Не страшен пьяный хирург... 3

                Из гл. 6 Эпизоды и факты
. . .
«Пьяный хирург» не страшен. Его снимут с дежурства, не допустят к операции. Судьба его незавидна: крах карьеры, амбулаторный приём где-нибудь на периферии (под постоянной угрозой увольнения) и, как правило, ранняя гибель от сердечной патологии или несчастного случая.
. . .   

 Однако будет несправедливым, расписывая подвиги коллег, обойти вниманием себя.

Я дежурил по травмпукту и был оч-чень хорош. (Как это получилось не важно - в то время я уже стоял на грани, за которой - падение). Мне было стыдно и я изо всех сил изображал «человека в норме». Не делал лишних движений и старался не разговаривать, чтобы язык не выдал меня.

Сделав короткую запись, я жестом пригласил больного сесть.
-  Посмотри, – кивнул  я сестре.
Встать, обойти стол, присесть и пальпировать лодыжки – для меня это было слишком сложное движение, на любом этапе я мог допустить нечёткое «па». Случай был рядовой - голеностоп отёчен, без рентгена не обойтись, но больной должен быть осмотрен.

Сверху спустился А.П. Шлычков, он дежурил в отделении. Надо было переписать историю, снять трудящемуся опьянение, спасти его семью от «голодной смерти». В то время было очень нехорошее постановление правительства – не оплачивать больничные по травме, полученной в состоянии алкогольного опьянения.

Я прикинул расстояние до двери (стул с дороги убрали!), втянул живот, сказал: «кгм!» и на одном дыхании преодолел путь от стола к дежурной комнате. Там мы занялись историей.
На шестой строке я сделал ошибку, взял чистый лист и снова ошибся на этом же слове.

После пятой попытки я понял, что на шестой строке истощается концентрация моего внимания.
-  Давай завтра?! – сказал я Александру Петровичу.
-  Ты за больных переживаешь? Так я пойду, посмотрю…
-  Завтра, завтра!

До сих пор мне кажется, что Александр Петрович не заметил моего состояния. Скорее всего, он был настолько тактичен, что ничего не заметил.

К одиннадцати «разогнали» больных и я прилёг.

В час ночи приехала «Скорая». Я вскочил, как ванька-встанька, но в коридоре меня предательски шибануло к стене.
-  Ну-у, доктор, - весело сказала знакомый фельдшер, - огурец дать?!
-  Я ещё сплю, - буркнул я и прошмыгнул в кабинет.

Вывих плеча я вправил легко (знай наших!) и поблагодарил судьбу, что вывих был неосложнённый. Иначе пришлось бы отправить больного в отделение, обеспечив себе славу факира, которому не удался фокус.
Я вспомнил, как однажды, отчаявшись вправить вывих плеча мускулистому спортсмену, призвал на помощь старших товарищей. Грузный Н.А Симановский, нависал всей своей тяжестью на локтевой сгиб, но так и не смог преодолеть напряжение мышц пострадавшего. Парня взяли наверх (наверх, значит в отделение). Анестезиологи что-то «спотенциировали» ему, мышцы расслабились и Симановский двумя пальцами поставил головку плеча на место. Чудеса, да и только!

Пока я спал, девочки приняли пятерых больных, мне оставалось только сделать соответствующие записи.
До утра я не ложился, приводил в порядок документы, принял двух шахтёров со ссадинами и обработал рану на три шва. Медсестёр поднимать не стал - им к шести перестилать столы, готовить кабинет к следующей смене, считать нагрузку.
Они, конечно, пожурят меня, что не побеспокоил их, а я, как можно небрежнее отвечу, что случаи, мол, того не стоили.

1979 г.
. . .
см. также:
http://www.proza.ru/2014/04/15/2049 и
http://www.proza.ru/2014/04/15/2047