посол альтаира 9

                Наша малая родина

   Петя валялся в своей комнате в посольстве и тосковал. Первые несколько дней
он наслаждался покоем, отдыхал, одним словом. Другие назовут это запоем, но Петя
предпочитал слово "отдых". Но за несколько дней и самый хороший коньяк приедается, особенно когда пить его не с кем. А в посольстве не осталось никого:
Арсений Николаевич подался к себе в Академию, Стремительный повис на балке и впал в спячку, Михалыч возвращался, но вместе со Светкой умотал на Альтаир,
Евлампий подался оборудовать райский уголок для Кольки Дятла, ну и Галину взял с
собой. Василий с Алексеем не вылезали из Москвы, где параллельно с несением
сторожевой службы Василий пытался объяснить Лехе теорему Пифагора.

   Тому вся эта математика уже осточертела, но ведь неудобно: какой-то кот
задачки щелкает как орехи, а он все-таки бывший офицер полиции. Оставался
Валентиныч, но он не пил, был занят головоломками (Петя выполнил свое обещание и
подарил ему сборник математических задач, игр, фокусов и тому подобного) и
вспоминал Петя о нем лишь тогда, когда...

   Надо заметить, что обстановка в комнате была весьма скромной: матрас, стол с
объедками и недопитыми стаканами и... Да и все. Поначалу Петя пытался посуду
мыть, но потом стал звать на помощь Валентиныча. И пока Петя шел в столовую за
новой партией еды и питья, Валентиныч, недовольно бурча, отправлял весь мусор
куда-то поближе к Солнцу, после чего небольшим плазменным шаром подчищал остатки
и синтезировал новый стол. Легкий аромат озона действовал на похмельную голову
даже лучше, чем минеральная вода.

   Но все приедается. Как уже было сказано, Петя лежал на воем матрасе и тосковал. И думал: "А ведь уже начало лета. Яблони цветут, а может, сливы. Но
что-то обязательно цветет. Пойти, что ли, прогуляться по родному району. Портвейна взять по старой памяти, может кого знакомого встречу. А был Петя
человек слова: надумал - сделал. Выход из посольства был оборудован в недостроенном доме по соседству, и был тот дом не просто недостроенный, а почти
развалившийся. Так что вышел Петя незаметно.

   Продавщица в магазине радостно поздоровалась:
   - Петя, что-то тебя долго не было. А с домом твоим что? Колпак какой-то черный, посты вокруг милицейские, никого не подпускают.
   Петя пробормотал что-то про командировку, и что с домом все вскоре наладится
взял бутылку портвейна и вышел. И понял, что случай в нашей жизни играет большую
роль: перед магазином стояла патрульная машина, и с сержантом Петя столкнулся нос к носу. И вспомнил, что именно этот экипаж подбирал его полгода назад.
   - А лицо-то знакомое, - радостно заметил сержант. - Ваши документы, гражданин.
   - Я же тут рядом живу, - объяснил Петя, - на углу.
   - Это где черное строение? Так может, мы туда пройдем?
   Петя вспомнил про секретность и замялся.
   - Товарищ лейтенант, вот гражданин без документов, в состоянии алкогольного
опьянения, утверждает, что живет на углу.

   После того, как на посту патрульным объяснили, что из-под этого купола уже
бог знает сколько никто не выходит, поездка в отделение и составление протокола
стали неизбежны. Тем более, что и запашок коньячный был налицо, и бутылка
портвейна в кармане. Сидя в обезьяннике, Петя с тоской думал, что это судьба:
на Юпитере в клетке сидел, домой приехал - и тут сидит. Зазнался, дурак: личный
друг Императора, из такого говна вылезал, а тут ни паспорт не взял, ни маячок не
попросил у Валентиныча.
   В отделении его встретили как родного: в картотеке у них Петя числился, бывал
он там уже не раз, поэтому свои десять суток в суде он получил.

