посол альтаира 11

                Белый карлик, бедный карлик

   - Петр Иванович, - сердился Евлампий, - ну неужели трудно запомнить: главная
звездная последовательность.
   Они с Петей сидели а столовой, где в ожидании обеда Евлампий проводил урок
астрономии. В противоположном углу сидели Стремительный с Арсением Николаевичем.
   - Главная последовательность, наше солнце там же. Четкая зависимость температуры и спектра излучения от массы. Всякую экзотику вроде желтых гигантов
мы трогать не будем. Затем звезда выгорает, и либо получается белый карлик, либо
звезда взрывается как новая а потом переходит в нейтронную, либо изредка взрывается сверхновая и получается черная дыра, то есть срастаются два пространственных листа. Ну ведь просто же?

   Петя неопределенно покивал головой и прислушался к разговору в дальнем углу.
Там Стремительный объяснял Арсению Николаевичу:
   - Во всей Вселенной господствует троичная неравновесная логика, комплексные
числа и искривленное пространство. И только в случае слабой гравитации, как у
вас, пространство становится плоским, от комплексных чисел отделяется привычное
тебе поле действительных, а логика вырождается в двоичную.
   М-да, хрен редьки не слаще.

   - Петр Иванович, ты хоть слышишь, что я говорю?
   - Да, конечно, - очнулся Петя. Он уже понял, что надо перехватывать инициативу. - Белые карлики, да. Ты же, Евлампий, говорил, что там тоже кто-то
живет?
   - Ну живут, живут. А вот кто живет - толком неясно.
   - А ты же говорил, что станцию для контактов построили?
   - Построили, только контактов-то и нет. На сам карлик не сунешься, там
гравитация такая, что ресурс у костюмов сгорает моментально. Ну с полчаса там
побудешь, не больше. А пожалуй и меньше. Это на платформе, на станции то есть,
с полчаса можно выдержать. Хотя сейчас новые костюмы появились, там уже часа на
два ресурса хватает. Оставили на карлике маячок, как им там скучно становится, они сигнал подают, кто-нибудь из наших на станцию выбирается, и этого,
скучающего, перебрасывает. Поболтают с полчаса. Вот и все контакты.

   - Давай смотаемся, посмотрим, - воодушевился Петя.
   - Думаешь, это лучше, чем физику учить? - ехидно спросил Евлампий. - Я ведь
от тебя не отстану. Вернемся - снова за учебники засядешь.
   - Ладно, ладно.
   - Ну тогда надо кого-то для компании. Пойдем к Михалычу.
   Михалыча они нашли в спальне. Свтка сидела рядом и щекотала ему усы, петрухино появление их явно не обрадовало.
   - Петр Иванович, ну что тебе там надо? Мерзко там, тяжело. Не пойду я с вами.
   - Ну хоть костюмы новые организуй, с повышенным ресурсом.
   - Это сделаем. Ты попробуй Валентиныча уговорить.

   Валентиныч поначалу тоже уперся.
   - Ну как друга прошу, - уговаривал его Петя. - Я ведь наверняка там в какое-нибудь дерьмо влезу. А времени тебя вызывать не будет. Ты ведь и на самом
карлике сможешь побывать?
   - Да смогу, но недолго. Полчаса, час от силы. Холодно там и тяжело. А баня потом будет?
   - Будет, - вздохнул Евлампий. - Ты только с ускорителем поосторожнее, а то
опять обмотки менять придется.

   Для начала решили просто сходить на станцию-платформу, посмотреть, что и как.
Валентиныч сказал, что пока ему там делать нечего, и вообще все надоели. Поэтому
пошли вдвоем. Платформа полностью соответствовала своему названию: висит в
пространстве площадка метров так пятьдесят на пятьдесят.
   - А где эти, тяжи гравитационные? - спросил Петя.
   Евлампий поморщился:
   - Ну Петр Иванович. Вспомни, как мелодию пространства слушал. Послушай и здесь. У тяжей мелодия немного другая, на полтона выше. Это в ультразвуке, но в
костях вибрация немного изменится. Ты сначала сам их поищи, а потом я проверю.
А как место их запомнишь, старайся к ним близко не подходить.
   - А что?
   - Да может к звезде утащить, куда этот тяж прикреплен. Я- конечно, успею тебя
перехватить, но ты привыкай действовать самостоятельно.

