проходная пешка

Действующие лица:


Аистов Григорий Павлович фермер
Дина Денисовна его жена
Лада дочь
Костя её приятель
Роман Сергеевич референт
Люда Викторова секретарь
Павел Погодин кандидат в депутаты

 
Действие I

Гостиная в частном доме. Хозяева – люди среднего достатка, соответственно и обстановка. Посреди гостиной стоит Григорий Павлович Аистов.
Аистов. Дорогие избиратели! Граждане свободной страны! Проснитесь от летаргического сна! Бандиты узурпировали власть. Вас обманывают, обвешивают, обкрадывают нынешние правители. Они желаемое выдают за действительное,  кормят одними обещаниями. Мрак демагогии и безответственности закрывает свет в конце тоннеля. Так продолжаться не может. Я в кратчайшие строки наведу порядок, во главу угла поставлю закон и поставлю заслон коррупции и хаосу.
Роман. (Выходит из-за угла). Не верю!.. Не верю!.. Не верю!.. И вот они тоже не верят в искренность ваших слов.
Аистов. Но я ведь…
Роман. Не вижу блеска в глазах, не слышу металла в голосе. Этим, извините меня, писком вы хотите убедить людей, что наведете порядок.
Аистов. Когда я буду выступать перед избирателями, то я добавлю звука.
 Роман. Не звук надо добавлять, а убедительности. Вот держите.               
Аистов. Что это?
Роман. Жёлуди.
Аистов. Это спецпитание для голосовых связок? Так я могу и захрюкать от такой пищи.
Роман. Вы знаете Демосфена?
Аистов. Это который работает в комунхозе?
Роман. В комунхозе работает Демофигенов. А Демосфен жил две тысячи лет назад.
Аистов. Ого, какой старик! Не понимаю чем он может мне помочь.
Роман. У него была хорошая метода для постановки голоса. Он набирал полон рот гальки и пытался перекричать шум прибоя. У нас гальки нет, но имеются жёлуди. Берите их в рот. Не бойтесь они чистые. Вот так, а теперь повторяйте за мной.       
             Крошка Клара украла кораллы у карлика Карла.
Аистов. Кар-кар-кар-кар-кар-кар-кар-кар
Роман. Это похоже на стаю ворон, а не ораторское выступление. Попробуйте ёще раз.
Аистов. Кря-кря-кря-кря-кря-кря-кря-кря
Роман. А так лягушки на болоте квакают.
Аистов. У меня не получится.
Роман. Не надо опускать руки. У Демосфена ведь получалось!
Аистов. Откуда вы знаете. Ведь он жил две тысячи лет тому назад.
Роман. Есть свидетельства его современников. Плутарх, Диоген, Филипп 11, отец Александра Македонского. Они говорили, что он так говорил убедительно, что его слова заменяли солдат на полях сражений. Недаром же Филипп 11 пошел на мировую с греками после выступления Демосфена. Так что в ораторском деле надо будет хорошо поупражняться. Кроме того, вам надо владеть и жестами.   . Они ведь  у вас  совсем невпопад. Я ведь вам говорил как надо…
Аистов. Я не понимаю. Неужели так важны эти жесты.
Роман. О, как мы отстали. Да, поймите же вы наконец, что люди воспринимают вас не только ушами, но и глазами. Тем более ваши избиратели. У них может информация в одно ухо влетать, а в другое вылетать, сквозняк. Потому что их мысли заняты в данный момент совсем другим: где купить подарок, с кем сегодня выпить, кому устроить разборку с пристрастиями. А вот жест они схватят на лету.
Аистов. Сомневаюсь.
Роман. Напрасно. Вот к примеру мы можем много говорить о человеке: что он пьет, что он деньги в дом не носит, что он устраивает дебоши в семье – но эта информация пролетает мимо, а стоит жестом показать, что человек закладывает за воротник (показывает) и всем все понятно. Или вот мы много можем говорить о том, что у вас неадекватное восприятие действительности, что у вас внешний мир перепутан с виртуальным, отсутствуют тормоза и рецепторы, но люди вас не поймут. А достаточно пальцем покрутить у виска (показывают) и людям станет понятны, что вы не дружите с головой.
Аистов. Это вы меня имеете в виду.
Роман. Нет. Это я вообще. У вас нечто другое.
Аистов. Что именно.
Роман. Большая заторможенность. Вы что боитесь избирателей?
Аистов. Нет. Но мне страшно, вдруг не то скажу.
Роман. А вот это зря. Говорите много, говорите красноречиво, но ничего конкретного. Так повторим все сначала. Правую руку на сердце, мол, слова мои идут оттуда и пошел.
Аистов. Дорогие избиратели! Граждане свободной страны! Проснитесь от летаргического сна! Бандиты узурпировали власть. Вас обманывают, обвешивают, обкрадывают…
Роман. Изобразите гнев на лице. Покажите, что вы ненавидите этих воров, бандитов, казнокрадов.
Аистов. Они желанное…
Роман. Не верю!.. Не верю!.. Не верю!..  Гнев должен быть не такой… Ваш гнев должен сотрясать аудиторию… Вы когда-нибудь испытывали гнев?
Аистов. Бывало такое.
Роман. Вот припомните какие чувства вас тогда наполняли.
Аистов. Так сразу и не вспомнишь.
Роман. Вот последний раз когда вы гневались.
Аистов. На прошлой неделе в банке, когда один наглец хотел без очереди попасть к кассиру.
Роман. Вспомните, что вы ему сказали.
Аистов. Я ему сказал, что бы он стал в очередь.
Роман. Не верю.
Аистов. Чему вы не верите?
Роман. Что, вы ему так сказали, и он вас понял.
Аистов. Конечно, я выразился немного не так.
Роман. А как вы ему сказали?.
Аистов. Куда лезешь подонок?  Все мы спешим. Стань в очередь.
Роман. Вот это уже лучше, а, если ещё и ненормативную лексику употребить, то получится то что надо.
Аистов. Прямо так и говорить?
Роман. Можете слова опускать, а губами только изображать.
Аистов. Куда лезешь, подонок!...  Все мы спешим!.... Стань в очередь!...........
Роман. Вот это другое дело! А теперь изобрази тот же гнев, когда говоришь о бандитах.
Аистов. Бандиты узурпировали власть.
Роман. Не то. Одну минуту.
            (Идет в другую комнату и несет оттуда зеркало).
            Вот работай перед зеркалом.
       Аистов. Как работать?
       Роман. Очень просто. Изображай гнев, возмущение и все такое, а я пока отдохну. Нелегкая это работа , тянуть бегемота из болота.
        Аистов. Какого это бегемота?
       Роман. Да это не о вас. И следите за жестами. (Аистов тренируется, но вслух не говорит, а обозначает только губами. Делает различную мимику, машет руками. Входит его жена с сумкой набитой продуктами).
        Дина. Что это ты воздух сотрясаешь своими кулаками.
        Аистов. Это не сотрясение воздуха, а занятие по ораторскому искусству. Ты Демосфена знаешь?
        Дина. Конечно, знаю.
        Аистов. Откуда ты его знаешь?
        Дина. Вот задал задачу. Да у кума ж собаку так звать.
        Аистов. У кума собаку звать Децибел, а Демосфен – это греческий оратор, который жил две тысячи лет тому назад.
       Дина. Ну и зачем он тебе сдался тот оратор, лучше б знакомство завел с прокурором или начальником милиции. Вот это была бы помощь.
       Аистов. Да ты ничего не смыслишь в этом деле. Оратор мог так говорить, что все люди шли за ним. Его слова были, как солдаты на поле боя. Вот смотри.
                (Аистов вытащил жёлуди).
       Дина. Это что? Спецпитание для депутатов?
       Аистов. Сама ты спецпитание. Это упражнение оратора, которое использовал Демосфен, чтобы завоевать расположение масс.
(Аистов берет в рот желуди и пытается говорить).
Кар-кар-кар-кар-кар-кар-кар
        Дина. Уж , конечно, такими речами  ты всех ворон позовешь сюда.
        Аистов. Ничего, немножко позанимаюсь и у меня все получится. Депутатами не рождаются, а становятся, благодаря упорному труду.
        Дина. Вместо того, чтобы кулаками воздух сотрясать, пошел бы на базар да защитил свою жену.
        Аистов. Не царское это дело.
        Дина. Вот все вы депутаты только на словах герои, а когда до дела то в кусты.
        Входит Роман.
       Роман. Кого это надо защищать.
Дина. Да вот пытаюсь мужу рассказать как мое достоинство растоптали на базаре, а у него нет времени. Ответственный творческий момент идет. (Передразнивая машет руками).
Роман. А что же произошло?
Дина. Да вот пошла на базар, чтобы купить телятины. Вечером хочу сделать фрикасе. Это мое фирменное блюдо. Вы ведь привыкли в столице по ресторанам питаться, то и мы ж хотим угостить вас.
Роман. Спасибо. Вчера пельмени были замечательные.
Дина. Ох, а мое фрикасе из телятины вам ещё больше понравится. Пальчики оближите. Я его с вином, со сметаной…
Аистов. Ты нам мешаешь.
Дина. Вот так всегда. И слова не даст сказать.
Роман. Так что же случилось на базаре?
Дина. Значит, я взяла килограмм телятины. Пошла на контрольные весы, недовес. Я, конечно, к продавщице. Что же вы делаете? А она мне. Ничего подобного. Я вам точный вес сделала. Может вы не кушали дома и кусок мяса съели, пока шли к контрольным весам. Я ей. Как вам не стыдно. А она. Это вам надо стыдиться. Съели кусок мяса и пристаете к честной женщине. При свидетелях надо было делать контрольный вес, а теперь идите и не мешайте мне работать. Вот так растоптали мое достоинство, а ему дела до этого нет. Все машет руками. Лучше б мясорубку покрутил. Больше б пользы было.   
Аистов. Иди, Дина, отсюда. Иди.
Дина. Вот видите. Вот вам и отношения, вот вам и чувства…
Входит дочь Лада.
Лада. Вы снова соритесь?
Дина. Вот ты мне и надо.
Лада. Зачем?
Дина. Хочу задать тебе один вопрос.
Лада. На твои вопросы мама я буду отвечать только в присутствии адвоката.
Дина. Ты посмотри на нее. Никто не слушает меня в этом доме. Ты хотя бы сказал что-нибудь ей. Или ты совсем забыл, что она твоя дочь.
Аистов. Почему же. Я прекрасно об этом помню. И все делаю для нее.
Дина. Так спроси ее.
Аистов. И спрошу. 
Дина. Спроси, чтобы она почувствовала твердую мужскую руку, а то совсем девчонка от рук отбилась. 
Аистов. Сейчас спрошу. 
Дина. Да, не тяни так долго. Сам же говорил, что времени мало.
Аистов. Конечно, сейчас спрошу. Лада!
Лада. Да, папа.
Аистов. Я хотел тебя спросить.
Лада. Спрашивай, я ведь послушная у тебя дочка. 
Аистов. Конечно. Я это знаю и поэтому спрашиваю.
Дина. Да, что ты тянешь? Ты ее боишься?
Аистов. Ничего я не тяну. Я думаю, что спросить.
Дина. Что ж ты за отец. Видишь, как ведет себя твоя дочь и не знаешь что ее спросить.
Аистов. Не надо мне подсказывать. Я знаю, что я отец.
Лада. Папа, я жду твоего вопроса.
Аистов. Лада,   тебя хочу спросить.
Лада. Спрашивай.
Аистов. Что ты хочешь получить в подарок на день рождения?
Дина. О, вот это так вопрос.
Лада. Это очень легкий вопрос, папа. Хотя и очень тяжелый. Мне так много хочется. И новую шубу, и кольцо с бриллиантом, и… и… Я подумаю, но у меня ответный вопрос к тебе, папа.
Аистов. Задавай.
Лада. Ты мне обещал, купить путевку в Египет, если я хорошо сдам летнюю сессию в институте. Так вот я тебя ставлю в известность, что я успешно сдала сессию и жду теперь, когда ты исполнишь свое обещание.
