Записки современника 62 Экспромт закончен, господа

Записки современника 62 Экспромт закончен, господа

26 марта 2014 г. Во сне я что-то интересное сделала людям. Видела соседку с моей лестничной площадки, она очень красива.

Что наяву — гуляла немного в парке, так же сидела на скамейке в парке и читала Викторию Токареву. Она мне мила, с удовольствием читаю её истории, поражаюсь изобилию материала жизненного, юмору, мудрости.

Звонил Алик-Т., был остроумен.

27 марта. Цветные яркие сны.

Сидела во дворе и читала Викторию Токареву. Мой она писатель. Восхищаюсь, задумываюсь, не могу оторваться.

Была в группе, читали тексты Рудольфа Штейнера. Нисходит покой, мощно начинает работать мысль. Я прочла свои стихи о Христе, это было к месту.

Ночные мысли в полумгле,
Фонарь качается высокий.
Мне искушенья и пороки
Знакомы были на земле.

Здесь только избранным дано
Летать над древнею землею,
Немыслимые замки строю,
Терплю безумие давно.

Кто мысли бег исчислит вмиг,
Кто объяснит на солнце пятна,
И Чья Любовь так непонятна,
Что над землею Крест возник?

Один мой знакомый из группы напал на меня, что-то дурное говорил о моём уме, советовал заниматься медитацией. Причин нападения я не поняла. Деликатности я в нём не обрела. Чуть позже он похвалил стихи, прочитанные мной. Неужели это мои стихи вызвали это нападение? Всё может быть...

Я пошла в большой зал и стала репетировать свою фортепьянную программу на рояле. Звук у инструмента резковатый, но я старалась мягко прикасаться к клавишам. Играла я неплохо, но слушателей у меня не было, а они очень нужны во время репетиций. Одно дело играешь один, другое дело, если тебя слушают, сразу открываются недоученные места.

Лиза Гульбина прочитала мне стихи, которые она когда-то мне посвятила. На слух они понравились. Романтическими показались.

Гале Ларской

Венеция — лазурь и бирюза.
Скользит по глади вод гондола.
Чарующая баркарола
Дымком струится в небеса.

Опущена за борт рука.
Бежит за лодкой след дугою.
И кажется совсем иною
Реальности изменчивой река.

Я вижу дом и в доме том друзей.
Сидит хозяйка старая с сестрою
И ты поёшь, и кажется порою
Всё ту же песнь давно минувших дней.

Я узнаю среди гостей себя -
Та дама в длинном синем платье
Сидит сияющая, как на свадьбе,
Всем сердцем музыку любя.

О, как велик и славен человек.
Плыви же вдаль, бессмертная гондола.
Я — лишь реальности скупой осколок.
Венеция. Четырнадцатый век.
 
28 марта. На днях раздумывала о несостоявшейся дружбе с Поэтом и написалось так:

Как хорошо, что ты не пишешь,
Что я забыта, как всегда.
И я взрослее день от дня,
Но не хватает мне огня,
И в небе первая звезда
Расскажет мне, о чём ты дышишь.

Всё о тебе порой. Не всё.
Страх столь велик терять свободу
И погрузиться в дружбы воды,
Обменом мыслей дорожить,
Меня немножечко любить,

Ценить, немножечко скучать,
Когда я не пишу столетья
Вам нежных писем, умолкать,
Почти проникнувшись бессмертьем...
И вновь приходит благодать,
Когда откликнетесь. Ужели

Себе ещё не надоели,
Вы, сударь, рыцарь? Сам не свой
Ты не торопишься домой.
А что есть дом? Всё мимолётно,
Привычно-суетно. Вольготно

Вы жить хотите без меня.
Но так нельзя, нельзя, нельзя!
Стремлюсь к тебе я. Эх, всё зря,
Всё глупо. Я неосторожна.
Меня преследует мечта

Стать нужной Вам. Но невозможно
Сие. Обыденности плен,
Клише, стандартов легионы,
Стереотипов кандалы.
Стреляюсь я. Где взять патроны?

Простите "ты". Мы лишь на "Вы".
Экспромт закончен, господа.
Прощаюсь я не навсегда -
До нового, до поворота,
Маячит там как-будто кто-то,

Не знаю, как его зовут.
Ах, это он, мой старый шут.
Пишите, сударь! Тут как тут
Я объявлюсь с мечтою вместе.
Страшитесь одного - лишь лести!

Один мой интернетовский приятель назвался новым именем, придумал себе псевдоним, я тотчас это усекла. Он читает меня, пишет рецензии. Видимо, делает эксперимент, чуть не дружбу предлагает.

После 8 вечера пошла гулять, на асфальте масса сорванных сильным ветром веток. Ветер почти штормовой. Очень холодно, руки мёрзнут, неуютно на дворе. В парке почти ни души. Я пошла к часовне, немного помолилась.

29 марта. В обществе была конференция, посвящённая немецкому поэту Христиану Моргенштерну. Ася Ж. чудесно рассказывала о поэте. На стенах висели её работы. Я не чудесно сыграла то, что подготовила, попадались фальшивые ноты от страха.

Ася после вечера помолодела. Мне сказали, что Сергей Прокофьев (внук композитора С.С. Прокофьева) болен. Помолилась о нём. Он человек редкой красоты душевной, духовной и телесной. Святые в этом мире болеют иногда не за себя. Когда я слушала доклады Сергея, весь зал был наполнен благодатью Христа.

30 марта. День памяти двух визионеров - Даниила Леонидовича Андреева и Рудольфа Штейнера.

Я опять играла там же, так как певица заболела. Слушателей было мало, я старательно и осторожно играла.

Пришёл на минутку Слава Ивонин, я обняла его, хотя он меня не узнал - очень давно не виделись мы с ним со времён Светы Ворониной.

Слава говорил Свете: "Галя такая возвышенная, а ты простушка". Обращаясь ко мне, он говорил: "А я зову тебя Жанна"! "Какая?", - спрашиваю я. "Известно какая - московская. У Гали кофточка такая, как бы символизирующая...". Света: "Нечто монашеское".

Я говорю им обоим: "Наблюдайте за собой". Слава: "Наблюдаю". Я спрашиваю его: "И что же Вы видите?". Слава: "Ничего утешительного".

Он говорил, а я записывала за ним: "Чтобы быть художником, надо знать, что кто-то хочет, чтобы ты работал. Чтобы иметь творческий разворот, надо иметь некие условия. Для меня это важный момент, чтобы у меня был меценат, который поощрял бы меня".

Я нашла в своих бумагах эти слова из прошлого, там же и стишок мой о Славе:

О, шутник сей своенравный,
"Вы" и "ты" смешал упрямо,
На любую тему шутки
Уж готовы. На минутку

Не умолкнешь ли красавец,
Поэтический упрямец,
Чтобы тихий голос Музы
Не был смертным нам обузой?

Фотография Сергея Олеговича Прокофьева, он написал много книг.*

* С.О. Прокофьев ушёл от нас 26 июля 2014 г. в день святого Архангела Гавриила. Он много и тяжко болел.

http://www.in-stn.com/books/sergej-olegovich-prokofev.html