   Арсений Николаевич появился в посольстве через три дня.
   - Валентиныч, извините, что беспокою, но где наш Петр Иванович? Стремительный
ведь в спячке.
   - А я его дня три уже не видел, - растерянно ответил Валентиныч.
   - Ничего не понимаю. Валентиныч, объявите, пожалуйста, общий сбор.
   Все собрались, и никто ничего не мог придумать, пока Василий не вспомнил, как
пару раз хозяин отсутствовал по двое суток, а потом бурчал, какие все же менты
козлы. Коту это хорошо запомнилось, потому что не привык он по двое суток голодом сидеть, а мышей ловить никогда не умел.
   - Точно, в отделении он, - сказал Леха. Нравы родной полиции он знал в деталях. - Надо идти туда.

   Первым вызвался Михалыч, но Арсений Николаевич мягко напомнил ему про режим
секретности и про то, что появление в полиции скорпиона в два с половиной метра
ростом, с собачьей головой и говорящего... Одним словом, слухов не избежать.
Потом вызвался Валентиныч, но Арсений Николаевич заметил, что как бы ни был тот
похож на человека, но не принято у земного жителя иметь зеленую кожу и светиться
А учитывая вспыльчивость Валентиныча, разрушение райотдела неизбежно. И хорошо,
если только райотдела.
   - Лучше всего, если вы, Алексей, через кого-нибудь из старых друзей выясните,
там ли Петр Иванович на самом деле. А уж потом будем думать.

   Когда Алексей навел справки, все решилось достаточно просто: президент отправил своего доверенного сотрудника с удостоверением ФСБ, тот объяснил в
райотделе, что Петя их секретный сотрудник, и тот, донельзя смущенный, вернулся
в посольство.
   - Ну-ну, Петр Иванович, всякий может ошибиться, - заметил Арсений Николаевич.
   - Всякий может ошибиться. В следующий раз не забывайте взять маячок. А если
бы вам научиться по пространствам ходить. Как, Евлампий, сможете вы его хоть
как-то поднатаскать?
   - Боюсь, что это нереально, Арсений Николаевич. У меня на это ушло лет восемь. Да перед этим общие принципы устройства пространства подучить, да еще
потом лицензию получать - тоже время.
   - Жаль, очень жаль.

   Евлампий задумался:
   - Но, чтобы самому выбраться из подобных ситуаций, есть упрощенный вариант.
Мы поставим еще один маяк здесь, а второй вживим Петру Ивановичу, чтобы он точно
его не забывал.
   Петя поморщился, затем поинтересовался:
   - А зачем второй маяк здесь? Нельзя обойтись тем, что есть?
   - Нет, потому что все маяки строго индивидуальны. Я могу из любой точки
пространства настроиться на любой маяк. Тебе же для перехода нужен будет свой
маячок. А если дать тебе маяк с такой же характеристикой, как у нашего, может
возникнуть путаница, и я или Михалыч можем в случае чего попасть не в посольство
а к тебе в гости, а где ты будешь в это время - неизвестно. А так проще, и
научить тебя экстренному возвращению можно за месяц-полтора. Ладно, подробности
в процессе обучения.
   - Вот с утра и займитесь, - подытожил Михалыч. - А пока пошли спать.

   С утра, после завтрака, Михалыч отправился на Альтаир за маячком. Перед этим
он объяснил Пете, что синтезировать его на месте нельзя, то есть и можно бы, но
нужна пара маяков с абсолютно одинаковыми характеристиками, а такую синхронизацию можно сделать лишь на Альтаире. Он ушел, а Евлампий прочитал Пете небольшую вводную лекцию:
   - Сначала тебе надо научиться включать и выключать маячок.
   - А зачем?
   - Потому что постоянно включенный маячок будет тянуть тебя обратно, а это очень неприятно, уж поверь мне. Но это не очень сложно, надо будет выучить
инициирующую мелодию и мысленно пропеть ее. После этого самое сложное: надо
будет научиться проходить в соседний пространственный лист. В каждой точке
смыкаются четыре листа, но только один из трех соседних находится ближе всего к
твоему.
   - Смыкаются четыре, а ближе всего один? Это как?

