Что случилось с Дневником

05.04.2014.
       /15.18./ Просидела в «ящиках». Злая, как чёрт (в связи с их состоянием, — мне-то, как раз, никто ничего не писал). Но «неприятности» в интернете, наверное, будут всегда, по крайней мере, у меня... Ладно, — буду что-нибудь сейчас писать, — отложенную рецку или «Вспышку».
<…>




06.04.2014.
<…>




07.04.2014.
       /13.49./ Повтор сегодняшнего Дневника — всегда
http://www.proza.ru/2014/01/25/1443   
(на «Проза.ру» в папке «Репортажи — полностью, обращения, другое»,
произведение —
«2. Репортажи — все вместе»,
с 17.01. до последнего числа, когда публиковался повтор.

В отличие от «Дневника» на сайте, в «Репортажах» порядок записей хронологический, и последняя запись всегда стоит последней.

На «Стихи.ру» -
http://www.stihi.ru/2014/01/03/7138
в папке «Не стихи. Сообщения и пр.», произведение -
«Повтор Дневника» за соответствующее число.

Здесь также всё расположено в хронологическом порядке, и последняя запись стоит последней.

       Впрочем, эту запись я вынесу пока в «резюме».
       Я обратила внимание, что в списках читателей вообще никогда не появлялись «2. Репортажи — все вместе, 17. 01. — 06. 04. 2014», как будто бы я закончила вести их 25.01.2014, когда перестала продолжать «1. Репортажи...», перекрыв друг другом оба произведения. Естественно, сразу появились мысли обо всём, что я писала в последнее время, о проблемах с получением паспорта (с какого времени я могу «отсутствовать» по возможной «легенде»?) — и хотя повторы Дневника на «Стихах» кто-то открывал, но отсутствие активного просмотра на «Прозе» насторожило. Если произведение отображается, то его могут и не читать, но открывать хотя бы иногда — будут. Конечно, в голову сразу полезли мысли о вероятных фальсификациях, происходящих или готовящихся. Странного иногда происходит немало, — и висит ли где-нибудь урезанная копия моих страниц (ещё и с «посторонними вкраплениями»)? Мне самой-то этого не проверить, особенно если «кто-нибудь» заинтересован в том, чтобы я в интернете «не увидела лишнего»…
       Но вот, сегодня я приняла меры, дала анонс на своих авторских страницах (правда, текст «резюме» опять раздулся, — но пусть пока будет так), и в списке читателей на «Прозе» ««2. Репортажи» уже появились… Посмотрим, что будет дальше.
       Но сегодня я была уже вздрюченная, поскольку вчера у меня в очередной раз украли пароли, хотя, чего до сих пор пока не бывало, мне их вернули. Дело было так.
       Я в тех интернет-залах (а сегодня — понедельник, и там — выходной, — я пишу сейчас в другом месте) сидела спокойно, пароли привыкла не совсем бросать без присмотра, но и не очень на них смотреть, держа рядом, и вот, когда я успела отойти, распечатать пару листов, за мой компьютер сел дядька. По поводу места мы с ним разобрались, но я ещё сходила на улицу покурить (а со своих страниц всегда при этом выхожу). В общей сложности прошло минут 20. Когда села за компьютер, обнаружила, что паролей нет. Потерять их на улице я не могла никак, поэтому начала активно искать. Одна сотрудница сказала, что дядька, который сел за мой компьютер — клептоман, и «подметает» все бумажки. В общем, в результате, когда я зло захныкала, что если не буду в интернете, то больше всё равно ничего делать не буду, он мне их отдал — вытащил из внутреннего кармана пиджака. Теоретически может быть и так, как оно выглядело: дурачок-клептоман прихватил, что плохо лежало, а когда понял, что это — не ерунда, то отдал. Я так обрадовалась, что мне вернули пароли (и так торопилась писать вчерашнее), что даже не написала об этом в Дневнике. А ночью, как часто бывает, «осенило»: пароли-то были украдены и находились в чужих руках, — теоретически их можно было запросто, например, сфотографировать на телефон. Тем более, что пароли, всё-таки, просто так почти никогда не прут, — такие совпадения — редкость. А когда ночью меня это «осенило», покоя больше не было.
       В общем, это здорово, что пароли всё-таки мне отдали, но по всем правилам «работы с секретными и финансовыми документами» ;))) — всё необходимо поменять. Так что сегодня я минимум уже сменила, а теперь ещё хрен знает сколько времени улетит на всё остальное…
      И ещё одно совпадение на ту же тему. Кстати, об этом я подумала первым же делом. Я ведь только что всё меняла, и писала в Дневнике, что «сижу в ящиках». Уже даже ОПЫТ показывает, что в таких случаях (в тех интернет-залах, где нет явного доступа к другим компьютерам, что, как я уже хорошо знаю, бывает) пароли у меня прут… /17.21./




08.04.2014.
       /12.05./ Сразу: мой дневник уже очень давно пишется в ОДНОМ экземпляре, а повторы («Репортажи» на «Прозе» и Повторы на «Стихах») создаются ТОЛЬКО путём копирования!!! Никаких вариантов дневниковых записей существовать не может! Если есть какие-нибудь варианты, как на «Стихах» и «Прозе», так и где-либо на других ресурсах, отличающиеся от исходного («Дневника» как такового здесь), то это — липа, не имеющая ко мне вообще никакого отношения!
       Было несколько раз такое, что назавтра я редактировала эти записи в повторах, не перенося в «Дневники», но, во-первых, это была именно редактура, а не новая информация, и во-вторых, даже такого больше не будет: в случае внесения ЛЮБЫХ изменений они будут копироваться ВЕЗДЕ.
       «Дневник» — нужная программа, он показывает сразу на авторской странице, какого числа я здесь была и писала, но он, как я уже оговаривалась, неудобен тем, что не позволяет нормально разбить текст на абзацы и имеет некоторые другие ограничения (хотя в варианте редактуры всё это сохраняет), а также исчезает в Новый год, например, или если долго не делать записей — до следующей записи, если она появится.  Поэтому я в своё время начала его копировать в «Репортажах».  А потом, за всё это время напроисходило столько, что я поняла, что чем больше записей сохранено, тем лучше. Но везде, в частности, на «Стихах» и «Прозе», они могут быть ТОЛЬКО АБСОЛЮТНО ИДЕНТИЧНЫ. (Последним исключением, кажется, была 12-я часть «Репортажей» на «Стихах», так и незаконченная, но я уже перенесла её и на «Прозу» в «Черновики». ) Сейчас в «Репортажах по частям» последняя, текущая 16-я часть  (как и последующие, когда появятся) только копирует остальное, лишь избегая огромных объёмов.

