Роман Трансформация. Часть 8

Эриксон был недоволен: у входа в корпус ЛПИ уже дежурила охрана Совета.
«Быстро же они развернулись!» - он отметил этот факт с некоторой долей уважения и, пытаясь сохранить достойный вид, поспешил в кабинет.
Жульен оказалась на месте. Рядом с ней как ни в чем не бывало стоял Питер.
«Голубки!» - злорадно отметил Эриксон и отрывисто бросил:
- Питер! Зайди!
Жульен сунулась было к нему...
- Уйди! - отрезал он.
Она быстро заговорила, стараясь успеть:
- Звонила Люси и...
- Да черт с ней! - он вскипел: Ты слышала, что я сказал?!
Жульен испугалась: она подумала, что Эриксон, узнав о ее любовной связи, решил расправиться с соперником. Надо отдать ей должное: она, как и большинство женщин, руководствовалась только собствен-ными ощущениями, а уж они-то, как правило, не подводят  женщин никогда.
Питер вольно устроился в кресле и с усмешкой смотрел на Эриксона, который нервно ходил по кабинету, пытаясь на скорую руку составить план действий. Наконец, приняв решение, Эриксон резко остановился.
«Ну до чего наглая рожа!» - подумал он, взглянув на  Питера, и не сдержался:
- Чего ты расселся?!
К его удивлению, Питер даже не отреагировал. Наоборот - ухмыльнувшись, он вытянул ноги и почти лег, рас-кинув руки по подлокотникам.
- Упустил я тебя, - растягивая слова, процедил сквозь    зубы  Эриксон (так, чтобы Питер не расслышал).
«Придется  сменить  тактику», - подумал он.
- Тебе понравилось?
- Ты о чем? - удивленно спросил Питер.
- Жульен - я послал ее к тебе.
Питер посмотрел на него и неуверенно возразил:
- Так я тебе и поверил...
Помолчав немного, он добавил:
- Между  прочим, бумаги у меня.
Эриксон многозначительно ухмыльнулся:
- В твоих интересах не ссориться со мной.
- Чего ты хочешь?
- Передашь мне документы, и я оставлю тебя в  покое.
Питер, казалось, размышлял: он сам не понимал, что толкнуло его выкрасть записи Джорджа. Достав согнутые листы, он положил их на край стола и кончиками пальцев  подтолкнул к Эриксону.
- Так-то лучше! Кстати, о Жульен: я оставлю ее тебе,            но ты должен потрудиться.
Секретарша Эриксона давно приглянулась Питеру. Он только что надкусил заветное яблоко. Кто же отказывается от своих желаний!
Питер ответил, не думая:
- Согласен!..
Минут через двадцать он вышел из кабинета.
Жульен стояла возле стола и нервно теребила губы пальцем. Увидев Питера целым и невредимым, она шагнула вперед и, забыв о скромности, страстно прижалась к нему всем телом:
- Слава богу!..
Прошло несколько секунд, Жульен отстранилась:
- Иди!
Подтолкнув  его  к  выходу,  она  сказала  вдогонку:
- Вечер за мной.
Он согласно кивнул на ходу и на миг поднял руку - взмах открытой ладони обозначил обещание встречи.
Жульен постояла немного, наблюдая за уходящим Питером сквозь прозрачные перегородки, затем решительно двинулась в кабинет Эриксона...
- Не трогай его! Иначе я заявлю о твоих сексуальных домогательствах.
«Вот стерва! - подумал Эриксон. - Надеюсь, у нее не хватит мозгов, чтобы раскрыть глаза этому идиоту... Хотя какая разница! Дело-то уже сделано».
Жульен язвительно продолжила:
- И не забудьте, патрон: ваш кабинет не лучшее место для секса!
- Займись лучше делами, - спокойно сказал Эриксон.
Жульен гордо удалилась, поняв, что нет никакой необходимости ломать копья.
Эриксон разгладил согнутые листы, лежавшие на столе,  и  начал  читать.  Сгущался  вечер,  в  кабинете  темнело...
«Бред какой-то!..» - Эриксон поднял голову, неопределенно повел взглядом.
Чернота за окном вздрогнула и напряженно замерла, словно ожидая чего-то...
Вестей от Питера не было...
Он  включил  лампу: «Придется  дочитать...»