   - Ну ты, Петр Иванович, даешь. Я за восемь лет толком не понял, а ты за пять минут хочешь. Мы в школе называли это четырехлистником, и в каждой точке он может быть разным. В общем, ты должен почувствовать аромат этого ближайшего листа. Тут я тебе помогу. Это не просто аромат, а какая-то внутренняя гармония:
и аромат, и мелодия, и внутреннее ощущение цвета, и... Начнем тренировки -
поймешь. А оттуда в посольство тебя твой маячок вытянет. Так ты, в конце концов,
освоишь нулевой уровень. Следующий уровень - это хождение по маякам. Ну а уж
хождение без маяков - это высший пилотаж.
   - А ты можешь?
   - Могу, но точность очень мала. А Михалыч - тот еще хуже. Помнишь, как он к
нам звездных жителей привел?
   - Да уж.
   - Ладно, на сегодня хватит.

   Весь оставшийся день Петя бездельничал: смотрел, как Светка с Галиной возятся
по хозяйству, надоел им окончательно. Потом уже Арсений Николаевич надоел ему самому, решив обучить Петра Ивановича основам логики. От тоски Петя объяснил
Валентинычу основы игры в шахматы, после чего ни разу не выиграл, поскольку
Валентиныч внаглую читал петины мысли. Коньяк пить Евлампий запретил. Немного
развлек Стремительный рассказами о своих приключениях у себя на родине. Характер
у шестилапого приятеля был склочный, и приключений хватало. Уснуть Петя не мог
долго: все думал, как же ему маячок вживлять будут, и как он работать будет.

   Пару маячков Михалыч привез уже поутру.
   - Ну что, - заметил он, - надо вживлять.
   - А как? - осторожно спросил Петя.
   - Что-то я не подумал. Может, Валентиныч поможет?
   Раздраженный Валентиныч вылез из своего угла, взглянул на маячок, и тот исчез. А Петя почувствовал, как под кожей что-то шевелится.
   - Он там ползает! - заорал Петя.
   - Да все в порядке, - досадливо ответил Валентиныч. - Дайте ему чего-нибудь,
пусть поспит.
   Пете дали таблетку хорошего снотворного, и он отключился до утра.

   Утром обучение продолжилось. Первым делом его поставили в метре от второго
маячка. Как объяснил Евлампий, на этом расстоянии маячки- близнецы чувствуют
себя наиболее комфортно. Затем Евлампий пропел мелодию, причудливую но простую.
Петя попытался повторить, но слух у него с детства был плохонький, поэтому
провозились часа полтора. Наконец Евлампий предложил Пете пропеть ее мысленно.
   - Ничего не чувствуешь?
   - Нет, а что я должен чувствовать?
   - Сам поймешь. Давай снова.
   Где-то с десятого раза ощутил Петя что-то вроде легкой контузии. Когда он
пришел в себя, сердце его колотилось и пыталось выскочить из груди.

   - Что это было?
   - Маячок включился, и сразу сработало аварийное отключение. Посиди немного,
и продолжим. У тебя все должно быть отработано до автоматизма.
   К концу дня Петруха взвыл:
   - Я же сдохну, у меня вон и руки трясутся, как после долгого запоя.
   - Ускоренное обучение должно быть жестким, - хохотнул Евлампий. - Если бы ты
знал, что я испытывал за восемь лет тренировок. Начни я рассказывать - полдня не
хватит. Ладно, сегодня отдыхаем, а завтра начнется самое интересное.
 
   - Слушай, а почему Иннокентия так давно не видно, не знаешь?
   - А ты сам не знаешь? - поразился тот. - Все посольство смеется. Они с
Левитатором скорешились до того, что и обращаются друг к другу: "Друг Лева, друг
Кеша". Понравилось ему по планетам шляться, взял он у себя отпуск, и болтаются
они где-то рядом с Венерой. А может, с Марсом. А может, пошли за мелкими
астероидами охотиться. Там такие причудливые минералы иной раз попадаются.
Ладно, пойдем спать, я сегодня и сам устал.

