Жизнь после смерти. глава 3

Реальность   жизни   для  Аси   неумолимо  поменялась,  теперь уже со сменой земных координат, а проще с вынужденным  переездом всей семьи  в Ленинград.
На берегах Невы  настала  для нее  новая, старая  жизнь.  Сначала  мучительный  поиск работы, который,  правда, был в те времена не безуспешным, т.к. место экономиста в закрытом институте  для нее   нашлось, не последнюю роль сыграли  рекомендательные письма с рижского  завода. Новый, другой  коллектив, частые  командировки, а по вечерам тяжелые, монотонные  уроки с глухим  сыном,  который  в своей специальной  школе  учился  весьма  средне.
А что же Анатолий?
Родильные дома в городе   не «простаивали»  и Анатолий был при деле или  скорее  на ура принят в женский медицинский коллектив. А после дежурства  он, как и в Риге,  себя ни сыном, ни хозяйством  не обременял, все больше  на диване с газетами  полеживал.
  Для подросшего   Виталика  наступило  безусловное  облегчение: он мог теперь  жить дома  с родителями. Как глухие дети  познают мир?  Через уши окружающих,  родителей и учителей и только в том объеме, в котором их близким удается этот мир им  передать, довести до них.
Виталик был  развит  на столько на сколько родители  и школа  сумели  его  развить. Но он неизбежно  отставал от слышащих сверстников,   ибо мыслил несколько примитивно.
  Многие не передаваемые   нюансы   бытия,  человеческих отношений связей, как и пенье  птиц,   морской прибой и шум леса   остаются вне понимания людей, обреченных на земную жизнь в нескончаемой  тишине.
Психика мальчика страдала от страшного  плена   этой  вечной,    тишины.
А с ним страдала  Ася .  От неполноценности сына от вечного его громкого  гудения, от плена невозможности изменить хоть что-то в  этом ее беспросветном
  мире, полном  адского труда и страдания.

 С возрастом для ребенка   наступила череда страшных вопросов: кошка слышит, собака слышит, почему не слышу я?
После одного такого тяжелого разговора с сыном Асе опять  приснился странный черный сон
Та же,    как- будто   знакомая  по жизни,  в ином времени   интересная,  светлая  женщина, в которой она, вдруг, во сне, признала свою  мать без слов мысленно о чем то  говорила с ней…
Слов  во сне она не слышала, но не только понимала их смысл, а так  же мысленно отвечала матери, как будто  долго мучительно оправдываясь  перед ней  за что-то.   А мать,   и    сестры  все  укоряли,  и   укоряли ее в чем- то,  чего она тогда в какой-то иной,   прошлой реальности,    для    них не сделала,   из того, что, по  их мнению,  сделать была обязана.
  Она одна из всех  работала там в кошмарном   черном  сне,  на их общих  мучителей  диких  зверей  на  волков, которых она так ясно сейчас видела под  черной людской одеждой. Эти  звери в   обличье людей сперва  морили их всех  голодом.
Ася теперь,как на яву  видела этих как бы каменных  людей, внутри которых дремали садистские, черные сущности дьявольских созданий, видела себя, понимающую почему- то их лающий язык. ДА!   Она в той страшной  жизни  была их переводчицей.
Старый, серый дом, рояль, вокруг  царство бандитов, крики стоны, проклятья неожиданно  мать, сестер, полуживых от голода крошек  племянников куда- то  увозят и травят, а она остается  в этом  старом  доме  совсем  одна и живет и живет  в нем  еще три долгих страшеых года тихо, как сомнамбула...
А еще она увидела мужчину, очень  напоминающего кого-то близко знакомого и он мысленно спрашивал ее про их ребенка.
А она не отвечала, а тихо, тихо  плакала.
Зазвонил будильник,  Ася в  поту  проснулась, с трудом, возвращаясь в реальность. Пора было вставать, кормить семью  и бежать на работу…
Сон свой она помнила отчетливо, во всех деталях и лицах, а потому
на работе все мучилась,  что- то  пытаясь мучительно понять и вдруг, озарило,  ее прошиб  холодный  пот. Неужели это был Андрей ? По возрасту все, все  сходилось,сейчас ему было за сорок, а в двадцать в Минске он потерял жену и на заводе и в цеху все про это знали.   
В один из  дней он, персонаж из сна позвонил  ей.  Андрей, он был в Ленинграде  в  командировке
В ней все всколыхнулось от его голоса и она, неожиданно для себя  решилась и просто  пришла  к нему в гостиницу…
Они так бережно, так нежно  любили друг друга будто  занимались  этим давно- давно…
Потом, долго тихо  беседовали   и он  признался, что  она, Ася, очень  напоминает ему погибшую в войну  жену.