* * *
В тот вечер Майкл пригласил ее в университетский клуб. Она была приятно удивлена, но старалась не показывать этого.
Объемный туннель, по которому они поднимались, мерцал и переливался нежными красками. Его волнистые    стены были сооружены из какого-то туманного полупрозрачного материала. Город за ними, казалось, плыл в воздухе неясными очертаниями высотных конструкций, оплетенный виадуками магистралей, словно лианами  древнего леса.
Она замедлила шаг и даже прикоснулась пальцами к стене, будто проверяя - настоящее ли все это.
Мимо пробежала веселая парочка. Варя повернулась и неуверенно подняла взгляд: Майкл стоял рядом.
- Мы можем опоздать, - сказал он. - Сегодня выпускной, будет много интересного.
Она нехотя убрала руку от стены. Майкл поймал ее пальцы и уверенно потянул за собой...
Глубина огромного зала, открывшегося перед ними, потрясла ее. Музыкальная какофония, доносившаяся на площадку верхнего входа, вызвала неприятные ощущения,но по мере спуска в зал наложение мелодий пропало.
Они протиснулись сквозь плотную группу молодежи, плавно раскачивающейся под знакомую мелодию «Песни   птиц», и примостились на выступе стены. Майкл нажал панель - перед ними визуализовался небольшой столик. Тот-час появился молодой паренек с видеомоном; приняв заказ, он исчез.
Она с интересом рассматривала зал.
Над танцующей толпой, высоко под куполом, висела громадная установка. Музыка рождалась в ней и, наполняя воздух цепной реакцией звуковых волн, опускалась сверху на головы, скользила вдоль тел, упиралась в пол и,отталкиваясь от него, опять устремлялась вверх, создавая густую ауру вокруг танцующих.
Воздух был окрашен гаммой красок – ионизированные частицы, приняв колебания соответствующей частоты, подчеркивали невесомый полет музыки. Сначала они принимали один цвет, затем, постепенно опускаясь, теряли энергию и меняли оттенки. Восходящие частицы сталкивались с падающими вниз, рождали в них новый прилив энергии и всполохами рисовали яркие прочерки вокруг изгибающихся тел. Словно маленькие цветные крапинки музыкальных нот носились в воздухе.
Она засмотрелась на танцующую девушку.
Огромные глаза, изящные линии тела; удивительное платье, вздрагивающее бесчисленным переплетением узких полос, спускавшихся от самых плеч; поразительные движения рук - весь ее образ казался каким-то неземным, что-то неуловимое завораживало, притягивало взгляд.
Варя не сдержалась и, невольно тронув Майкла за руку, с волнением шепнула:
- Смотри! Какая  удивительная девушка!
Он  проследил  за  ее  взглядом,  улыбнулся  и  ответил:
- Это голэрги. Их полно вокруг. Видишь: вот еще, а вот парень!
- Я не встречала их раньше. А где они живут?
Майкл рассмеялся...
Она взглянула на него с удивлением. Всматриваясь в его лицо, она пыталась понять: шутит он или пытается ее задеть.
Откровенная растерянность, еще не ушедшая детская наивность, отражавшиеся на ее лице, волновали Майкла.Он с наслаждением наблюдал, как она пытается что-то прочесть  в  его  глазах, разобраться  в  его  подлинных  чувствах.
Продолжая  игру,  он  нарочито  медленно  произнес:
- Они вообще нигде не живут...
Она не сразу поняла его. Постепенно смысл слов проникал в сознание, на лице проявились первые признаки легкого  испуга.  Заметив  их,  Майкл  быстро  отреагировал:
- Это не люди. Они не живые.
Он взял ее за руку и подвел к танцующей девушке. Молодой  человек,  раскачивающийся  рядом,  подмигнул  им.
- Здравствуйте, - непроизвольно ответила она, остановившись и едва не коснувшись колышущегося платья девушки.
Майкл, хитро сощурившись, скользнул ей за спину и подтолкнул вперед.
Покачнувшись, Варя шагнула и, ахнув, остановилась - вокруг взлетали чужие руки, чьи-то длинные локоны спадали прямо на платье.
- Здорово! - выдохнул парень и восторженно закрутился рядом...