   Карлик на Петю особого впечатления не произвел: размером с Землю, может, чуть
поменьше. У Земли атмосфера, за счет этого окраска слоистая, изменчивая. Вихри
всякие, опять же северное сияние, если на нужную высоту опустишься. А тут...
Болтается в пространстве шарик, снаружи абсолютно безжизненный. Белый, это да,
как и в названии. Но очень тусклый. Корка внешняя, как объяснил Евлампий, а
внутри-то тепло. Но так тяжело, что и местные туда не лазят. Ползают себе по
поверхности.
   - Ладно, - сказал Евлампий, - Пошли домой.

   Уже в посольстве Петя поинтересовался:
   - А как мы с ними говорить будем?
   - Ну я сам на их языке говорить не умею. Знаю только, что говорят они за счет
изменений гравитационного поля. Сразу на все тело сигнал идет. Приятного мало. А тебе мы можем вживить усилитель, он же транслятор.
   - Нет-нет, мне маячок уже вставили, хватит.
   - Тогда возьмем с собой с Альтаира дежурного по этой станции. Тоже, кстати,
племянник Императора, где-то он проштрафился. Михалыч его знает, они в один день
вылупились.
   - Тогда его надо сначала сюда пригласить, познакомиться.
   - Наверное, ты поговори об этом с Михалычем. А пока пойдем обедать и отдыхать, хватит на сегодня.

   После обеда Петя выловил Михалыча и сразу приступил к делу:
   - Михалыч, надо пригласить этого дежурного, что за белым карликом присматривает.
   Михалыч нервно зашевелил разноцветными усами. Петя до сих пор не знал, какие
движения какие чувства означают, но похоже, что брезгливость.
   - Это совершенно невозможно, Петр Иванович.
   - Но ты же его знаешь, вы почти близнецы?
   - У меня таких близнецов сотни две. А чтобы я, старший племянник, посол и глава сектора, пошел уговаривать кого-то, кто был младшим племянником, а теперь
еще и проштрафился...

   Петя ошалел.
   - А как же ты с нами разговариваешь? У нас ведь чинов нет.
   - Ну это же совсем другое дело! У Евлампия большой авторитет в научных кругах
Альтаира, и он надеется попасть в поисковую группу, а это, знаешь ли... Василия
он очень хвалит, и у него очень большие перспективы, про Стремительного ты знаешь, Арсений Николаевич хоть в вашей Академии да состоит, Алексей на
Альтаире вовсю карьеру делает, хоть и в колониях.
   - А я как же? У меня ведь чинов нет.
   - Ну-у, Петр Иванович, это ведь лишь формально. Я уверен, что пожелай ты -
и Император сразу присвоит тебе чин, и немаленький.
   - Ох, Михалыч, придется, видимо, просить чин у Императора. Тогда я тебя не
упрашивать буду, а приказы отдавать. Ты лучше скажи, пойдешь за дежурным?
   - Пойду, - вздохнул Михалыч.

   Дежурный появился дня через два. Это, естественно, был такой же скорпион, как
и Михалыч, и неизвестно, как бы Петя их различал. Но незадолго до этого Светка
по петиной просьбе прицепила Михалычу какой-то цветочек и попросила не снимать.
Так сказать, знак любви, изготовленный руками любящей женщины.
   - Ну, сначала официальная часть, - сказал Петя. - Как вы связываетесь с жителями белого карлика, и как вы их зовете?
   - Да связь у нас односторонняя, когда им захочется, они дают сигнал на Альтаир. У нас там постоянное дежурство, трое нас там. Я иду на станцию и перебрасываю его туда же, там и разговариваем. А зовем мы их просто: карликами.
   Дежурный вел себя скромно и на Петю поглядывал с опаской.
   - Ну тогда, как только следующий сигнал будет, ты нам тоже сообщи.

