Река детства

  Редко можно встретить безразличного  к реке человека. Кто любит природу, тот непременно  видит в реке или озере частичку ее бесконечной красоты.  Это и нескончаемый,  всегда задумчивый ток воды, песчаные косы и замысловатые перекаты, подмытые и упавшие в воду деревья, береговой ландшафт, слившийся за тысячелетия с водой и, конечно же, несравненный запах и вкус каждой реки.  У каждого человека, даже не рыбака есть своя река, река детства, которая  остается с ним на всю жизнь. С рекой детства связаны и первые  впечатления о временах года, о родителях, которые были молоды, друзьях и конечно о том чувстве беззаботности, которая бывает только в детстве.
    Моя река детства река Донгузка, приток реки Урал в Оренбургской области. В трех километрах от реки находился военный городок Научно-испытательного зенитно-артиллерийского полигона Первомайский.  На нем испытывалась знаменитая ’’Катюша’’, а позже большинство современных систем залпового огня и комплексов ПВО. Мой отец служил в авиационном полку,  входившем в состав полигона, и на целых пять лет это место в  бескрайних оренбургских степях с рекой Донгузкой стало  для нас домом. На своей реке детства я научился плавать и даже тонул когда  попал в глубокую яму возле самого берега, поймал первую рыбку, которая изменила мой мир и испытать боль первой разлуки,  не менее сильную, чем разлуку со школьными друзьями, когда пришлось  уезжать от реки детства к новому назначению отца.
   Местные зимы были очень суровыми и снежными, снег после пурги порой доходил до второго этажа. Основное развлечение для нас детей были лыжи, коньки и санки. Бурная скоротечная весна начиналась стремительными талыми водами, продолжалась  подснежниками и заканчивалась морем тюльпанов, в большинстве своем они были желтого цвета, а так же  нескончаемыми земляничными склонами к которым добраться можно было только на грузовике. Знойное лето выжигало все вокруг, и степь приобретала соломенные цвета с многочисленными шарами «перекати-поле» и с не желающими сдаваться палящему солнцу переливающимися серебристо-зеленоватого цвета массивами переливающегося ковыля. Идущие в степь грунтовые дороги выделялись особой чернотой и зеркальной гладью. Дожди в летнее время были большой редкостью. Норы сусликов и хомяков были постоянными спутниками кромок дорог и сельскохозяйственных угодий. Крупные коричневые хомяки вальяжно замирали на задних лапках возле своих норок и не высказывали никакой боязни к проезжающим машинам и только в самый последний момент прятались в норы перед  прохожими.
 Весь теплый весенне-летний период реки Донгузка и Урал были самыми любимыми местами и посещались всеми жителями гарнизона от мала до велика. Если на Урал мы добирались на бортовых ЗИЛ-157 и не часто, то  Донгузка была рядом, и три километра никогда не являлись препятствием.  Дошкольникам запрещалось без родителей ходить на речку, но мы брали пример со старших  и во всем им подражали. Прийти самостоятельно на Донгузку было особым шармом и гордостью, а когда мой тринадцатилетний сосед по подъезду взял меня на реку на своем велосипеде, и, когда мы крадучись доползли до самой высокой точки обрыва правого берега реки, с которой хорошо просматривались толстые спины голавлей, река  для меня стала загадкой и самым любимым местом. На какое-то время она заменила мне постоянные наблюдения за разборкой и сборкой  двигателей мотоциклов и автомобилей в гаражах возле нашего дома, и даже походы на гигантскую свалку разрезанных в угоду ракетной моде бомбардировщиков Ту-4, которые были, как я узнал значительно позже, точной копией американских В-29,  с которых были сброшены атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.
