ну, ничё тачка, хату взял... Но это же всё пшик! Народное хозяйство... Оно не сегодня, так завтра рухнет. А царь-батюшка, госслужба то бишь, никуда не денется. Так что, Янка, мотай на ус... или ещё куда.
        А вообще жизнь — это сплошные фьючерсы. Пусть сегодня ты никто, жалкий налоговый инспектор, ничего, по сути, не решаешь. Но главное, как людям это подать... Красиво рассказать им о своих возможностях. Чтоб знали, кто овец кормит и от волка защищает. То есть создать впечатление, что ты, в принципе, можешь быть полезен. Все люди в этом плане — страшные Плюшкины. Они выкинут на пятый год эти ненужные старые свитера или покрышки. Но они никогда не выкинут из жизни человека, который хотя бы теоретически может быть им полезен. Твой номер телефона вечно будет в их справочнике. А, значит, ты можешь позвонить и сказать: «Здравствуйте, уважаемый! На поприще-то своём ещё трудитесь? Тут такое дело, скидочку не сделаете?..». Да сделает, жук! Главное - держать котировки своих фьючерсов.
        Всё это Антоша отлично понимал. Начальник отдела, сноубордист и поэт. С мечтой о «Мерседесе» бизнес-класса за шесть миллионов рублей. Хотя чаще всего он просто приходил домой после работы, падал на диван, открывал пивко и смотрел телек. Не то чтобы он любил это всё огромной любовью. Как что-то прямо противоположное варёному луку. Просто это было на самом деле тем занятием, где он испытывал успокоение, безмятежность и спокойное безразличие ко всему происходящему. А разве не это главное? Разве не в этом счастье?         


                Лиза

        Вы замечали, какими разными бывают 17-летние девушки? Они могут быть скромными некрасивыми девочками в аккуратных свитерах и очках. Сидят и мило разговаривают. Читают Мураками и Булгакова. Отводят глаза. Разве подумаешь, что они уже давно помышляют о сексе? Или 17-летние девушки могут быть брутальными пацанками в драных джинсах и множеством серёг в каких угодно местах. Или же соблазнительными маленькими нимфетками в футболках и коротких клетчатых юбках. Чуть ли не с пресловутым чупа-чупсом во рту. С голубыми глазами и бутылкой виски в руке. Сравнение с сахарной ватой так и лезет в голову. И, сопоставляя этих девушек со словом «секс», мужчина совершенно забывает, как неловко было об этом думать при виде их некрасивых подруг в очках.
        А могут быть и не такими. Лиза была не такой. Лиза была, что называется, породистой. Бывают такие люди. Высокие, с идеальными пропорциями, с достоинством статных красивых лошадей, грациозные и загадочные. С мягкими длинными волосами, точёными чертами лица, пухлыми губами. Эти люди другие, они другой расы. Не для простых смертных. Они красиво идут, красиво жестикулируют, красиво говорят. Красиво существуют. Они плывут как будто. А когда они смотрят на тебя, весь твой ум проваливается в пол и ты чувствуешь себя молекулой.
        Вот такой была Лиза. Возможно, она скорее изо всех сил пыталась быть такой. Так как, глядя на её мать, можно было предугадать, что пара лишних Лизиных килограмм не будут последними. Поэтому она редко надевала обтягивающие брюки и часто носила каблуки и короткие, особого покроя платья, скрывающие оплошности на талии. В любом случае, глядя на её ноги, грудь и просвечивающие порой стринги, никому из парней не приходило в голову думать о Лизиных недостатках. В общем, у неё была, что называется, фактура.
        В этот вечер она гуляла с Максимом. Понятное дело, что, если уж она с ним гуляла, то нулём он не был. Но и далеко в цифрах не ушёл. Несмотря на достаточный рост и крепкую мускулатуру, его аккуратно прилизанные гелем волосы и особенно лицо выдавали такую внутреннюю простоту, которая была не в силах подогреть хотя бы минимальный интерес к его персоне. Поэтому рассчитывать на кутёж, гудёж и тем более секс с такой, как она, этому парню было невозможно. Хотя вряд ли его интересовали первые две вещи. То, что его интересовало, лежало на поверхности, как столовые приборы на скатерти.
        Работа, машины, спортзал (даже чересчур), компьютеры. Вроде бы стандартный набор, но какими диаметрально противоположными могут быть перечисленные вещи при соотношении их с разными людьми. С привязкой к Максиму даже машины выглядели унылым закатом отечественного автопрома.
        Разумеется, он подарил ей цветы. Белые розы. Как убого, Господи... Пришлось возвращаться домой, ставить их в вазу.