   - Хорошо, - сказал дежурный и замолчал.
   Молчали все. Михалыч стал нервно шевелить усами, в воздухе запахло грозой.
Надо было исправлять ситуацию. Вмешался Арсений Николаевич:
   - Ну что вы замолкли-то? Гость у нас. Михалыч, наливай.
   Михалыч пробурчал, что сами мало, а аппарат последнее время барахлит.
   - Вот дела, - подумал Петя, - баню на ускорителях сделать могут, от звезды к
звезде чуть не пешком ходят, а аппарат самогонный наладить не получается.
   - Ладно, Михалыч, не будь таким скупердяем.
   - А это что такое? - боязливо спросил дежурный.
   -Ты пей, потом спрашивать будешь.

   Не сразу, но где-то после третьей или четвертой напряжение стало уменьшаться,
а потом и вовсе пропало.
   - Тебя как звать-то? - допытывался Петя у дежурного.
   - Я ведь проштрафившийся, нам имена не положены.
   - Нет, так не пойдет. Давай мы будем звать тебя Евгений, или Женя.
   Чуть позже разговор рассыпался на отдельные осколки, а еще позже Петя вообще
выпал из общей беседы. Очухавшись, он услышал голос Михалыча:
   - Ты, Женя, не переживай. Вот с карликами этими переговорим, и я сам буду
просить Императора, чтобы с тебя взыскание сняли.
   - Ну, все в порядке, - подумал Петя. - А мне нажираться нельзя, завтра опять
физику учить. Евлампий ведь не отвяжется.
   И пошел спать.

   Целую неделю Петя учил физику, правда успехи его были весьма скромны. Влетел
Михалыч:
   - Собирайтесь, есть сигнал!
   - Есть бог на свете, - подумал Петя.
   Вообще-то он был атеистом, а в последнее время укрепился в своих убеждениях.
Что и неудивительно, если учесть, с какой шантрапой ему приходилось иметь дело.
Но поговорки липнут к нам в детстве и въедаются намертво.

   На этот раз пошли втроем (прихватили с собой Валентиныча). Женя был уже там.
   - А транслятор ты с собой взял? - спохватился Петя.
   - Он все время здесь, что его таскать туда-сюда, - Женя показал на небольшой
холмик на краю платформы. - Надо, конечно, учиться с ним обращаться, но я каждый
раз с вами буду.
   Карлик в условиях станции был похож на большую амебу, метра полтора в диаметре. Ручки-ножки вырастали по мере необходимости.
   - Как его зовут-то? - поинтересовался Петя у дежурного.
   - Не знаю, не спрашивал. Он в основном сам спрашивает.

   - Вот, гости с Земли, поговорить хотят.
   - Это где? - спросил карлик. Голос у него после транслятора был самый обычный
шелестящий, как у Михалыча.
   Женя замялся:
   - Ну, это ближе к краю Галактики, дальняя оконечность одного из спиральных
рукавов.
   - Ясно, окраина. Ну и холодина же у вас.
   - А что, у вас теплее? - спросил Петя. Он помнил, как Евлампий рассказывал
ему про холодную поверхность белых карликов.
   - В общем-то, конечно, прохладно, а вот в местах разломов, где кора треснула,
там тепло.
   - Да, конечно, выбросы лавы, то есть вещества, - понятливо кивнул Петя.
   - Какие выбросы? - удивился карлик.
   - Физику учить надо, Петр Иванович, - зашипел Евлампий на ухо Пете.
   - И вот как пригреешься на разломе, посмотришь на звезды, стихи сами рождаются.

