ЗС 7 Отважный генерал Вольфрам

      Олег Колмыков
      Легенды Звёздных Далей
      
      Звёздная сказка о главном
      
      Глава 7 Отважный генерал Вольфрам

      Если мули-кули люди пугали исключительно маленьких детей, то Терроридиками они пугали даже друг друга. «Чтоб с тобой Терроридик заговорил!» – говорили они, когда желали ближнему неприятностей.
      В отношении Терроридиков специалисты высказывались более определенно, нежели в отношении Жутиков. Антропологи были единодушны, полагая, что Терроридики являются прямыми потомками некой цивилизации, которая использовала Тринитротолуол для ссылки своих преступников. Цивилизации той, возможно, уже давно не существует, а вот потомки преступников живут почти припеваючи. Несмотря на тяжелейшие условия жизни, они сохранили необычайную привязанность к тем порокам, за которые некогда были сюда сосланы их предки.

      Люди всегда с удивлением отмечали повышенную жизнерадостность Терроридиков в момент грабежа или налета. Мощные, высокие, с вечно хмурыми, злыми и суровыми лицами, Терроридики начинали заразительно хохотать и отчаянно дрыгать конечностями, если грабеж удавался действительно на славу.  Некоторые специалисты не без основании считали, что в Терроридиках миру явлен совершенно иной основополагающий инстинкт, наряду с инстинктами продолжения рода и самосохранения: инстинкт насильного отъема ценностей. Бурное выражение радости в момент грабежа являлось следствием удовлетворения этой насущной потребности Терроридиков.

      Следует особо отметить, что Терроридики не были особо жестоки. Щёлкнут по носу, стукнут по лбу, потрясут за грудки, повалят на землю, попинают ногами. Но кто мог противостоять их взгляду? Черные зрачки, в которых виделась бездонная жуткая глупость, буравили насквозь, так что хотелось сразу отдать последние часы и даже булавку для галстука;  тонкие синюшные губы кривились в столь страшной, дикой и дурной улыбке, что у всякого пропадала охота утаивать в карманах мелочь. Миролюбивые жители Тринитротолуола не были способны противостоять гипнотическому влиянию Терроридиков, как кролики не способны сопротивляться удаву.

     Словом, встреча с Терроридиками не сулила Иги ничего хорошего, но он всё-таки надеялся с достоинством выдержать очередное выпавшее на его долю испытание. Иги не помышлял о бегстве, тем более что от некоторого вполне естественного в данных обстоятельствах волнения буквально врос в землю. Следовало бы сделать что-нибудь ещё, что-нибудь уж очень экстраординарное, однако какие идеи могли прийти в голову совершенно безоружному и застигнутому врасплох юноше?

     – Тревога! – закричал Иги хорошо отработанным командирским голосом. –Пятый взвод налево, десятый направо! Занять круговую оборону, окопаться на флангах! Группа захвата наступает в центре! Будем брать живьем, но стрелять из всех видов оружия!

     Аденоид и Лабордан замерли в полнейшем изумлении. Им еще не приходилось видеть человека, отчаянно вопящего в темноте, причем с различными интонациями и на всяческий манер.

     – Наш новый хозяин с приветом, – тихонько сказал Аденоид. – Да, да, я знаю, что говорю, не спорь со мной! Может быть, именно это мне в нём и нравится!

     Безмерно одинокий в своем увлечении, Иги привык делиться радостью и печалью существования с воображаемыми персонажами, и с течением времени его герои обретали даже некоторую индивидуальность, чуть ли не плоть и кровь, становились всё более и более независимыми. Иги наделял каждого яркими отличительными чертами, собственными голосами и особенными выражениями.

     – Шевелитесь, растяпы! – кричал Иги голосом фельдфебеля Цинка, подгоняя воображаемых солдат. – Дадим жару этим трусливым Терроридикам, расчехвостим на молекулы, пусть помнят по пятое число, ха-ха-ха!
     Хрипловатый и откровенно издевательский крик фельдфебеля даже на роботов возымел действие. Они вдруг сразу заспешили, заметались между баркой и «скайчапером», мало понимая, что от них требуется, но испытывая необычайное желание чем-нибудь непременно угодить хозяину.
     – Разве это окопы? – истошно вопил капитан Висмут. – Кто вас учил рыть такие окопы? Двадцать семь суток ареста без завтрака и обеда!
     – Где резервы? Какая к черту маскировка, подать мне резервы, три полка гренадёров, дивизион «черепашек» и эскадру линейных кораблей с сортирами! Нет, отставить, с мортирами!  – визжал отважный генерал Вольфрам.

     Между делом, Иги имитировал на электронной губной гармошке клацанье затворов, лязг гусениц и тяжелое дыхание бегущих солдат.
     Возможно, подобная какофония и смутила Терроридиков, питающих особую слабость к нападениям на одиноких странников, но отнюдь не на крупные войсковые подразделения во главе с бравыми генералами. Однако узкая фиолетовая полоска света на далеком горизонте, предвещающая конец короткой Тринитротолуоловой ночи, мгновенно развеяла нехитрый обман.

     Уже готовые к позорному бегству, повизгивающие и мелко трясущиеся на своих мули-кули Терроридики разглядели как на ладони зыбкие силуэты лишь трёх метущихся существ. И никаких дивизий!
     – Грхтрандатах-тах! – прорычал главарь Терроридиков, мощным разрядником тыча своему мули-кули в левое ухо.