       Кстати, «дяденька-клептоман», как оказалось позднее, увёл у меня ещё и ручку. Ручка нужна позарез, но у меня, всё же, была ещё одна. Но вот казус: я сама сегодня спросони… спёрла 11 рублей. Смотрю — рубль на полу лежит. Меньше полтинника я с земли обычно не подбираю никогда (не везде мелочь даже берут), полтинник — иногда подбираю с ленцой, а от рубля — не отказываюсь. Ну и тут взяла. Потом — 10 рублей. По очереди кинула в сумку. Потом, вроде, вспомнила, что тётка рядом ночью рассыпАла мелочь, подбирала. Но снова рыться в сумке я уже не стала, тем более, что это было ещё перед подъёмом — «опять всех будить». Потом встала курить — увидела, возвращаясь, что у неё ещё куча всего в ногах. Разбудила её (все уже вставали), выгребла, отдала. Из  сумки доставать уже не стала: у меня там пару недель уже своих — рублей 11-12 валялось,  — бродяга, как-никак, — при «коммунизме», да в основном (когда не подарят) — без своих сигарет,  с «сугубо табачными изделиями».  Капитал удвоить — шутка ли ;))) Хотя даже на «удвоенный капитал» пачки всё равно не купить… Потом, уже выйдя совсем, опомнилась. Но возвращаться не стала. Вечером приду — отдам. Кто вообще не верит в «Wi-Fi для мозгов» и пр., пусть считает, что это на меня затмение нашло — спросони, при мысли о паролях и фальсифицированных моих текстах. Но я не уверена, что обошлось без «Wi-Fi»’я или аналогичных штучек. Ведь я как раз только что развела бучу про украденные пароли. (Соотношение ущерба — ВСЯ жизнь, весь её смысл — и 11 рублей спросони и с пола, —  чужих, правда, как быстро сообразилось, но чего в норме не бывает вообще никогда… Но не в этом даже суть.) В общем, поскольку миром этим, особенно моим, управляет никакой, конечно не бог и не чёрт, а ныне — психотехнологи, то такие балаганы и фокусы — в их ключе (чаще, правда, на сортирные темы). А это — они иногда ТИПА о чужой совести заботятся. Но я по-прежнему абсолютно уверена, что Евсюков стрелял примерно так же. Разница, правда, тоже большая: подобрать мелочь и стрелять в людей «просто так», — разница большая даже под воздействием. Но, как я давно уверена, что в том случае — и воздействие применялось несравнимое, и готовили его куда дольше, — ведь результатом были головы «всего МВД», переименование милиции в полицию и МНОГО «всего такого»… (Парочка пристреленных оказалась, конечно, НА СОВЕСТИ Евсюкова…)
       Не примите эту тираду за покаяние. Чушь это всё собачья, на которой построен ВЕСЬ этот нынешний мир. Вечером отдам, — так и скажу, что спёрла спросони.
       Ладно, перекур — и продолжу. Или ещё чем-нибудь займусь. Но вообще-то, я не договорила об актуальном…

       В общем, шутки шутками, а проснулась я сегодня именно с мыслью о том, что на «Прозе» меня как бы и нет (а может, в последнее время — и на обоих сайтах), поскольку «Репортажи» я «закончила», получается, 25 января.  Правда, есть сам «Дневник», но если они планируют засунуть меня в СПб, а там — понятно, куда, то больше я в интернете могу уже никогда ничего не проверить (хрен его знает, сколько времени пройдёт, кто что забудет, особенно в интернете, — а потом мне уже и скажут «аргументировано», что я «всё забыла» и «мне показалось».  Для того, чтобы это себе представить, достаточно истории с десятиюродным братцем в двух лицах, — привели совершенно другого человека, а мне утверждали потом с чистыми голубыми глазами в ответ на мои претензии, что это — тот же самый… КАК лжесвидетельство может оказываться массовым, я знаю очень хорошо, — а в случае реализации этого сценария по поводу меня — именно так и будет. Вкупе с историей по поводу паспорта всё это наводит на мысли. Очень похоже на тщательную подготовку фальсификации заранее.  Правда, возможно и то, что мне просто действуют на нервы, — это тоже способ медленного убийства — всё время держать в напряжении. Но вообще-то, слишком много всего произошло, чтобы поверить даже в это.
       Ужасно то, что  если у них такие кардинальные планы на мой счёт, а силы тут задействованы, уже не первый раз удивляющие, то всё равно я ничего не смогу,  — и интернет будут контролировать, и сделают в нём, что хотят, и мозги свернут. Я как-то раз уже слышала, что у меня — «феноменальная память» (кажется, даже писала пару лет назад). Она, конечно, не феноменальная, а просто избирательно хорошая. (Кого-то я убила в своё время знанием объёма стихов.) Не любят они демонстраций памяти. Кстати, после вакханалии в шатре во время просмотра фильма, я по некоторому поводу наговорила ВЕСЬ текст песни Высоцкого «Смотрины», —
(((<…> Там у соседа — мясо в щах,
на всю деревню — хруст в хрящах,
и дочь-невеста, вся в прыщах,
дозрела, значит. 
<…>
Потом ещё была уха
и заливные потроха,
потом — поймали жениха
и долго били <…>))) —
а песня длиннющая… И это — между делом, — само собой. Кроме «Евгения Онегина». И кроме «ПР.» Я это — к тому, что если мне будут стирать память, то делать это попытаются крепко… <…> /19.03./




09.04.2014.
       /17.36./ «Что касается факельных шествий...»,
http://www.stihi.ru/2014/04/01/6797 ,
перенесла в сборник «Прозаические миниатюры».

       Тем временем Избу-читальню мне «закрыли», неявно, но по сути очевидно, —  и вряд ли «по политическим мотивам», — это именно то же, о чём я писала в Дневнике вчера и позавчера, 07 и 08 апреля,
http://www.stihi.ru/2014/01/03/7138
и
http://www.proza.ru/2014/01/25/1443 . Ушла. /20.30./




