Подполковник Самозван

Очередные сборы офицеров запаса на базе военной кафедры института проводились без отрыва от производства в нерабочее вечернее время. Занятия вели в основном знакомые нам офицеры кафедры, только, со времён нашего студенчества, постаревшие и в более высоких званиях.

Уставшие голодные мужики, заполнившие аудиторию, негромко переговаривались в ожидании преподавателя по тактике, который влетел в кабинет с пятиминутным опозданием, держа в руках карту. Это был подполковник Самозван, добродушный и уравновешенный, как мы его помнили, офицер. Только на этот раз в нём чувствовалась какая-то, не свойственная ему, суетливость. Он подошёл к первому столу и обратился к сидевшему за ним моему знакомому — Александру:
— Возьмите карту и закрепите её на доске, а я чуть позже подойду.
На что Сашка, работавший старшим мастером большого цеха на крупном заводе, ответил:
— Товарищ подполковник! Вы не дышите на меня перегаром!
— А что, разве слышно? — удивился тот, почему-то применив не к месту слово «слышно».
— Ещё как. Да вы не сомневайтесь, у меня на алкашей профессиональный нюх.
После чего подполковник, ничего не ответив, выбежал из аудитории.

Прошло ещё десять—пятнадцать минут, в зале стоял монотонный гул мужских голосов. Наконец появился наш преподаватель, который нетвёрдым уже шагом проследовал за кафедру, закрепился на ней и начал занятие неожиданной фразой:
— У меня есть жена, — гул в аудитории моментально затих, все заинтересованно прислушались. — Она медик, — икнув, добавил Самозван и продолжил. — Они с группой собирались в Омске отмечать двадцать пять лет со дня окончания института… И я с ней поехал.

Было видно, что выпитая водка основательно овладела военным мозгом и подполковника развозит прямо на глазах.
— Вот сижу я среди этих медиков, таких умных людей, — продолжил он, — и чувствую себя — дурак дураком! Вы представляете?
— Конечно, представляем, товарищ подполковник, — радостно и дружно подтвердили слушатели. — Ещё как представляем.

Ещё минут пять окончательно окосевший офицер заплетающимся языком нёс всякую околесицу и, наконец, обвинил нас в том, что в Омске полно подземных переходов, а мы в шахтёрском городе не можем второй год достроить переход возле кинотеатра.

После этого, один из слушателей прервал его вопросом:
— Товарищ подполковник! Разрешите обратиться! — И, получив разрешение, добавил. — Группа готова перекурить!
Совсем обессилевший подполковник махнул рукой и, почему-то, погрозив нам пальцем, скомандовал:
— Товарищи офицеры! Занятие окончено. По домам. Только не шуметь и на глаза начальству — ни-ни!
Мы не заставили себя долго упрашивать и без большого шума рассосались по домам.

Пару дней спустя, весь личный состав сборов построили в каре во дворе института. Начальник кафедры, низкорослый полковник в высоченной папахе, которого какой-то остряк тут же во всеуслышание назвал карликом с ведром на голове, долго говорил нам о нарушениях дисциплины, как с нашей стороны, так и со стороны преподавателей.
— Я всё про всех знаю! И про вас, и про наших артистов с кафедры. Все будут строго наказаны! — грозно пообещал он.
Нас наказать было трудно, а насчёт преподавателей — история умалчивает. Надеюсь, что обошлось без последствий.

Вообще-то, подполковник Самозван был человеком не глупым и уважаемым, но, — чего только в жизни ни бывает.