RED. Глава 1. Генетика

Марина – RED, новый вид человека, которого может убить только одна болезнь - любовь. Одиночество для нее идеальная жизнь. Мэтт наследник одного из богатейших людей страны. Счастливчик или птичка в золотой клетке? После их встречи призраки прошлого восстают из могил, чтобы изменить жизнь двоих навсегда. 

"С днем рождения Марина, с твоим пятидесятым днем рождения!".  Хотелось бы добавить: "Садитесь гости дорогие!", но говорить это самой себе уже психическое расстройство.
  По моей жизни можно написать весьма плаксивую книгу «Пятьдесят лет одиночества», ну или "Миллиард и один способ как не сдохнуть со скуки одной", и все в лучших традициях жанра.  Передо мной стоит потрясающе вкусный торт, который всем своим видом говорит: "Съешь меня детка!", а у меня в голове совсем не праздничные мысли. Интересно сколько я еще проживу, умру как все лет в семьдесят или вечно буду двадцатилетней одиночкой.
  Таких как я можно назвать классом, социальной группой, кастой, в каждой культуре есть свой термин, в нашем обществе я RED. Я обычный человек с идеальным здоровьем, не один вирус на этой планете не способен меня убить. Как выяснили ученые, спустя годы изучения наших тел, в организме REDа уже есть антитела от всех известных и как они полагают не известных заболеваний. И в довершение ко всему мы в двадцать лет перестаем стареть. И сегодня я как книгу на полку положила свои тридцатые двадцать лет. Болезни мне не страшны, раны, порезы, ожоги, как говориться, заживают как на собаке и даже переломы срастаются за пару дней. Ну конечно если меня переедет поезд или я спрыгну с двадцатого этажа, моя регенерация меня не спасет.
  Почему RED? Все просто по цвету глаз, они красные от рождения и это единственное, что выделяет нас среди обычных людей. Кажется, живи и радуйся жизнь, однако в любой сказке существует одно НО. Единственный вирус способный убить нас это любовь. У обычных людей она вызывает лишь нежные розовые чувства и трепет в сердце, а для нас это как рак в последней своей стадии. Мы корчимся от боли, нас бросает то в жар, то в холод, тело выкручивает наизнанку и в считанные дни приходит смерть. Нам нельзя любить своих родителей, братьев и сестер, а о противоположном поле даже думать нельзя. Простая симпатия вызывает жар и озноб по всему телу, агонию, граничащую с безумием.
  Когда REDы только появились, мир был в ужасе, мы были прокляты, наши семьи изгоняли из общества. Нас считали детьми сатаны. Если бы убийство было легально, нас бы отстреливали как диких животных, а тела сжигали на площади. Тогда я поняла, что люди не далеко ушли от времен инквизиции. Но после того как по всему миру пронеслась волна рождения таких как я, нас были вынуждены принять и смириться с нашим существованием.
  Собственно говоря, где-то лет до десяти мы обычные дети, любящие своих родителей, и мы ни от чего не страдаем кроме как от насмешек по поводу цвета глаз. Со взрослением и переходным возрастом все и начинается, словно внутри что-то запускает бомбу с часовым механизмом.
  На сегодняшний день в нашем обществе уже сложилась целая система для жизни редов. Если рождается такой ребенок его тут же отдают в специальный детский дом, где дети уже никогда не узнают своих родителей. Их с рождения учат обходиться без любви, без эмоций, без людей. Ученые разработали специальные блокаторы - лекарства, позволяющие усмирить чувства. Они спасли тысячи жизни, только благодаря этому лекарству у нас есть шанс жить спокойно в обществе и вызвать помощь в начале приступа. В каждом городе есть больница для реабилитации влюбившихся редов. Звучит конечно смешно, но наша действительность в которой нам приходится существовать и выживать. Даже существуют психологи, специализирующиеся исключительно на нас. Моего зовут доктор Робинсон, очень милый человек.
  Сейчас наша популяция значительно уменьшилась. Мы как вымирающий вид для этого общества. Одни умерли, вторые покончили с собой, не все выдерживают. А остальные просто не хотят иметь детей, зная, что их любовь к ребенку не даст ему даже появиться на свет. Обычные люди, перед тем как решиться, оставить ребенка или нет, теперь проходят специальный тест, позволяющий определить цвет глаз уже на раннем сроке. Как результат единицы решаются родить ребенка и отдать его в органы воспитания.
  По сей день никто не смог понять, почему REDы начали рождаться. Нашими родителями являются обычные люди и сколько толпы ученых не изучали нашу генетику, причины не нашли.