10.04.2014.
       /13.59./ «Что касается факельных шествий...» перенесла и на «Прозе.ру» — в ту же папку «Прозаические миниатюры». Сразу: чуть переназвала файлы «Вспышка — Полностью», чтобы было понятнее, что где. «Вспышка — По частям» —  без изменений.
       Вчера написать об этом не успела, как и ещё обо многом, поскольку занялась другими делами в интернете. В частности, вчера я начала ругаться по поводу «Избы». Мне, конечно, ничего там не закрыли (формально), но как-то ВДРУГ пропали почти все читатели с именем, кроме нескольких, с которыми я уже переписывалась, да и те стали только отвечать на мои рецки с картинками (которые в «Избе» можно отправлять, чем я иногда и занимаюсь с удовольствием, сублимируя дизайн — на компьютере без графических программ). Как-то это произошло слишком резко. А тут я дала анонс на «Гласные» (на 1 день) — и ни одного читателя с именем, только «читатель» с неизвестным «откуда пришёл». Ну и, понятно, сам никто ничего не пишет. ВДРУГ. Кстати, произошло это сразу, как только этими картинками я начала ХОХМИТЬ. (Видимо, я должна быть, по чьему-то мнению, вечно умирающей, — а то заказчики им денег не заплатят, — или что им там обещали за «работу»…) Ну, я и «занялась другими делами в интернете».
       (Сейчас я между делом переименовала все части «Репортажи — по частям», кроме двух, у которых иначе не влезет название.  Это тоже нужно, чтобы не путать с «Репортажи — все вместе».)
       Кстати, вчера хотела сказать, но не успела с этой «Избой» и «её последствиями».
       Позавчера вечером бабуля, «которую я обокрала» (см. 08.04.2014), 11 рублей обратно у меня не взяла категорически, и ещё ощутимо добавила на сигареты… А вчера у неё самой где-то украли палку, на которую опирается. Новую ей, конечно, дадут, но туда тоже надо дойти. Она «побогаче» меня, но этих бродяжьих дел и обстоятельств затрагивать я не буду вообще.
       А сегодня «дяденька-клептоман» подошёл мириться, — предложил какую-то ручку, но не мою. А у меня — пока есть, что уже хорошо. Он оставил мне даже свой интернет-адрес. Ладно, в общем. Дяденька «пусть живёт», а пароли, «по правилам»,  должны быть изменены с любом случае… С этим — всё.
<…>
       (Кстати, читатели в «Списке» упорно открывают только «1. Репортажи — все вместе», — без продолжения. Мне пришло в голову ещё и то, что они просто боятся засветиться, открывая «запрещённую литературу», — а на другие произведения очевидно можно как-то зайти с «безопасного»,  минуя отражение этого в «Список читателей», — только я не знаю, как… Причём, «1. Репортажи — все вместе» — тоже совсем не невинно с точки зрения всего, что творится и о чём говорится, — но уже не так актуально. «Заказчикам» же, вероятно, того и надо…) <…>

       /17.50./ То, что опубликовано в произведении «Вспышка. Продолжение фантастического повествования» (в сборнике «Вспышка. Фантастическое повествование. Полностью» на «Проза.ру»):

       <<< <…> Теперь она думала: «Как бы меня в результате и вообще без компьютера не оставили, — это ещё один, от жизненной усталости — ПОСЛЕДНИЙ вариант СВОЕЙ жизни, мной найденный, — а то я уж точно откажусь вообще от всего, — больше мне уже в принципе ничего не нужно!..» >>>
/20.45./