        Потом гуляли по набережной. Он всё неловко пытался взять её за руку, не получилось. Разговор клеился слабо. Слава богу, ему хватило ума и смелости зайти в кофейню и предложить ей коктейли. После пары «Куба Либре» Лиза даже слегка повеселела. Хотела даже заказать «Маргариту» и подумать о продолжении вечера, когда этот идиот предложил попросить счёт. Ну, счёт так счёт. Напоследок сделал из салфетки розу, как мило.
        Предложил пойти домой какой-то странной дорогой и постоянно тыкал в телефоне. «Кому-то он там строчит?» - думала Лиза. Вдруг попросил остановиться, что это с ним? Разрешилось всё банально, подговорил друзей устроить фейерверк на пригорке неподалёку, вот зачем нужно было идти этим путём. Фейерверк, разумеется, излишней красотой и оригинальностью не отличался. Но и на том спасибо.
        — Лиза, — затараторил мудень. То есть Максим, - на самом деле ты мне очень нравишься...
        Правда, что ли?)
        — Я хотел бы... В общем, не знаю, что ты думаешь обо мне. Мне кажется, мы здорово проводим время.
        (Шикарно, милый, просто шикарно...)
        — Нам весело вместе! Я давно не встречал такую девушку. Ты роскошна... Ты умная, красивая, загадочная... Ты потрясающая.
        (Давай быстрее уже, холодно.)
        — Что с тобой? Ты замёрзла? Согреть тебя?
        — Да нет, не замёрзла. Что ты хотел сказать-то?
        — В общем... Я бы очень хотел, чтобы ты была моей девушкой!
        Настала пауза. Лиза мысленно отсчитала шесть секунд.
        — Понимаешь, Максим, - заговорила она, - у меня сейчас сложный период. Я не думаю, что смогу сейчас построить какие-либо отношения. Сейчас такой сложный период...
        — Понятно! Я тебе не нравлюсь...
        — Я не говорю, что совсем не нравишься... Просто я не могу сейчас воспринять тебя как парня, извини. Это не зависит от меня, ты же понимаешь.
Остаток пути прошёл в молчанье. Как же неудобно было всё это, но Лиза привыкла отшивать лохов. А на перекрёстке перед двором она сказала, что дальше дойдёт сама, поблагодарила за вечер. Простачок покорно согласился и отчалил, ещё бы. План сработал. Из кофейни Лиза написала Тимуру, чтоб забирал её через час на этом перекрёстке. Пришлось помёрзнуть минут десять, мудак опаздывал.
        Наконец подкатил на своей «девятке». Не ахти, конечно, но рядом с этим парнем про марку машины забываешь... Хоть бы дверь открыл девушке, джентльмен. Пришлось Лизе самой возиться с ручкой и пролазить в низкий автомобиль.
        — Салют, киса, — бросил парень, подтягивая Лизин подбородок к своему лицу. В то время, как его язык проникал ей в рот, рука скользнула под платье.
        — Неплохо смотришься, — от комплимента Лиза смущённо улыбнулась и опустила глаза, — на ****ки собралась?
        — Ну что ты говоришь? Какие ****ки? Я девушка приличная.
        Тимур втопил газ в пол, направившись в центр. Они катались где-то час. Всё было классно. Остановились. Целовался он фантастически.
        — Малыш, давай минет... — тяжело дыша, показал он взглядом на ширинку.
        — Тима... Ну не здесь же.
        — А где, бля?
        — Тимур, как ты разговариваешь? Я тебе чё, шлюха какая-то, что ли?
        Глаза его полыхнули огнём. Давно Лиза не видела его таким злым... Интересно, что случилось?
        — Не будешь сосать, вылезай на хер!
        — Что?!
        — Что слышала.
        Лиза пришла в бешенство. Вернее, больше изобразила. Каких же трудов ей стоило скрыть трепет.
        — Ах, так? Ты за кого меня держишь? Ты что думаешь, я останусь здесь после того, что ты говоришь?
        — Да мне по фиг, куколка, останешься ты или нет! — прикрикнул парень. — Не хочешь быть шёлковой, иди гуляй. Но знай, подбирать не буду.
        И тут же его взгляд стал совершенно спокоен. Как же он так может? — бурлила внутри Лиза.
        — Ну и ладно, - сказала она, - пошёл ты!
        Неловко покинув машину, разумеется, хлопнув напоследок погромче дверью, Лиза зашагала прочь. Тимур посмотрел ей вслед и стал шарить в телефоне в поисках девушки на ночь, этой шалаве он больше не позвонит.