* * *
Прости меня, читатель, за небольшое отступление - тянет поговорить.
В устах современной молодежи это прозвучало бы так: «Отпад! Круто! Клево!» В общем - в стиле рекламы: «Мы пьем  Клинское  пиво,  потому  что  нас  от  него  клинит!»
Молодежные словообразования - это не слова. По тону и смыслу, с которыми они выговариваются, это скорее междометия (слова-возгласы) типа: Ах! Ох! - которые прежде в  порыве чувств выкрикивали интеллигентные барышни. Они так же эмоциональны и бессвязны. Молодежь произносит их при любом удобном случае - разумеется, удобном для них, а не для других. И поскольку уровень грамотности у многих сегодня выше, чем раньше (по крайней мере, многие так думают),  короткие  возгласы  никого не устраивают.
Четыре-пять букв - это, конечно, намного больше, чем привычные и весьма сдержанные две. И славен будет тот из нас, кто выразится «круче»! Букв этак на шесть-семь, что-то вроде «тащусь»  или  «прикольно».
Если бы это было так! В действительности, раньше барышня восклицала:
- Ах! Я так взволнованна!
Теперь она говорит с придыханием:
- Я тащусь!
Веско и убедительно. А главное - короче.
И все же в этом что-то есть - экспрессивное, сжатое до предела эмоциональное переживание!
В моем обиходе тоже есть любимые словечки, которые иногда слетают с губ сами собой: «Молодежь! Я с вас  валяюсь!..»
Но вернемся к прозе...

* * *
Майкл поймал ее за руку, вывел из заколдованного круга.
- Эй! Постойте! Куда же вы? - молодой человек остановился. Удивленно пожав плечами, он с явным сожалением повернулся к своей танцующей подруге.
Варя долго не могла перевести дыхание и неуверенно разглядывала собственную грудь, словно боялась, что неведомого цвета локоны вновь лягут на платье.
- Прости! Я не думал, что ты воспримешь это так близко, - Майкл виновато прижимал ее к себе и пытался заглянуть в изумленные глаза.
- Что это было? - она растерянно оглядывалась, не понимая, как оказалась в туннеле.
- Тебе лучше?.. Извини... Это недавнее изобретение. Голэрги - живые голограммы. Наша лаборатория закончила работу над ними в прошлом году. Мы многое можем. Правда, они как живые? Ты ведь поверила?
Он вопросительно смотрел на нее.
Варя поежилась:
- Чересчур.
- Эффект потрясающий! После первой демонстрации голэргов молодежь пронесла нас через этот зал на руках, -   сказал он с гордостью. - Вернемся?
Она неуверенно посмотрела на него, не зная, что от- ветить. Майкл не дал ей опомниться и решительно повел назад.
- Ты еще не все посмотрела, так что будь готова к новым сюрпризам. И не принимай все так близко - это игра! Хорошо?
Она не ответила, только едва кивнула головой. Испуг прошел - она податливо шагала рядом с ним, ощущая упругую силу мужской руки.
В зале Варя пустилась вприбежку; опередив Майкла,  заняла прежнее место за столиком.
- Вперед, к приключениям! - шутливо воскликнул он и, подхватив ее, увлек к широкому проходу, видневшемуся в глубине зала...

* * *
Он прижался спиной к стене, сделал короткий шаг в сторону и осторожно выглянул в коридор. В глубине прохаживался охранник...

Попасть в клинику не представляло труда: Питер по-улыбался симпатичной дежурной сестре, сидевшей у входа за стойкой, сослался на поручение шефа, громкую фамилию медицинского светила, к которому его якобы послал шеф, и спокойно  вошел  во  внутренний  вестибюль  клиники.
Вокруг царила непривычная тишина, только одна из   ламп на потолке противно жужжала.
«Очевидно, барахлит инициатор», - мельком подумал Питер и смело шагнул в коридор. Появившийся вдалеке силуэт, неосознанно сфотографированный взглядом, - цвет опасности, голубая форма охраны Совета, - заставил резко  отпрянуть назад.
Уравновешенный и медлительный от рождения, Питер не понял, каким образом ему удалось среагировать. Как будто кто-то толкнул его. Мгновенный вплеск адреналина в кровь, родивший резкое сокращение мышц, разбудил повадки  первобытного  человека,  дремавшего  в  нем...