Аистов. Неужели я такое обещал.
Лада. Папа, ты ведь ещё не такой старый, чтобы страдать склерозом.
Аистов. Извини, забыл. У меня сейчас столько дел навалилось, но, если я обещал, то, конечно, исполню.
Дина. Конечно, потакай своей дочке, то она преподнесет тебе когда-нибудь сюрприз.
Лада. Мама сюрпризов не будет. Я предохраняюсь.
Дина. Нет, она меня доведет до инфаркта.
Лада. Да, папа, я забыла тебе сказать.
Аистов. Что?
Лада. Там тебя ждет баба Галя.
Дина. Снова избиратели. Как они мне надоели.
Аистов. Ничего ты не понимаешь. (Выходит).
Дина. Вот так всегда и все проблемы семьи на мне. Особенно, эта выросла проблема. (Показывает на дочь). Никогда б не подумала… Такая тихая, послушная была.
Роман. Переходной возраст. Ничего страшного, хотя, конечно, возраст очень опасный. Ум ещё детский, а тело уже взрослое. Сейчас столько соблазнов открылось для нашей молодежи – это, конечно, ужас. А соблазн победить можно только одним способом – это уступив ему. Уступил раз, уступил другой и покатился по наклонной.
Дина. Вот слушай, что тебе умный человек говорит. Со мной ты можешь не считаться я необразованная, а он два института закончил.
Роман. Институт и академию.
Дина. Тем более.
Лада. Это меня не касается.
Дина. Ещё как касается. Но я не дам тебе скатиться в пропасть. Я закрою двери на замок и буду охранять их целый день.
Лада. А я в окно убегу.
Дина. Я у тебя всю одежду заберу.
Лада. Я и голой убегу.
Роман. А вот такими методами бороться с собственными детьми нельзя, ибо это может иметь обратное действие. Дети озлобятся и возненавидят своих родителей и будут делать все наоборот.
Лада. Вот слушай, что тебе говорит умный человек, который институт и академию закончил.
Дина. Разве я ей плохого желаю.
Лада. Конечно, ничего плохого. Только, чтобы по-прежнему держалась за ее юбку, а я ведь уже взрослая.
Дина. Взрослая, но не совсем. Ты ещё не знаешь, что тебя ждет в этом мире и поэтому хочу, чтобы ты была осторожной.
Лада. И осталась старой девой. Знаешь, скромницы сейчас не в моде, их замуж не берут.
Роман. Это только на первый взгляд так кажется, что скромницу не берут. А на самом деле ребята любят девушек шустрых, без тормозов, а женятся почему-то на скромницах, чтобы тылы были надежные.
Дина. Вот слушай, что тебе говорит умный человек, который академию  и институт закончил. 
Лада. По-твоему, я должна сидеть дома и ждать пока вы мне жениха приведете.
Дина. Не совсем так, но мы б хотели, чтобы муж твой был человеком состоятельным, который смог бы обеспечить материально и тебя, и твою семью.
Лада. А если я его не буду любить.
Дина. Ничего. Стерпится – слюбится.
Роман. Извините Дина, забыл  как отчество вас.      
Дина. Дина Денисовна.
Роман. Так вот, Дина Денисовна я б не очень рекомендовал для вашей дочки брак по расчету, ибо чувства в семейной жизни тоже имеют очень важное значение. И я знавал немало таких семей, построенных на голом расчете, и они через некоторое время распадались.
Лада. Вот, мама, слушай, что тебе говорит умный человек, который институт и академию закончил.
Дина. Но что ж таком случае мне делать?
Роман. Над этим вопросом уже много тысячелетий бьются умнейшие люди, но ответа так и не находят.
Дина. Вы меня успокоили.
Лада. Мама, не переживай. Я ведь твоя дочь. И вспомни как ты выходила замуж.
Дина. Откуда ты знаешь?
Лада. Бабушка рассказывала, как ты из дома убежала…
Дина. То было совсем другое время
Лада. И мы другие.
Роман. Вот это правда.
Лада. До свиданья, мамочка. Я пошла.
Дина. Что б в двенадцать ночи была дома.
Лада. А если я приеду в пять минут первого, то ты меня домой не пустишь.
Дина. Вы посмотрите на нее. Ещё и издевается надо мной.
Роман. Такова судьба всех родителей.
Лада выходит из комнаты.
Роман. Трудно иметь взрослую дочь?
Дина. Не то слово. Все мои предложения она встречает в штыки. Что дальше будет? Не знаю.
Роман. Этого никто не знает.
Пауза.
Дина. Мужа долго нету. Чем его там баба Галя грузит.
Роман. Трудно ему сейчас. Столько дел, столько забот. Ему нужна ваша помощь.
Дина. Я ведь стараюсь. Готовлю обеды, стираю, глажу, по хозяйству занимаюсь.
Роман. Я не в том смысле говорил о помощи.
Дина. А в каком?
Роман. Супруги депутатов занимаются благотворительностью, помогают школам, интернатам, больницам.
Дина. Но я же не знаю, что я там должна делать?
Роман. Тут не надо особая наука. Приехали, вручили подарки, покрутились перед камерами и корреспондентами, и поехали. Другое дело – какими вы должны быть.
Дина. Не поняла.
Роман. Вы должны выглядеть как супруга кандидата в депутаты, ибо,  как известно встречают по одежке, то есть вам следует одеваться как женщины с глянцевых обложек.
Дина. Но где же я найду такие наряды?
Роман. Об этом не беспокойтесь, я знаком в столице с хорошими модельерами, они подберут для вас соответствующие наряды. Второе, это вы должны изменить свои манеры, чтобы они были благородными, вы должны научиться общаться с культурными людьми, а так же умело делать вид, что вы внимательно слушаете своих просителей. И главное улыбка, она делает лицо открытым, добродушным.
Дина. Вы мне так много наговорили, что я даже не знаю – смогу ли я все это сделать.
Роман. Ничего страшного. Не святые горшки лепят. Подойдите к зеркалу. Улыбнитесь. Шире улыбочка… Не смущайтесь, или вам не нравится ваше лицо.
Дина. Я вам откроюсь. Только вы никому.
Роман. Железно.
Дина. Я стала бояться смотреть в зеркало.
Роман. С вами все понятно. У меня есть знакомый косметолог. Он делает чудеса.
Дина. Правда. Это так хорошо. Я сама хотела спросить вас об этом, но не решалась.
Роман. Какие могут быть стеснения. Я вас прекрасно понимаю. Все будет сделано в лучшем  виде, вы снова полюбите свое изображение в зеркале.
Дина. Я вам так благодарна.
Роман. Не стоит. Пустяки. У вас есть знакомство в паспортном столе?
Дина. Зачем это?
Роман. Затем, что в паспорте вам надо будет изменить дату рождения, ибо вы будете выглядеть на двадцать лет моложе.
Дина. Не может быть?!
Роман. Ну на девятнадцать. Я ж говорю, что мастер делает чудеса. Женщины его на руках носят. Так теперь переходим к фигуре. Где у нас талия… Ничего в корсет затянем и будете выглядеть как Анжелина Джоли. Грудь тоже корсет подымет. Теперь головку подняли выше, глаза смотрят прямо, не смотрите в землю. Вы же теперь не по ухабам ходите, а по полированному паркету. Плечи расправили. Не будьте же так зажаты.
Дина. Я так привыкла.
Роман. Теперь надо к другому привыкать. Пошли вперед легко, играючи, словно манекенщица на подиуме… Легко, изящно… Немножко потренируетесь и у вас будет замечательно получаться.
Дина. Не смогу я.
Роман. Должны. Только теперь старайтесь себя контролировать: как говорите, как улыбаетесь, как ходите – и у вас все получится. Спинку держите прямо. (Он берет Дину за плечи, чтобы выровнять спину. Заходит муж).
Аистов. Что здесь происходит?
Дина. Ой.
Роман. Корректировка фигуры. Вы ведь видите сейчас перед собой не просто жену, а супругу кандидата в депутаты, которая в скором времени станет супругой народного депутата. Звание обязывает, фасон должен быть совсем другим.
Аистов. Понял.
Дина. Что ты понял. Ты небось и не мечтал даже, что будешь спать с супругой народного депутата. (Дина пошла слегка виляющей походкой манекенщицы).
Аистов. Что это с ней?
Роман. Вы разве не поняли?
Аистов. Нет.
Роман. По-моему все понятно. Ваша жена изменила свой имидж, стала супругой кандидата в депутаты.
Аистов. Так что, она перестанет мне и обеды готовить.
Роман. Пока будет, а дальше как сложится я не знаю. Что там у вас с бабой Галей?
Аистов. Да просит бабка телевизор справить.
Роман. Разве вы телемастер?
Аистов. Нет. Но она думает, что депутат все должен делать. И так не только она думает. Другие приходят, чтобы крыши им чинил или печку ставил. Приходится помогать. Где сам, а где специалистов приглашать. Что поделаешь? Это мои избиратели, мои голоса. Только вот, к сожалению, заказов много поступает, что не успеваю и о некоторых забываю.
Роман. Я же предлагал вам взять секретаря.
Аистов. Видно придется взять, но где же в моих краях возьмешь толкового человека.
Роман. Это моя забота. Предоставлю в лучшем виде. Но это потом, а сейчас надо спешить на встречу с избирателями.
Аистов. Да, пора.
Роман. Вы помните свою речь.
Аистов. Помню.
Роман. Что вы так волнуетесь. Выступите, затем они вам несколько вопросов зададут.
Аистов. Вот это-то и страшно.
Роман. Вы боитесь вопросов, которые зададут вам избиратели?
Аистов. Нет, я боюсь ответов на их вопросы.
Роман. Не надо бояться. Говорите много и красиво. Со всем соглашайтесь и всем обещайте, чем больше тем лучше. Вот вы говорили, что ваш соперник на выборах пообещал всем избирателям по утке на рождество, так вы пообещайте по две утке каждому избирателю или лучше даже индюка на рождество.
Аистов.  Где же я возьму сколько индюков?
Роман. Это уже другой вопрос, если вас изберут, то вы будете так далеко, так высоко, что отсюда не увидишь. Будете говорить, что индюки идут своим ходом из столицы. Дорога дальняя, устают, мол, делают длительные перекуры, но совсем скоро попадут на праздничный стол.
Аистов. Не привык я к этому.
Роман. Если захотели стать депутатом, то надо привыкать к различным «уткам». Пошли нас ждут.
 
   Действие II

Та же комната. Заходит Лада и ее приятель Костя.
Костя. Отдай розу!
Лада. Не отдам.
Костя. Почему!
Лада. Потому что мне нравится роза.
Костя. А мне не нравится.
Лада. Я не понимаю.
Костя. Чего ты не понимаешь?
Лада. Почему тебе не нравится роза? Почему мы убежали из бара. Я даже не успела коктейль допить.
Костя. Я тебе завтра два куплю.
Лада. Да разве дело в коктейлях.
Костя. Вот именно. Дело вовсе не в коктейлях.
Лада. А в чем же тогда?
Костя. В тебе.
Лада. Не поняла.
Костя. Ты очень изменилась после того как уехала в город учиться.
Лада. В чем же я изменилась, после того как уехала. Я ничего не вижу. Тот же нос, те же глаза, уши. Разве что прическа изменилась, но сейчас все красятся.
Костя. Если б это была только прическа, то с этим ещё можно мириться.
Лада. А с чем же нельзя мириться.
Костя. Ты просто не замечаешь. Это вошло в твою привычку.
Лада. Может быть и не замечаю. Так ты подскажи.
Костя.  Ведешь ты себя слишком … слишком вольно.
Лада. Как это?
Костя. Вот как это ты сегодня улыбалась этому депутату, или ты с ним знакома?
Лада. Первый раз вижу.
Костя. Так почему же ты ему глазки строила.