   Петя только сейчас обратил внимание на окружающие их звезды, а посмотреть
было на что: не было мешающей земной атмосферы, опять же почти центр Галактики,
звезды местами сливались  обширные светящиеся пятна. Но время поджимало, некогда
было думать о структуре бытия.
   - А прочитать что-нибудь можешь?
   Стихи карлика не произвели на Петю большого впечатления, но он списал это на
огрехи транслятора. Ведь всем известно, что в переводе стихи звучат совсем
по-другому. Он решил не ударить в грязь лицом и вспомнил несколько строчек из
Есенина.
   - Надо же, - удивился карлик, - в такой глуши - и там стихи пишут. А что такое березы?

   Петя объяснил как мог.
   - И что, так и растут снизу вверх? Впрочем, Вселенная набита чудесами. Однако
пора бы мне и домой, погреться.
   Петя пообещал в следующий раз принести несколько поэтических сборников.
   - А что такое книги? - удивился карлик. - Ах вот оно как. Как изобретательны
бывают порой слаборазвитые цивилизации. У нас-то это вещь бесполезная. Вертикально ее не поставишь, растечется. Сверху я на нее тем более не залезу.
Хотя можно читать их здесь, только надо будет, видимо, как-то изменить транслятор.
   Женя заверил, что все будет сделано.
   - Ну что же, тогда всего хорошего, заходите еще, не стесняйтесь.

   Уже в посольстве Петя никак не мог успокоиться:
   - Нет, ну надо же - слаборазвитые!
   - Так и есть, - меланхолично ответил Евлампий. - Ты бы лучше слушал меня
повнимательнее, тогда и не лопухнулся бы так. Лава на белом карлике, надо же.
Там такая сила тяжести, что никакое вещество наружу вырваться не может, только
излучение.  Ладно, пойдем к остальным. Ты слышал, что Иннокентий с Левитатором
вернулись?
   - Что, надоело шляться?
   - Да они сдуру близко к поясу астероидов подошли. Иннокентий там какие-то
удивительные камни увидел, сверкают похлеще бриллиантов. Ну Левитатору паруса
и посекло. А под конец мелкий камень в лоб засветил, то есть в капсулу.
А Иннокентий умотал в министерство, там его давно не видели.

   Весь народ был в сборе, и рассказ Пети был выслушан с большим интересом.
Арсений Николаевич, как филолог, воодушевился больше всех:
   - Конечно, конечно, Петр Иванович, подберу что-нибудь из Есенина, Рубцова,
Байрона может быть, Рембо.
   Вдруг он замолк, по остановившемуся взгляду видно было, что он полностью
ушел в себя.
   - Арсений Николаевич, - потормошил Петя его за рукав. - Вы что?
   - А? - встрепенулся тот. - Да я попытался представить, как выглядит рифма в
виде изменений гравитационного поля. А как вам показались его стихи?
   - Да я, вообще-то, не специалист в этой области. Что-то про бездонный
звездный мир, про бесконечность разумов. У нас подобное на школьных вечерах
читали.
   - Не понравились. Может, это погрешности перевода?
   - Может, может. - Петя подумал, что если столько лет лежать на теплом разломе
и таращиться в звездное небо, только такая хреновина в голову и придет. Он,
правда, не обратил внимания, есть ли у карлика голова, но в данном случае это не
имело никакого значения.

   Последующие дни покатились как прежде: один похож на другой. Когда пришел
очередной сигнал с карлика, Петя туда не пошел. Передал книги на станцию и все.
Как-то раз встретил он в коридоре Иннокентия, в руке тот держал ожерелье из
камней какой-то причудливой окраски. Впрочем, окраски как таковой и не было.
Камни светились в полутьме коридора, и цвет их постоянно менялся.
   - Здорово, Иннокентий. Как там Левитатор наш?
   - Да очухается Лева, что ему. Говорит, бывало и хуже. Слушай, Петр Иванович, а правду говорят, что ты с Ириной больше отношения не поддерживаешь?
   - Правда, правда, - ответил Петя и подумал: "Ну, Ирка, значит не я один такой
дурак".