   На утро после завтрака Евлампий сказал:
   - Ну что, Петр Иванович, пошли на Венеру.
   Когда пришли на Венеру, а маячок там был в сернокислотном поясе, Петя поинтересовался, нет ли уже тут Ирки.
   - Да ну тебя, - плюнул Евлампий, - нам серьезными делами заниматься, а ты...
Нет ее, и еще месяца три не будет. Сейчас мы пойдем в посольство вместе, а ты
слушай в момент перехода. Вот сейчас мелодия начинается так... Он напел несколько нот и вместе с Петей нырнул в посольство.
   - Ну что, слышал что-нибудь?
   - Нет.
   - Пошли снова.
   На третий или четвертый раз Петя ощутил что-то знакомое. Но только на третий
день он почувствовал и аромат, и что-то еще, и услышал мелодию, и интегральную
гармонию, как это называл Евлампий. Пете показалось, что он растворился в пространстве.
   - Очень хорошо, - одобрил Евлампий. - Завтра сходим в другую точку, и там ты
попробуешь без подсказок.

   Они ходили и на Марс, и на другие планеты, и в произвольные точки. Где-то
через неделю Петя начал устойчиво слышать мелодии пространства. Евлампий был в
восторге:
   - Завтра мы пойдем на Юпитер, там мелодия должна измениться, и если ты ее
услышишь, то попробуешь сам.
   Наутро Петруха уверенно напел Евлампию юпитерианскую мелодию.
   - Отлично! Сейчас я иду в посольство, а ты следом за мной.
   - Как? - удивился Петя. - Ты меня бросаешь тут одного?
   - Пора, пора привыкать к самостоятельности. Да не бойся ты, все будет в порядке. А я иду первым, чтобы отключить твой маячок в посольстве попозже,
иначе же я тебя не найду.

   Он ушел, и Пете потребовалось минут пятнадцать, чтобы прийти в себя. Но надо
было слушать, и ему показалось, что он услышал, но ничего не произошло. Черт,
забыл же включить маячок. Пока включил маячок, пока снова слушал пространство,
прошло еще полчаса. Наконец, переход состоялся, но то, что увидел Петя, мало
походило на посольство. Если судить по датчикам костюма, температура тысячи две,
давление с десяток земных. Одним словом, не посольство. Еще попытка, еще. От
отчаяния Петя впал в ступор.
   - Ну что, ученик, обделался? - услышал он знакомый голос. - Пошли в посольство. Да маячок-то выключи.

   В посольстве Петя первым делом спросил:
   - Что это было?
   - Это был другой лист. Да зря ты боялся, у тебя ресурса еще часа на два оставалось.
   - Что же ты, гад. Так долго? - взвыл Петя.
   - Ну я же по всем листам искал, - смутился Евлампий. - Ты, главное, не бойся,
я тебя всегда вытащу. И сам успокойся и продолжай попытки. Тут же в пределах
Солнечной системы один четырехлистник, а дальше тебе одному бывать не придется.
А если придется - сам ничего не пробуй, главное, маячок не выключай.

   Евлампий мечтательно задумался:
   - Вот когда я во время тренировок попал в другой лист, я приуныл. Четырехлистник другой, без опыта можно прыгать до бесконечности, а надежды на помощь альтаирцев никакой: по их морали это не положено, есть даже определенный процент потерь при обучении. Хорошо, что мы с наставником были в приятельских отношениях, он меня вытащил. А мог бы и на мусорные заводы пойти.
               
   Только через месяц ежедневных тренировок Евлампий сказал:
   - Достаточно.

   Петя валялся на кровати и наслаждался отдыхом. Голова трещала от многократных
контузий при самостоятельных возвращениях, но боль постепенно уходила.
   - Неделю не буду вставать, - думалось ему. - Даже и коньяк пить не буду. А еду попрошу приносить кого-нибудь, не обидятся.
   Зашел Арсений Николаевич:
   - Петр Иванович, поздравляю вас с окончанием обучения. А у нас тут, знаете,
небольшая проблема.
   - Да что же это такое? - взвыл петин внутренний голос.
   - Понимаете, Валентиныч на днях сам выходил в город, никого не предупредил,
вот и...
   - Да говорите же скорее!
   - Попал под мусорную машину.
   Петя застонал. Он уже представлял родной город, лежащий в развалинах. За
Валентиныча он всяко не боялся.

   - Ну дальше же, дальше!
   - В общем, пропала машина. Плазменный шар и все такое. Валентиныч сидит в
своем углу, стесняется выйти. Михалыч у президента, надо же как-то по-тихому
все улаживать. А все остальные здесь.
   - И давно это было?
   - Да два дня уже.
   - Что же вы мне-то сразу не сказали?