Лада. Ничего я ему не строила. Просто человек вежливо спросил, а я ему вежливо ответила. Так себя все культурные люди ведут.
Костя. Ага, значит, вы культурные люди, а мы деревня забитая.
Лада. Ну, чего ты придаешь значение таким мелочам.
Костя. Вот-вот для тебя сейчас все мелочи. Улыбочки, комплименты, глазки строить. Зачем ты взяла из его рук розу?
Лада. Но он ведь не одной мне вручил розу. Он всем женщинам, которые сидели в баре вручал розы, а мужчинам он  водку бесплатно наливал. Мог бы и тебе налить.
Костя. Не надо мне его подачки и тебе б не следовало брать ту розу.
Лада. Почему же?
Костя. Ты разве не слыхала, что он говорил о твоем отце. Да за те слова ты должна была отхлестать его розой.
Лада. Меня политика не интересует.
Костя. Это не политика, а клевета на родного отца…
Входит мать Лады.
Дина. Кто это клевещёт на нашего папу. Извините, вы так громко говорили, что я слышала последние слова.
Костя. Да это в баре один кандидат в депутаты проводил агитацию в свою пользу.
Дина. И что же он говорил?
Костя. Вам будет не приятно.
Дина. Ничего, перетерплю. Правда, в таком случае, лучше чем неизвестность.
Костя. Он говорил, что Григорий Павлович в свое время, будучи зоотехником хозяйства, все пытался скрестить медведя с коровой, что бы летом корова паслась на лугах и давала молоко, а зимой впадала б в спячку и лапу сосала. Так вот, говорит он, если вы изберете Аистова депутатом, то есть вашего мужа, то он продолжит свои опыты и станет скрещивать человека с медведем. Что бы человек летом работал, а зимой в спячку впадал и лапу сосал.
Дина. Клевета. Какая мерзкая клевета. Кто он такой?
Костя. Представился как кандидат в депутаты. Речи толкал, а затем ещё и подачками людей подкупал.
Дина. Какие ещё подачки?
Костя. Мужчинам по сто грамм наливал бесплатно, а женщинам розы дарил. Вот и Ладе вручил.
Дина. И ты взяла из рук этого негодяя?
Лада. А что ж здесь такого?
Дина. Родная, неужели тебе непонятно, что он враг нашего отца, а, значит, и наш враг.
Костя. Я ей тоже самое говорю.
Лада. Мама, я ж не буду за него голосовать.
Дина. Этого мало. Мы ещё и должны беречь доброе имя отца, а, если ты промолчала на клевету того негодяя, то, значит, ты согласна с ним. И дала это понять другим.
Лада. Мама, кто там его слушал. Они все были пьяные.
Дина. То что надо они услышат и разнесут клевету повсеместно, а это может навредить твоему отцу. Ибо, если другие кандидаты пытаются пролезть в депутаты, благодаря деньгам и личным связям с «сильными мира сего», то у нашего папы ничего такого нету. Он идет на выборы полагаясь только исключительно на свои моральные качества и трудолюбие. Его все здесь знают как добросовестного и честного работника. (Входит Роман, его не замечают). Про него никто плохого слова не может сказать, тем более никто не может сказать, что он украл или присвоил чужие деньги.
Роман идет на середину комнаты.
Роман. К сожалению это не так.
Дина. Что вы имеете в виду?
Роман. То, что вы говорили об Григорию Павловичу. Что он не брал чужих денег.
Дина. Как вы смеете такое говорить?
Роман. Это не я. Это газета. Я сегодня ее купил. Там заметка о вашем муже.
Дина. Что там пишут?
Роман. Очень неприятные вещи. Я даже не мог представить. Это очень повредит вашему мужу. Там приводятся факты того периода, когда ваш муж заведовал хозяйством. И вот тогда он перевел в обшорные зоны большие деньги, больше миллиона.
Дина. Больше миллиона?
Лада. Больше миллиона!
Роман. Да, эти деньги выделялись на покупку новой техники, а ваш муж перевел их в другую страну и теперь строит себе виллу в Черногории.
Дина. Виллу в Черногории?
Лада. Виллу в Черногории. Это у моря?
Роман. Да, у моря.
Дина. Не может этого быть.
Роман. Почитайте сами.
Роман протягивает газету Дине.
Лада. Мама, я тоже хочу почитать.
Дина. Не мешай.
Лада. Мама, это же так интересно. Выходит мы миллионеры. У нас есть вилла за границей. Я хочу на виллу.
Дина. Тут надо разобраться. (Обращается к Роману). Неужели это возможно?
Роман. Если брать вообще, то возможно, но за данный случай я не ручаюсь. Может быть и клевета.
Дина. Но как в этом разобраться.
Роман. Обратитесь в прокуратуру, следствие, суд. Но это очень длительный процесс и пока он будет идти, то поезд уже уедет, то есть выборы закончатся.
Дина. Что же делать?
Роман. Вы ведь мужа давно знаете?
Дина. Почти двадцать лет.
Роман. За это время он совершал какие-нибудь проступки?
Дина. Не поняла.
Роман. Я имею в виду: воровал там или обманывал других, или от вас что-нибудь скрывал.
Дина. Ничего такого не было.
Лада. От меня он конфеты часто прятал, а то у меня от них золотуха начиналась.
Роман. Это не в счет.
Дина. Зарплату он всю приносил мне и брал затем на личные расходы. Все открыто было, доверяли друг другу, а тут вдруг целый миллион. Куда он мог спрятать? В мешок что ли?
Роман. Да в один мешок и не поместилась бы такая сумма, даже если б в крупных купюрах.
Лада. А помнишь мама у нас мешки зимой в коридоре стояли.
Дина. То с картошкой были мешки. Как же он вывез эти деньги в эти обширные зоны?
Роман. Обшорные зоны.
Дина. Ага, значит, в обшорные. Он-то и за границей никогда не был.
Роман. Это делается сейчас очень просто, через банки можно любые суммы перегнать за границы – это словно перевод вам послать в другой город.
Дина. Хороший перевод. Хотела бы я получить такой перевод.
Лада. Мама, а может папа и оставил что-нибудь дома. Давай поищем.
Дина. Я сколько убирала в доме, то нигде никаких денег не видела.
Лада. Может у папы был оборудован тайник. Я видела такие тайники в фильмах. Мы сейчас пойдем с Костей и принесем топор или ломик, чтобы пол срывать. Пошли, Костя.
Входит Аистов.
Аистов. ( Во рту жёлуди.) Крош-ка Кла-ра укра-ла ко-ра-лы у кар-ли-ка Кар-ла. Ура, у меня получилось.
Лада. Конечно, получилось. Я за тебя так рада, папа. Вот это так размах.
Аистов. Теперь за мной пойдут массы.
Лада. Только ты, папа, не отдавай все деньги.
Аистов. Какие деньги? Ничего не понимаю.
Лада. Те, что ты своровал,
Аистов. Ничего я не воровал. Что ты придумала.
Лада. А говорил ещё что любишь меня, а сам… Пошли Костик за инструментом.
Аистов. Ничего не понимаю. О каких деньгах идет речь?
Дина. Вот посмотри, что здесь пишут. (Дина передает Аистову газету. Тот читает и становится все мрачнее и мрачнее).
Дина. Что ты на это скажешь?
Аистов. Полнейший бред. Откуда эта газета?
Роман. Я сегодня в киоске купил.
Аистов. Но это же полнейшая клевета. Я должен сейчас же ехать в редакцию. Как они могут! Кто это написал.
Роман. В редакции сейчас никого нет.
Аистов. Но что же делать? Что делать?
Дина. Гриша, я хочу задать тебе один вопрос.
Аистов. Что ещё могут быть за вопросы. Мое честно имя. Кто теперь мне поверит. Хотел бы я увидеть того мерзавца, который написал эту дрянь.
Дина. Гриша, скажи мне только честно. Это, правда!
Аистов. Что, правда?
Дина. То что написано в газете?
Пауза.
Аистов. Ты поверила!!! Ты поверила этой клевете!.. Как ты могла!
Дина. Но они ведь написали.
Аистов. Да там и слова правды нет. А ты поверила. Как ты могла. Вот это так дела… Мы столько лет прожили с тобой вместе и я когда-нибудь тебя обманывал… Я от тебя что-то скрывал.
Дина. Но они ведь тоже так просто б не написали. У них ведь есть факты. Они же там пишут.
Аистов. Да какие там факты… Ты мне не веришь, а каким-то подлецам веришь…
Заходит Лада и Костя. У Лады топор, у Кости ломик.
Лада. Мама, мы пришли. Откуда будем начинать пол подымать.
Дина. Да подожди ты.
Лада. Что папа уже сознался и решил добровольно отдать свои заначки.
Аистов. Лада, что с тобой. Я не узнаю тебя. Неужели это та девочка, которую я когда-то носил на руках, затем за руку водил в школу.
Лада. Папа, но ты же говорил мне, что в газетах пишут правду.
Аистов. Мир перевернулся. Черное стало белым, а белое черным. Как мне тяжело.
Роман. Может вам валидолу.
Аистов. Не надо. Ничего мне не надо. Горе мне. До чего я дожился. Чужие люди втоптали меня в грязь, а свои… У меня нет слов… Жена, хранительница очага, вместо того, что бы успокоить, поддержать в трудную минуту. Меня обвиняют, душат, убивают.
Дина. Но там же написано ж так.
Аистов. Что написано пером – не вырубишь топором. Железная логика. На заборе тоже написано… И ты этому веришь?
Дина. Но это же газета.
Аистов. Мы двадцать лет с тобой живем вместе и я тебя когда-нибудь обманывал.
Дина. Нет.
Аистов. Я тебе когда-нибудь говорил неправду.
Дина. Нет.
Аистов. Так почему же ты зачеркнула все эти двадцать лет совместной жизни и поверила какому-то подлецу, а не мне?
Дина. Я не знаю. Все так неожиданно.
Аистов. И я не знаю, зачем я пошел в депутаты. Если мне не верит собственная жена, то как мне поверят люди. Захотелось мне видите славы, уважения. Что ж получай теперь свою славу. Как я буду людям в глаза смотреть, а дети будут бегать за мной и кричать: «Дай миллиончик! Дай миллиончик!»
Роман. Мы дадим опровержение в газете.
Аистов. Люди всегда верят лжи и никогда – опровержениям.
Лада. Мама, так мне можно отнести ломик и топор обратно, мы не будем срывать пол?
Аистов. О, господи! Дочь моя, ты добьешь меня. Вот действительно семейка Симпсоном. Мать накинула мне петлю на шею, а дочь выбила табуретку из-под ног. В кого она такая удалась?
Лада и Костя выходят.
Дина. Это ж твое воспитание. Ты же ей никогда против ничего не говорил. Все только ублажал.
Аистов. Ты тоже учила ее папу не слушать, делать все по-своему.
Роман. Григорий Павлович, нас ждут избиратели. Надо ехать на встречу.
Аистов. Никаких встреч, никаких избирателей. Я буду лучше выращивать пшеницу и свиней, нежели идти в депутаты, чтобы меня обливали грязью.
Роман. Григорий Павлович, но нельзя же останавливаться на полпути. Столько трудов вложено и средств.
Аистов. Ну и пусть.
Дина. Как можно так говорить, Гриша?
Аистов. Ты теперь мне снова говоришь. Это же ты  предложила мне идти в депутаты. Захотелось быть женой депутата. У меня сейчас крыша поедет. Я ничего не соображаю. Нет! Нет1 Нет! Всё кончено.
Дина. Гриша.
Аистов. Нет!
Роман. Григорий Павлович.
Аистов, Я не могу, у меня стрессовая ситуация.
Роман. У меня есть отличное средство.
             (открывает сумку и вытягивает оттуда какой-то предмет).
Аистов. Что это?
Роман. СС-20. Название я дал этому устройству, по аналогии с баллистической ракетой, потому что эффект его применения равен ядерному взрыву.
Аистов. Не понимаю, причем тут ядерный взрыв.
