Мистика?

   Многие  авторы  рассказывают о случаях, в которые либо трудно поверить, либо события  трактуются  в угоду мистике или религиозным настроениям пишущего.

   Я хочу рассказать  быль.
 
   Чтобы было понятно,  какие отношения  между поколениями царствовали в нашей семье между отцами и детьми, начну с самого начала.

   Я имела счастье ( а, может, и не совсем) выйти замуж за парня, любимца отца, копией которого он был.
   Если позволите мне лирическое отступление, то я бы никому не советовала  брать в мужья  любимчиков. Это, как правило, избалованные люди, легко поддающиеся родительским  увещеваниям.
   Но вернемся к повествованию.

  Отец Вани,а правильно сказать, мой свекор, как и мой муж, был добродушным спокойным человеком, по- крестьянски основательным и рассудительным.   Но   от роду –племени прицепился к нему( или передался по генной линии), большой минус – любил выпить, т.е. счастье жизни он искал за пределами реального, приртом очень активно.Он не считал это свое стремление  чем-то зазорным, а как раз наоборот, не понимал, почему я ему пеняю за это.

    Его отец не принимался за обед, не приняв двух
стограммовок. Пьяным я его никогда не видела, но без стимулятора  перед приемом пищи – тоже.

   Заметив мое противодействие в отношении сыновнего счастья, он  в душе был  настроен против моей политики ущемления прав  драгоценного сына.
( Нужно сказать, что все его три сына и одна из двоих дочерей любили  хильнуть, что впоследствии закончилось либо в связи с болезнью, либо  кодированием этих любителей).

    Прямых конфликтов у меня со свекром никогда не было,  а со свекровью вообще установились прекрасные отношения.

    Жизнь шла своим чередом. Мы входили в лета, а старики  -- к  их концу, но течения времени мы не замечали. И вот однажды до нас доходит весть, что  отец моего мужа заболел.  Такие вести всегда прискорбны. Мы с внуками  посетили  наших отцов пару раз, но особенной угрозы  жизни  дедушки не заметили. Хозяйственные заботы отвлекли нас на некоторое время от  неприятного события.  Но когда появилась маленькая пауза, я затревожилась. И сказала  своенму мужу :

-- Давай съездим в деревню. Неизвестно, как  дело повернутся.

   Так и сделали. Но поехали вдвоем, без внуков.
Дед  Федот сидел на своей дореволюционной кровати, а мы – напротив. И беседовали. Расспрашивали, как он себя чувствует. Предлагали забрать в больницу.

   Вскоре с работы пришел младший  брат моего мужа, который жил с семьей со своими родителями.Он недолго пробыл с нами в комнате и вышел во двор. А потом поманил и моего благоверного. Я все поняла.  Пошли остопариться. Я осталась одна возле свекра.


       По его реакции я поняла, что это его очень обидело, хотя в сторону своих сыновей он не сказал ни слова, только грустно посмотрел за захлопнувшуюся дверь.  А со мной стал разговаривать необыкновенно ласково. Наверное, он чувствовал, что дни его сочтены, но сыновья предпочли  отдать время   выпивке. У него в этот момент открылись глаза, он понял, что был по отношению ко мне неправ. Я притормаживала разгул
«полетов», имея для этого все основания.

      Братьев не было в комнате довольно долго.
Перед отъездом  его любимый, всегда опекаемый сын посидел с ним каких-то 10-15 минут.

     Больше живым своего дедушку, как мы его называли, вторя внукам, мы не видели.

     Через пару дней нам сообщили  ту весть, которую никто бы не желал слышать. Мы тот час же обрались
и уехали в деревню.

     Дедушка уже лежал же на диване в главной комнате. Мы сидели возле него, не веря в скоропостижность, непредсказуемость смерти.
Нас было трое—я, его старшая дочь и мой муж.
Настроение – подавленное. Никто никогда не думал,
что наш дедушка так рано уйдет из жизни. В нашем подсознании жила мысль, что так, как было раньше, будет всегда. Годы его, конечно, были не молодые.
Но он никогда до последних дней не болел, никогда ни на что не жаловался…

     Через некоторое время у меня до такой степени разболелась голова, а со мной бывает  такое крайне редко, что я стала искать место, куда бы прилечь.
Но свободным оставалось только та кровать, где всего несколько часов назад лежал покойный. Я посмотрела-посмотрела по сторонам и решила, что ничего страшного, если я прилягу, можно сказать, на еще не остывшее место хотя бы на минутку. Но только я коснулась подушки… Я не знаю, уснула я или была в каком-то пространственном состоянии…
Но  дедушка разговаривал со мной. Не словами, нет. Какая-то теплая ласковая волна нежно касалась меня и я понимала, что он просит у меня прощения  за  недолюбливание, за свою ошибку. Я поняла, что он не мог покинуть мир без моего прощения.

     Но вдруг это  энергетическое приятное общение с покойным было резко прервано. Муж   неуважительно, довольно грубо толкнул меня:
-- Как ты можешь?
-- Не мешай! Я разговариваю с дедушкой!
Он отошел, но ничего не понял. Но   зато его сестра поняла ВСЕ!  (Она была противница нашего союза, строила козни против нашего благополучия, вовлекая в это  своего отца. Мать , наверное, не противодействовала всем  закрученным в нужную сторону россказням, но и не поддерживала скрытой против меня войны. Это была мудрая простая добрая женщина. Но бог с ними.) Обидно только, что на этом наше общение  – между мной и дедом Федотом--  было прервано навсегда.
      Царствие ему небесное! Земля – пухом!

      Я ни слова не соврала .