   - Михалыч надеялся управиться собственными силами, да и Евлампий сказал, что
учеба уже заканчивается. Так и вышло, то есть учеба ваша, Петр Иванович,
закончилась. А в Москве... никого постороннего не подключишь, ему же месяц всю
эту ситуацию с посольством в мозгах укладывать придется. А у них самих ничего не придумывается. Я тоже ничего сообразить не могу, у Стремительного предложения
довольно странные, все-таки другая цивилизация. Ну Леха - он Леха и есть,
Василий все же кот, хотя и способности к математике имеет. Может, у вас что-то
придумается?

   - Да, - задумался Петя, - Евлампий хоть и математик, а все же из какого там
века? Опять Петя крайний.
   - В общем, так: пусть Евлампий свяжется с Михалычем и передаст, чтобы пока ничего не предпринимали. А я подумаю. Два дня прошло, лишние час-два ничего не
изменят.
   Около часа Петя, как сейчас принято говорить, медитировал, то есть думал.
Наконец решение было найдено. Он объяснил Арсению Николаевичу, что именно он
придумал. Все согласились. Оставалось самое неприятное: уговорить Валентиныча.

   Валентиныч сидел в своем углу и тихо искрился. Но ни кубика Рубика, ни других
математических хреновин перед ним не было: ему было стыдно. Петя начал издалека:
   - Валентиныч, я понимаю, что тебе скучновато, но ведь у тебя выхода нет.
Можно, конечно, опять домой, в ссылку, ждать свой протуберанец...
   - Нет уж, не надо.
   - А после того, что ты сделал, очень может быть, что придется нам податься на Альтаир. Только ты там не нужен. В общем, говоря культурным земным языком,
запорол ты косяк. Ты, кстати, это выражение запомни. А косяк надо исправлять.
   - Чего делать-то?

   - Посольство, его земную часть, придется полностью убрать под землю, и поглубже. Оболочку эту защитную тоже туда. Дом, конечно, жалко, но снести на хрен, а на его месте оставь неглубокую воронку. Шуму немного, но чтобы никто из
местных не пострадал. Ход подземный выведи подальше, куда-нибудь в старый
канализационный колодец. Сам не найдешь - я помогу. И тоже заглуши его защитной пробкой. Сделаешь?
   - Это запросто.
   - И еще одно, Валентиныч. Если что-то сам надумаешь - посоветуйся со мной или
с Арсением Николаевичем. Он мужик умный и в земных делах разбирается много лучше меня.

   Петя вышел к остальным.
   - Евлампий, соедини с Михалычем. Михалыч, посольство мы спрятали. Скажи
президенту, пусть пришлет сюда кого-нибудь из своей администрации, чином повыше.
Надо на-тихую объяснить местной власти, что здесь был секретный объект, но он
разрушен каким-то телом из космоса, мусорная машина тоже. Может, метеорит, может
какой-то мыслящий плазмоид. Про них сейчас много говорят, но почти никто все равно не верит. Ну и все необходимые компенсации, да пусть не жалеет.
   - Да, Петр Иванович умеете вы все-таки, - уважительно сказал Арсений Николаевич. - Так быстро и решительно разбираться с самыми неожиданными проблемами. Это, знаете, дорогого стоит. В МИДе вы сделали бы потрясающую
карьеру.
   - Нет уж, мне и здесь хорошо, - ответил Петя.
   И с грустью вспомнил прежнюю тихую жизнь и родную пилораму.

   Ну вот, можно и полежать неделю не вставая. А ведь и неохота. И Петя с
Удивлением подумал, насколько затягивает эта шебутная жизнь. Интересно, а что
наверху, на месте дома?
   - Валентиныч, можно посмотреть?
   - Пожалуйста, вот голограмма.
   В самой воронке и вокруг нее молчаливые люди разглядывали непонятные приборы.
Что за приборы - Петя не знал, да и знать не хотелось. Вокруг них сновали люди с
фото- и видеокамерами. Чуть поодаль еще один журналист пытал местного аборигена:
   - Скажите, а кто здесь раньше жил?
   - Да алкаш один (Петя аж подпрыгнул). Небось продал дом государству, хорошие
деньги огреб.

