15. Месть Вероники Боковой

Предыдущее - http://www.proza.ru/2014/04/14/1776


В театре Николая Михайловича Румянцева встретили новостью - роль Аркадия отдана артисту Канарейкину-старшему.

- Быть такого не может! - парировал Румянцев.

- Почему?

- Канарейкин в больнице, у него инсульт, - сказал Румянцев.

- Ничего не знаем, - ответили ему. - Спросите у Живилкина.

- Какая-то ерунда: об инсульте Канарейкина мне сказал сам Живилкин. По этому поводу мы с ним в ресторане ... - начал Румянцев, но под бесцеремонно-заинтересованными взглядами собеседников во время осекся.

- Что с Живилкиным, что в ресторане? - спрашивали друзья.

- Ничего. Пойду, сам всё выясню, - махнул рукой Румянцев и направился в кабинет Живилкина.

За время, пока шел, он успел обо всем подумать и успокоиться. Николай Михайлович пришел к выводу, что о его замене в спектакле речи идти не может, так как и дураку понятно, что Румянцева по таланту и, так сказать, по фактуре, по точности попадания в роль Аркадия заменить просто некем. Это раз. Во-вторых, и это главное, с Живилкиным накануне генерального прогона они пили водку, а Живилкин с кем попало, и тем более с человеком, которого собирается выгнать, пить не будет. Это известно всем. В-третьих, на переправе коней не меняют - это было бы слишком глупо. А Живилкин далеко не глуп. Конечно, если Канарейкин-старший выздоровел, то ему могли предложить роль Аркадия, но только на период отсутствия Румянцева. Он отсутствовал три дня. Он не отвечал на звонки, это правда. Румянцев виноват. С другой стороны, кому, как не Живилкину, можно было догадаться о причине неявки Румянцева? Не мог же Живилкин забыть, сколько они напили и наели, причем на деньги Румянцева, и, в том числе, за здоровье того же Канарейкина-старшего.

Режиссер находился в кабинете директора театра. Один. К разговору Румянцев приступил с уверенностью в том, что Живилкин найдет для него добрые слова, которые встряхнут его, придадут новые силы и дальше всё будет так же хорошо, как до загула и встречи с проституткой Вероникой.

Однако, всё вышло не так, как надеялся Николай Михайлович. Вышло всё ужасно. Режиссер встретил Румянцева холодно. Пряча глаза, Живилкин поблагодарил Румянцева за совместную работу, отметил старание и усердие последнего в деле служения театру, а также за его вклад в раскрытие образа Аркадия, и заявил, что Румянцев, как никто другой, заслужил отдых и покой.

Николай Михайлович не смог скрыть изумления:

- Но позвольте, получается какая-то нелепица: выходит, что Канарейкин-старший все-таки будет играть моего Аркадия?

- Канарейкин работает хорошо. У меня нет к нему претензий.

Уж лучше бы Живилкин просто пристрелил Румянцева. Теряя выдержку, Николай Михайлович напомнил Живилкину о выпитой водке за скорейшее выздровление Канарейкина-старшего.

- Вы намекаете на его инсульт? - небрежно спросил Живилкин, посмотрев на настенные часы. - Не было никакого инсульта. Произошла ошибка. Инсульт случился у Султанова. Канарейкин сопровождал Султанова в больницу. Султанов, кстати, умер. Если у Вас всё, то мне пора идти. Ах, чуть не забыл: Канарейкин очень хорошо отзывался о Вас как об артисте и просил организовать с Вами встречу.

- Это еще зачем? - обреченно спросил Николай Михайлович.

- Полагаю, Канарейкин хочет услышать Вашу трактовку образа Аркадия.  Вы ведь не откажете ему?

В знак согласия Румянцев опустил голову.

- Вот и славно! - сказал Живилкин. – Завтра приходите в театр пораньше, а Канарейкина я предупрежу. До свидания.



Продолжение - http://www.proza.ru/2014/04/15/1958