11.04.2014.
       /17.03./ Сегодня «Дневник» как таковой (как рассказ о чём-то, актуально происходившем) я веду в последний раз. По крайней мере, я сама настроена именно так. Сегодняшнюю запись, отмеченную, как «*%», я буду повторять каждый день, когда появляюсь в интернете (чтобы отмечалась дата, когда я здесь появлялась, и проставлю время), а кроме того, по старинке буду только повторять всё, что публикуется за день в других произведениях, и также — мысли о жизни как таковой, но больше никакого пересказа никаких вчерашних событий.
       Как долго это будет длиться — не знаю. Но похоже на то, что у меня всё равно будет всё взломано, от моего имени всё равно будут писать невесть что, и я ничего с этим не сделаю, даже если отказаться от интернета вообще (а даже этого я никому не докажу, — всё равно кто-нибудь будет фальсифицировать «мои» публикации, которые «я делаю», например, эпизодически). Перестать же писать совсем я не собираюсь, пока живая, поскольку не собираюсь жить ничем другим (совмещать с работой в допустимых пределах — стала бы, но когда жизнь превращается ВОТ В ТАКОЕ — значит, только Интернет, и больше ничего, —  или просто не жить).
       В общем, всё продолжается, и не кончится никогда. Меня, что, вообще-то, просто НОРМАЛЬНО (в отличие от «заговора молчания»), — уже не то, что спрашивали, но как бы «проверяли», о чём я пишу, о чём — нет. А лучше бы спрашивали прямо и сказали бы прямо, чего начитались там «у меня», — а то в ЭТОМ нынешнем мире я всё никак не могу добиться ни от кого прямого разговора, называния вещей своими именами, — все предпочитают о чём-то упорно молчать, — особенно власти. Что происходит у меня за спиной — остаётся только догадываться. Я сказала, что о шатре и о бродягах не пишу вообще. (Разговор долгим не был, так что я не уточняла, что иногда пишу то, что относится ко мне самой, как, например, рассказывала о серии «совпадений» перед падением самолёта, вылетевшего из «Домодедово», о вакханалии во время показа христианского фильма, — уже не первого такого показа, но подобных вакханалий до сих пор я не помню, — и что-нибудь в таком же духе. Но я никогда не пишу о бродягах как таковых, как и вообще об окружающих меня людях (тем более, что вокруг меня — всегда НЕ ТЕХ) просто ради рассказа и некоей хроники, — меня всё время так или иначе продуманно провоцируют каким-нибудь страхом — что где-то что-то опять целенаправленно переврано. И делают это не Маша-Даша-Петя-Вася, будь они из петербургского «Музея Музеев», или из московских бродяг, — но они тоже управляемы. Я-то это знаю, и о себе самой, и о них, а они — нет. Не знают, не верят, в голову не приходит, как и мне когда-то не приходило, пока в Петербурге не нацитировали моих непроизнесённых мыслей…
       Мне уже рассказывают, что я «пишу мемуары», но это утверждение для меня ОСКОРБИТЕЛЬНО: в ЭТОМ сегодняшнем мире я вообще не живу, отказываюсь жить, и не собираюсь о нём писать. Однако, меня постоянно провоцируют что-нибудь рассказывать, объяснять, «как было на самом деле». А мне — смертельно обидно, что жизнь так и вылетает на всю эту отвратительную хренотень, которая не стоит ни рассказа, ни слова. Из меня как всю прежнюю жизнь сознательно и квалифицированно (преступная квалификация) делали то, чем я не являюсь («психотехнологи» делали, — а бродяг этих, кстати, ещё и в помине не было на моём горизонте, и некоторые тогда ещё и не родились), те же, кто ведёт информационно-психологическую войну, в которую я угодила между молотом и наковальней, никогда не перестанут делать из меня «нечто другое», — во всяком случае, не перестанут ПЫТАТЬСЯ это делать. Я ни разу не рассказала о том, как кто выглядит, кто «плохой», кто «хороший», кто чем занимается, и пр., — я рассказываю что-либо в «Дневниках» почти ТОЛЬКО в порядке самообороны, тем более, что в «моей» нынешней «жизни» нет ничего такого, что бы стОило рассказа.
       «Бардашков» скажет, что так было всегда, или, по крайней мере, очень давно. Но я и повесть начала с определения своей героини, как «липовая жизнь липовой личности». ВСЕГДА нечто подобное происходило по тем же причинам: из потребности в САМООБОРОНЕ (от людей или от «обстоятельств») и из потребности РАЗОБРАТЬСЯ в неестественных и непреодолимых событиях, даже когда всё это ещё не было названо таковым. Потребность писать тому же «Бардашкову» из первой Москвы, когда закончились «полгода счастья» (а закончились они, в частности, по ЕГО «милости», — после его приезда на несколько дней уже из Америки, — во «Вспышке» это рассказано), — эта потребность тогда ему писать (на «другой конец света», как далёкому другу) тоже возникла из диких непреодолимых обстоятельств, им же и спрвоцированных в большой мере, в которых мне самой было тогда не разобраться, да после психологических тренингов у «Фиолетовых», когда голова была раскручена на «переосмысление жизни» (я помнится, в каком-то затмении и о родителях ему чёрти чего понаписала). Вот на это всё ушла единственная жизнь, а того, ради чего я родилась на свет, так почти и не появилось. Причём, отнюдь не «я сама» была тому виной.
       Вот, кстати, вчера появилась та девушка-волонтёр, которая не работает в шатре и с которой мы обе как-то давно уже перестали друг другу писать (если только она не попереписывалась с кем-то от моего имени через мой же взломанный п/я). Она привезла какого-то мужичка, подошла к воротам, я хотела подойти к ней, а она мне, достаточно издали, хотя и «миролюбиво», «шутя»: «Вы — дезертир. Ваш кофе уже… протух». В ходе этой идиотской «жизни» я давно уже привыкла ко всякой ахинее, так что и не реагирую особо, тем более, что она сразу же развернулась к машине и уехала. А под утро я уже «очнулась»: О ЧЁМ она вообще говорит? КАКОЙ дезертир? ЧТО это? (Кофе-то она мне обещала растворимый, — это понятно, — но она ведь не написала ни слова. Или я чего-нибудь не получала? Ящик, у которого я теперь пока ещё не поменяла пароль, и не лезу в него, достаточно долго был пустой). А ещё у меня спрашивали, звонил ли мне парень, который уже уехал. Я удивилась: куда он мне может позвонить, — у меня же телефона нет. Но спрашивал дядька так, как будто тот ДОЛЖЕН БЫЛ ЗВОНИТЬ, как будто он что-нибудь об этом слышал. И вот в ТАКОМ — приходится «жить». (А это ещё — ерунда: ведь телефона-то нет, и пароли-то — на этот раз действительно пёрли, хотя про пароли не всегда можно знать, — у меня всё равно всегда всё взломано, — от меня в своё время по этому поводу Петровка устала. Хотя могли бы и не уставать, а разобраться с компьютерными взломами ещё летом 2012 года, что, вообще-то, и обязаны были сделать…) Утром, осознав на свежую голову, я, конечно, психанула. А ведь именно это (моя реакция) — ТОЖЕ ЦЕЛЬ…
       Но — о липовой жизни липовой личности. В части «Вспышки» 2(I) есть такой разговор героини с Анатолием, «нелегалом» из ФСБ:
       «««Впрочем, не знаю, что там думала себе при этом всякая шантрапа, но инициаторы-то с самого начала прекрасно всё понимали: они ПРОСТО убивали, сживали со свету. А вы спрашиваете, как народ можно СДЕЛАТЬ агрессивным! — да так же, как и омерзительным! — легко! Потом приходишь, очумевшая от всех этих Музеев, церквей, уличной швали — в официальное учреждение к старшему офицеру Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации (как он себя рекомендует) — поговорить, что вообще происходит и когда это кончится, — так и он вдруг начинает вести себя, как гондон подзаборный. Какая Российская Федерация, где она?..»»»
       Ну и сразу к «Плану Даллеса», не к официальной Директиве СНБ США, а к свободному тексту, вероятно, черновому, подлинность которого не доказана (но доказательства 1 000 000 раз уже могли быть уничтожены), который, однако, сбывается по пунктам (квадратные скобки в одном месте, т.е. авторскую вставку, в «Дневнике» придётся заменить на круглые, а то программа может проигнорировать весь отрывок, как уже случалось, — а буду публиковать в повторах, если не забуду — верну квадратные):
       «««Окончится война, всё как-то утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем, — всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Посеяв там (в СССР, в России) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдём своих единомышленников, своих союзников в самой России… Мы будем браться за людей с детских, с юношеских лет, главную ставку будем делать на молодёжь. Станем разлагать, развращать, растлевать её… Эпизод за эпизодом будет развиваться грандиозная по своему масштабу трагедия самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания…
       Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьём у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности.
       В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху <…>.»»»

       Началом информационно-психологической войны считается 18 августа 1948 года, день принятия знаменитой директивы 20/1 СНБ США (цели США в войне против России), — и началась она, конечно, активно и сразу. А было это за 18 лет до моего рождения. Обороты набрать успела по полной. Тем более — это касалось того академического микрорайона СПб, где жили столько учёных-физиков, как и моя мама. (Кстати, думаю, что семья отца засветилась во время немецкой оккупации в ту войну, — у них уже было трое маленьких сыновей, и при немцах родилась дочь, — могли обратить внимание, — даром не прошло… А в той семье потом всего в духе нынешней темы — хватало, особенно в жизни у отца: очень многое случалось не просто так. В Ленинграде — ещё и в этот диссидентский район к учёным-физикам угодил)…
       Можно считать, я в двух словах объяснила, КАК это делается, — теперь нужно ещё сказать, ЧТО конкретно происходит. Об этом я тоже уже писала. Вот цитата из моих же «Репортажей», когда я писала о хохлушке «Свете» (20.09.2013):

       «««Теперь — «как обычно», БЫСТРЕНЬКО — об очень важном. Вчерашние газеты и материалы, которые притащила «Света», я не восприняла как руководство к действию. «Наш национальный лидер» (как там говорится) долго спал и «вовремя» проснулся: сначала дал уничтожить народ, превратив его в чёрти что, дал модифицировать его до неузнаваемости, за исключением (наверное!..) каких-нибудь единиц, а теперь ВОТ ЭТО будет «под руководством нашего национального лидера» бороться за суверенитет... Это — НЕ ТА страна, не моя страна. А «под руководством национального лидера» она вдруг «начнёт бороться», чтобы он уж точно надёжно запорол и это дело, и этот порыв национального остатка, — это как с любой моей нынешней работой: куда ни сунься — «НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ», можно даже ничего не пытаться: всё схвачено, «всё под контролем». Думаю, что вся «борьба за суверенитет» окажется очередным балаганом с заведомо известным финалом, как всякие нынешние выборы, как и весь «договорной матч» показного противостояния «России» и США. <…>
       Я, кроме вступления, даже повесть начала с того, что ЛЮДЕЙ БОЛЬШЕ НЕТ, совсем. Это — правда. Сейчас я продолжу, а пока в стотысячный раз объясню, что это значит: «ЛЮДЕЙ БОЛЬШЕ НЕТ».
       Есть такой журнал: «The prime russian magazine». 2(17) март-апрель 2013. Статья Леонида Ивашова «Сегодня главным объектом в войне становится властвующая элита» с подзаголовком «о том, что наше — на первый взгляд — мирное время — это время войны, которую даже можно назвать мировой.» Он пишет:

      """У нас, например, совершенно не обратили внимания на слово «преэмптивный», которое Буш произнес в сентябре 2002 г. Подумали, что Буш по обыкновению что-то брякнул, оговорился. Однако уже в 2006 г. в стратегию национальной безопасности США вводится термин «преэмптивная война». <...> Преэмптивная война ведется в три этапа. Первый состоит в смене недемократического (то есть не проамериканского) режима. Логика при этом такая: права человека важнее прав народа. Второй этап называется строительством нации, то есть происходит переидентификация культурно-цивилизационной сущности народа. Традиционные ценности заменяются универсальными. То есть фактически это перезаселение, хотя фамилии и остаются прежними. Третий этап — восстановление страны, но это факультативно, потому что в этой войне вообще может не быть военных действий. По сути это переформатирование страны. Суть заключается в том, чтобы навеки без возможности пересмотра закрепить за соответствующими банками и корпорациями территорию и ресурсы той или иной страны."""

       Война эта ещё не закончена, перезаселение произошло ещё не полностью, но уж в столицах и важнейших регионах население, которое больше не называется ни нацией, ни народом, уже по сути заменено (хотя всё делается так, чтобы оно этого не заметило и даже ничего не поняло, — мыслительная способность нарушается (модифицируется) тщательно), а на спаиваемую провинцию никто особого внимания и не обратит. (Кстати, «универсальные ценности» — это шкурничество, и когда лично тебе не очень мешает — предоставление возможности шкурничать другим.)
       Предполагаю, что «требование суверенитета» «под руководством нашего национального лидера» сведётся именно к вышеизложенному, — никто ничего не поймёт и все останутся довольны, — вымирание будет происходить постепенно под жутко российскими лозунгами, — но сознания-то русского, советского (единственное, которое при сравнении хочется видеть в себе и вокруг) больше нет уже сегодня.»»»

       Выражаясь простецким языком, чтобы «переформатировать» страну и пр., нужно довести её до состояния полного бардака, а потом на иных условиях, с другими составляющими — «восстановить». Этакое, «без войны», незаметное уничтожение страны и искусственное создание другой.
       Именно так, по ОЧЕНЬ ДАВНЕМУ плану, переформатировали, например, МВД. Можно сказать (это лично я так говорю), что история моего папы имеет отношение к истории Евсюкова. МВД разваливалось по разным естественным и неестественным причинам давно. Андропов решил привести его в норму. «Разобрался» со Щёлоковым. Мой папа Андропова «пережил» в своей должности легко и спокойно. «Убрали» папу (отправили на пенсию) в 1996-м, «когда убирали многих», как сказал однажды «Полковник» из приёмной ФСБ. То есть, к началу Горбачёвских реформ вычищали многих, кто мог владеть ситуацией, чтобы привести МВД в то состояние, в которое оно пришло к «нужному моменту». А тем временем (я уверяю, что давно) выбирали и готовили (к воздействию) Евсюкова. Когда понадобилось — дали сигнал. Он выстрелил. Никто не смог возразить, и вот — ПРИНЦИПИАЛЬНО другая организация, и по сравнению с той, в какое состояние привели прежнюю — всем нравится, все довольны.
       Вот так, похоже, пытаются «переформатировать» и людей (меня, например), не спросившись и ни с чем не считаясь (у двоих, пристреленных Евсюковым, и у него с его пожизненным — тоже никто ничего не спросил, и у тех, кто бьётся в самолётах вместе с «нужными» людьми — тоже). И людей — особенно в неблагих целях (Владислав Галкин, та же Ника Турбина, тот же Высоцкий (зубы, правда, обломали, но и он помер)…

       В целом, по-моему, всё понятно. Кстати, меня, всё-таки, ещё не так доканывали, пока я писала,  например, о бродягах, а как только взялась за продолжение «Вспышки» со старыми петербургскими темами, особенно со «связкой» (а связь там неоспоримая, «официальная»): «Барбисовин» (Музей Музеев) — школьный выпуск — чикагский «Бардашков» — так началось…
       В общем, всё. Завтра сделаю из этого маленькую вставку, которую буду копировать каждый день, а писать буду только произведения или размышления. Всё, ухожу. /20.23./




12.04.2014.
        /15.37./ В интернете я сегодня — примерно с половины первого, но занималась другими делами. Наконец-то сподобилась попасть на «ящик», с которого иногда вела переписку. Что я там обнаружила — будет ясно из моего письма девушке-волонтёру, которым я ответила ей, обнаружив письмо от неё, от 10 апреля. Указываю адрес, который был взломан тоже очевидно:
tann7all5@outlook.com
       Я не привыкла к явным взломам «ящиков», — обычно занимались сайтами, хотя, возможно, просто «не наследили». Как я устала жить в этом говняном мире! О чём приходится думать! — на хра нужен этот мир с его жизнью, если думать постоянно необходимо вот об этом!..
       Ладно, привожу здесь своё сегодняшнее письмо:

       «««Судя по странным словам у ворот, которые я не поняла вообще — о чём это и к чему, Вы, похоже, переписывались с кем-то, писавшим по этому адресу от моего имени. Посмотрите, пожалуйста, мои дневники с 07.04.2012: накануне пароли были украдены, — впервые за долгое время, это произошло явно и вернули их мне открыто, что отнюдь не говорит о дальнейшей интернет-безопасности:.
http://www.proza.ru/2014/01/25/1443
или
http://www.stihi.ru/2014/01/03/7138
или сами «Дневники» на «Стихах» и «Прозе».
      Я, взмыленная, заботилась об основных сайтах, так что сюда, на этот ящик, зашла только сегодня, и просидела полдня, меняя всякие данные. Здесь интересно: есть переписка с Вами (после Вашей непонятной реакции), есть письмо от «Деда Мороза», т.е. парня из палатки, который всем дарил подарки, а теперь уехал (я его письмо сегодня ещё не открывала, но в любом случае не исключаю, что с ним тоже «попереписывалась»), есть какая-то регистрация «меня» где-то — с паролем, но я не успела толком посмотреть, где это и что, — письмо перестало отображаться. Если Вы «от меня» что-нибудь получали в эти дни, то я была бы не против сходить в полицию с конкретными данными и со свидетелем (а то летом 2012 года я им надоела с этими взломами, но они так ничего тогда и не сделали, — уменьшилось только само количество явных взломов (не потому, чтобы они что-нибудь предприняли, но хакеры, которые развлекаются с моей информацией, попритихли, чтобы не связываться с полицией, «на всякий случай»). В общем, всё — в «Дневниках».
     Вы, если надумаете отвечать, то пока отвечайте сюда (что можно, на первое время я сменила, а меняется не всё и со скрипом), но позднее, когда время будет посвободнее, я создам новый ящик, сообщу Вам, а этим пользоваться перестану.
     Кстати, регистрация была где-то, с буквами «t» и «w». Больше я ничего не успела запомнить. В голову лезет, конечно, «Twitter», но я не уверена. Если бы полиция захотела что-нибудь делать, это можно было бы восстановить. Мало того, что где-то пойдёт «информация» от моего имени, но ведь могут быть и какие-нибудь денежные дела...»»»