Роман. Я говорю об эффекте применения. Надели СС-20, сниматель стресса, и у вас все пошло. Давайте сейчас наденем на вас.
Аистов. Сомневаюсь я в этом.
Роман. Не сомневайтесь. От стресса у вас накапливается большой отрицательный потенциал, а мой прибор снимает этот потенциал, и у вас остаются только положительные эмоции. Этим устройством пользуются все: и политики, и бизнесмены, и спортсмены, и спиртсмены. Одеваем и будет порядок. (Роман одевает на голову обруч, от  которого идут провода на руки, ноги, и на землю).  Вот так будет прекрасно. Сейчас заземлим, и голова будет ясная, как у младенца.
Входит Лада. (Удивлена).
Лада, Папа, что с тобой? Это детектор лжи.
Дина. Не приставай к отцу.
Лада. Я хотела только сказать, что к нему пришли.
Аистов. Кто такие?
Лада. Да какая-то девушка.
Аистов. Что ей нужно?
Лада. Говорит, что ты ее берешь на какое-то содержание.
Аистов. Какое ещё содержание? Ничего не понимаю.
Лада. Я ее сейчас позову. Она все расскажет.
Лада выходит.
Дина. Вот так новость. Этому мне тоже не верить. Ещё не стал депутатом, а уже шашни с девушками заводит. Содержанку имеешь.
Аистов. Да ничего и никого у меня нет.
Дина. Теперь я тебя поняла. Значит, ты строишь виллу на берегу моря и уедешь туда с молодой женой. Вот зачем тебе был нужен миллион.
Аистов. Опять двадцать пять. Все ухожу, ухожу. Не хочу я никакого депутатства. Оставьте меня в покое.
Роман. Да подождите. Надо во всем разобраться. Это какое-то недоразумение.
Входит девушка, с вида топ-модель.
Дина. Хорошенькое недоразумение.
Люда. Мне надо Григория Павловича Аистова.
Дина. Вот. Теперь не отвертишься. Зачем он вам?
Люда. Меня пригласили для участия в избирательной компании, что бы создавать имидж.
Дина. Хорошенький имидж.
Роман. Милочка, это ты. Я тебя не узнал, ты так преобразилась… Будешь богатой. (Целует её в щечку). Какая ты стала. Знакомьтесь, Людмила Викторовна, победительница конкурса красоты в городе Халявске. Она будет работать секретарем у Григория Павловича.
Дина. Зачем. Неужели у него так много работы.
Роман. Конечно, много. Он уже совсем запутался в запросах избирателей, и посылает водопроводчика к тому, кому надо починить телевизор, а печника посылает туда, где нужен сантехник.
Дина. Но я б могла ему в этом помочь.
Роман. Не царское это дело, Дина Денисовна. Вам надо по приютам, интернатам, школам и монастырям ездить. Агитировать за мужа.
Дина. Но зачем такую молодую. Взяли бы Веру Федоровну, она же когда-то работала секретарем в конторе.
Роман. И кто пойдет смотреть на вашу Веру Федоровну, которой уже за семьдесят перевалило.
Дина. Нет, только шестьдесят девять.
Роман. Тем более. Это скучно и буднично, а людям надо праздник, особенно молодым. И вот если приедет мисс Халявска на встречу с избирателями вместе с вашим мужем, то это и будет праздник для них, а для нас голоса избирателей. Или вы не хотите быть супругой депутата.
Дина. Но, если он вдруг с ней…
Роман. Что ж вы хотите. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Кроме того. После того, как вы посетите косметические салоны, то дадите сто очков вперед любым топ-моделям. С вашими данными – это будет шик. Как говорит поэт: «Как же можно на первый номер лечь» - имеется в виду грудь.
Дина. Что же умеет делать ваша мисс?
Роман. Да все что угодно.
Дина. Вот все что угодно не надо. Печатать она хоть умеет?
Роман. Конечно.
Дина. С какой скоростью?
Роман. Сто двадцать символов.
Дина. В минуту?
Роман. В день.
Дина. Но почему ж так медленно.
Роман. Ей нельзя напрягаться, а то появятся морщины и имидж будет испорчен, а это плохо. Ведь ее главная задача подымать имидж вашего мужа.
Дина. Не думаю, что это у нее получится.
Роман. Ох, вы не знаете ещё всех ее достоинств. Милочка, а ну-ка пройдись… Посмотрите как она идет. Это же песня. Если три вещи на которые можно смотреть с удовольствием до бесконечности – это на корабль под парусом, на бегущую лошадь и на женщину на подиуме… Смотрите, какая осанка, какая походка. Не идет, а пишет.
Дина. Только так неразборчиво.
Роман. Не скажите. По каллиграфии я б поставил бы ей отлично. Не правда ли, Григорий Павлович?
Аистов. Вообще то, конечно. (Тут на него смотрит супруга испепеляющим взглядом) есть некоторые помарочки, но четверку можно поставить. (Снова взгляд супруги). С минусом, даже с двумя.
Роман. Ах, Григорий Павлович, не цените вы красоту, а ведь красота спасает мир и нас с вами. Я чувствую как подымается наш имидж.
Дина. Достаточно, а то ваш имидж сейчас вырвется на свободу. Что же ещё может ваша мисс?
Роман. Вы правы. Конечно, у нее есть ещё и  коронный номер. Милочка, а ну-ка изобрази воздушный поцелуй Мерлин Монро.
Милочка изображает из себя секс - символа Америки 60-х годов прошлого века.
Роман. Грандиозно. Какая чувственность, какая непосредственность. Это даже лучше чем у Мерлин. Я чувствую, что электорат будет у наших ног. Едем Григорий Павлович на встречу с избирателями.
Аистов. Да, поехали.
Дина. Видишь, как имидж появился, так и в депутаты захотел.
Аистов. Дина, ты не права. Я все время хочу.
Роман. Поехали, поехали время идет.
Роман, Аистов и Мила уходят.
Дина. Ты видела… (Перекривляет). Тоже мне Мурлым Мурло. Я б тоже, если б захотела, то смогла бы сделать.
Лада. Я в этом не сомневаюсь.
Дина. Где же твой, Костик?    
Лада. Ушел.
Дина. Рассердился что ли?
Лада. Да ну его. Ревнует даже к деду Артему.
Дина. Так ему же восемьдесят стукнет.
Лада. Что ты ему докажешь?
Дина. Ревнует, значит, любит.
Лада. Да ну его с такой любовью.
Дина. А ты его?
Лада. Ещё не знаю.
Дина. Как же так. С детства знакомы и до сих пор не определилась.
Лада. Вот так получается.
Дина. А каков из себя тот депутат, который тебе в баре розу дарил?
Лада. Такой. (Показывает резкий взгляд, пальцы веером). Крутой.
Дина. Молодой.
Лада. Лет под тридцать.
Дина. Интересный, значит, мужчина.
Лада. К чему это ты?
Дина. Да вот существует такое мнение, по телевизору слышала, что, если в первые сорок секунд особа противоположного пола произвела на тебя приятное впечатление, то между ними возникает любовь, если нет приятного впечатления, то нет и любви. Вспомни, какое впечатление на тебя произвел Костик в первые сорок секунд вашего знакомства.
Лада. Мама, ты что с луны свалилась?
Дина. А что?
Лада. Да, я ведь ещё в колясочке сидела, когда с Костиком знакомилась и откуда мне помнить те впечатления первых сорока секунд нашего знакомства.
Дина. Хорошо. Это ты не помнишь, а вот какие чувства у тебя были от знакомства с тем кандидатом в депутаты из бара.
Лада. Не помню. Все так быстро произошло.
Дина. Припомни. Неужели ты все забыла.
Лада. Никаких впечатлений.
Дина. Ты не хочешь себе в этом признаться.
Лада. Почему?
Дина. Потому что он понравился тебе.
Лада. С чего ты взяла.
Дина. А почему ж ты ему глазки строила?
Лада. Откуда ты знаешь?
Дина. Да ведь Костик говорил.
Лада. Мало что он говорил.
Дина. И розу все пытался забрать у тебя и выбросить, а ты не давала. Значит, тебе дорог его подарок.
Лада. Ничего мне не дорого. Просто розу жалко. Зачем ее выбрасывать.
Дина. Тем более, если преподнес ее человек, к которому невольно возникла симпатия. Вот тебе и первые сорок секунд, которые могут зародить в твоем сердце настоящие чувства.
Лада У меня уже есть чувства.
Дина. Костик у тебя друг детства, а любовь – это нечто иное.
Лада. Мама, какая же может быть любовь, он же соперник нашего папы на выборах.
Дина. О, доченька, в политике бывает все так сложно: и вчерашние соперники могут стать друзьями, а вчерашние единомышленники – врагами.
Лада. Мама, и не думай, у нас ничего не получится.
Дина. Надо подумать. Что тебе может дать Костик? Одну зарплату и то, которую задерживают, а этот кандидат обеспечит тебя полностью. У тебя будет квартира в городе, машина, ты будешь ездить курортам и магазинах. Ты не будешь думать над тем, на чем тебе надо сэкономить, чтобы купить итальянские сапоги или шубу из норки.
Лада. Мама, и не мечтай, а, если он тебе так нравится, то живи с ним.
Дина. Лада, не о мне же речь. Я о тебе беспокоюсь.
Лада. Обо мне не надо беспокоиться, я за себя сама побеспокоюсь.
Дина. Какая же ты упрямая!
Лада. Вся в тебя!
Дина. Пойми, Лада, что женитьба очень ответственный момент, а не игра в дочки-матери. Ведь почему у нас так много разводов? Да потому что женятся с бухты-барахты. Любовь видишь ли им тукнула в голову, или в какое-то другое место, а, когда начинают жить и начинаются раздоры. Поверь моему опыту – все мужчины одинаковы, а различаются только тем, какой доход в рублях или валюте приносят домой.
Лада. Мама, я тебе сказала, что буду выходить замуж не за деньги, а за человека, которого люблю.
Дина. Ох, пожалеешь, ты об этом, но будет уже поздно.
Лада. Ты же не жалеешь, что выбрала папу.
Дина. У нас тогда не было выбора – все равны были в смысле доходов, а сейчас такие возможности: у одного виллы на Канарах, а у другого шалаш под Кривым Рогом.
Лада. С милым рай и в шалаше.
Лада выходит.
Дина. Чего ты будешь с ней делать и кто ей такого тумана напустил. Ничего, я постараюсь тот туман разогнать. Ничего – это мы ещё посмотрим чья возьмет. Так мне надо собираться на встречу с избирателями в больницу.
Дина выходит в спальню.
 
Действие III

Прошло несколько часов.
Роман. Браво. Великолепно. Брависсимо. Ваша речь, Григорий Павлович – это вершина ораторского искусства. Сколько эмоций, какой накал страстей, а как искренен и непосредственен у вас получился гнев на бандитов и казнокрадов, которые мешают нам строить светлое будущее. С какой болью в сердце вы говорили о страданиях простых людей. На репетициях нам не удавалось достичь такой правдивости.
Аистов. Это туфли.
Роман. Не понимаю. Причем здесь туфли?
Аистов. Туфли жмут. Жена выдала мне новые туфли, фирмовые, а в них ноги мои зажаты, как в колодки, реветь хотелось на всю Ивановскую.
Роман. Не важно почему, но главное вам поверили и это победа. Можно сказать что вы развили систему Станиславского, и предложить так делать актерам, чтобы слезы на сцене были настоящие.
Аистов. Не знаю как актеры, но я сейчас кончусь, если не сниму туфли. Дина. Дина… Где это супруга пропадает? Должна же быть дома. Дина, Дина.
Дина. Да, слышу я! Чего ты кричишь.
Аистов. Почему же сразу не отзывалась.
Дина. Потому что у меня был ответственный творческий момент.
Аистов. Что это ещё за творческий момент? Новый салат делаешь или жаркое «Аля, Дина».
Дина. Должна сказать, что отстал ты от жизни. Вхожу в образ супруги народного депутата.