   - А ты не можешь ей вот это передать? - Иннокентий несмело протянул Пете ожерелье. - Если тебе в самом деле не обидно.
   Петя с сочувствием посмотрел на Иннокентия:
   - Да у меня-то все уже давно перегорело. Но ты пойми, что сейчас ее полным
ходом обратно в амазонку переделывают, и это уже насовсем. Конечно, можно попросить, чтобы тебе дыхание под сернокислотные пары переделали.
   - Нет-нет. Спасибо, Петр Иванович, я не знал этого.
   - Ну как знаешь, - сказал Петя и пошел читать учебник по физике.
   А то уже перед своим котом неудобно. Петя вспомнил, как заставлял Василия
учить таблицу умножения, и покраснел.

   Через несколько дней Евлампий вышел в столовую без учебника и был несколько
смущен.
   - Ты новости слышал, Петр Иванович? Карлик к нам в гости просится.
   Петя ошалел:
   - Что ему у нас-то надо?
   Евлампий захохотал:
   - А не надо было книгами снабжать. Теперь ему охота на деревья посмотреть,
которые снизу вверх растут. А уж когда он про вулканы услышал, из которых
жидкая лава течет...
   - А как же он у нас, его же разорвет?
   - Костюм уже мастерят специальный, на несколько дней хватит.
   - И что, я буду за собой этакую амебу таскать?
   - Так он же любую форму принимает, мы его под собачку замаскируем, снаружи
шерсткой обклеим, такой ротвейлер получится.
   Петя вздохнул и подумал, что чего-чего, а неожиданностей ему на ближайшее
время хватит.

   Карлик получился на удивление удачный. Назвал его Петя Шариком и по подземному ходу повел на экскурсию. Евлампий пошел вместе с ними: в случае чего
Петя бы смылся в посольство сам, а карлика пришлось бы кому-то вытаскивать.
Конечно, перед экскурсией был проведен инструктаж. Карлику было наказано использовать транслятор только в крайнем случае. Все-таки говорящие собаки у нас только в цирке встречаются. С Евлампием было посложнее. Петя строго наказал  сменить кафтан с золотыми пуговицами на что-нибудь более привычное.

   - И запомни, что бояр на Земле давно уже нет. Если же ты в таком кафтане
подойдешь к менту и назовешь его боярином, он решит, что ты над ним издеваешься.
Я понимаю, что ты можешь отправить его на орбиту, но до этого схлопочешь дубинкой по хребту. Реакция у них хорошая. Петя вспомнил случай из личной жизни и пригорюнился.

   - Ну а чего же я одену?
   - Сейчас еще лето, значит, майку и шорты.
   - Я тебе что, извращенец какой? - возмутился Евлампий.
   - Тебе же сказано: без обсуждений. Ну надпись на груди какую-нибудь для красоты.
   Через пару минут Петя ошалело смотрел на Евлампия, на груди у которого
красовалась надпись: "Альтаир, мы всегда с тобой!"
   Но и это затруднение было устранено.

   Деревья привели карлика в восторг. Петя взгрустнул по прошлой жизни и
предложил Евлампию выпить портвейна. Портвейн-то взяли, а вот место в кустах
было занято. И сидел там петин знакомый, работали они раньше вместе. Пришлось
пить втроем.
   - Давно тебя не видно, ты чем сейчас занимаешься?
   - Я же сейчас не здесь живу.
   - А в твоем доме сейчас кто? Колпак какой-то был, потом под землю упрятали.
   - Кто же его знает, эксперименты какие-нибудь, - промямлил Петя.

   Знакомый наклонился к Пете и зашептал:
   - Я тебе точно скажу, черти там сидят, и старший с ними. Вылезли из-под Земли, вот колпак и вспучило. А потом опять под землю убрались, но неглубоко.
   - Ну это тебе надо в церковь, к батюшке.
   - Как же он туда попадет, там охрана вокруг, и все не местные. А все потому,
что власть в Москве сплошь безбожная.
   Петя вдруг засуетился:
   - Евлампий, а ведь нам пора.
   Тот был парень понятливый:
   - Конечно, конечно, пора идти.