     Смелое и сочное выражение главаря содержало в себе и обыкновенное ругательство, типа «вау, как же здорово нас провели!», и команду сподвижникам поворотить мули-кули, и угрозу обманщику, сыгравшему злую шутку, и еще много -много всего. Подобно всякому образному выражению на других языках, применимому в подобной ситуации, ругательство главаря передавало необычайную гамму обуреваемых им чувств, и не оставляло никакой надежды на счастливый исход дела Иги Фрилистару.
    
     Он понял всё без перевода.
     Уж лучше было бы ему не ломать этой комедии, а сразу сдаться на милость грабителей.
     Теперь лишь сухой треск разрядников нарушал мертвую тишину предутренней пустыни. Размахивающая пистонными ружьями, бумерангами и кастаньетами, неумолимая армада грабителей двигалась прямо на Иги. Мули-кули славятся неповоротливостью и медлительностью, так что пока они величественно тащили своих седоков, Иги успел бы выучить язык окуштупских побудакеров, но почему-то не испытывал особенного желания этим заняться. Ему было даже немножечко грустно. В клубах соляной пыли оказалось невозможно сосчитать точное количество нападавших, казалось, их то ли трое, то ли четверо.

     – Мастер Иги, я хотел бы спросить вас, что нужно этим существам? – обеспокоился Аденоид.
     – А-а-а! – Иги обреченно махнул рукой, – Будут клянчить доллары, и не отстанут, пока им их не нарисуешь...

     Клянчить и канючить Терроридики начали издалека, как в прямом, так и в переносном смысле:
     – Сигареткой не угостишь, приятель? А время не подскажешь? Как пройти на улицу братьев Катапулькиных? Жетончиком для телефона-автомата не одаришь? – кричали Терроридики, ужасно брызгая слюной и вращая глазами, будто их вот только что на семь рублей обидели в винном погребке. – Или ты не куришь, времени не наблюдаешь, плохо ориентируешься в городе и сам как раз собираешься кому-нибудь позвонить, гад?!

     Проникновенность интонаций и убедительность тона грабителей практически свели к нулю возможности и желание Иги объяснить, что всё совсем не так и звонить он никому не собирается.
     – Нехорошо обманывать старших, сынок! – суетливо сползая со спины мули-кули, выговаривал главарь. – Разве не учили тебя родители вежливости, обходительности и вообще изысканным манерам?   Ну-ка, покажи мне кошелёк, и я скажу тебе – кто ты!
     – Кто я – я и сам знаю! – решительно ответил Иги.  – А учили меня не только изысканным манерам, но и джиу-джитсу, кун-фу, хай-фаю, вай-фаю, ноу-хау и хэппи- энду!

     Как и большинству романтиков, более всего в приключениях Иги нравились хэппи-энды, и он вполне справедливо полагал, что теперь этому самое время. В том смысле, что потом уже может быть совершенно поздно. Специалисты из школы выживания научили его заговаривать зубы, но не гарантировали возможности ограничиться только этим при встречах с вполне реальными бандитами. Фельдфебель Цинк советовал не сдаваться без боя («Я горжусь тобой, мой мальчик!» – по-отечески шептал он), капитан Висмут предусмотрительно предлагал начать первым («Иначе 150 суток ареста без сладкого»), а героически отважный генерал Вольфрам полностью отвергал какие-либо компромиссы («Ну, извини, ошибочка вышла! В следующий раз мы победим их умением!») – Ещё один шаг и я взорву эту нейтринную гранату! – предупредил Иги подступавших Терроридиков, поднимая над головою электронную губную гармошку. – Мой отец был камикадзе, мой брат был камикадзе и я не побоюсь этого слова!

     Грабители в замешательстве остановились, перестав вращать бумерангами и греметь кастаньетами. Их лица, отчетливо напоминающие черепашьи морды, по-прежнему выглядели непроницаемыми и тупыми, однако желтушные глаза уже потеряли былой блеск, будто бы враз перегорели, как лампочки. По внезапному порыву и для пущего эффекта, Иги даже замахнулся гармошкой в сторону грабителей, и в этот же миг где-то совсем рядом, за ближайшим барханом, неожиданно и громко грохнуло, заскрежетало, заскрипело, завизжало...  Гармошка легко выскользнула из руки Фрилистара и с восхитительны свистом звезданула по лбу главаря, обломав правый рог.

     – Ламбада! – в бешенстве прорычал главарь. – То есть, тьфу, засада! Нас снова провели и надули!
     – У, менты поганые, обложили! – вторили ему соплеменники. – Врёшь, на мякине не проведешь, будем стоять до первой крови и биться, если хватит сил!

     Всячески укрываясь от воображаемых пуль за спинами друг друга, Терроридики на четвереньках  отползали  назад, оставляя на песке мокрые следы, песчаные замки и станиолъки от съеденных в минуту крайней опасности шоколадок.
     – А на чёрной скамье, на скамье подсудимых, мы сидели втроём, мы сидели втроё-ё-ём! – в последний раз послышалось со стороны грабителей, и вместе с тем прервалась загадочная какофония из-за бархана.

Звёздная сказка о главном 6    http://www.proza.ru/2014/04/16/2162
Звёздная сказка о главном 8    http://www.proza.ru/2014/04/22/1947