Находка

  Семён не был общительным. В свои почти сорок лет семьёй не обзавёлся, жил с матерью, давно потерявшей надежду иметь невестку. Она привычно  ворчала, выговаривала ему, что, мол, вот уже и старость  подошла, а вся работа по дому -  на ней.
Сын не обращал внимания, в выходные дни летом уходил на рыбалку, зимой охотился.
 Такой охоты, как прежде, в последние годы не стало. Вдоль реки  Ини, где прежде зайцев было множество,  на многие километры от города расплодились дачные кооперативы. Но  Семён знал  места -  овраги, на дне которых струились ручьи, колки среди раздольных полей, маленькие озёра среди перелесков. Там ему удавалось подстрелить то зайца, следы которого он умел разгадывать, то тетеревов, то рябчиков. А на озёрах -  уток. 
Независимо от того, была охота результативной или нет, Семён получал заряд бодрости, которого ему хватало на всю последующую трудовую неделю.
В один солнечный январский день Семён возвращался с охоты. Двигался мимо деревни Крохаль по протоптанной в снегу тропе в сторону железной дороги. День клонился к вечеру.
Небольшой бодрящий морозец, безветрие, тишина. Семён испытывал умиротворение, - и от приятной тяжести зайца, притороченного к рюкзаку, и от усталости – набегался за день.
Внезапно ему показалось, что он слышит странный звук. Семён оглянулся, но ничего не увидел. Подумал:
- Показалось.
А сам насторожился, стал прислушиваться.
 Снова услышал звук -  звук детского плача. Он затихал, а потом снова появлялся – тоненький и не громкий. Звук доносился спереди. Семён  ускорил шаги, удивляясь, откуда здесь, в стороне от жилья может взяться ребёнок.
Тропа вывела в гору. И тут на полдороге к спуску в ложбину Семён увидел
странный шевелящийся комочек.
- Неужели ребёнок?
Семён подбежал. Перед ним был малыш, совсем крошечный. Семён не мог определить его возраст, понял только, что это ползунок.
Ребёнок почувствовал присутствие человека, сел,  заплакал жалобно, глядя на  Семёна.
Семён посмотрел во все стороны, но вокруг было пусто. Он наклонился и неловко поднял его, держа на вытянутых руках. Ребёнок плакал, дрыгая ножками. Комбинезон на коленках и локтях был сырым.
- Замёрз, наверное.
Семён взял его под мышку, потом  распахнул куртку, устроил на груди, прикрыл полами, прижал к себе и заспешил на станцию. В ложбине перепрыгнул через подтаявшую лужицу, со страхом  подумал, что, если бы ребёнок дополз до этого места, то мог бы  захлебнуться.
Он бежал, как мог быстро, соображая, куда ему сейчас с этой находкой.
Ребёнок перестал плакать.
- Не задохнулся ли?  Остановился, посмотрел.
- Спит, бедняга.
Добежав до станции, обратился к дежурному, распахивая телогрейку:
 - Вот ребёнок, нашёл в поле.
Дежурный уставился на Семёна сначала с недоумением, а потом подозрительно:
- Что значит «в поле»?
- А то и значит, полз по тропе, - сердито ответил Семён.
Ребёнок, проснулся и снова заплакал.

Потом была милиция, составление протокола. Вызвали скорую помощь, ребёнка забрали в больницу.
Семён добрался домой уже вечером. Был он хмурым и задумчивым. А назавтра взял отгул на работе, выяснил, где сейчас находится найдёныш. Немногословно пояснил, какое  имеет к  нему отношение.
 Ему разрешили пройти, выдали халат.
- Кто он? – спросил Семен у сестрички
-При нем записки не было, выясняют, - ответила она.
- Да нет, мальчик или девчонка?
- Мальчик. Такой молодец, простудился только, а так  - ест и ещё требует. Месяцев десять ему.
Сестричке явно хотелось поговорить, узнать подробности. Но Семён молча рассматривал ребёнка.
Мальчик не спал, топтался в кроватке. Заинтересованно посмотрел на вошедших и улыбнулся, показав два  зубика.
Семён почувствовал  волнение, и ещё какое-то щемящее забытое и непривычное  чувство нежности. Такое чувство охватывало его в детстве при виде маленького  птенца или котёночка.
Семён стал приходить в больницу. Персонал уже знал его, и ему разрешали подолгу оставаться с мальчиком. Познакомился с сестричкой Светой.
- Зря привыкаешь, заберут в дом малютки, когда кончится карантин. А там, может, и родители найдутся. Хотя, разве станет искать его мать, если бросила  пропадать! Вот ужас- то, - жалостливо говорила нянечка.
- Пока что ему дали  фамилию Ползунов, а имя – Саша.
Родителей  мальчика не нашли. В деревне Крохаль видели женщину с малышом на руках, но к кому она приезжала, и куда исчезла, никто не знал.
Малыша определили в дом малютки.
Степана тянуло к нему. По выходным приходил и возился с ним. Саша узнавал его, радостно улыбался, что-то нечленораздельное лопотал. И Стёпе было хорошо. Только когда собирался уходить,  ребёнок понимал это и начинал плакать. И тогда Степан чувствовал острую жалость и непонятную вину.
-  А что, мать, может нам усыновить мальца, - спросил как-то.
- Да кто же позволит, и стара я нянчиться с ним.
Действительно, не разрешили, -  неполная семья.
Однажды, придя в дом малютки, встретил там сестричку Свету. Улыбнулась:
- Проведала Сашеньку.
- А своих нет?
- Нет, я  не замужем.
 Потом каждый раз, приходя к мальчику, Семён заставал  у него Светлану.
Много не разговаривали, играли с малышом, кормили, усыпляли и уходили вместе.
Потом уже, когда поженились и усыновили Сашеньку,  Cветлана созналась:
-  Когда увидела, как ты смотришь на ребёнка, то сразу поняла, что ты жить без него не можешь. И меня тоже тянуло к нему и…к тебе тоже.