Он  отпрыгнул  назад.
«Кажется, не заметили!..»
С удивлением прислушался к собственному телу:частые сокращения мышц заставляли мелко дрожать не только кожу, но и сердце. Оно вибрировало и, казалось,готово было пробить грудь, вырываясь из глубины, словно набалдашник перфоратора.
Поверхность кожи покрылась мелкими волнами. Мгновенно растягивая и вновь стискивая ткани, волны буквально выдавливали из тела влагу, которая, испаряясь в огромных количествах, рождала обжигающее и липкое ощущение, словно Питера - распаренного под горячим душем - внезапно вытолкнули на мороз и заставили обогревать Антарктиду.
Он вдавился в стену, пытаясь остановить накатившуюся дрожь о шероховатую поверхность. Стена успокаивала своими масштабами, незыблемостью и спокойной  бесчувственностью к происходящему.
Обжигающий холод ушел, сердце выровнялось. Его ритмичные пульсирующие удары отзывались в перегородке за спиной, толчками гнали кровь по телу - в голову, в напрягшиеся ноги.
Стараясь успокоиться, Питер прижал руку к груди и  застыл, прислушиваясь к тишине...
Прошла минута, напряжение полностью вытеснило  страх, но не отпускало, побуждая к действиям.
«Пора...»
Он выглянул в коридор: охранник теперь сидел и,скучая, переговаривался с кем-то невидимым за углом.
«Очевидно,  у  палаты  еще  один»,  -  подумал  Питер.
Ремень на поясе провис - ионовый излучатель оттягивал его и напоминал о себе, задевая чувствительную внутреннюю поверхность бедра. Неуверенность все еще сковывала Питера.
«Что же делать?..»
Он положил руку на ствол излучателя и поправил ремень. Гладкая поверхность боевого ствола отозвалась в руке надежной силой, которой так не доставало ему.
Взгляд сконцентрировался.
Недалеко от угла на стене висел план эвакуации здания, по обе стороны которого располагались панели тревожного оповещения, защищенные прозрачными  колпаками.
Питер резко поднял излучатель. Настроив самый тонкий луч, он выдохнул воздух и тщательно прицелился в правую панель, замыкавшую аварийную цепь вспомогательных  помещений,  расположенных  в  глубине  клиники.
Вырвавшийся пучок энергии прожег защитный колпак, ударил по тугоплавкой панели. Зазвенела тревожная сирена. Охранник что-то крикнул в глубину здания и исчез за углом...
Послышался топот, и второй охранник промелькнул в просвете коридора...
Удары бегущих ног стихли.
Питер, прислушиваясь, осторожно двинулся  вперед...

* * *
Темнота медленно вползала в окно...
Углубившись в разгадывание формул, Эриксон не за-метил, как черный туман коснулся затылка.
- Эх, черт! Как же я упустил его?! Ведь это же явная премия Совета!
Эриксон возбужденно прихлопнул себя по шее - легкий зуд начал беспокоить его.
Неожиданный удар потряс тело: оно внезапно выгнулось, задрожало под напором какой-то энергии, вливающейся в него, и безвольно поникло, аморфно раскинувшись в кресле.
Сгусток черноты вполз на стол, заслонив рукопись от резкого света лампы; повисел некоторое время, замерев, и отступил, слившись с беспросветной мглой за окном.
Прошло минут десять...
Эриксон шевельнулся; веки задрожали и приоткрылись; зрачки уставились в комнату и медленно двинулись по кругу, считывая  информацию:
Дверь...
Угол комнаты...
Кресла, стоящие напротив...
Поверхность стола...
Лампа...
Открытая рукопись...
Эриксон резко выпрямился и с удивлением принялся рассматривать чистые листы на столе. Он приподнял их,поднес к лампе. Едва заметные тени (следы нажима ручки, впечатанные в бумагу) высветились разрозненными  штриха-ми на белоснежной поверхности. Текст исчез, как будто и не был никогда написан человеческой рукой.
- Та-ак!.. - протянул Эриксон. - Этого никто не должен видеть.
Он крутнулся в кресле и, открыв тяжелый сейф, стоявший рядом, осторожно погрузил в него руку по самое плечо, пряча рукопись в потайной отсек, расположенный на задней стенке.
Закрыв дверцу, он удовлетворенно хмыкнул, прихлопнул ладонями, обернулся; встал, оттолкнув кресло в сторону, и сделал шаг к окну...
Ночь стояла лунная. Город, распростершийся далеко внизу, спал.
Эриксон втянул ноздрями дурманящий запах ночной темноты и, зачем-то подмигнув в окно, произнес едва слышно:
- Мы еще потягаемся с вами... Еще потягаемся...