Я полагаю, что я одна из перворожденных. По сей день я не встречала кого-либо старше себя, хотя может, они просто не дожили до моих лет. Мне можно сказать повезло. Я попала в детский дом, когда мне было пять лет, тогда еще не было домов воспитания, мои родители погибли в пожаре, а родственников больше не оказалось. Я окончила обычную школу, и в надежде найти лекарства для таких как я поступила на химико-биологический факультет. Однако разочарование не заставило себя ждать, и я теперь простой, но очень квалифицированный специалист в области сельского хозяйства и животноводства. Больницы для редов обошли меня стороной, за это спасибо доктору Робинсону и изобретению блокаторов. Мне пятьдесят и у меня нет родителей, нет друзей, и даже рыбок я не завожу, раньше из страха, а теперь я так привыкла. Одна я могу жить, а сколько мне отведено пока еще никто не знает.
  Ну что еще раз с юбилеем тебя Марина, а теперь загадай желание, пусть будет мир во всем мире. Хм, мне то уже ничего не надо, а людям приятно. Мое подсознание тихо хихикает надо мной. Теперь свеча и можешь уже поглотить торт вместе с тарелкой сладкоежка и марш на работу, а то Эмбер без тебя взорвет всю лабораторию.
  Эмбер мой лаборант, проще говоря, помощник. После того как от нее отказались все работники института, волевым решением начальства со словами: «Марина, но жалко ведь девочку!», ее закрепили за мной. Сначала я решила, что она это наказание за какие-то мои страшные прегрешения в прошлой жизни, а теперь я думаю это к лучшему, кроме раздражения и злости этот человек у меня ничего не вызывает. Поэтому я «спокойно» работаю с ней по восемь часов в день, не боясь смерти на рабочем месте от дружеской симпатии. На самом деле я увидела в ней себя, когда пришла сюда на работу. Меня никуда не хотели брать из-за цвета мох глаз, Эмбер гонят из-за ее неуклюжести. Я дала ей шанс. Можно сказать, сама себе придумала каждодневную пытку.
  Вчера Эмбер клялась мне, что ради моего дня рождения она придет вовремя на работу, а, следовательно, стоит поторопиться. Пытаюсь быстро соорудить из копны непослушных каштановых волос пучок, получается скорее стог сена с торчащими во все стороны вилами. Натягиваю термобелье, лыжный костюм, не очень модно, зато тепло. На машине ехать нет желания, на улице мороз, ловлю такси и через десять минут я на месте, в лаборатории в белом халате, переписываю результаты вчерашних опытов в дневник. На часах 9:05, Эмбер нет на месте. За дверью слышится жуткий грохот и за ним в кабинет буквально вползает Эмбер:
-ЭЭЭ… я это… ну почти успела, уффф…больно, моя коленка, - с пола на меня смотрели выпученные и без того огромные серые глаза моей горе лаборантки, ее блондинистая шевелюра раскидана в разные стороны, халат был застегнут до середины, по видимости это и помешала ей заметить порог.
-Эмбер прибери волосы в хвост и вперед к грязным пробиркам.
- Я, правда, правда пришла вовремя, этот дуб охранник не хотел меня впускать без пропуска, ух, я ему в следующий раз,- она надула щеки и свела кулак, я грозно зыркнула в ее сторону,- ах, ну да, пробирки, пробирки, пробирки, - она показательно зашагала к раковине, - а это… С Днем Рождения!
- Спасибо, - я слегка улыбнулась, Господи, Эмбер сделай мне подарок не взорви сегодня ничего. Ну, теперь можно спокойно работать, по крайней мере, на полчаса я ее устранила. Но тишина и умиротворение оказались не долгими:
- Я все, можно мне дневник наблюдений почитать,- нос у нее не только по жизни острый, она еще и куда непоподя им лезет.
-Держи, только не уничтожь его пока я штатив устанавливаю.
- Марина, а с кем ты день рождения празднуешь, юбилей все-таки, неужели как всегда одна? - похоже, этот острый нос еще и длинный.
-Одна, тебе зачем?
- Просто жалко тебя, ни друзей, ни парня, даже родителей нет, грустно, а, наверное, так хотелось бы, - Эмбер закатила глаза, наверное, представила эту умиротворяющую картину и присела на рядом стоящий стол.
-Тебе что руки не нужны, ты посмотри, куда уселась там же кислота!
-Ой, точно!
- Так я к тебе в подруги не записывалась, моя жизнь тебя не касается, ты это все прекрасно знаешь с первого дня нашего знакомства, а сейчас лучше перенеси показатели на доску, так и почему спиртовки опять пустые, Эмбер ты вчера хоть что-нибудь сделала?
- Да, конечно, - выпучила она глаза, - отнесла сломанную центрифугу, сделала заявку на новую, принесла недостающие реагенты со склада…эээ,- какая же короткая у тебя память, вот и сейчас ты пытаешься вспомнить все ли ты сделала, ладно облегчу тебе задачу.