Лиза шла по улице, было холодно, но она вся горела. Она думала, какой он шикарный. Вот кто задаёт жару. Вот с кем экстрим! Она была счастлива.

                Космонавт

        Космонавтом его прозвали после того, как, приняв кое-чего внутрь, он выпрыгнул из окна третьего этажа кирпичной хрущёвки.
        И пусть скептики продолжают утверждать, что то, что люди видят под воздействием психотропных веществ — это галлюцинации. Пусть все жители мира и дальше живут свои жизни, ничего не осознавая. Но после этого происшествия он, Космонавт, вместе с Кастанедой, Пелевиным и Ильёй Чёртом из группы «Пилот» твёрдо знал, что реальность не такая, какой люди привыкли её видеть.
        За те полторы секунды, что Космонавт летел от подоконника до растрескавшегося асфальта знакомого много лет двора, он многое увидел. И, как уже говорилось, пусть достопочтенные граждане продолжают заявлять всё, что угодно, но почему же он должен доверять им, а не своему собственному опыту? А опыт этот, во-первых, в том, что Космонавт видел своими собственными глазами (или скорее даже не глазами, а сознанием), а во-вторых, в разбитом носе, немногочисленных ушибах и всего лишь паре сломанных рёбер. А Вы попробуйте, прыгните из окна третьего этажа. Посмотрим, что будет с Вами, умнейший Вы наш.
        Космонавт не помнил, осознал ли он в тот момент, существует ли Время. Но позднее, размышляя и вспоминая увиденное и прочувствованное, пришёл к выводу, что всё-таки существует. Ведь что-то должно было быть в промежутке между подоконником и асфальтом, и это скорее не Пространство, а именно Время. Что же касается Пространства, или, вернее будет сказать, материи, в том состоянии, в котором видят её 99,9 процентов людей, Космонавт увидел удивительные преобразования. В те полторы секунды Время, которое всё-таки есть, побежало назад и перед Космонавтом предстала удивительная картина. Он увидел эволюцию того места, на которое должен был упасть пластом и, видимо, расшибить свою плоть. В первое мгновение полёта перед взором Космонавта предстал серый, истерзанный трещинами кусок асфальта. Затем он увидел это же самое место, покрытое сочной зелёной травой. Он не оглядывался, но боковым зрением уловил прекрасную долину, простиравшуюся во все стороны. Он понял, что такой была здешняя земля задолго до того, как построили город. В эти мгновения вокруг сменялись дни и ночи, времена года, тысячи и миллионы циклов, что крутились за лета изменений, видимых Космонавтом. Причём он знал точное число и дней, и ночей, и лет, что летели с невероятной скоростью. Он видел, как менялся рельеф, как слои почв и грунта стремительно отдавали свои позиции новым очертаниям. Видел, как это место было скалой, пустыней, океаном, заполнившим всё вокруг. Наконец он увидел космос. Видимо, сознанию его открылся тот момент, когда планеты Земля ещё не существовало. Затем произошло ещё более странное. Космос как будто бы стал приближаться. Несмотря на то, что он был везде. Окружающее пространство стало походить на картинку в компьютере, которую увеличивают в размерах. Присмотревшись, Космонавт увидел, что космос состоит из маленьких квадратиков, точь-в-точь как пиксели на мониторе. Квадратики эти всё росли, изображение размывалось и Космонавт уже подумал, что сейчас его нос ударится об листок бумаги или монитор, на котором и запечатлена эта картинка. Но вместо этого когда пиксели, из которых состоял мир, были уже такими громадными, что могли запросто заслонить Космонавта, в один из них он и провалился, словно в кроличью нору. В это мгновение Космонавт увидел, как устроен Мир, увидел и осознал Бога, увидел ответы на все вопросы, которые только мучают людей, и расплылся в улыбке, радуясь свету, охватившему его со всех сторон.
        В этот самый миг друзья Космонавта, с ужасом подбежавшие к окну, услышали смачный звук, родившийся от соприкосновения лица их товарища с асфальтом. Минутой позже они уже выбегали из подъезда, разом протрезвевшие кто от чего. После недолгих манипуляций Космонавт очнулся, взгляд его был озадачен. Сквозь уносившуюся вдаль картину устройства Мира и стремительно тающие воспоминания с ответами на все вопросы проступали крики друзей. Они становились всё громче, уже напополам со смехом. То сладкое ощущение единения со всем, что есть на свете, как будто ты сахар, растворившийся в тёплом чае, уходило. И в будущем, иногда, Космонавт вспоминал его урывками, идя по улице, и улыбался асфальту.