Аистов. Ну и как, вошла?
Дина. Не успела. Ты своими криками помешал.
Аистов. Хорошо, войдешь попозже, а пока подай–ка мне тапочки.
Дина. Супруга народного депутата не обязана заниматься вашими тапочками, товарищ кандидат.
Аистов. А кто же этим будет заниматься.
Дина. У тебя есть секретарша, пускай занимается и этим, а не только создает тебе имидж.
Аистов. Она поехала в редакцию газеты, чтобы передать материалы по избирательному процессу.
Дина. Жди, когда она приедет.
Аистов. Но у меня же ноги отвалятся.
Дина. Переходи тогда на самообслуживание. Очень демократичный и доступный способ.
Аистов. Спасибо за совет.
Дина. Пожалуйста.
Аистов. А где они лежат.
Дина. В спальне под кроватью.
Аистов выходит.
Дина. Роман Сергеевич, как вам новый наряд.
Роман. Великолепно. Брависсимо. Вас просто не узнать. Думаю, что это произведет должный эффект на аудиторию. Только, мой вам совет, надо добавить маленький штрих к вашему ансамблю.
Дина. Какой. Я вашим мнением дорожу.
Роман. Надо придать наряду патриотический пафос.
Дина. Что вы имеете в виду.
Роман. Шарфик, например, в цветах национального флага или какой-нибудь декоративный цветочек в таких же тонах, брошь-трезубец.
Дина. Я вас поняла. Будет сделано. А посмотрите, как моя походка. Я целый день сегодня тренировалась. (Идет по комнате, сильно виляя бедрами).
Роман. Великолепно. Брависсимо… Вот теперь видно, что идет супруга кандидата в депутаты, а не жена бригадира колхозной фермы.
Дина. Я так старалась.
Роман. Оно и видно. Только одно маленькое дополнение.
Дина. Какое? 
Роман. Подбородок поднять повыше и держать прямо, что бы он всё время двигался параллельно земли. (Поднимает ей голову). Вот так. Пошла… Красиво.
Дина. Но мне же ничего не видно, куда я ступаю.
Роман. А зачем вам видеть, что делается внизу – это же не деревня, где можно влезть в дерьмо, а это столица, где все ровненько и чисто. Вот так шагайте, шагайте. Грудь повыше держите. Животик втянули, где наша талия. (Руки Роман положил на талию). С этим надо что-то делать.
Заходит Аистов. Видит такую ситуацию – это ему не нравится.
Аистов. А что здесь происходит?
Дина. Не мешай. У нас творческий момент.
Аистов. И что же это будет?
Роман. Маленькая коррекция фигуры.
Аистов. Корректировать можно и без рук.
Дина. Не будь эгоистом, Аистов, на тебя это не похоже. Отелло из тебя никудышный, а голоса избирателей можешь потерять из-за того, что супруга твоя будет неправильно ходить и неправильно держать голову.
Аистов. Это, конечно, хорошо, что ты обучаешься хорошим манерам, но мне б хотелось кофе выпить.
Дина. Кухня знаешь где?
Аистов. Но послушай, милая.
Дина. У нас самообслуживание.
Аистов. Не слишком ли ты далеко зашла.
Дина. То ли ещё будет.
Аистов. Неужели у нас все перейдет на самообслуживание.
Дина. А ты думал. Что бы спать с супругой народного депутата – это надо заслужить.
Аистов. Ой, мне уже перехотелось идти в депутаты.
Дина. Иди, заваривай кофе, и не мешай нашему творческому моменту.
Аистов. Только ничего там не сотворите.
Дина. Это не твоя забота. Это уж как получится.
Аистов выходит на кухню.
Дина. На чем мы остановились?
Роман. На талии. Она должна быть не обязательно 60 сантиметров, но должна быть.
Дина. Мне же не шестнадцать.
Роман. Согласен. Но сейчас наука и техника сделала такой скачок вперед, что женщина преобразуется на глазах.
Дина. Но вы же меня записали на очередь к пластическому хирургу.
Роман. Да, но это перспектива, а пока что корсетик, специальное белье и вид у вас будет потрясающий.
Дина. Будет сделано.
Роман. И ещё, самое главное, а то едва не забыл.
Дина. Что ещё.
Роман. Идет выборная компания и надо, чтобы люди видели кому вы отдаете предпочтение.
Дина. Конечно, мужу.
Роман. Но где это видно?
Дина. Что же делать.
Роман. Надо вам сделать небольшой, но, чтобы хорошо был виден, значок вашего мужа.
Дина. Конечно. Сделаю.
Роман. И надпись. Коротко и ясно.
Дина. Какую?
Роман. Типа: «Голосуйте за меня». В этом отношении замечательную рекламу сделала на последней встрече с избирателями наша прекрасная мисс Халявска. Она вышла на сцену в закрытом купальнике, а на груди у нее красовался ваш муж с лаконичной, но очень трогательной надписью: «Я ваш выбор».
Дина. И кого же это тронуло?
Роман. Ещё как тронуло. Зал просто взорвался аплодисментами, а когда она прописала своей походкой по сцене, то овации не утихали и просили повторить на «бис».
Дина. Может и мне выйти в купальнике?
Роман. Девяносто килограмм запихнуть в элегантный купальник – это нереально. Наука и техника будут бессильны.
Дина. Не девяносто, а восемьдесят восемь с половиной.
Роман. Восемьдесят восемь с половиной.
Дина. Да, восемьдесят восемь с половиной и это, учтите, с туфлями на высоком каблуке.
Роман. А какой каблук.
Дина. Восемь сантиметров.
Роман. Восемь, какая-то магическая цифра. Что-то в этом такое есть…
Дина. Вы думаете?
Роман. Да. Это бы надо к астрологам, но я бы не рискнул. Астрологи вам такое наплетут, а тут выборы. Одно дело манекенщица выходит на подиум в купальнике, а другое дело… Супруга депутата должна оставаться в тени, а не выставлять свои достоинства на обзор публике. Одному это понравится, а у другого совсем другие вкусы. Нет, достаточно будет значка с изображением мужа.
Дина. Хорошо, вы меня убедили, хотя должна заметить, что кости на любителя, а мясо любят все.
Роман. Согласен. Согласен, на все сто, но достаточно будет значка.
Дина. Где это мне прицепить.
Роман. На груди. Где же ещё должен быть муж. На груди у жены.
Роман положил руку на грудь Дины, входит Аистов.
Аистов. Вероятно, мне придется прекратить эти творческие моменты.
Дина. Не будь эгоистом, Аистов. Я глупая женщина, но верная тебе, а верная тебе, потому что глупая.
Дина уходит в спальню.
Аистов. Мне показалось.
Роман. Креститься надо в такие случаях, Григорий Павлович. Да, кстати. Насчет церкви. Вы человек верующий.
Аистов. Как сказать.
Роман. Понятно. Партбилет и вера несовместимы, но тем не менее в церковь сходить надо, на службу, что бы все вас видели там и свечки поставить. За победу.
Аистов. Это помогает.
Роман. Полной гарантии нет, но надо верить.
Аистов. Сделаю, как говорите. Я вам кофе тоже принес.
Роман. Спасибо.
Аистов. Не взыщите. Я не большой специалист по этому делу.
Роман. Ничего. Я тоже не гурман.
Сели за стол и пьют кофе.
Аистов. Хорошо.
Роман. Да, хорошо.
Аистов. Особенно, если туфли не жмут. Не ценим мы маленьких радостей жизни.
Роман. Такое время.
Аистов. Да, кстати, что делается сейчас в лагерях моих противников?
Роман. Да они безнадежно отстали от вас. Особенно, после выхода на сцену нашей мисс Халявска в купальнике.
Аистов. Признаюсь, не ожидал.
Роман. А я вам что говорил. У меня богатый опыт избирательных компаний, так что знаю на что клюют избиратели, особенно, мужская половина.
Аистов. А женская половина.
Роман. Это не важно. Супруга же, я думал, поддержит вас. А, значит, пятьдесят процентов и плюс одна акция ваша, и контрольный пакет акций в ваших руках.
Аистов. Хотелось бы верить, но…
Роман. Так и будет. Не сомневайтесь.
Аистов. Я не сомневаюсь, но молодежь слишком прыткая пошла.
Роман. Что вы имеете в виду?
Аистов. Я говорю о том кандидате, который бесплатно водкой угощал мужиков в баре. Он тоже набирает очки.
Роман. Ах, этот. Да он двух слов связать не может, дикция никакая, жесты невпопад. Настоящий осел, он нам не страшен.
Аистов. Я б не сбрасывал его со счетов. Учтите, что осел, груженный золотом, поднимется на любую высоту, а этого парня хороший золотой запас.
Роман. Из чего вы это взяли?
Аистов. Говорят, что он ещё и пайки разносит избирателям бесплатно.
Роман. Мука с червячками да консервы с просроченным сроком.
Аистов. У нас на сроки не смотрят, а главное, что получили бесплатно, наш народ очень любит все на шару иметь.
Роман. Это небольшой процент, а остальные все за вами. Куда ему с вами тягаться. Вас тут знают, все ценят, а он – никто. Люди будут голосовать за своего, за земляка, с которым живут по-соседски, а не за инопланетян.
Аистов. Вот тут я с вами не совсем согласен.
Роман. Почему?
Аистов. Потому что принцип по-соседски работает совсем наоборот, как в том анекдоте. Спрашивает бог у Ивана: «Я исполню любое твое желание. Только учти, что сосед получит вдвое больше тебя». Мучился Иван, мучался, а на второй день приходит к Богу и говорит: «Выколи мне, боже, один глаз, а соседу оба». Вот такие бывают соседи и земляки.
Роман. Мнительным вы стали, Григорий Павлович.
Аистов. Тут станешь мнительным. Столько денег вложили в избирательную компанию. Кредитов набрал, в долги влез и когда уже казалось добились своего, появляется этот паршивец.
Роман. Может его убрать.
Аистов. Что вы. Что вы. Вдруг обнаружится. Это же тюрьма. Нет.
Роман. Может припугнуть.
Аистов. Это можно. Хорошо бы компромат на него иметь. В ваших досье ничего такого нет.
Роман. Нет. Тёмная лошадка.
Аистов. Вот именно. Совсем тёмная.
Звонят в калитку.
Аистов. Кто там пришел? Дина, Дина. Ох, мне это самообслуживание уже надоело. Роман Сергеевич, пойдите посмотрите, кто пришел.
Роман выходит и возвращается несколько удивленным.
Аистов. Что такое? Кто пришёл?
Роман. Тёмная лошадка
Аистов. Какая ещё тёмная лошадка?
Роман. Та что в баре угощала водкой мужиков.
Аистов. Что вы несёте? Как может лошадь мужиков спаивать.
Роман. Но вы же сами только что назвали молодого кандидата в депутаты тёмной лошадкой.
Аистов. Ах, вот оно что. (На его лице появляется мимика крайнего удивления). А что ему надо.
Роман. Не знаю. Говорит надо встретиться лично с вами по важному делу.
Аистов. Вы что-нибудь в этом понимаете.
Роман. Нет.
Аистов. Я тоже нет. Тёмная лошадка становится ещё темнее.
Роман. Так что мне сказать?
Аистов. Пусть заходит.
Роман выходит.
Аистов. Вот так ребус избирательной компании. Ума не приложу, что понадобилось этому наглецу от меня. Ведь не идет он ко мне чай пить.
Заходит Роман и Павел Погодин.
Павел. Извините, что отрываю вас от дел, но я к вам тоже по делу.
Аистов. Понятное дело. Сюда бездельники не ходят. Так какое у вас ко мне дело.
Павел. Дело несколько необычное, может даже против правил.
Аистов. Короче, по сути.
Павел. Вы настроены против меня враждебно. Я это чувствую и это мне мешает.
Аистов. Вы даже чувствуете. Это уже прогресс, значит, ещё остались у вас проблески совести. Не всё потеряно.