   М-да, алкаш. А ведь так и есть. Вокруг него такой народ: академики, философы,
математики, родственники императорские (про остальных стоит промолчать). Васька,
он же его два года как на помойке подобрал, а туда же - математику изучает. А он... Петя вздохнул и пошел искать Арсения Николаевича, что было нетрудно,
поскольку тот после плотного обеда отдыхал в соседней комнате.
   - Петр Иванович, что, отдохнули?
   - Да, спасибо. Арсений Николаевич, а ведь я дурак дураком?
   - Бог с вами, Петр Иванович. Раз вы задаете себе такие вопросы, то вы уже далеко не дурак, а совсем наоборот. А с чего вдруг это?

   - Ну вот мне, грубо говоря, сороковник, а что я? Школу среднюю закончил, на
пилораме работал, а не знаю ничего. Вот я ваши разговоры со Стремительным
слушаю, а понять ничего не могу. Ну вот что такое философия?
   - О-о-о, это наука наук, образ мыслей. Да мы лучше Стремительного спросим.
Стремительный, иди сюда!
   Шестилапый философ, повисший на потолочной балке, хрястнулся о пол, перевернулся и подбежал. Услышав вопрос, аж заурчал от удовольствия,
   - Вы хотите определить понятие философии? Удобнее всего сделать это с помощью
троичной логики. Можно, конечно, использовать многозначную неравновесную...
   - Нет уж, - прервал его Арсений Николаевич, - ты уж как-нибудь попроще.
   - Ну, если без излишней точности в определениях, то это понимание устройства
окружающей материи, и не только материи, на качественном уровне. Понятно?
   Петя помотал головой.

   - Ну и не беда, сотни философов тысячи лет над этим бьются, а вы, Петр Иванович, хотите за пять минут все осилить.
    Петя вспомнил, как что-то похожее говорил ему Евлампий в подобной ситуации,
и уныло кивнул.
   - Давайте-ка лучше по пятьдесят коньячка, - сказал Арсений Николаевич. - Да,
есть еще одно маленькое дело.
   Петя насторожился.
   - Дело в том, что Михалыч очень уж часто пропадает в Москве, а Светка тут.
И она беспокоится, что попивает Михалыч лишка.
   - С кем же он там пьет, с Лехой, что ли?
   - Да нет, похоже, с президентом.
   - Боже мой, - подумал Петя (хотя в последнее время стал он убежденным атеистом). - Он же еще и президента споит. Что, Петр Иванович, надоела тебе
спокойная жизнь?

   - Так что, - спросил он, - президенту выпить не с кем?
   - Ну, президент тоже человек, Михалыч ему про красоты Альтаира рассказывает,
а про них можно рассказывать бесконечно. Как я помню, Император просил вас присматривать за Михалычем?
   - Да просил, просил. Но это дело деликатное, а если вы ошибаетесь? Давайте так: вызовем опять этого представителя администрации, скажем, что надо еще
кое-что уладить в этой истории с мусорной машиной, может, у него что-то узнаем.
   Представитель, Алексей Ильич, появился через пару часов. Петя не стал рассусоливать и сразу перешел к делу:
   - Алексей Ильич, ходят слухи, что в последнее время господин президент и наш
Михалыч слегка злоупотребляют коньяком.
   Представитель помрачнел и молча кивнул. Петя его укорил:
   - Что же вы там на это смотрите?

   - А что я могу? Президенту не скажешь, уволит, а Михалычу вашему просто
боязно: вон у него клешни какие.
   - Нет, он у нас смирный, - утешил его Петя. - В крайнем случае плазменное
облачко соорудит, как с мусорной машиной.
   Представитель был мужчина крепкий, поэтому лишь слегка побледнел и кивнул.
   - Ну что же, слухи подтвердились, - вздохнул Петя. - Здесь все в порядке,
мусорная машина лишь повод. Возвращайтесь, Алексей Ильич, в Москву, и передайте
Михалычу, чтобы подходил сюда. Спокойно скажите, не торопите особенно.