 
  В один из ненастных  дождливых  сентябрьских дней мы гуляли с мамой, и вышли на  берег Донгузки. На берегу  стоял пожилой мужчина, который ловил рыбу на  удочку в  проводку.  Он забрасывал снасть  налево от себя против течения, делал проводку, подсекал в конце проводки и повторял эту операцию при каждом забросе. Достаточно часто на воздух вылетали из воды пескарики, которых я хорошо знал по темным точечкам на боках и маленьким усикам. Увидев это действо, я замер как вкопанный,  а рыболов, заметив мой интерес, спросил, хочу ли я половить и предложил мне свою удочку. Он сам забросил удочку, предварительно объяснив  мне,  что  делать, когда  будет клевать рыба и как она клюет. При первой проводке поплавок  задрожал  и погрузился, последовала моя первая неуверенная подсечка в виде подъема удилища и, конечно же, ничего на крючке не оказалось. Посмотрев на насадку,  я увидел, что кусочек червя объеден. Рыболов поправил наживку, и передал мне удилище, предварительно забросив снасть. Короткая проводка, поплавок скрывается под водой, и я среагировал  уже более резким подъемом удилища. Что такое подсечка для меня тогда  было еще не  ведомо. На этот раз на крючке красовался пескарик.  Мама о чем-то еще поговорила с рыболовом, и мы пошли домой под шум усиливающегося дождя.
  Вскоре пришла суровая Оренбургская  зима. И вдруг, в один из зимних дней, мама приносит мне трехколенную бамбуковую удочку.  Получив такой желанный подарок, я стал  мечтать о самостоятельной рыбалке и начал готовиться к ней. Первое что я сделал, это увязался со старшими ребятами пойти на лыжах на Донгузку. Спустившись к реке и выйдя на лед в том месте, где я поймал свою первую рыбку, и к которому меня все время тянуло, я расчистил снег и стал внимательно всматриваться в темно-синее ледовое окно в надежду увидеть пескариков.  Лед не был прозрачным и конечно ничего в этом окне не просматривалось. Сделал я несколько подобных окон на средине реки и под высоким берегом, словом в тех местах, которые были прошедшим летом не досягаемы, но результат  оказался таким же. Тем не менее, разочарования у меня не было, и я с еще большим нетерпением погрузился в рыбацкие мечты и с еще большим нетерпением стал ожидать прихода весны. Вторым этапом подготовки стали тренировки с удочкой. В нашей  коммунальной квартире был очень большой коридор с прихожей, в которой стоял  сундук не менее трех  метров в длину. Сундук стал любимым местом с которого я забрасывал веревку, привязанную к кончику верхнего колена  трехколенной удочки
  Наступила долгожданная весна. На первой маевке с родителями и их друзьями я  увидел  ручейки, которые со всех сторон устремлялись к Донгузке, а к самой реке из-за вышедшей из берегов воды было не подойти. По ручейкам непрерывно проносились  какие то рыбы, часто можно было наблюдать их спинные плавники, выглядывающие из воды. Конечно же, вся наша мелкая братья пыталась поймать руками этих рыбок, но тщетно.
   Время рыбалки приближалось. С нетерпением я стал ожидать спада воды, чтобы подойти к реке и начать ловить на удочку. Долгожданная первая самостоятельная рыбалка на Донгузке не получилась такой как представлялось. Удочка оказалась для меня большой и тяжелой. Тем не менее, я умудрился сделать  заброс  и после поклевки с первой попытки на удивление всем присутствующим рыбакам, среди которых я был самым маленьким по возрасту,  выловить плотву не менее 200 граммов. Последующие мои попытки оказались не удачными.  Видя мои мучения с четырехметровой удочкой, какой-то  незнакомый парень взял ее у меня и быстро заполнил мое ведерко разнокалиберными плотвичками, окунями и пескарями. Проблема с удочкой решилась сама собой. Третье колено попало между спиц моего велосипеда, переломалось возле соединительной трубки и  я начал успешно ловить на более легкую двухколенню удочку.