   Попрощались со знакомым. Тот сначала удивился, но потом сообразил, что весь
портвейн остается ему одному (он тоже был понятливый), поэтому распрощались
очень тепло. На этом первая экскурсия закончилась. Петя решил, что надо немного
отдохнуть, а следующую экскурсию устроить куда-нибудь в безлюдное место. Да вот
те же вулканы: там во время извержения никакие туристы поблизости не шляются, а
им будет в самый раз. Костюмы только одеть. Карлик хоть погреется, наладить ему
костюм только для фиксации внутреннего давления, а температурную изоляцию убрать. В общем, пора в посольство.

   В столовой Петя встретил Арсения Николаевича.
   - Как прогулялись, Петр Иванович?
   - Спасибо, хорошо.
   - Хотел я с вами об Иннокентии с Левитатором поговорить.
   - А что? - насторожился Петя. - С Левитатором плохо?
   - Нет-нет, с ним как раз все хорошо. Сено свежее каждую неделю. В мире уже
поговаривают об усилении космической активности России, а наши не могут объяснить, на кой черт нам столько запусков. И он еще гурманом оказался: каждый
раз требует новый сорт сена откуда-то из Южной Америки.
   - Так... Что-нибудь еще?
   - Михалыч говорил, что президент интересовался, нельзя ли ему самому на
Левитаторе покататься.

   Петя закрыл глаза и задумался. Ну президент. Не удалось Михалычу с ним на
пару спиться - это ладно. Тоже человек. Завод мусорный, чтобы ни у кого не было - сделали. Драгоценности космического происхождения - привезли. Теперь ему
космическую яхту подавай. Думал он минут пятнадцать, затем открыл глаза:
   - С сеном - это не наши проблемы. С каждым кораблем пусть отправляют какой-нибудь макет спутника, информацию якобы от них Евлампий приготовит. Президенту
пусть Михалыч объяснит, что для полетов вместе с человеком Левитатор непригоден.
А Иннокентию я объясню, что если он, поганец, где-нибудь проболтается, что уже
летал с Левитатором, то... Пока пусть Левитатор поправляется, Иннокентий в
посольстве покрутится, а затем придумаем ему какую-нибудь болячку, возьмет он
длительный отпуск для лечения, и отправим их с Левитатором куда-нибудь пошляться. А там видно будет.

   - Узнаю вас, Петр Иванович, - уважительно сказал Арсений Николаевич. - Четко,
жестко, бескровно и в то же время убедительно. А Иннокентия насчет болтливости я уже предупредил. Мне кажется, он понял.
   Петя подумал, что если насмотришься на здешний коллектив, поневоле станешь
понятливым.

   Ресурс у карлика истекал, поэтому наскоро пообедали, обсудили предстоящую
экскурсию на вулкан и разошлись до ночи по своим комнатам. А почему до ночи?
Потому что маячков на вулканах не было, без маячка Евлампию пришлось бы делать
несколько шагов, что-то вроде пристрелки. Попадет он поначалу куда-нибудь в
заграничье - возможна огласка; хоть он любой земной язык осваивал моментально,
но на современной Земле до сих пор толком не освоился. От Пети в этом случае
толку было бы тоже мало. Поэтому решили, что первым пойдет Валентиныч, найдет
вулкан и даст сигнал, а уж к нему все остальные подойдут точно. Но поскольку вид
у Валентиныча был специфический, как и характер, то отправить его решили ночью.
Правда, потом многие газеты писали о необыкновенно ярком метеоре, до сих пор
неизвестном, и вовсю полоскали за это астрономов, которые не смогли предсказать
этого заранее. Но это уже мелочи.