   Михалыч появился наутро. С ним Петя не церемонился:
   - Михалыч, ты мне, конечно, друг. Но ты же помнишь, что Император просил меня
за тобой присматривать? А если ты в Москве споишь президента и запутаешь все
государственные дела, то добра не будет. У тебя-то обмен веществ другой, а у нас
алкоголизм лечится плохо. И тогда тебя точно ждут мусорные заводы, да и мне
хорошего мало, Если Император на меня обидится. Ты сейчас в Москву не возвращайся, а сходи-ка на Альтаир на недельку-другую. Мы тут что-нибудь объясним. А потом если захочется выпить - так разве больше не с кем?
   Михалыч печально повесил синие усы и ушел.

   Петя же вспомнил, что вместе с ним прибыли и Леха с Василием, то есть все
были в сборе, но нигде никого не было. Это было странно. Правда, оставался еще
Валентиныч.
   - Валентиныч, а где весь народ?
   - Да Арсений их собрал всех этажом ниже, неизвестно зачем.
   Тут в дверном проеме мелькнула Светка.
   - А что, Михалыч ушел на Альтаир, а Светку не взял?
   - Арсений попросил ее задержаться, потом перебросят.
   Это было совсем странно. Петя знал, что подглядывать нехорошо, но все-таки
попросил:
   - Валентиныч, сделай мне голограмму, что они там делают?
   - Смотри, смотри, не мешай только.
   У Валентиныча был пасьянсный день, и он только что разложил восемь колод по
сто двадцать листов.

   Собрание было в полном разгаре. Арсений Николаевич начал:
   - Все мы здесь свои, всем все видно. Устал наш Петр Иванович, а теперь и в
родной город по старой памяти не выйти. Давайте устроим ему отдых. И не в новом
санатории, где все-таки экзотики многовато. То скалы фиолетовые, то где-то вода
красная, опять же солнце все-таки чужое, неестественное. Лягушек наших завезли,
а они не квакают, а поют, что твои соловьи. А что-нибудь земное и уединенное.
Сейчас лето - островок необитаемый где-нибудь на Ладоге.
   - Не пойдет, - вздохнул Леха, - на необитаемых островках самая большая плотность населения. Губернаторы там, депутаты.
   - Ну хотя бы в Тихом океане. Оборудовать там все удобства...
   - И защиту какую-нибудь, - подхватил Леха, - чтобы случайные лодки топила.
   Петя только охнул.

   - Нет, Леша, как-нибудь без этого, - сказала Светка. - А вот бабу ему надо.
Он до сих пор вон по Ирке тоскует. Ты бы, Галка, на прежнем месте работы
присмотрела кого-нибудь.
   Ты что? Они же там все проститутки!
   Светка разинула рот, потом осторожно заметила:
   - Галя, ты меня конечно извини, но сами-то мы с тобой месяца три назад чем
занимались?
   - Ну... ну... ну мы - это мы?
   - Мне на Альтаир к Михалычу, я ему и идею эту расскажу, а ты к старым подругам наведайся.
   - Без меня меня женили, - подумал Петя. - Хотя, если только на неделю...
   - Ладно, Валентиныч, спасибо. Пойду ко всем.
   Тот что-то недовольно буркнул.

   Внизу обсуждение продолжалось. Техническая часть ложилась на Евлампия, Леха
должен был его консультировать. Кто пойдет ставить в известность Петю?
   - Я, я пойду! - закричал Василий. - Я с Петром Ивановичем два года под одной
крышей, я его хорошо знаю.
   - Сиди уж, помоешник, - заметил подошедший Петя. - Два года ты спал да мышей
ловил, и то плохо.
   Василий надулся и заворчал. Все почувствовали себя как-то неловко, Арсений Николаевич выразил общее мнение:
   - Зря вы так, Петр Иванович, те времена давно прошли.
   Петя опомнился:
   - Ну извини, Василий, что-то я и в самом деле что-то устал. Так что и в самом деле не грех поплескаться в океанских волнах.

   Решили, что отправляться будут дня через два. В установленное время придет
Евлампий и всех заберет. Если что неожиданное - у подруги будет связь по
Интернету, а Петя в посольство в любом случае вернется, где Валентиныч-то всегда на месте. Еще одна сложность - подруге в посольство никак нельзя было,
нужен был традиционный земной транспорт. Но это уже проблема Евлампия. Одним
словом, два дня Петя промаялся в посольстве, а потом появился Евлампий, и они
вместе пошли на остров.