       И сразу хочу сказать, что «дяденьку-клептомана» не очень подозреваю: максимум, что он мог сделать — это сфотографировать два листа на мобильный и кому-нибудь скинуть. Но вообще-то, он может быть здесь и ни при чём: сайты и ящики всегда взламывали и без него, так что его могли подставить (не важно, каким способом, вплоть до ««Wi-Fi»-я для мозгов»), чтобы, если дойдёт до разборки, во взломах обвинили его, а он — или сделал это по «какой-нибудь другой» причине, или вообще не очень понял, что происходило, — хакеры, здесь, уж конечно, другие.
       Кстати, в 2012 году, когда я забрасывала заявлениями Петровку, я ещё не знала даже о существовании этих залов, где бываю сейчас. Интернет — это штука всемирная. И кстати, скорее всего, дяденька действительно НИЧЕГО не делал, — отдал же он мне эти пароли… А вот о чём в тех заявлениях речь действительно тогда шла — это о Чикаго «и компании» из России. Тоже не факт, правда, что это — именно они (м.б. сразу Лэнгли, — тогда Петровка тут бессильна действительно). Но «кто-то» защищает усиленно, похоже, именно их («Бардашкова», «Барбисовина», совыпускников), — так что не исключено, что меня всеми силами попытаются приткнуть и теперь… Но как бы ни было, — всё равно, «ни терять, ни приобретать» мне всё равно нечего. (…А может, вообще всё это было мне устроено «с отдавливанием любимых мозолей» именно затем, чтобы обеспечить мне «неприятности» и здесь?. Тогда — уже поздно, — уже устроили. Но что мне было опять делать? — Не помалкивать же, в самом деле, согласившись на бродяжью растительную «жизнь» и на «веленную» смерть в СПб?..)
       И кстати, не решите, что кто-нибудь защищает перечисленных — «из человеколюбия». В мире, где могут запросто снести два здания торгового центра («Башни-близнецы») вместе с тремя-четырьмя тысячами сотрудников и посетителей, свалив это на теракт, «позволяющий» тут же ввести войска в Афганистан в виде «ответных мер», а также где любое количество пассажиров запросто бьётся в самолётах, заодно с кем-то «нужным», — в ЭТОМ мире такого понятия, как «человеколюбие», просто не существует. Нет, похоже, что и меня (жива же я до сих пор), и «свидетелей» моей «жизни» (лжесвидетелей) — для чего-то другого, — для какого-то сценария, покруче евсюковского, в смысле — повсемирнее… А я пытаюсь его «отменить».

       Ладно. На эту тему я сказала всё. В полицию, пожалуй, не пойду (вспомнив, КТО теперь управляет миром, — а требовать от кого-либо нечто, однозначно выше их сил, когда я сама прекрасно это поняла, уже не буду. И так всему миру рассказала, что к чему, — самой любопытно, что теперь опять сделают со мной… А я теперь — к своим баранам. Надо ещё разок посмотреть вчерашнюю запись и сделать из неё короткую — на каждый день.
       Но это уже завтра. Надо уходить. Сегодня время вышло. /17.32./




13.04.2014.
       /15.44./ Перед тем, как всё-таки сделать последний краткий ежедневный текст для «Дневника» — ещё одна запись. <…>
       Ну вот, интернет здесь висит и вылетает, «как» специально, а время работы залов выходит. Быстренько скажу, что вчера ВДРУГ (месяцев пять мне это в голову не приходило, а тут решила посмотреть, — «случайно», наверное... — ещё мне кто-нибудь будет рассказывать, что никем не применяется «Wi-Fi для мозгов») открыла в «ящиках» старую «Видеовесточку» из которой делала последние фотографии. Её изгадили до предела, и из меня там сделали таку-у-ую клиническую дебилку... Сегодня глянуть не успеваю, — возможно, что теперь видео там восстановили, или хотя бы сделали не таким откровенно порченным. Но это — не имеет значения.
        Ломать интернет — всё равно будут, и вообще, меня грязью зальют «все», и ничего я с этим не сделаю. Но я уже давно поняла, что ЭТОТ нынешний мир — абсолютно поганый (в прямом древнерусском значении этого слова), он ВЕСЬ построен на лжи и дерьме, особенно все его системы управления, включая персон, чем выше — тем омерзительнее, так что от них можно ждать абсолютно любой мерзости и подлости, и вообще ничего другого. Находиться впредь предстоит только в ЭТОМ поганом мире. Так что ВСЕ мерзости, которые про меня пустят, особенно «доказательно», вся грязь, которой меня обольют при массовом лжесвидетельстве (а я давно поняла: то, что думают и говорят «все», значения больше не имеет вообще никакого, равно как и никакой ценности, по крайней мере, для меня это безразлично абсолютно, — ведь, например, в гитлеровской Германии фашистами по сути были ВСЕ за редчайшими исключениями, вынужденными сидеть тихо), — всё это, вся ложь, пункт за пунктом, будет портретом лживой, подлой и мерзкой сущности Путина с Обамой, несмотря на нынешний глобальный балаган их «противостояния» ради переформатирования мировой системы, а также к их личной материальной выгоде каждого (пусть они хоть мировую войну развяжут, чтобы «доказать» естественность «мирового процесса», тем более, что это отвечало бы цели сокращения численности населения планеты), — также это будет портретом сущности совыпускников, «Барбисовина» и «Бардашкова», фекальной троицы, — и сущности современной психологии и психотехнологических приёмов и систем. Всё, что скажут и «докажут» в отношении меня — будет ещё одним свидетельством мерзостности, подлости и лживости ВСЕГО нынешнего мира. В общем, делая ещё что-нибудь против меня, выставляя меня в любом свете, в котором они ВЫСТАВЛЯЮТ, они пишут свой собственный подлинный портрет. И однажды это увидев, к этому миру и «человечеству» по-другому относиться будет уже невозможно, поскольку всегда будет оставаться вероятность того, что и это — балаган. Исключения в виде отдельных людей и отдельных компаний здесь возможны, но никогда нельзя знать, что и это — не просчитанный балаган для внушения и «доказательства» того или иного, — всегда остаётся вероятность, что ВСЁ — поганая игра, и когда-либо об этом забыть — опрометчиво: хорошо, если не ошибёшься, но вероятность ошибиться есть ВСЕГДА.
       В бога никакого я, конечно, не верю. Вчера, кстати, опять был фильм, и показ прошёл нормально, и было много интересного, и ТАКОГО осквернения вообще всего — на этот раз не было. А я в христианстве многое уважаю, мне отвратительно, когда издеваются над тем, что для целых поколений было олицетворением добра и самоотверженности, но и на манипуляцию всем ЭТИМ ЖЕ я насмотрелась с избытком, и понимаю, что лично меня грязью обольют и про меня налгут, например, так же, как в древние времена облили грязью княгиню Ольгу, чтобы всем «показать», «какая плохая» она была в язычестве , и «какая хорошая» стала в христианстве. Её, в отличие от меня, сделали святой (в конечном счёте, после моря лжи о ней, запущенного в века), но ложь есть ложь, и всё, что на ней построено, ни к чему хорошему не приведёт (что и имеем в результате). Можно было бы вспомнить о бесчисленных «подлинных плащаницах Христа», например, но это — запад. А история с княгиней Ольгой — это Россия-переРоссия, да древняя, и уж точно, безо всякого ЦРУ... В этом мире — всё гораздо проще и страшнее, хоть в ЦРУ, хоть в России. И, как я уже писала, государство традиционных-перетрадиционных ценностей, православное-переправославное, докатилось до бессилия царя, в острые исторические моменты стрелявшего галок и заботившегося поносом жены (см. его дневники, — я читала). Так что, и традиционные ценности когда-то привели к 17-му году прямиком. И т.д. А то, что воочую наблюдаешь теперь — ...
       В общем, всё, что наговорят и «надоказывают» про меня — это портрет внутренней сущности этих властей и этого мира-деграданта, а кто поверит или «поверит» — распишутся в собственной наивной придурковатости. Дальше — в следующий раз. Всё, придётся уходить. /17.26./