- Ты полила близнецов? - близнецы это два ростка пшеницы один вполне натуральный другой его виртуальная модель.
- Да, ой… про микроскоп и спиртовки забыла, … а моя мама мне всегда на день рождения новый пирог придумывала, у меня уже целая книга рецептов, - Эмбер как нашкодивший кот начала искать глазами укрытие.
-Боже мой, за что… Эмбер не заговаривай мне зубы. Ладно, спиртовки, но микроскоп. Еще неделю назад надо было оставить заявку на новый, проще самой сходить.
- Пока ты меня не прикончила, говорю, что профессор Берг просил зайти нас к нему после обеда, уточнил, что это срочно.
- Зайти НАС? Интересно. Считай это тебя спасло, из любопытства не прибью тебя пока не узнаю, зачем мы ему обе нужны.
Николас Берг - наше не сменное руководство. Вообще он Николай Иванович Берг, но здесь это никто не выговорит. Нику уже шестьдесят четыре, а он все как бабочка порхает по институту в ожидании мировых открытий. Этому человеку я обязана многим.
  Почти двадцать пять лет назад Николас Берг возглавил наш институт. Мне тогда было двадцать пять и, не смотря на блестящее образование и способности, таким как я, на работу было устроиться очень проблематично. Я перебивалась случайными заработками, снимала комнату с весьма дружелюбными соседями-тараканами и крысами. Перспективы на будущее были крайне "радужные". В тот момент я работала в кафе официанткой, с утра посетителей обычно не было, и я включала телевизор в баре, чтобы совсем не отстать он жизни. По местному каналу шло какое-то награждение, мужчина лет сорока с трибуны благодарил всех, улыбался, принимал цветы, потом жестом показал, что он хочет высказаться: «Еще раз хочу сказать, что чрезвычайно горд, возглавить это институт, но сейчас о другом, как новый руководитель я хочу восстановить былую славу нашего института, поэтому молодые дарования мы ждем вас у себя, несите ваши дипломы, работы и ваши светлые головы. Вас ждут в 206 кабинете Института химии имени Элизабет Кауфман!». В моей голове тогда прозвучало одно: «Марина-это наш шанс!». Так началась моя карьера в этом храме науки. Позже я спросила: «Профессор Берг как вы осмелились взять меня такую? - и он ответил,- Девочка моя сначала я увидел твой диплом и выпускную работу и был поражен, почему ты еще не работаешь у нас, а цвет твоих замечательных глаз я разглядел только тогда, когда ты ворвалась ко мне в кабинет с выпученными глазами и воплями: «Они дали отростки профессор, они растут!».
  Постепенно общество начало ценить редов. Благодаря нашему здоровью, молодости и отсутствию личной жизни мы становились велики врачами, учителями, писателями, учеными. REDы полностью отдавались работе и дарили миру грандиозные открытия, мировые рекорды, шедевры искусства. Это была наша светлая сторона, за это нас любили и ценили. Но было и другое значительное явление, которое пришло в общество благодаря нам. Также, как и обычных людей, среди нас были любители легких денег и как результат-легализация проституции. По всему миру были открыты сотни публичных домов, «работниками» которых являлись исключительно реды. Мы молоды, для нас секс не несет никаких последствий, мы не можем любить, мы не можем заразиться или заразить других, поэтому желающие получить удовольствие без последствий нашлись сразу. Собственно, за это нас хотят сгноить в канаве.

-Эмбер вылезай из лаборантской, обед уже кончился!
Где - то в глубине кабинета послышалась возня и мычание.
-Иду.
- Ты что спала? - из двери показался блондинистый горбун в белом халате.
-Вздремнула, мы простые люди не приспособлены вставать так рано и приходить на работу вовремя, - пробубнило чудовище,- что надо сделать?
-Если не забыла нас ждет Берг или твоя память еще короче, чем я думала?
-Не издевайся, помню.
-Ну, тогда чудовище обратись в прекрасную принцессу, принцев у меня в кладовой не завалялось так, что давай сама и побыстрее.
Эмбер стала походить на человека, и мы отправились к профессору. Из приемной доносился хохот, это Лиз, секретарь Берга, девушка умная, но жутко болтливая:
-Привет Лиз!
-Привет Марина, Берг уже ждет вас, вам кофе или чай сделать? - улыбка еще не сползла с лица рыжеволосой болтушки.
-Нет, спасибо, мы пройдем?
- Профессор Берг Романова и Джексон пришли, - сообщила она по громкой связи.
