Лисья глупость

Лисица О. сидела за широким столом, где в беспорядке стояли склянки, банки, неутомимые примусы и прочие алхимические приборы. Беспорядок был только внешним, для непосвященных. Для О. каждая банка стояла на своем месте, у каждой склянки было строго выверенная территория, за которую заступать было чревато. Банкам просто повезло, что ходили они не очень шустро, иначе были бы биты.

Лиса с материнской заботой оглядела свой рабочий стол, смахнула четыре пылинки, завернула их в тряпочку и убрала в самый дальний ящик, авось пригодятся. С уборкой было покончено, настало время приниматься за нелюбимую и тяжелую работу – вращать столпы творения. Так совпало, что работу с самыми непослушными (после белок) элементами Вселенной поручили маньяку-перфекционисту. Казалось бы: что сложного, передвигай камни по песку, следи, чтобы стояли ровно и не шатались по сторонам и друзьям. Но те так все просто, так как каждый из столпов старался отползти на миллиметр влево, вежливо шагнуть вправо, закопаться поглубже в песок.

«Проклятые непоседы», - ворчала лиса каждый раз, когда наступал момент работы со столпами. У Создателя своеобразное чувство юмора, что поделать, приходится сидеть и сначала лично будить каждый из столпов, потом самой же успокаивать их. Именно этим она и занималась, когда в дверь кто-то постучал. Стук был настойчивый и неприятный, его обладатель имел подобную привычку: шататься по Замирью и отвлекать обывателей от их работ в самые неподходящие моменты. Вместе с этой дурной привычкой, вечно незваный гость обладал довольно скверным характером и пустым жестяным ведром, мерзко поскрипывающим при ходьбе.
Лиса вздохнула, подвинула очередной столп творения и открыла дверь. На пороге, как и ожидалось, стоял Долговязый, испытующе глядящий на О., словно примеряясь, влезет ли та в его дурацкое ведро.

Не дожидаясь приглашения войти, Долговязый втиснул свое тощее тело между лисой и дверным косяков, после чего бесцеремонно уселся за стол, где столпы творения потихоньку творили свой маленький беспорядок. В душе лисицы О. начинала закипать злость, замешанная на раздражении. Еще немного, и от ее роскошной шубки пойдет густой, удушающий пар, начнет источаться ненависть в окружающую среду. Этого нельзя было допустить, так как за подобные выходки могли оштрафовать на пару-тройку выходных. Лиса глубоко вздохнула, подошла к своему столу с другой стороны и аккуратно передвинула столбики на их законные места. На душе у лисицы немного полегчало.

Долговязый грустно смотрел на телодвижения хозяйки помещения и, дождавшись их окончания, попросил у О. немного глупости взаймы. Сослался на то, что после заключения Размаха, у него образовалась куча необработанных заявок от вернувшихся котов, нужно было как-то расслабиться, отдохнуть и перевести дух. А нет ничего лучше, чем добрая порция глупости, причем концентрированной, выпаренной и высушенной долгими сумбурными ночами.

О. жутко не хотела расставаться с очередной порцией глупости, но она понимала, что скоро настанет время пополнять запасы фальшивых отражений, а для этого придется идти к Илясе – мастеру по работе с этими отражениями через бескрайние поля, усеянное отнюдь не добрыми намерениями и зеркалами. И так совпало, что лучшего проводника, чем Долговязый не придумаешь. На него абсолютно не действуют ни одна из иллюзий, почему-то именно это вечно всем недовольное создание, умудрялось проходить не то что, через поля отражений, но даже сновать туда обратно к плотине времени.

Поговаривали, что Долговязый как раз недавно спас выскочку жизнедела от неминуемой гибели, когда на ту дуреху напали бракованные отражения, неподалеку от домика Илясы. Лиса потерла лапой лоб и согласилась отдать одну небольшую склянку с глупостями, если Долговязый согласится ее проводить до мастерской, где ковались отражения. Собеседник еще больше сгорбился, поиграл желваками на впалых щеках и недовольно буркнул что-то вроде «Хренстобой», что означало высшую степень согласия. Таким образом, все дипломатические неувязки были исчерпаны, и Долговязый стал обладателем иссиня-черной банки, размером с помидор. В стеклянной глубине что-то шевелилось и перекатывалось, иногда хихикая и шебурша. Отменные глупости, вели себя, как положено, высшая проба.

Лисица О. проводила своего гостя и задумчиво стала переставлять расползшиеся столпы творения по их местам. За ее внутренним раздражением от присутствия нежеланного гостя, всегда жило живое, природное любопытство, которое не давало покоя. Лисице было интересно, зачем Долговязому столько глупости, четвертая банка за последние пару недель. Он явно ее не употребляет обычным способом, иначе было бы заметно: блуждающая улыбка, расслабленные речи, спонтанные движения и мысли. Значит, что-то задумал. Значит, что-то готовит. Неужели хочет занять пустующее место главного шалопая Замирья, которое стало вакантным после недавней выходки Размаха? Сомнительно. Не того покроя Долговязый, чтобы ступать на эту скользкую дорожку, ему и с кошачьей армией хватало проблем и забот. А зачем тогда? Лисица О. стала перебирать в уме все известные ей способы применения глупости. Она не любила чего-то не понимать, это вызывало сумбур в отлаженном внутреннем мире. Но сколько ни мучилась лисица, ни одна толовая мысль так и не посетила ее жилище. Видимо, их отпугнул аромат глупости, еще витавший в воздухе. «В следующий раз нужно плотнее закрывать банку», - подумала О. и спохватилась: столпы опять расползлись. Мысль о Долговязом воспользовалась моментом и ретировалась куда-то под дверь.

А сам Долговязый в это время свернул с Проспекта Деятелей на узкую улочку Забвения, где и находилась его мастерская. Длинными тонкими пальцами он прижимал к груди заветную склянку. Никто в Замирье и не подозревал о его планах. Даже Арина была не в курсе. Нельзя было выносить наружу тайну, распиравшую Долговязого изнутри, наружу, иначе она потеряла бы актуальность быстрее, чем коснулась чьего-то уха. Такая уж капризная досталась, ничего не поделаешь.

У Замирья оставались считанные дни спокойной, размеренной жизни.