14.04.2014.
       <…> /17.51./ На «Стихах» я опубликовала новое произведение «Что случилось с Дневником» — пока в папке «Черновики. В работе. Неоконченное». Сейчас я начала его с такой вводной записи (позднее её дополнила):

       <Эта запись — пока ещё черновая. Читать ещё рано. 14.04.2014 в промежуток времени примерно с 16.00 до 17.30 здесь могло быть опубликовано, что угодно. Равно как я и не ручаюсь за исходные (мои) варианты остальных текстов. Например, в том отрывке, который только что был здесь опубликован, но за подлинность (моё авторство) которого я не ручаюсь, в последнем абзаце записи за 12.04.2014: «Ладно. На эту тему я сказала всё. В полицию, пожалуй, не пойду...» стояло «в милицию». Я обнаружила это вчера (хотя вряд ли я могла сейчас перепутать эти слова), и собственноручно меняла на правильный вариант во всех текстах. Теперь — опять «в милицию». Но это касается последнего, в то время как в недавно цитированном мной отрывке «Вспышки», в разговоре героини с Анатолием, реплика представлена как её монолог, в то время как я отчётливо помню, что у меня был диалог: «А вы спрашиваете, как народ можно СДЕЛАТЬ агрессивным! — да так же, как и омерзительным! — легко!» — я отчётливо помню, что реплики диалога были разделены, он у неё это спрашивал сам. Это не существенно по сути, поэтому, обнаружив (не впервой), я, торопясь, не стала на этом пока останавливаться, — но — сама суть посторонней, чужой редактуры, которую я не разрешала!.. Хотя когда именно, насколько давно произошла замена, я сейчас сказать не могу. И пр. А может быть и ещё что угодно (без нетбука всё это так сразу не прочитаешь). В общем, поскольку в ЭТОМ мире я категорически отказываюсь заниматься чем-либо ещё (всё уже сказано, но позднее я ещё раз повторюсь в этом тексте), я буду биться над этим И ТОЛЬКО НАД ЭТИМ, пока живая. О том, что может происходить, я уже предупредила. Больше меня в принципе ничего не волнует.
       Записи буду по-прежнему сокращать, но теперь уже и добавлять заново.>

       В начале дневникового текста я сказала, что возможен небольшой перерыв в несколько дней. Его НЕ БУДЕТ. У меня совершенно нет времени на всю эту дрянь, которая называется нынешней жизнью. (Да и перерыв-то я хотела сделать «социальный», — ещё раз попробовать позаниматься «делами» (тоже не успела хорошо подумать) — ехать куда-то дальше, куда меня звали, я, уж конечно, не собиралась изначально.) Но если перерыв окажется — значит, мне каким-то образом что-то устроили с интернетом, с моим доступом, м.б. доступом за компьютер, любым способом — других причин моего отсутствия быть не может, кто бы что ни «объяснил».
       Сегодня — уже всё. Быстро переношу это в повторы «Дневников», а потом, если вдруг останется время, посижу заново со своими текстами.




