Грязнуля Васька

В конце июля заканчивали работу на объекте в районе реки Ниж.Тунгуска. Остался "хвост" на самом краю в таком месте, куда на вездеходе не проехать. Отправили водителя, одного рабочего, а с ними нашу собаку старым зимником на базу- километров сто двадцать. А сам с двумя рабочими- Дателем Тук-тук- Колькой и Васькой Сдатчиковым на резиновой лодке поплыл по речке. Прикинул, что за неделю всё закончим, а потом просто сплавимся по реке до базы партии- останется километров семьдесят, по моим прикидкам, так как карты на тот участок, за объектом, уже не было.

Плыли медленно, река ускорялась лишь на перекатах. Решили грести вёслами по очереди- по часу каждый, всё ж быстрее. Просто так грести скучно, первым на вёслах  запел я. Мужики морщились, но терпели. Но когда запел Васька, тут глухой бы не выдержал. Он думал, что поёт, а мы слышали какие-то крики-визги без всякой мелодии. Кроме того, Васька отличался ужасной нечистоплотностью. Он абсолютно не понимал, зачем стирать вещи, если они, всё равно, испачкаются. То же самое с умыванием. К тому же, он единственный, кто носил кирзовые сапоги, а от них его ноги приобрели почему-то страшный синий цвет. Стирался он обычно так: привязывал одежду на проволоку и опускал в ручей, утром вытаскивал, сушил и надевал- мол, чистое всё. В одной лодке с ним нам пришлось дышать запахом его немытых ног, который заглушал чистоту таёжного воздуха. В конце концов, исчерпав все слова и доводы, мы перекинулись с Колькой парой фраз, схватили Ваську за руки и за ноги и столкнули его в реку.

Он хочет обратно в лодку залезть, за борт цепляется, а мы его веслами по рукам и голове легонько:
- Будешь мыться?
- Фашисты!!! Пустите!
Плыл за лодкой, пока не согласился.
Пристали к берегу, дали ему мыло и мочалку. Отмылся,стал пахнуть земляничным мылом но ноги остались синими, всё-таки.

Пока мы работали, моя рация поломалась- перестала работать на передачу, но приём шёл хорошо. Так что я всех слышал, а меня никто. Закончили работу, плывём, наслаждаемся, рыбачим по пути. Пристали к зимовью, уверенные, что на другой день мы уже будем на базе. Включаю вечером рацию и слушаю разговор коллег. Про меня друг мой Виктор Головачёв и говорит:
-На связь не выходит, что-то случилось, может? Он же поплыл, думая, что до базы сотня с небольшим километров, а на самом деле река петлю делает и набирается больше четырёхсот вёрст.
Тут мы друг на друга глаза и вытаращили- это ж сколько дней плыть по ленивой реке?

И начал я рацию мучить- бесполезно. Но там есть такая ручка настройки- когда её крутишь, то у остальных на связи в ушах раздаётся противный писк. Вот я и запищал, раздражая коллег, пока Виктор не догадался, что это моя музыка. Стал он наводящие вопросы задавать, типа:
- Если это ты, то пикни два раза.
Ну, и постепенно место нашего расположения определил- он спрашивал, называя различные места, а я пикал, то один раз, то два, крутя ручку. Один пик- нет, два пика- да. В общем, сказали нам ждать вертолёта.
Напротив зимовья была замечательная галечная коса, подходящая для посадки вертушки. Но мы её использовали в качестве туалета, ведь в лесу комары весь кайф портили. Да ещё в зимовьюшке позарились на банку сухого молока, заварили с чаем, и пронесло нас дико.
Так что, когда борт прилетел, начал садиться на косу, то от ветра, поднимаемого винтами, над рекой взлетело облако бумажных листиков, оповещая пилотов, что они прибыли к самым обыкновенным засранцам.

На фото Васька стоит в накомарнике на берегу той речки Непы, по которой мы плыли.