Кабинет Ника был больше похож на маленькую библиотеку, а не как на место обитания директора института. Все стены помещения были уставлены стеллажами с книгами. Мебель была выполнена из дерева цвета вишни, кроме кресла у окна, оно было обито белым плюшем. На сиденье осталась вмятина и скомканный клетчатый плед, значит, Ник только что читал. Кабинет был залит морозным солнечным светом и, отражаясь от мебели, наполнял комнату розовой дымкой. Мне захотелось свернуться калачиком в этом кресле, накрыться пледом и перечитать какой-нибудь старенький роман.  Профессор Берг сидел за столом, седые волосы были сильно взъерошены, небольшие очки прямоугольной формы почти сползли с носа, могу предположить то, что он читал ему не очень понравилось.
-Добрый день профессор! Вы просили зайти, - старик поднял глаза, и лицо его обмякло, он улыбнулся.
- Марина, Эмбер рад вас видеть, присаживайтесь, - он рукой указал на два стула стоящие у стола.
- Ник, можно я обнаглею и оккупирую твое кресло? - у Эмбер отвисла челюсть от моей наглости.
- Марина, именинникам сегодня все можно, - Ник окончательно подобрел. Я скинула халат и забралась под плед, - Эмбер, у тебя все в порядке, присядь.
- А, да, спасибо профессор Берг, я просто не выспалась, - блондинка вышла из оцепенения.
- Ник, ты меня заинтриговал, прийти срочно, вдвоем, - я взглядом показала на Эмбер,- выкладывай, усмири мое любопытство.
- Скажу сразу, вам обеим это может не понравиться, - он внимательно посмотрел на нас, видимо пытался угадать нашу реакцию, - Думаю вам знакомо имя Майкл Гросс.
-Да, конечно, он крупнейший производитель сельскохозяйственной продукции в стране, я обожаю кукурузу Гросс, она просто тает во рту, - Эмбер мечтательно закатила глаза.
- Совершенно верно - Ник кинул на Эмбер снисходительный взгляд, - Майк Гросс купил заброшенную ферму в нашем городе и намерен восстановить производство. Марина, год назад, когда я дал добро на начало опытов в твоем проекте, на меня вышли представители Гросса. Они каким-то образом узнали о твоих разработках. Их компания предлагала внедрить твои технологии на их предприятия. Тогда я был категоричен и отказал им. Теперь я думаю, мы готовы к диалогу. Я видел дневник наблюдений за нашими «близнецами», по мои расчетам еще полгода и у нас это с руками отхватят. Гросс в эту субботу намерен лично осмотреть ферму и пригласил нас, так сказать составит ему компанию.
-Профессор и в чем проблема, покажем, расскажем, я лично готова с ним встретиться и все обсудить, - я посмотрела, пряма в глаза Ника, будто пытаясь прочитать в них подвох.
- Марина то, что я скажу тебе не понравится, сразу говорю я не хочу тебя обить. Начну с того, что Гросс знает о разработках, но не знает, кто именно ими занимается. Но у него есть своя, назовем это причудой- он пристально смотрел на меня и все видом просил прощения, - Майк Гросс, мягко говоря, ненавидит редов и он знает, что они работаю в нашем институте. Нам поставили условие, Марина ты понимаешь какое,- Берг опустил глаза, он старался говорить уверенно, но его голос дрожал.
Пытаюсь совладать с собой после услышанного, но злость внутри нарастает. Какому-то миллиардеришке нужны мои разработки, и он еще условия ставит:
-Я понимаю, но никто в институте не знает мой проект лучше меня! - похоже я срываюсь, меня всю трясет. Странно, но Ника это забавит, он улыбается.
-Не кипи Марина, ты сама встретишься с Гроссом, - он снова улыбается.
-Как ты это себе представляете: «Здравствуйте я Марина, не смотрите в мои глаза!», - м-да, годы жизни не добавили мне самообладания.
-Эй, вы еще помните здесь есть я, я еще вообще нужна? - Эмбер как всегда вовремя.
-Эмбер ты нужна - видно, как Берг путал подавить смешок, - Дело вот в чем, я хоть и стар, но дух авантюризма во мне еще жив. Когда люди Гросса пришли ко мне договариваться о встречи я показал им это,- Берг протянул мне две папки, - это ваши личные дела. Я немного над ними похимичил, - Ник улыбался.
Я пролистала папки и все встало на свои места. В мое личное дело было вклеено фото Эмбер с красными глазами, в папке Эмбер мое фото с карими глазами.
-Я сказал, что это лучшие специалисты в своем деле. Они сами попросили прислать лаборанта, - Берг наслаждался собственной гениальностью.
-Профессор вы воспользовались мной, это не красиво, - Эмбер надула губы.
-Эмбер я думаю, ты все понимаешь, -Берг хоть и был стариком, но обаяние всегда было его сильной стороной,- Марина, в эту субботу ты наденешь линзы и встретишься с Гроссом.