Сама по себе. Ручейки сознания - 14

Ура, Комп, сегодня у нас с тобой – целая вечность! Муж «завершает полевые работы», внучка – в школе. Правда, дети по телефону могут достать, но надеюсь… «И она, с робкой надеждой уставившись в одинокий глаз компьютера, тихо проскулила: ну пожалуйста!..» И знаешь, чем займёмся? Наконец-то за танцы примемся… Да нет, за «Танцы с ивушкой», о которой я еще летом хотела написать, когда она стояла зелё-ёная, весё-ёлая и пряди по ветру летели-струились. Но больше не буду тебе - о ней, лучше давай, ищи слово «стрижи», помнится, с их улёта начинала о ней писать.. Молодец, быстро нашел.
«Вот и лето прошло. Моя радость стрижи улетели, во дворе стало тихо…»
Нет, о стрижах как-то голо, надо ярче: почему они - радость?..
«Вот и лето прошло. Стремительно носившиеся и свиристящие стрижи, моя радость ненаглядная, улетели, и во дворе поселилась пресная тишина. Но осталась плакучая ива. Растёт она как раз напротив моего окна, стройна как березка на фоне кирпичной стены дома и вытянулась уже выше пятиэтажки…»
Убрать «на фоне кирпичной стены дома»? Ведь дальше: «вытянулась выше пятиэтажки», а посему ясно, где растёт. А в «уже выше»… как кошки шипят. Пожалуй, напишу так: «И она стройна, как березка. И верхушка её - над серой и скучной пятиэтажкой. И стоит тихо, послушно опустив длинные серебристо-зеленые пряди к траве, лишь изредка поблескивая тыльной стороной листочков. Но когда налетает своевольный ветер! Ах, что за игры начинает с ней!..»
Плохо «начинает». Эти шипящие звуки!.. Тогда так: «но когда налетает своевольный ветер! Ах, что за игры затевает с ней! Вдруг, словно соскучившись, тормошит верхушку, подбрасывает короткие молодые ветви, ласкает их, а потом, соскользнув к самым нижним…» Толстым? Нет. Грубым? Еще хуже. Старым, состарившимся? Тоже. Заглянуть в Нет, поискать синонимы «старый»?.. У-у, сколько их! Но, пожалуй, выберу вот это: «остаревший», что-то есть в этом слове щадящее, ласковое… «А потом, соскользнув к самым нижним, остаревшим, лишь успокоено покачивает их, словно и не ожидая ответного чувства. Я смотрю на эти игры до-олго. Я ощущаю это вольное прикосновение ветра и хочу, ах как хочу!.. быть одной из этих ветвей, чтобы вот так же раскачиваться в потоках сильной и вольной стихии, взлетать вместе с ним, ощущая его озорную радость и прохладу...» Комп, может, не надо - о себе?.. Нет, оставлю. Как раз оБсебятина и подкупает читателя. Ну что ты оБсебятину подчеркунул-то? Знаю, что такого слова нет, знаю, но оставлю. А вообще-то, Комп, кому нужна «рабочая канва» моего писания? А посему, чтоб не забылось, запишу только выношенные финальные строки: «После первых ночных заморозков слетела и последняя её позолота, обнажив ветви, омытые утренним холодным дождём, и теперь не бросается моя ива в объятья налетевшему ветру, - ей неуютно и зябко от его упругой силы. Да уже и не похожа она на яркую златокудрую красавицу, но всё равно, в преддверии холодов и снега, смиренный вид её чем-то манит, словно обещая весеннее возрождение и мне.»

Вот те на! Только закончила светлую миниатюру об иве, как с улицы – марш похоронный … «Да-а, не повезло тебе»… Ага, Ядва*. И кого - там?.. «Глянь с балкона»… Кого-то не старого. И почему у покойников такие успокоено-счастливые лица? Может, последнее мгновение жизни сродни апогею любви?.. «Дикая мысль»... Может, и дикая. А еще ну до чего ж унизительно вот так, беспомощно лежать в гробу!.. «Может, и унизительно, но от тебя уже не будет зависеть»… Да, конечно, но пойми!.. ведь там, внизу, уже не человек, а только плоть, футляр от него, поэтому и нельзя этот футляр показывать ни родственникам, ни знакомым, а… «А что «а»?».. Не знаю. Но ладно, не буду - о грустном, ведь каждую секунду кто-то умирает, умирает, уми… «Вот-вот, придёт и твоя секунда»… Ага, никому не удалось обмануть этот беспощадный закон природы, но если б еще ни коварство этого закона! А то подбирается медленно, ползуче, с болезнями и дряхлостью. Как было бы здорово: вспышка!.. и нет тебя… «Не меня, а тебя»… Тебя, меня... не всё ли равно? И если не умру в ближайшие двадцать лет, то старость неизбежна. Блин! И жить с ней не охота, и нырять Туда - тоже… Ножницы получаются. И как теперь жить меж их концами? И как найти стержень, за который можно ухватиться, чтобы не сползать в уныние, тоску? Молчишь?