Павел. Я не совсем понимаю, о чём вы говорите.
Аистов. Проблески закончились, пошли сплошные сумерки.
Павел. От вас исходит такая агрессия, что я просто теряюсь в догадках. Где же я вам дорогу перешёл?
Аистов. А ваше выступление в баре и как вы обо мне там говорили, что язык не поворачивается повторить.
Павел. Ах, вы об этом.
Аистов. Да, миленький, об этом.
Аистов. Но это же выборы. Тут происходят такие казусы, что нормальному человеку и не понять, и нормальный бы человек даже не совершил того, что делает в пылу избирательной компании. Выборы заканчиваются и всё становится на свои места, бывшие враги прощают друг друга и идут мирно пить пиво.
Аистов. Нет, ошибаетесь, молодой человек, я такого не прощаю.
Павел. Но, если я в чём-то поступил неправильно по отношению к вам, то я прошу у вас извинения. Хотите я стану перед вами на колени.
Аистов. Не надо. Я знаю, что сейчас, как вы выразились в пылу избирательной компании, вы готовы землю грызть, для достижения своей цели. Но мне не надо делать такие знаки почитания. В них нет искренности. И учтите, что не все средства хороши для достижения цели. Как бы пришлось раскаиваться затем за них.
Павел. Я это учту.
Аистов. Перейдем к делу.
Павел. Да, конечно. Выборы – это выборы, а жизнь-то продолжается и берет своё.
Аистов. Что за лирическое отступление.
Павел. Я к тому, что жизнь продолжается и мне двадцать восемь годков стукнуло.
Аистов. Замечательно, а дальше, будете просить, чтобы я снял свою кандидатуру.
Павел. Мне надо жениться.
Аистов. Вот так новость. Всем надо когда-то жениться, как говорил мудрец: «Женись, если тебе попадется хорошая жена, то ты будешь счастлив, если плохая, то станешь философом». Женись, я-то причём?
Павел. Дело в том, что я хочу жениться на вашей дочери.
(Долгая пауза. У Аистова отвисла челюсть).
Роман. (про себя). Вот вам и тёмная лошадка. Чувствовал я, что не просто так идет, но такое…
Аистов. Вы хотите жениться на моей дочери.
Павел. Да.
Аистов. Но вы же не знаете её.
Павел. Я её несколько раз видел, а однажды говорил даже с ней.
Аистов. И о чём вы говорили?
Павел. Примите эти розы и голосуйте за меня.
Роман. Содержательная речь, с политическим подтекстом.
Аистов. Но о замужестве вы с ней говорили?
Павел. Нет. Но, если вы разрешите, то я поговорю с ней тотчас же.
Аистов. А если она откажет вам.
Павел. Этого не может быть.
Аистов. Вы слишком самоуверенны.
Павел. Я человек обеспеченный, у меня фирма по продаже электроники и бытовой техники, у меня счёт в банке на несколько миллионов. Я смогу сделать вашу дочь счастливой.
Аистов. Я с этим не спорю, но вы всё ставить с ног на голову и я боюсь, что в случае с моей дочерью у вас ничего не получится.
Павел. Получится.
Аистов. Вы не знаете мою дочь.
Павел. Но вы не знаете и меня. Так как вы даете мне добро.
Аистов. В принципе мы свободная страна и каждому разрешается делать то, что не запрещается законом.
Павел. Я вас понял. Премного благодарен за ваше доверие. Разрешите уйти?
Аистов. Можно один вопрос.
Павел. Можно.
Аистов. Я теперь так понимаю, что так как вы женитесь, то вы откажетесь идти в депутаты.
Павел. Почему это?
Аистов. Ну, у вас же будет молодая жена. Вам надо будет устраивать личную жизнь. Медовый месяц и всё прочее.
Павел. Медовый месяц – это само собой, но молодая красивая жена будет мне не помехой, а стимулом доказать ей, что я чего-то стою в этой жизни. И поскольку уже такой разговор зашел, то вам бы стоило подумать.
Аистов. О чём?
Павел. Как лучше устроить жизнь собственной дочери.
Аистов. Я вас не понимаю.
Павел. Тут не надо особого понимания. Просто вам, ради вашей дочери, лучше б снять свою кандидатуру в пользу мужа вашей дочери.
После некоторой паузы.
Аистов. Это вы очень трогательно придумали. Любящий отец должен делать всё для счастья своей дочери. Вот какая у нас молодежь, Роман Сергеевич.
Роман. Да, молодежь продвинутая.
Аистов. Стариков хочет задвинуть.
Роман. И для этого все средства хороши.
Аистов. Вот именно. Теперь я понял, почему этот молодой человек решил жениться на моей дочери. Таким образом он решил убрать меня с дороги. Не выйдет, дорогой. И депутатом вы не будете и дочь мою не получите.
Павел. Как же так. Вы давали согласие.
Аистов. А теперь беру его обратно.
Павел. Почему?
Аистов. Потому что не нравитесь вы мне. Я не хочу чтобы моя дочь выходила замуж за деньги, а не за живого человека.
Павел. Вы не правы. Я люблю вашу дочь и потому прошу её руки.
Аистов. Торг здесь неуместен.
Павел. Но между прочим, вы первый начали этот торг.
Аистов. Когда это. Ничего подобного не было.
Павел. Как же не было. Роман Сергеевич, вы же свидетель. Он же первый предложил снять мою кандидатуру за то, что разрешает жениться на его дочери.
Роман. Что-то такое было.
Аистов. Я не имел это в виду.
Павел. Все мы понимаем, что имелось в виду. Так что мы оба кандидата с пробелами в голове, и нам простительно делать некоторые глупости. Поэтому мы приходим к предварительной договоренности по поводу вашей дочери.
Аистов. Не знаю
Павел. Подумайте. Посоветуйтесь с супругой и родственниками. Можете позвонить моим адвокатам, что бы узнать о состоянии моих дел. Я не тороплюсь, хотя и затягивать не следует.
Павел выходит и тут врывается супруга Аистова.
Дина. Он будет думать. Это в Верховной Раде ты будешь думать, откладывать на завтра, затем на послезавтра, проводить первое чтение, затем второе, а после третьей не закусывать. Здесь же надо решать и чем быстрее, тем лучше, ибо решается судьба нашей дочери.
Аистов. Это её жизнь и она сама должна решать.
Дина. Знаешь, Аистов, вот только не надо этой самодеятельности. Сама она решит. Знаем, как она решит, а через год одна останется с ребенком – чувства не выдержали испытание временем. Надо быть реалистами. Такого жениха ты днём с огнём не найдешь в нашем районе.
Аистов. Он меня оскорбил.
Дина. Чем же это он тебя оскорбил.
Аистов. Разве ты не знаешь как он меня обзывал в баре перед избирателями.
Дина. Это избирательная компания и, если не будешь драться с противниками, то ничего не достигнешь. За смелость я его уважаю.
Аистов. Он с выгодой решил взять в жены нашу Ладу.
Дина. Какой ещё выгодой, это у нас будет большая выгода от такого брака.
Аистов. Он хотел, что бы я снял свою кандидатуру на выборах за то, что он женится на нашей Ладе.
Дина. Изумительная практичность в таком юном подростке. Это же замечательно, что у нашей дочери будет муж такой практичный, а не какой-нибудь пустомеля-романтик, который будет пытаться устроить рай в шалаше. Или ты не желаешь счастья нашей дочери.
Аистов. Я ей желаю самого большого счастья, но сомневаюсь, что без взаимных чувств возможно счастье.
Дина. Чувства появятся, если жизнь у них будет нормальная, если муж будет обеспечивать жену всем необходимым, если будет исполнять все желания её. А в том, что так будет я не сомневаюсь, ибо он человек достойный, не зря же он в таком юном возрасте станет депутатом.
Аистов. Это мы еще посмотрим.
Дина. Если он будет жениться на нашей Ладе, то ты можешь и отказаться от мандата. Он человек молодой, ему расти надо, а мы сколько жили без мандата, и потом ещё проживём благополучно. В конце концов «тёща народного депутата» тоже звучит неплохо.
Аистов. Я против этого.
Дина. Ты пока что не депутат Верховной Рады, так что твой голос не имеет решающего значения. Роман Сергеевич, догоните-ка молодого человека и попросите его возвратиться.
Роман выходит.
Аистов. Как ты можешь так распоряжаться судьбой своей дочери.
Дина. Я её мать и должна позаботиться о ней.
Аистов. Сама-то ты выходила замуж по любви или я ошибаюсь.
Дина. Тогда не было выбора – все были равны, а сейчас совсем другое время.
Заходят Роман и Павел.
Павел. Я так понял, что вы согласны.
Аистов. Не совсем.
Дина. Это маленькое разногласие, мы его закроем во втором чтении.
Аистов. Не надейтесь, что я откажусь от мандата, меня выдвинул народ.
Павел. Я на это и не надеялся потому, что знаю – я приду первым.
Аистов. Вы наглец.
Павел. А вы бюрократ.
Роман. Это становится интересным – парламентские дебаты в кругу семьи. Только необходимо добавить страсти, чтобы поверили зрители.
Аистов. Шулер.
Павел. Казнокрад.
Дина. Остановите их, а то они ещё  подерутся.
Роман. Ни в коем случае. Всё должно быть натуральным. Зритель не должен знать, что борются за мандат члены одной семьи. Тогда наверняка мандат будет у вас.
Аистов. Выскочка.
Павел. Ветеринар-неудачник.
Аистов бросается с кулаками.
Роман. Всё. Всё. Брек, удар ниже пояса. Вам, молодой человек, штрафные очки, а вам, дорогой, побольше выдержки, надо уметь держать удары. А теперь пожмите друг другу руку, обнимитесь по-родственному.
Аистов и Погодин делают всё как говорит Роман.
Роман. Вот это и замечательно. Значит, между вами полное взаимопонимание.
Дина. Да.
Роман. Но как поведёт себя дочь. Вот в чём вопрос. Как тут не вспомнить крылатые слова из фильма «Кавказская пленница»: «Да, плохо мы воспитываем нашу молодежь».   
Павел. Дочь я беру на себя. Вот это будет моё первое оружие, которое должно взять неприступную крепость.
Дина. Что это такое?
Павел. Кольцо с бриллиантом.
Дина. Настоящим.
Павел. Вы меня обижаете. Пятнадцать каратов.
Дина. Какая прелесть.
Роман. Как тут не вспомнить. (Напевает). Лучшие друзья девушек – это бриллианты.
Аистов. Это развращает нашу молодежь.
Дина. Хотела бы я, что бы меня так кто-нибудь развратил вот таким образом, да никого не нашлось, а дочери так повезло.
Роман. Думаю, что с такими подарками крепость долго не устоит.
Аистов. А я б был доволен, если б устояла.
Дина. Аистов, ты куда-то собираешься?
Аистов. Да, на встречу с избирателями.
Дина. Вот и идите, идите и идите…
Аистов и Роман уходят.
Дина. Вот так будет спокойней, а мы тут обмозгуем, как лучше подойти к нашей красавице. Должна сказать, что она у нас не простая девушка, а с норовом.
Павел. Ничего, я люблю девушек с норовом, с ними значительно интересней.
Дина. Во-первых для начала надо… Впрочем, кажется, уже ничего не надо. Лада пришла, так что вы идите пока в спальню, а я сама с ней поговорю. Кольцо-то оставьте.
Погодин выходит и заходит Лада.
Дина. Лада, где это ты всё время пропадала.
Лада. Дела, мама, дела.
Дина. Я ведь просила тебя погладить шторы.
Лада. Мама, у меня ведь каникулы.
Дина. А у меня когда будут каникулы?
Лада. У тебя они уже были, но очень давно и ты забыла.
Дина. Что забыла, то забыла, но вот надеялась, что ты подрастешь и помогать мне будешь, а ты… вся в делах.
При разговоре Дина одевает кольцо и рассматривает его со всех сторон.
Лада. Да, поглажу я тебе шторы, никуда они не денутся. (Лада замечает кольцо у матери на руке). А что это у тебя такое?