   Остров был настоящий, и все было настоящее: песок, пальмы, скала в отдалении,
из которой бил чистый ключ. В общем, любой читатель может посмотреть все это
живьем, а кто не может, пусть почитает рекламные буклеты. Лучше, чем там, не
скажешь. Вообще-то мы придерживаемся того принципа, что описаний должно быть как
можно меньше. Если упоминается по ходу дела сосновый бор, то что про него писать. Пойди и посмотри, заодно хвойным ароматом подышишь. А вот до Альтаира
добираться долго, тут уж приходится рассказывать, что и как. Но мы отвлеклись.

   Девушку звали Оля, и была она именно то, что надо: лет двадцати, не красавица, но смотреть приятно, среднего роста, рыжеватая, чуть-чуть веснушчатая, курносая. Точно такую Петя недавно во сне видел. Наверняка Валентиныч, паразит, в мозгах покопался, пока Петя спал. Ну да ладно, цель-то была хорошая. Евлампий попрощался и исчез. Вместе с катером, на котором он привез Олю.

   Дня четыре Петя отдыхал успешно. Теплые океанские волны, песочек, алкоголь в
очень умеренных дозах, подруга под боком. И на кой черт ему вся эта инопланетная
экзотика. Но на пятый день стало скучновато. И тут как по заказу.
   - Петя, смотри, смотри, катера! Это, наверное, пограничники!
   - Давай-ка ты, Оленька, в подвал, а я погляжу маленько, что да как, и тоже к
тебе.
   Надо заметить, что под домиком, где жили наши отдыхающие, на всякий случай был оборудован подвал.

   Ольга исчезла, а Петя прилег за пальмой и повнимательнее вгляделся в
приближающиеся катера. Нет, не могут быть пограничники в таких рваных трусах. Но
автоматы у них были настоящие. Надо было лезть в подвал. Пока наверху в домике
гости хохотали, подчищая халявные припасы, Петя связался с Евлампием:
   - Надо нас забирать отсюда. Подгони какой-нибудь военный корабль, чтобы этих
орлов пугнуть. Конспирация, чтоб ей.
   - Сделаю, Петр Иванович.
   Часа два Петя и Оля кемарили, слушая хохот гостей наверху. Затем хохот смолк. Затем разговоры возобновились, но уже деловые, без хохота, и постепенно
затихли.

   Петя рискнул выглянуть из убежища - никого. Он посмотрел на океан и ошалел.
Евлампий сдержал свое слово, это действительно был военный корабль. Броненосец
девятнадцатого века. Только он почти весь был над волнами и шел узлов под сорок.
А гости, видать, обкурились до того, что перепутали броненосец с танкером и решили взять его на абордаж. Дело это, понятно, было бесперспективным, и одного
предупредительного выстрела хватило, чтобы гости умотали в неизвестном направлении.

   - Ну как, - заорал Евлампий, - хорошо получилось?
   - Боже мой, - сказал Петя, - ты где этот корабль нашел?
   - А в Интернете вашем, альбом "Военные корабли девятнадцатого века".
   - Девятнадцатого! Эти корабли ходили по морю больше ста лет назад. но никогда
они не летали со скоростью сорок узлов, как торпедные катера, и не было ни одного броненосца на воздушной подушке! Ладно, что теперь. Ольге, если что,
объяснишь, что где-то рядом киносъемка. Идите на соседний остров, там переделывай броненосец на современный катер, и дальше обычным образом переправляй Ольгу в Москву. А я в посольство своим ходом.
   - Сделаю.

   Петя подождал отхода броненосца, затем сосредоточился, включил маячок и пошел
в посольство. Первой ему встретилась Галина.
   - Ну как отдохнули, Петр Иванович?
   - Очень хорошо, спасибо. Послушай, Галя. А Ольгу эту снова найти можно?
   - Нет-нет, Петр Иванович, она сразу должна уехать домой, а куда - никто не
знает.
   - Жаль, хорошая женщина.
   - Да тебе, Петр Иванович, любая доска с дыркой уже женщина, - подумала Галина. Но говорить ничего не стала.

                Продолжение следует