* * *
Поворот. Всего несколько шагов, и он достигнет первой палаты...
Питер резко открыл дверь - никого...
Шагнул дальше...
Вторая  дверь - опять никого...
«Идиот! Этот идиот не сказал мне, в какой палате лежит тело Джорджа!»
Он начал беспокоиться: скоро охрана разберется с ложной тревогой, и тогда ему несдобровать. Питер открыто побежал по коридору, распахивая двери одну за другой ударами ног.
Позади, в дальнем конце коридора, мелькнул голубой мундир:
- Стой!
Он кинулся вперед, пропустив сразу несколько дверей: что-то толкало его, не давая возможности сосредоточиться. Неведомая сила вдавила голову в плечи; лишая воли, погнала в боковой проход.
«Третья  дверь  налево», - стучало в голове...
Он толкнул дверь ногой, но она не поддалась.
Сзади все явственнее раздавался топот погони. Подняв излучатель, он крутнул ручку настройки до отказа и нажал спуск...
Проем разворотило напрочь! Питер прыгнул вперед и закашлялся, задыхаясь в едком дыму.
«Где? Где?..» - озираясь, он пытался понять ситуацию.
Через разбитую дверь в палату ворвались крики охраны:
- Лежать!
Раздался  предупредительный  выстрел...
Увидев проем в боковой стене, Питер кинулся к нему. Вновь раздался выстрел, удар пришелся Питеру по ногам. Он хотел развернуться и встретить противников лицом, но не смог - новый удар пришелся прямо в поясницу. Пытаясь достать преследователей, Питер нажал на спуск - неуправляемый заряд попал прямо в закрытую дверь, к которой он стремился.
Еще один удар в спину добил его.
Питер терял сознание. Подкошенное тело упало в развороченный проем трансмутатора. Последнее, что он видел, - склонившееся над ним лицо и край медицинской  тележки, на которой лежало чье-то тело...
- Готов! - оборачиваясь назад и отдергивая пальцы от шеи Питера, произнес охранник.
В коридоре слышались частые шаги - сбегался дежурный персонал клиники...

* * *
Люси не находила себе места. Она бродила по квартире, натыкаясь на все подряд, подходила к окну; стояла, бес-покойно теребя кулон, висевший на груди, и молча смотрела в ночную темноту.
Несколько раз она порывалась накинуть плащ, подходила к экрану входного проема, но затем в нерешительности отступала и возвращалась в комнату.
Тишина угнетала ее. Люси умела владеть собой (годы тренировок не прошли даром), но сегодня - после долгого разговора с Майклом о любви - чувства ее были обострены до предела.
Она присела на край постели.
«Отдыхать, отдыхать...» - повторяя эти слова многократно, она почти успокоилась, по привычке протянула руку и включила фонем.
____________
Фонем - стационарное устройство, обеспечивающее доступ к информационным каналам общего пользования. Проще говоря - радиосеть. Выбор канала обеспечивался в режиме самонастройки - блок свежих новостей всегда выдавался в первую очередь. Чтобы не слышать этих постоянных перебивающих сообщений, необходимо было  зафиксировать  канал  нажатием  сенсора.

Вместо спокойной ночной музыки в комнату ворвался взволнованный голос диктора, передававшего экстренное сообщение:
- Два часа назад в клинике...
Она включила громкость до упора, но не смогла слушать дальше: хватило одного слова...
Что-то приподняло ее и понесло в коридор. На мгновение она удивленно остановилась возле шкафа, обнаружив, что плащ куда-то пропал, и решительно шагнула из квартиры.
Выскочив на посадочное крыло, Люси кинулась к ближайшему максидрону.
Ночная прохлада летела навстречу, пробиралась под   полы плаща и приподнимала их, мешая стремительным движениям. Она резко запахнулась, совершенно забыв, что только что искала непослушный плащ...
Чиркнув краем корпуса по стене, максидрон взлетел и пропал в черном небе.
За окнами, вдоль посадочного крыла, поочередно вспыхивал свет - обеспокоенные внезапным шумом, просыпались соседи. Их удивленные лица вглядывались в  темноту...
Ничего не обнаружив, они пропадали. Свет за окнами  угасал. Дом погружался в прерванный сладкий сон...

* * *
Очнувшись, Джордж осмотрелся: все было как и прежде - до того момента, когда он погрузился в медитирование.
Он мысленно размялся - легкие мерцающие огоньки пробежали по поверхности энергетической сферы.
Впереди его ждала Омега. Джордж искал ее на небо-  склоне и не находил. Отметив соседние звезды, он с удивлением подумал:
«Странно! Она должна быть где-то между ними...»
Поразмышляв немного над фактом исчезновения звезды, он не придал этому существенного значения, списав ее отсутствие на возможные визуальные эффекты, часто рождаемые необъятной вселенной.
«Уточнюсь по месту», - решил он и, разогнав привычный образ энергетического дрона, рванулся вперед...