Дина. Кольцо. Разве не видишь?
Лада. Красивое какое. А камушек как называется?
Дина. Это бриллиант, моя дорогая.
Лада. Настоящий?
Дина. Обижаешь. Целых пятнадцать каратов.
Лада. Вот это да! Настоящий бриллиант! Где ты взяла?
Дина. Угадай с трёх раз.
Лада. Папа купил.
Дина. Дождёшься ты от папы такого щедрого подарка. Он мне за всю жизнь одно обручальное кольцо купил. И то не бесплатно, я за него теперь всю жизнь расплачиваюсь.
Лада. Тебе оно в наследство досталось?    
Дина. От кого.
Лада. От какой-нибудь богатой бабушки или дальней родственницы.
Дина. Из Сингапура. Я самого что ни на есть пролетарского происхождения и моих родственников отродясь не водились такие дорогие вещи.
Тут Ладу пронзает догадка.
Лада. Неужели?..
Дина. А что. Вполне возможно. Свежести у меня, конечно, немного осталось, но зрелости хоть отбавляй, а это тоже ходовой товар у определенного контингента.
Лада. А как же папа?
Дина. У папы свои заботы и его моя зрелость совсем не колышет.
Лада. Но это же…
Дина. Не будь занудой. Мы в такое время живём. Возьми, примеряй кольцо.
Лада. Но его же тебе подарили.
Дина. Не сотрется.
Дина предает кольцо Ладе и та примеривает его на свои пальцы, подошло на безымянный.
Дина. Как угадал, словно примерил на тебя.
Лада. Ты о чём?
Дина. Просто так говорю. Как тебе кольцо.
Лада. Просто прелесть. Вот, если б девки с моей группы увидели б это кольцо, то они б умерли б от зависти.
Дина. Так поедешь в город и покажешь его всем.
Лада. Так это же…
Дина. Боишься, что правда все умрут с зависти.
Лада. Нет. Но его же тебе подарили.
Дина. А я его тебе передарила.
Лада. Мама, как можно такое дорогое кольцо и передарить. Оно же твоё.
Дина. Было моё, стало твоим. Носи на здоровье.
Лада. Мама, ты что-то не договариваешь? Почему ты отдаешь мне кольцо?
Дина. Потому что его тебе подарили.
Лада. Кто подарил?
Дина. Человек, который хочет сделать тебя счастливой.
Лада. Это шутка?
Дина. Нет. На самом деле.
Лада. Кто он?
Дина. Ты его видела в баре, когда он агитировал голосовать за него и подарил тебе красную розу.
Лада. Но он всем дарил.
Дина. А вот ему ты понравилась и он решил подарить тебе кольцо.
Лада. Это же не серьезно.
Дина. Почему?
Лада. Потому что я его не знаю, я к нему ничего не чувствую.
Дина. Однако же глазки ему строила, это не только он заметил, но и Костик. Вот и получай результат своего флирта. Сразила парня наповал, теперь он  ночами не спит. Надо что-то делать.
Лада. Мама, но я же его не люблю.
Дина. Зато он тебя любит и его любви хватит на двоих. Смотри какое кольцо он тебе подарил. Подумай, кто из твоих знакомых мог бы сделать тебе такой подарок.
 Лада. У моих знакомых нет таких денег, но я не хочу чувствовать себя всё время обязанной ему за то, что он решил взять меня в жёны и ходить за ним как японская гейша (складывает ладоши как гейша) и благодарить: «Спасибо, мой господин. Спасибо, мой господин».
Дина. Никто такого от тебя не будет требовать.
Лада. Ты что была в таком положении. Нет. Так откуда же ты знаешь. К тому же у меня есть уже парень, с которым я, возможно, свяжу свою жизнь.
Дина. Кто он?
Лада. Костя.
Дина. Ха-ха-ха. Ха-ха-ха…
Лада. А почему ты смеешься. Костя – хороший парень.
Дина. Только в карманах у него пусто. На что он будет содержать семью.
Лада. Его дядя обещал устроить на завод.
Дина. И тебе хватит одной зарплаты?
Лада. Я тоже пойду работать.
Дина. Тебе сначала надо выучиться, а у нас сейчас нет денег, что бы заплатить за учёбу. Всё пошло на выборы.
Лада. Возьму академотпуск и пойду работать, что бы заработать денег на учёбу. И всё, мама, мы эту тему закрыли. Отдай назад ему кольцо.
Погодин выходит из спальни.
Павел. Я назад не беру подарков.
Лада. Вы были здесь и всё слышали.
Павел. Да. (Пауза).
Лада. Тем лучше не придется вам снова всё рассказывать.
Дина. Я пойду пока на кухню. (Выходит).
Павел. Да, я всё слышал. Конечно, ваши ответы на моё предложение меня немного огорчили, но я не теряю надежды.
Лада. И напрасно.
Павел. Я человек упрямый.
Лада. А я упрямая и раз сказала, то так и будет.
Павел. Конечно, может я поступил плохо, что решил добиться вашей руки через родителей.
Лада. Вот именно.
Павел. Но у меня в данный момент нет просто времени, чтобы ухаживать за вами. Водить в ресторан, театры, кино; покупать мороженное, подарки и цветы. Я просто разрываюсь на части, за день должен быть в нескольких местах, на десятки, а то и сотни километров, разбросанных между собой.
Лада. И я должна вас пожалеть.
Павел. Нет, должны понимать.
Лада. Почему вы решили сделать мне предложение. Ведь у вас в городе много девушек, которые с удовольствием бы приняли ваше предложение.
Павел. Я знаю это, но я не хочу быть с ними, ибо знаю чего они хотят. Им нужны только мои деньги, чтобы я заваливал их подарками, водил по ресторанам и казино, возил на Канары. Нет, мне нужна девушка для создания крепкой семьи, я хочу, чтобы у меня были дети – не меньше двоих, я хочу чтобы жена встречала меня с улыбкой после трудной работы.
Лада. Откуда вы знаете, что я подхожу на роль жены.
Павел. Я как вас увидел тогда в баре, то сразу понял, что вы моя мечта.
Лада. А вы нет.
Павел. Не спешите с ответом. Подумайте.
Лада. Я всё подумала. Я не маленькая. Возьмите своё кольцо.
Павел. Я не беру подарки назад. Даже, если ваш ответ будет отрицательным, кольцо будет ваше. Но я надеюсь.
Лада. Не стоит.
Павел. Не спешите. Кстати, вы хотели поехать в Египет, так я могу вам всё быстро оформить и на следующей недели вы будите кататься на верблюдах.
Лада. Я передумала ехать в Египет. Кольцо заберите.
Павел. Я тоже упрямый и завтра я зайду за окончательным ответом. До свиданья.
(Погодин вышел. Лада положила кольцо на стол. Заходит мать).
Дина. А где Погодин?
Лада. Ушёл. Кольцо отдашь ему, ты у него брала. Ты и отдай.
Дина. Ты делаешь большую глупость.
Лада. Пускай это будет глупостью, но это будет моей глупостью.
Дина. Потом будешь упрекать своих родителей. Почему не направили на путь истинный, почему не уберегли от ошибок.
Лада. Нет, мама, не буду.   
Заходит «Мисс Халявска», Людмила Викторова.
Люда. А где Григорий Павлович?
Дина. Поехал на встречу с избирателями.
Люда. Он же сказал, что бы я ему привезла информационный вестник.
Дина. Оставьте, он приедет и прочитает.
Люда. Мне его надо срочно вести в редакцию.
Дина. Подождите, может он скоро приедет.
Люда. Спасибо. А вы милая женщина, хотя сразу показались не такой.
Дина. Вы мне тоже сразу показались не очень привлекательной.
Люда. Первое впечатление – обманчиво.
Дина. Возможно. Но вы побудьте здесь вдвоем, а мне надо на кухню.
Люда. Хорошо.
Дина уходит.
Люда. А вы знаете. У вас тут очень милые люди. Так хорошо встречают.
Лада. Возможно.
Люда. И все стараются что-то приятное сделать.
Лада. Возможно.
Люда. У вас сегодня плохое настроение.
Лада. Немножко.
Люда. Что ж такое?
Лада. Да вот мама мне жениха нашла хорошего, по ее понятии, и хочет женить его на мне.
Люда. Как это можно. В наше время.
Лада. Я ж ей о том же, а она и слушать не хочет.
Люда. Страшно. Кто же твой жених.
Лада. Да этот. Я его вообще-то и не знаю. Кандидат в депутаты, который в баре мужиков водкой бесплатно угощал.
Люда. Погодин.
Лада. Да, он самый. Погодин.
Люда. Интересный кандидат.
Лада. Чем же он интересный.
Люда. Как тебе сказать. Мы вместе живём в гостинице и он постоянно за мной приударяет. Мол, давай немного развлечемся. Я тебе и то, и другое куплю. И всё комплименты на уши цепляет, но у нас с ним ничего не было. Ты это учти.
Лада. Мне лично по барабану.
Люда. А вдруг ты за него замуж выйдешь.
Лада. Никогда. Тем более, когда узнала, что он такой бабник. Но вот мать не отстанет, я ведь это знаю. Хоть с дому беги.
Люда. А ты ей расскажи.
Лада. О чём?
Люда. О том, что он к другим девушкам пристаёт, что он бабник.
Лада. Не поверит. Ты ведь не знаешь мою маму.
(Пауза).
Люда. Слушай, а давай мы его разыграем.
Лада. Каким образом?
Люда. Надо сделать так, что бы мы остались вдвоём, а ты будь в соседней комнате с мамой и тогда услышите, что он будет говорить. Думаю, это должно убедить её.
Лада. Не совсем уверена, но стоит попробовать. Тем более, что завтра он обещал прийти к нам. Так что приходи и ты. Организуем тебе встречу.
Люда. А я постараюсь по максимуму с него выдавить информацию.
Лада. Вот и чудесно.
Люда. Да. До завтра. Не буду я ждать твоего папу. Поеду в редакцию
Люда уходит, а заходит Дина. Она надела на себя устройство СС-20.
Лада. Что это с тобой мама?
Дина. Идет перезагрузка компьютера. От тебя у меня крыша едет.
Лада. Мама успокойся всё будет хорошо.
Дина. Терять такую партию. Нет, я этого не вынесу. Заземли меня.
Лада. Мама, мы ведь испортим здесь пол.
Дина. Мне пополам.
Лада. Мамочка, с тобой, действительно, происходит что-то непонятное. Пошли на улицу, я тебя там заземлю.

 
Действие IV.

Входит Аистов, за ним Роман. Аистов в сильном возбуждении. Роман пытается успокоить его.
Аистов. Всё, я больше не имею сил терпеть эти козни. На меня вылили столько грязи, мне сделали столько подлости за это время, что я за всю свою предыдущую жизнь не имел столько неприятностей. И вот снова.
Роман. Не будем делать поспешных выводов. В этом нет никаких козней ваших противников. Просто вышла типографическая ошибка. Это поправимо.
Аистов. По-вашему ошибка, а по-моему кто-то специально в тексте сделал такую подмену, которая всю мою избирательную компанию ставит под удар.
Роман. Не вижу в этом ничего убийственного.
Аистов. А я вижу. Посмотрите сами на газету. Кто на снимке?
Роман. Вы за управлением уборочного комбайна.
Аистов. Всё верно, а подпись под фотографией какая.
Роман. Кандидат в депутаты Лелека Григорий Павлович умело управляет зерноуборочным комбайном.
Аистов. Да, Лелека Григорий Павлович.
Роман. Но почему, Лелека?
Аистов. Вот о том же я хотел вас спросить.
Роман. Ах, мне всё понятно. Это виноват компьютер.
Аистов. При чём здесь компьютер?
Роман. Всё очень просто. Компьютер делал перевод с русского на украинский и перевели вашу фамилию. И вы стали Лелекой вместо Аистова. В принципе ничего страшного, речь то идёт об одной и той же птице, только на разных языках.
