Кампания 1942 года. Глава 151

                Глава 151.



  Ясная, лунная майская ночь опустилась над Чёрным морем. Голубая дымка стелилась над водой.

  Капитан Ерошенко стоял за штурвалом лидера эсминцев "Ташкент", идущего полным ходом из Новороссийска в Севастополь. Лаг показывал 43 узла, и это ещё был не предел. Однако капитан не видел необходимости давать самый полный ход. На корабле давно не проводилось щелочение котлов, все сроки планового профилактического ремонта прошли, и рисковать изношенными котлами без нужды было нельзя.

 До рассвета оставалось часа два, когда из моря вырос справа по курсу обрывистый мыс Феолент. В свете луны хорошо были видны гнездовья бакланов - маленькие пещерки над самой водой, сливающиеся друг с другом белые точки. Как будто вся нижняя часть мыса была окрашена известью.

 - Сворачиваем на фарватер не сбавляя хода, - обратился капитан к штурману Еремееву, прильнувшему к пеленгатору.

 В конце мая у противника было в Крыму до 150 бомбардировщиков и торпедоносцев, и все немецкие пилоты уже имели опыт атаки кораблей лунной ночью. На этот раз всё было тихо, не было заметно поблизости и итальянских торпедных катеров, базирующихся в Ялте, Евпатории и Ак-Мечети.

 Корабль стал сворачивать вправо, дав лёгкий крен. В свете луны кильватерная струя за бортом отливала серебром.

 - Торпедоносец слева, курсовой тридцать! - прокричал сигнальщик.

Немецкий торпедоносец караулил у входа на фарватер, сидя на воде, и только что взлетел. 

 - Отражение торпедной атаки! - скомандовал капитан и круто переложил штурвал влево, разворачивая корабль прямо на самолёт.

 Затрещали зенитки-автоматы, ударили пушки главного калибра зенитной башни, но немецкий пилот уже сделал своё чёрное дело, пронёсся с рёвом над самой палубой и теперь выходил из атаки, стремительно удаляясь. Сначала рядом с правым бортом "Ташкента" просвистела авиабомба и разорвалась, вздыбив столб воды. Затем вдоль того же борта, оставляя отчётливо видимый след, прошли одна за другой две торпеды. Немецкий пилот сделал упреждение, правильно учтя высокую скорость корабля. Противосамолётный манёвр в этом месте можно было выполнить лишь с большим риском выскочить на минное поле, и пилот имел полное право пренебречь в своих расчётах такой возможностью.

 - Выходим на минное поле! - отчаянно закричал штурман. На лбу капитана, круто перекладывающего штурвал вправо,  выступил холодный пот.

 На этот раз всё обошлось. "Ташкент" успел отвернуть у самой кромки фарватера и теперь уже входил в бухту.

 В бухте корабль простоял до вечера, отражая постоянные атаки бомбардировщиков и ведя огонь из орудий главного калибра по невидимым целям, полученным капитаном на Флагманском КП. Судя по установкам прицелов, позиции противника располагались в десятке километров от города. Старший помощник насчитал за день 140 упавших в бухту авиабомб. Немецкие пилоты не решались приблизиться к зенитным пушкам "Ташкента" и сбрасывали смертоносный груз с большой высоты.

 Прежде чем покинуть рейд и уйти обратно в Новороссийск, капитан согласовал на ФКП изменение расписания дальнейших рейсов. Стоянка в бухтах Севастополя на будущее полностью переносилась на ночное время суток. Правда, для этого нужно было выходить из Новороссийска засветло, а истребители прикрытия могли сопровождать корабль из Новороссийска и прикрывать его от нападений с воздуха только на трети пути в Севастополь, но так всё равно было безопаснее.

 Впрочем, истребители морской авиации тоже были защитой скорее символической. Теперь немцы всё чаще бомбили Новороссийск и Туапсе. Их бомбардировщики уже не опасались летать над морем без прикрытия истребителей. А возле входов в южные порты Кавказа вперёдсмотрящие снова стали замечать перископы загадочных подводных лодок, о которых успели забыть с начала войны.

 На подходе к Новороссийску пришлось сбавить ход и вывести третий котёл. Кирпичная кладка расплавилась и прогорел железный кожух. Все сроки профилактического ремонта были давно пропущены. Через два часа старшина 2-й статьи Кудрявцев полез в не успевшую остыть топку и заложил задний фронт котла асбестом.

 Узнав о происшествии, контр-адмирал Елисеев приказал капитану Ерошенко незамедлительно вести корабль из Новороссийска в Батуми на плановый ремонт.  Уже стоя на ремонте в Батуми, из сводки Совинформбюро на корабле узнали о том, что Манштейн начал новый штурм Севастополя.