Ася потихоньку  стала расспрашивать и о чудо !
- Моя жена тоже - Ася  была переводчицей с немецкого  и погибла  последней  из минского гетто в 44году ,  там  она в 41 родила, и ребенок наш, мученик, вскоре умер.
- Столько лет прошло,а я все  никак не могу  с этим смириться… Признался  Андрей.
Летом,  как бы невзначай они вместе  оказались  на юге на  одном курорте и в одно время.
Скрасил ли Андрей ее не простую жизнь?  Кто их  знает, возможно.   Они умели  хранить  свои   тайны.
У Андрея от послевоенной жены была дочка, Галя, всего на два года старше  Виталика, иногда они семьями отдыхали вместе на  далеком и прекрасном  юге, у черного моря.   Галя, по  требованию отца,  общалась с глухим мальчиком и еще в детстве выучилась понимать его необычную речь, а он неплохо читал по ее губам. Вместе они бродили по пляжу или бегали за мороженым.
А когда  Виталику было уже  около пятнадцати,  они с мамой, одним летом проводили отпуск  под Ригой, на взморье. Рядом поселились  Андрей с Галей.
Галя, бойкая семнадцатилетняя девица, быстро нашла себе компанию ровесников, с которой и проводила  все  время и на пляже и  по вечерам.
Вначале Виталик, по привычке пару раз  пошел с ней. И, вдруг, девушка решительно  попросила Асю  больше не отправлять с ней глухого мальчика.
 На возмущение отца она спокойно ответила, что это просьба ее новых друзей.
  Витя  учился в своей горькой  школе долгие тяжелые двенадцать лет, а  аттестат получил за восьмилетку.
А дальше его ждала  монотонная, тупая  работа в специальной артели для глухих с крошечной зарплатой. Ему бы смириться и не рваться  к рублю, но не известно
зачем  и как,  но  родители  сумели вложить в него ненужные амбиции интеллигенции, к которой сами и относились, и он, необдуманно,   уходит,вдруг,  от своих  на обычный завод, в слесарный цех.   
Там хорошо платят, но  нет специальных условий  сурдо переводчиков и   народ  по грубее, не очень- то склонный  вникать в его проблемы. Ему уже,   за двадцать, а рядом девочка, такая  воздушная блондинка, такая голубоглазая, такая  красавица-Маша и он впервые  влюбляется  и пишет,  пишет ей какие-то  письма, а она, неожиданно,  читает их громко, на весь цех и обсуждает с коллективом, как он, глухой, еврей  посмел? И весь огромный  цех смеется  над  несчастным.
Нервный срыв у него,потом у Аси, у Анатолия.
Травмированного не на шутку  Витю снова возвращают в свою  артель,теперь уже навсегда.
А земное, неумолимое  время продолжало свой бег, все  отмеряя и отмеряя  обороты  нашей   планеты…
Для одних это было счастливое время, для других и, к ним относилась Ася, счастливого времени не было никогда.
 Витя был уже вполне взрослым  рабочим  человеком, когда  Ася окончательно вышла на пенсию, оставив свою дневную тюрьму, так она называла закрытый институт, в котором столько лет проработала.
Жизнь ее по-прежнему не баловала, Витя так и не нашел  подруги, это  не улучшило его  характера.
Он часто срывался, тяжело скандалил по пустякам, кидал вещи, видел в ней, матери  источник своих бед и  неудач.
Странные сны на время  оставили Асю. Молодость ее прошла  и  с Андреем они уже давным-давно  не виделись, лишь,  изредка, по праздникам   обменивались короткими  письмами.
 Андрею  было уже около восьмидесяти, когда его дочь  Галя  сообщила  Асе  о смерти своего папы.
Однажды, обычным рабочим  днем, Витя как всегда ушел на работу, но через два часа с нее позвонили и сообщили, что до артели  он  не дошел.  Выпал из открытой двери переполненного автобуса и его увезла в больницу  скорая  помощь.
Родители нашли несчастного только поздно вечером в институте Поленова, со сломанным черепом, его симптомы  были  сродни  алкоголизму. Только  увидев  родителей, врачи забегали и занялись парнем  всерьез, но все было уже  тщетно, операция не помогла.
Витя скончался от кровоизлияния в мозг. Ему было двадцать восемь.
Ася пережила сына на шесть адских лет.
После трагедии к ней вернулись ее странные страшные сны, но она была этому даже рада, хотя  убегала в них из одного кошмара потери сына  в другой кошмар  расставания с  семьей.
 Она все просила, умоляла  во сне  светлую  женщину, простить ее и  забрать скорее куда- то высоко,  к ним по дальше от этой черной, без исходной ее последней  реальности.