Аистов. Ну уж скажите. Это ни в какие сравнения не идет. Аист – это птица благородная, которая высоко в небе парит и в каждом доме она желанна, недаром же поётся:      
Ну здравствуй аист,
Вот наконец тебя мы и дождались.
Спасибо аист, спасибо птица
Так и должно было случиться.
А лелека – это что-то такое непонятное… У нас в детстве мальчика немножко неуклюжего и недалекого так дразнили, Лелека. Вот, Лелека, говорили и, это было подобно тому, что сказать: «Вот растяпа». Так что не надо ровнять эти две птицы.
Роман. Но ведь понятно, что это ошибка и нельзя придавать значение.
Аистов. Да, кто теперь на меня будет смотреть как на кандидата. Все будут смеяться: «Смотри Лелека на комбайне едет». Поэтому лучше самому снять кандидатуру, в пользу будущего зятя.
Роман. А как вы будете отдавать кредиты, ведь вы их брали под определенные обещания. Кредиторы вас так не оставят, им надо результат.
Аистов. Продам всё. Землю, транспорт, худобу.
Роман. Да это же копейки, а те люди шутить не любят. Не оставят в покое ни вас, ни вашу семью. Так что не будем пороть горячку. Надо задержать этот номер в типографии.
Аистов. Поздно. Его уже разослали по объектам.
Роман. Думаю, не весь набор. Что-то осталось, что-то возвратим из киосков и отделений связи.
Аистов. Захотят ли.
Роман. Мы пригрозим ей статьей по политическим мотивам. Захотят как миленькие. Только не надо сидеть сложа руки. Едем.
Аистов. Я готов.
Аистов и Роман выходят. Заходит Лада.
Лада. Ох, как я волнуюсь. Никогда, даже на экзаменах так не волновалась. Получится ли наш розыгрыш. Придет ли Погодин? Не подведет ли меня Людмила? А как мама к этому отнесется.
Заходит Костя.
Лада. О, Костя, какими судьбами? Мы ведь договорились встретиться вечером.
Костя. Да вот решил не ждать вечера. Захотелось поздравить тебя раньше.
Лада. С чем?
Костя. Ты еще и прикидываешься. Артистка.
Лада. Почему это артистка? И почему таким тоном? Я не заслужила.
Костя. Ты даже заслуженная артистка. Натурально играешь.
Лада. Ничего не понимаю.
Костя. А что тут понимать. Я тебя прекрасно понимаю и поэтому поздравляю и желаю счастья в семейной жизни.
Лада. В какой семейной жизни? Зачем эти загадки?
Костя. Я так верил тебе, а ты оказалась двуличной особой.
Лада. Двуличная особа. Какое имеешь ты право?
Костя. Значит, имею. Ты мне говорила одно, а делаешь совсем другое.
Лада. Что я делаю другое?
Костя. Мне нечего больше сказать. Я поражен твоим коварством.
Лада. Я твоим не меньше. Раз решил уйти, то зачем ломать комедии…
Костя. Вот именно – не будем ломать комедии. Это уже ни к чему. Я поздравил тебя, сказал пожелания и ухожу, что бы никогда больше не видеть тебя.
Лада. Ты что, шутишь?
Костя. Хороши шутки, когда сердце на части, а тебе шутки. Вот ты такая и есть, коварная актриса. До свидания. Нет. Прощай!
Лада. Костя!
Костя уходит. Некоторое время Лада остается одна, она очень переживает. Заходит Викторова.
Люда. Здравствуй.
Лада. Здравствуй.
Люда. Что это твой парень ушёл такой злой, даже не поздоровался со мной.
Лада. Не знаю, что с ним случилось. Наговорил мне кучу гадостей, что у меня всё внутри перевернулось, и стало темным-темно, и ушёл.
Люда. Отчего же это? Должна же быть причина.
Лада. Не знаю.
Люда. Может он узнал о твоём замужестве.
Лада. Откуда. Это никто не знал, кроме наших.
Люда. Это ничего не значит. Местная радиостанция ОБС работает здесь превосходно.
Лада. Какая радиостанция.
Люда. ОБС. Одна бабка сказала и разнеслось по всём селе.
Лада. Ты думаешь они знают.
Люда. Уверенна.
Лада. Откуда они могут знать?
Люда. Это их секреты. Так что вполне вероятно, слухи дошли и до Кости. Понятное дело – ему это неприятно. Он и прибежал.
Лада. Я и не подумала. Я сейчас его догоню и расскажу всю правду.
Люда. Не торопись, подруга, пускай немного помучается, больше уважать тебя потом будет.
Лада. Неспокойно всё же мне.
Люда. Успокойся. Сейчас нам надо будет разыграть хорошую комедию. Ты готова?
Лада. Да.   
Люда. А мама.
Лада. Она где-то в огороде, заземляется.
Люда. Так тащи её сюда, без зрителей ведь представление не состоится.
Лада выходит.
Люда. Вот сейчас и будет тебе расплата, дорогуша, что бы ты за двумя зайцами не бегал. Видишь какую моду завели «новые русские», как только деньги у них заведутся так сразу же подавай им двоих женщин: одну для будней, другую для праздников. Вот сейчас мы и устроим праздник.
Заходит Лада и тянет за собой Дину.
Лада. Мама, я прошу тебя. Пошли в спальню.
Дина. Зачем?  Я ещё не весь стресс сняла…
Лада. Мама, я прошу тебя. Сейчас твой стресс сам собой снимется.
Дина. Как же он снимется, если проводник не заземлен.
Лада. Мама, сейчас у тебя будет такое заземление, что ты моментально прозреешь.
Дина. Хорошо. Иду. Иду.
Лада. И быстрее. Я слышу как подъехала машина…
Люда. И сидите там тихонько.
Лада. А когда выходить?
Люда. Сами поймете по ситуации.
Лада. Хорошо.
Лада закрывает двери. Заходит Погодин.
Павел. О, ты тоже здесь. Здравствуй.
Люда. Это, можно сказать, моё рабочее место, а ты вот почему здесь оказался.
Павел. Да, надо,.. надо с Григорием Павловичем встретится.
Люда.(про себя). Вот врёт, с самого начала врёт и не улыбается, что с такого взять, кроме анализов. (вслух). И какие же это дела с Григорием Павловичем.
Павел. Да, делаем некоторые согласования.
Люда. Понятно, а я думала, что ты к его дочке клиночки подбиваешь.
Павел. Нет. Зачем мне она нужна, деревня деревянная
За дверью голос Лады : «Подлец».
Павел. Ты что-то сказала?
Люда. Нет. Это тебе послышалось.
Павел. Точно послышалось. Вот ты совсем другое дело. В тебе всё есть, всё на месте и ведешь себя соответственно.
Люда. Как это – соответственно?
Павел. Это значит хорошо относишься к тем, кто хорошо к тебе относится.
Люда. Понятно.
Павел. Вот только не пора ли поменять тебе афишу на груди. Этот старый хрыч портит такую красивую грудь.
Дина за дверью: «Мерзавец».
Люда. Мне за это деньги платят.
Павел. Я буду платить вдвое больше, если ты мою фотографию будешь носить.
Люда. А по ночам ещё и услуги некоторые оказывать.
Павел. Это будет за дополнительную плату.
Люда. Обманешь ведь. Знаю я вашего брата – коммерсанта.
Павел. Никогда. Век воли мне не видать. Приходи сегодня ночью ко мне в номер и мы с тобой всё обмозгуем.
Люда. Я так не работаю.
Павел. А как ты работаешь?
Люда. Аванс вперед надо давать.
Павел. Конечно, дорогая, конечно. Вот тебе мой аванс.
Люда. Кольцо. Небось фальшивое.
Павел. Обижаешь. Чистый бриллиант, пятнадцать каратов.
Люда. Надо подумать.
Павел. Что тут думать. Соглашайся. Я тебя озолочу.
Люда. Ты всем такие кольца даришь?
Павел. Только тебе.
Люда. (про себя) Пошляк. (вслух) Можно примерять.
Павел. Конечно, можно. А я тебя обниму.
Люда. Не будем торопится. Может оно не подойдет.
Павел. Подойдет. Подойдет. Дай я тебя обниму.
Люда. Только не здесь.
Павел. Только один поцелуй.
Обнимает её и целует. Входит Лада с мамой.
Лада. Вот вы какой. Пришли ко мне, а целуетесь с другой.
Павел. Это недоразумение. Она сама.
Люда. Да, я набросилась на тебя, бабник.
Лада. Недоразумение было раньше, когда вы хотели на мне женится, а сейчас всё стало на свои места. Правда ведь, маменька.
Дина. Тут надо бы разобраться.
Лада. Мама, что тут разбираться. Неужели тебе не понятно, что он настоящий бабник и бегает за каждой юбкой, а ты хотела мне его в женихи, что бы я затем мучалась.
Дина. Мне не верится.
Лада. Смотри, он и кольцо такое же Люде подарил как и мне. Видно всех хочет купить. Только не на тех напал.
Входит Аистов.
Аистов. Что здесь происходит?
Лада. Да вот застукали моего жениха с твоей секретаршей, а мама никак не может поверить своим ушам и глазам.
Аистов. Неужели это правда, Людмила.
Люда. Было такое. Он и раньше ко мне приставал.
Аистов. Молодой человек, как это называется.
Павел. Да наговаривают они на меня.
Аистов. Все наговаривают?
Павел. Да.
Лада. Он еще тебя старым хрычом обзывал.
Павел. Это же для конспирации. Сами же говорили.
Аистов. Так, господин конспиратор, ты сейчас же покинешь этот дом и забудешь навсегда сюда дорогу.
Павел. Только не надо рубить с плеча.
Аистов. Только так и надо с вами делать. Вон с моего дома.
Павел. Вы еще пожалеете.
Аистов. Он еще пугать меня будет. Сопляк.
Погодин уходит.
Лада. Спасибо папа.
Аистов. Не стоит благодарить. Он мне с самого начала не нравился. Это всё мама.
Дина. Я хотела как лучше.
Аистов. А получилось как всегда.
Заходит Костя.
Костя. Ох, как вас много. Я, пожалуй, зайду другим разом.
Аистов. Почему же. Здесь все свои, проходи. Что у тебя?
Костя. Да вот я деньги принёс Ладе. Вчера она за меня в баре платила, я свои забыл.
Аистов. Что позже нельзя отдать.
Костя. Нельзя. Я уезжаю.
Аистов. Вот так новость.
Лада. Костик, только не надо спешить. Я тебе всё объясню.
Костя. Не надо. Мы с тобой уже объяснились. Живи счастливо со своим супругом.
Аистов. Каким еще супругом?
Костя. Да. Вот с тем же депутатом.
Аистов. Опоздал ты, парень, с поздравлениями.
Костя. Почему?
Аистов. Потому что выгнали мы того жениха.
Костя. Правда?!
Аистов. Самая настоящая.
Лада. Да, Костик. Я с самого начала не хотела за него, потому что только тебя люблю и без тебя мне жизнь не мила.
Костя. Мне тоже не мила.
Аистов. Вот это замечательно. Это по-нашему. А мне надо готовится к новой встрече с избирателями, я ещё покажу какого высокого полета я птица.
Дина. Отступать некуда. Ты должен побить этого паршивца, а я стану супругой  народного депутата.
Аистов. Обязательно побью. Будь уверенна. Начинаем сначала: «Граждане избиратели! Проснитесь от летаргического сна, вас обманывают, обвешивают… »
Дина. Стой!
Аистов. Что такое?
Дина. По-моему, обращаться надо более теплее, нежнее… «Братья и сестры…»
Аистов. Может ты и права. Это уже кровная связь чувствуется. «Братья и сестры, проснитесь от летаргического сна, вас обманывают, обвешивают, вешают лапшу на уши… Ой что я … говорю.  Впрочем уши для того и растут, что бы на них лапшу вешать , и побольше, и покрасивее.»

-КОНЕЦ-