   Ну, проснулись, Валентиныч пошел искать вулкан (где-то на Камчатке как раз
был подходящий), Петя с Евлампием сели поужинать - а как без этого. Карлик
сидел рядом. Вдруг он поинтересовался:
   - Петр Иванович, вы пока портвейн пили, я в сторону отходил, помнишь?
   - Угу.
   - Так там местные собаки ваши вокруг  меня собрались, а один прямо сверху пытался залезть. Чего это он? Я перепугался.
   Петя поперхнулся. Прокашлявшись, он попытался объяснить, как происходит
размножение на Земле. Чего там, не дите малое. Евлампий во время лекции смущенно
покашливал. Карлик восхитился:
   - Надо же, какие возможности предоставляет слабая гравитация! Это и Евлампий с Галиной так же?
   - Хватит вам, извращенцы, - буркнул Евлампий. - Пора идти, есть сигнал. Только костюмы оденем.
   - Зачем? - удивился Петя. - Мы же рядом выйдем.
   - На всякий случай, Пеир Иванович, - ответил Евлампий.
   И оказался прав.

   Валентиныч залез в самое жерло, переливался там всеми цветами радуги и блаженно искрился и гудел (как впоследствии рассказал Арсений Николаевич, три
вулканолога чуть позже защитили докторские диссертации об удивительной аномалии
российского вулкана, один стал академиком, а в прессе появились соответствующие
статьи: Россия опять впереди, ни у кого нету - а у нас есть!).
   - Что же ты, гад, делаешь, - возмутился Петя. - Ведь было сказано: рядом с
жерлом!
   Валентиныч блаженно гудел и не отвечал.

   В общем, Петя с Евлампием оставили карлика в жерле (тому очень понравилось),
а сами вылезли посидеть рядом на камушках. Вид снаружи Пете не понравился: голая гора, ползет из нее светящаяся лава, хорошо хоть вонючие сернистые пары костюм не пропускал. Горы вокруг снежные, тайга внизу. Все как-то по-деревенски.
И то сказать, за последнее время уж такой экзотики он понасмотрелся. Но, в общем, эта экскурсия обошлась без приключений. Поплескались Валентиныч с карликом часов пять и пошли в посольство. Ресурс у карлика уже подходил к концу.

   Уже в посольстве карлик поинтересовался:
   - Петр Иванович, а нельзя мне в следующий раз с вашими земными собаками
попробовать?
   Петя попытался представить себе возможного мутанта и мысленно поклялся, что
никакого следующего раза не будет.
   - Потом, потом. Ты мне лучше расскажи, у вас-то размножение есть?
   - А как же. Бывает, ползешь-ползешь, не все же на разломе греться, и столкнешься с кем-нибудь. Тут сразу идет обмен информацией, и оба делятся. Было
двое - стало четверо. Изредка бывает, что сталкиваются трое, и уж очень редко
четверо. На моей памяти раза два или три такое было. Но это большое счастье и
уважение на всю жизнь.

   - Всю жизнь? - удивился Петя. - Так вы тоже умираете? А как?
   - А приходит время, когда чувствуешь, что пора. Ну и уходишь в разлом.
   Петя попытался себе все это представить, но не смог.
   - Да, а от соседних звезд какие-нибудь сигналы вы слышите? Или так и ползаете от разлома к разлому?
   Карлик обиделся:
   - Надо же, деревня деревней, а туда же... Конечно, слышим. Но там и слушать
нечего. Ровный гул, только у каждой он свой. Это все-таки большая удача, что
альтаирцы до нас добрались, станцию устроили. А уж эта экскурсия, мне теперь все
наши завидовать будут.
   Петя подумал о толпах туристов-карликов и вздрогнул.

   - Ты уж, пожалуйста, объясни, что никак у других подобные экскурсии не
получатся, придумай что-нибудь.
   - Ладно уж. Да, кто-то из наших мне рассказывал, что иногда с соседней
нейтронной звезды идет необычное возмущение. Такое впечатление, что кто-то поет.
   Петя оживился:
   - А ты координаты этой звезды знаешь?
   - Да на хрена они мне? Но могу спросить. А зачем тебе это?
   Петя задумался и не нашел, что ответить. А причина проста: было у него шило в
известном месте. Так сказать, врожденное.