  Как- то я пошел на рыбалку с соседями,  моим ровесником  и его отцом. Пришли на знакомые места, и я уже чувствовал какое-то радостное предстартовое волнение, так как рыбацкого опыта у меня было целых два предшкольных лета, а недавно приехавшие наши новые соседи по квартире на рыбалку вышли первый раз. Поначалу все складывалось в мою пользу, первая из пойманных рыб была за мной, поклевки следовали одна за другой, но в дальнейшем картина поменялась. Взрослый сосед ловит и ловит, а у меня ни одной поклевки. Как мне было обидно и как мне хотелось получить хоть какой-нибудь совет со стороны  человека, который служит вместе с моим отцом в одной части. Мы стояли в двух метрах друг от друга, но на меня удачливые рыбаки не обращали никакого внимания,  и даже наоборот, всем видом показывали свою радость от сложившегося преимущества. Я с трудом сдерживал слезы. Начал я наблюдать за их действиями. Наживка та же, снасть примерно такая же, но отец соседа периодически что-то подбрасывает к поплавку. Я догадался, что это дополнительный корм,  которого у меня не было. Не дождавшись желанной помощи, я поменял место, наловил без всякого настроения немного мелочи и  поплелся  самостоятельно домой. Еще большее разочарование  меня постигло вечером на нашей общей кухне, когда мои победители уплетали улов и во всех подробностях обсуждали удачную для них рыбалку. Мама все поняла,  взволновано наблюдала за мной, но я не проронил ни слова о моих переживаниях. В дальнейшем я еще  не раз испытывал пережитые в детстве чувства в подобных, но уже во взрослых ситуациях.
 Река детства стала для меня своеобразной философией  и мерилом при встрече с многочисленными водоемами в разных государствах и даже континентах. На каких бы водоемах я не бывал, в мыслях всегда возвращался к своей первой реке.
   Побывать на Донгузке никак не удавалось, но все, что происходило с рекой и  полигоном я постоянно узнавал от своих старых школьных друзей. Сегодняшняя картина реки складывается из очень грустных красок. Тяжело смотреть на картину сегодняшнего дня вспоминая время, когда не каждый вплавь осмеливался достичь противоположного берега. Подобные изменения за это же время претерпели и претерпевают большинство рек Украины. Реки мелеют, меняется их характер и, к сожалению, приходиться констатировать, что в значительной степени эти негативные изменения связаны с  влиянием человека. Одним из самых показательных примеров губительного отношения к природе для меня является река Рось, которая стала для моего сына  рекой детства, такой как для меня в свое время стала Донгузка. В бытность его пионерского детства Рось была практически проточной. Сейчас  река, кроме нижнего течения представляет серию слабопроточных озер с чрезмерно заиленным дном. Не меньшей проблемой для реки стал постоянно накапливаемый мусор, который в период разливов частично смывается в реку и оседает в слое ила. Если посмотреть на Рось в районе  населенного пункта Ракитное в Белоцерковском районе не зашоренным взглядом, то, не смотря на живописнейшую прибрежную панораму, которая создавалась в природе тысячелетиями невозможно не заметить заболоченность берегов, неприятный запах, идущий от береговых кромок и невероятное количество  мусора. Эту безрадостную картину дополняет  добравшаяся и сюда застройка береговой линии с ее культурой в нынешнем виде.
   Конечно, всегда были представители человеческого общества, а сейчас это стало обычным явлением, когда какая-то незначительная его часть  желала и желает присвоить  неповторимые лики природы себе, а  живая вода  с ландшафтом является  для них такой же ценностью как краденые реликвии в их частных коллекциях.  Отсюда появились закрытые охраняемые природные зоны, различные заказники с доступом для ограниченного круга лиц и бесконечное количество переделов на реках, озерах  и водохранилищах занимающих от сотен метров  до нескольких  десятков километров береговой  и водной зон, где  проход через них по берегу  и по воде просто запрещен или физически не возможен. Возвращаясь через многие годы на бередящие душу места из-за подобных переделов природы их порой и узнать не возможно.
  Растет внук. Каждое лето он бывает на Десне и уже начинает все осмысленнее посматривать на удочку. Через годы он может назвать Десну  рекой  своего детства, и я этому конечно буду  безмерно рад.  Но волнует меня и другой вопрос. А будет ли он спустя годы испытывать те же бережные воспоминания о первой пойманной рыбке, о восходах и закатах,  встреченных на реке, о неповторимом запахе деснянской воды  и  ни с чем не сравнимом чувстве детской беззаботности,  присущей только тому времени детства… подойдя к местам реки детства  и на многие километры  не увидев даже ее воду.