15.04.2014.
       /14.14./ Это было вчера. Здесь был выходной, и я приехала в другое место. В том и заключается подлость ситуации, что явного компьютерного взлома не было: у меня в компьютере оставался файл для редактуры, я пару раз выходила, со мной мерзко поздоровался «бывший бомж», ныне «вернувшийся к нормальной жизни», а вообще-то — юрист и журналист (!), в бродяжничество которого я не верила с самого начала. Он сидел там же, за соседним компьютером. Когда я освобождала комп по очереди (а теперь ВДРУГ бесплатный интернет стал пользоваться небывалым спросом ВЕЗДЕ) меня очень поторопили, и я собственноручно опубликовала, что было. Удивилась большому объёму файла, уже сокращённого, но меня очень торопили. Во время перерыва — занервничала, потом действительно обнаружила как минимум «милицию вместо полиции». А время моего перерыва увеличили, и девушка, сидевшая за моим компьютером, заметив мою взвинченность, могла что-то уже и поменять (если всё-таки были пароли), замести следы, хотя и плохо, не зная, видимо, о «милиции-полиции».
       Всё то же самое будет ВЕЗДЕ: этот мир абсолютно проницаем и тотально управляем. Людей, способных что-либо делать и менять самостоятельно, больше не существует в принципе. Они даже не осознают никогда, что действовали по внешнему «приказу». Между «личностями» разницы больше нет, и не будет.
       Всё это ещё повторится до бесконечности в любых местах. ВЕСЬ этот нынешний мир построен на лжи, мерзости и низости. Весь остаток своей «жизни» я буду «жить» ТОЛЬКО ненавистью, проклятием и протестом. Интернет мне так или иначе перекрывают везде, но в «освободившееся» время я не буду делать НИЧЕГО: ни с кем-либо общаться, ни ходить есть, и ничего другого. Так и буду тупо болтаться вокруг доступа, дожидаясь очереди, м.б. писать тексты для печати вручную, но только с тем, чтобы сразу потом публиковать. Хоть черновики останутся… Как только всё это ОЧЕНЬ надоест или как только мне перекроют все возможности окончательно, уйду отсюда вообще: ЭТА нынешняя ПОГАНАЯ жизнь мне не нужна совсем. Никакие её «блага», предложенные мне «на замену» своего дела, для которого я родилась на свет, даже рассматриваться не будут. Стоять буду насмерть. После всего, что мне устроили в этой «жизни», в этих её постылых десятилетиях, как я уже говорила, теперь это —  последнее, чего я вообще хочу. Помимо этого, приоритет — смерть. Ничего никому не докажу, меня всё равно, разумеется, оболгут и обольют грязью, а ЭТОТ нынешний «народ» (планктон) спокойно всему поверит. Конечно, объявить меня сумасшедшей будет легче всего, — что и сделают. Планктон это удовлетворённо схавает. (Кстати, «кто-то» может грешить на интернет. Но в 2003 году я в интернете не написала ни одного слова, помимо основной работы (дизайнерских заказов), остановив вообще все личные переписки в конце 2001 года (а ничего другого до этого и не было), и вернувшись в интернет вообще как-либо только в начале 2011-го, — а в первые годы жизни в Германии (конец 1980-х — начало1990-х) интернета ещё не было вообще, либо я, как и подавляющее большинство других, ещё совсем ничего об этом не знала, — тем более, его не существовало в мои 15 лет. Но расправлялись и без него за милую душу. Так что дело совсем не в интернете и не в компьютере.)
      Никакого «торжества истины и справедливости» здесь не будет, потому что бога нет, а под нынешнее правление, вполне бросающее кость, все давно уже легли. (Не будет здесь и, соответственно, нигде.) Кроме того, я уже писала, что ничего не принимаю после своей смерти, с сАмого её момента, и всякая «посмертная правда» мне глубоко безразлична. Что с кем тут будет из оставшихся — не моё дело: я не оставляю здесь вообще никого, кто волновал бы меня сколько-нибудь. (Все таковые — и так уже мертвы.)
        Кстати (поскольку со мной всё время «работают», и с живой не слезут), «хорошестью» меня не пронять: «хорошесть» планктона мне не интересна, и собачки-кошечки, которым то предназначено самой природой (вашим богом) — тут предпочтительнее. Планктон, в который превращены существа, которым предназначено было становиться мыслящими — отвратителен сам по себе.
       Попробую быть нерелигиозной последовательницей махатмы Ганди, но — в одиночку и не ради какого-нибудь «народного освобождения» (по причине отсутствия народа, и уже навсегда), — просто стоять на своём, насмерть. И пусть в этом поганом мире никто ни о чём не узнает: это нужно ЛИЧНО МНЕ.

       Но — продолжаю. Я уже говорила о том, что всё это — никогда не кончится.  И это — отнюдь не «мои нервы», а реальное кредо нынешних глобальных властей. Так учили, например, «Фиолетовые» (американская психологическая система на основе психологической школы Альфреда Адлера): если хочешь добиться цели — никогда не останавливайся, невзирая ни на что. Менять можно только СПОСОБЫ её достижения, если увидится лучший. (Только они «забыли предупредить», что добиваясь цели напролом, можно погибнуть, — так что, смотря какая цель и какие она допускает жертвы). То же мы встречаем и ещё в Директиве СНБ 20/1 «Цели США в войне против России» от 18 августа 1948 г. , V, пункт 2, «Изменение теории и практики международных отношений, которым следует Москва». Здесь говорится:

       ««« <…> Во-первых, мы не связаны никакими временными ограничениями в решении наших задач в условиях мира. У нас нет никаких жестких временных периодов войны и мира, которые подталкивали бы нас к необходимости решения наших задач мирного времени к определенной дате, «иначе будет поздно». Задачи национальной политики в мирное время никогда не следует рассматривать в статических терминах. Постольку, поскольку это наши основные, ценностные задачи, они не относятся к тем, которые допускают полное и окончательное решение, подобно конкретным боевым задачам на войне. Задачи политики мирного времени следует рассматривать скорее как направления движения, а не как физически достижимые пункты назначения.»»»
       Дальше — просто интересно:
       «««Во-вторых, мы полностью в своем праве и не должны испытывать чувства вины, работая над разрушением концепций, несовместимых с миром и стабильностью во всем мире, и заменой их на концепции терпимости и международного сотрудничества. Не наше дело вычислять, к какому внутреннему развитию может привести принятие таких концепций в другой стране, мы также не обязаны ощущать какую бы то ни было ответственность за это развитие. <…> »»»
<…>

       Далее тут тоже очень интересно, в частности — много о планах в отношении Украины. Это в данном случае — уже на другую тему, а кто хочет почитать — смотрите «Повторы Дневников» и «Репортажи», соответственно на «Стихах» и на «Прозе» за 15.04.2014,
http://www.stihi.ru/2014/01/03/7138
и
http://www.proza.ru/2014/01/03/1374 .
       Ещё лучше — найти в интернете саму директиву на русском языке, например —
http://www.economics.kiev.ua/index.php?id=549&view=article .


       Но всё это — лирика для «Дневника». А на текущую тему я говорила о главном: «Мы не связаны никакими временными ограничениями в решении наших задач». Они не ставят цели добиться своего тогда-то или тогда-то, в частности, в течение чьей-либо собственной жизни. То есть, не собираются останавливаться вообще. Как и пересматривать свои цели. Правыми (в отношении ДРУГИХ ЛЮДЕЙ) они считают себя беспрекословно, равно как и считают допустимым применять ЛЮБЫЕ меры, которые не повредят их цели. (ОТКРОВЕННАЯ жестокость — повредит, а скрытая — нет)…
       Так что ожидать, что всё это когда-нибудь кончится, не приходится совершенно. Чужая жизнь (тем более, такая «мелочь», как её содержание, не является чем-то таким, с которым необходимо считаться, — лишь бы сделано всё было так, чтобы не произвести ВПЕЧАТЛЕНИЕ «антигуманного» и опасного правления, которое может вызвать сознательный протест. Если «понадобится» массовое уничтожение, это должно выглядеть, как «естественная катастрофа», «обстоятельства непреодолимой силы»…

       Всё, наверное, — эссе закончено. О себе я хотела сказать ещё раз только о катастрофическом отсутствии пресловутой «обратной связи», об искусственной изоляции, о том, что пребываю в ситуации «не с кем поговорить» — если иметь в виду, разумеется, людей, которые по-настоящему что-то знают (говорю об образовании), способны по-настоящему думать (я уж не говорю — компетентных, с которыми можно было бы говорить обо всём этом ВСЕРЬЁЗ. А отсутствие «обратной связи» для думающего человека, находящегося в нетривиальной, тем более — нехорошей ситуации, это — самая настоящая ПЫТКА. Для тех, кто понимает, о чём это я, — достаточно.







.