   Однако карлику пора было домой, Евлампий пошел с ним на станцию, а там уже
дежурный на звезду доставит. И костюм, конечно. Дома карлику он ни к чему, а
вещь хорошая, чего добру пропадать. Тут надо сделать небольшое отступление и
заметить, что при всем своем могуществе альтаирцы были ребята бережливые.
   За час где-то Евлампий обернулся и пошли завтракать, каждый самостоятельно,
договорились встретиться за ужином. Отдохнуть-то надо, да и Галина на Евлампиевы
отлучки уже обижалась.

   К удивлению Пети, Валентиныч за ужином тоже был, хотя в пище и не нуждался.
   - Валентиныч, ну ты хоть расскажи, понравилось тебе в лаве плавать?
   - Да холодно, конечно, но хорошо, что лава плотная, у нас такая плотность только там, где ты меня встретил.
   - Помню, помню, - ответил Петя и подумал, что вот и обзавелись они звездным
моржом. - Но мы тебе баньку обещали. Сделаешь, Евлампий?
   - Раз обещали - сделаю. Только, Петр Иванович, я каждый раз перед тем, как баню включать, за сердце хватаюсь. Прошлый раз опять обмотки сожгли. У Дятла под
рукой все время стакан коньяка.
   - Пьяный, что ли, работает?
   - Говорю же, аварийный. Как опять чего сгорит, он этот стакан хлопнет и отсыпаться. Посетители домой, а он на трезвую голову за ремонт. Ладно, уж с утра
займемся.
   Довольный Валентиныч ушел к своим головоломкам, остальные спокойно доели и ушли кто куда.

   - Утром Петя, выйдя из комнаты, первой встретил Светку, копающуюся в
цветочных горшках. Таких экземпляров, как у нее, уж точно не было ни в одной
земной оранжерее. Она увлеченно бормотала:
   - Ой ты какая... Что, Зебра, съела? А то: я накупила таких орхидей, что вам
за год на такие не заработать.
   - Доброе утро, Света. Что это за Зебра?
   - Ой, Петр Иванович, здравствуйте. А Зебра - это так, прошлая знакомая.
   - Ага. А кто где сейчас?

   Светка радостно затрещала:
   - Да почти никого и нет. Леха все там же, но скоро обещал наведаться. Василий
в Москве дежурит безвылазно, спит да математику читает. Он ее сейчас больше
кошек любит. Михалыч где-то по делам, вы же знаете, он сейчас очень занят.
Евлампий с Валентинычем в баню пошли, Галина с ними. И правильно, сидит здесь в
четырех стенах, пусть хоть свежим воздухом подышит, озеро там, пляж. А Арсений
Николаевич в той комнате, только вы туда не ходите.
   - А что так?

   Светка подошла поближе к Пете и зашептала:
   - Арсения нашего жена из дома выгоняет. Он же здесь часто бывает, а проверить
нельзя. Вот и решила, что молодую завел. Да на такого любая глаз положит: еще не
старый, вот-вот академиком будет. Но у него никого нет, я-то вижу.
   - Я только погляжу.

   Петя приоткрыл дверь. На столе стоял коньяк, за столом сидели Арсений Николаевич и Стремительный, Стремительный объяснял:
   - Желание мужчиной женщины - это матрица два на два. По горизонтали громко и
тихо, по вертикали имение и желание. Четыре варианта: имеет громко, то есть ни от кого не скрывая; имеет тихо, то есть прячет это от остальных; желает громко, то есть всем об этом рассказывает; желает тихо, то есть лишь в мечтах.
   - Утешитель, - подумал Петя.
   Плюнул и закрыл дверь.

                Продолжение следует