Белая бабочка

Ночь глубокая, летняя душная, покрывало на мир набросила, бриллиантами звёзд расшитое. В Синем озере месяц плещется, его волны качают ласково. Ароматы пряные, сладкие, полуночных цветов тают в воздухе, ветер свежий, ими наполненный, в изумрудной долине царствует.
Недалече от дуба древнего проезжала Снегиня на своей кобылице серебряной. Наслаждалась порой она благостной, ароматы вдыхала сладостные, улыбалась ветру прохладному, нежно он целовал её волосы.
Как вдруг песня в ночи послышалась, что соловушка тихо насвистывал. Но так горестно и отчаянно, что от трели этой печальной, грусть закралась в душу Снегинюшке.
Услыхав песню соловушки, остановилась она, спешилась.
Её тронула её песня горькая, до глубин души замороженной, и кольнула игла волшебная, снова сердце болью острой.
Знала, видела она старца сказителя, и любила его сказания, и всегда с интересом слушала, его песни, легенды напевные.
Вдруг прервал воспоминания крик отчаянный. Встрепенулась Звёздочка, насторожилась, а Снегиня вздрогнув, прислушалась.
Увидав, что вспорхнул соловушка, дева снежная в след отправилась. Привёл пташек её к месту страшному, где лежал менестрель изувеченный. А в руках белоснежное пёрышко, в его самых последних объятиях.
Оглядела она внимательно – не удастся спасти тело бренное. Испустила из рук сияние, всё сковало вокруг силой белою.
Замерли, застыли все листики, все травиночки и былиночки, даже свет луною пролитый, замер тоже, хрустальным лучиком.
А на лучике том, хрупкой бабочкой замерла душа отлетевшая.
Подошла Снегиня и бережно на ладонь взяла белокрылую.
Чуть касаясь губами нежными, прошептала:
- Спасу тебя, Светлая.
И в кулон ее, спрятав магический, громким свистом призвала к себе Звёздочку, на неё погрузила сказителя и в свой дом ледяной направилась.
На пороге дома увидела она Ледеуса фигуру статную.
- Здравствуй Ледеус. Меня дожидаешься? Проходи ж в дом, приму с радостью.
- Здравствуй Снеженка, - старик ласково ученицу свою приветствовал.
Улыбнувшись, Снегиня к сказителю протянула руки, снять думая.
Но Ледеус ее, отодвинувши, приподнял его взмахом посоха и направил в двери открытые.
Уложив на кровать белоснежную, на Снегиню взглянул вопрошающе. Она, молча в дом, прошла, в свою горницу, на кровати подушку поправила, и ладонь на руку положила, старцу бедному, не дышащему.
- Я услышала песню соловушки, он пропел её горько и трепетно, а потом на крик жуткий бросилась, но спасти, уберечь не успела… Ох, не знаю я, и не ведаю, как мне дальше быть с душой бедною, - отвечала ему волшебница и кулон на ладошку вынула.
Усмехнувшись в седую бороду, отвечал ей Ледеус медленно:
- Как ты видишь, тело-то бренное сильно битое и не выдержит, а она, если с солнцем встретится и растает бабочка белая, то исчезнет Душа, не воротится. И следа от неё не останется.
Покатились слёзы хрустальные по щекам опечаленной девушки.
- Отчего же всё так не правильно?! Не должны умирать Творящие. Они дарят миру свет истинный, красоты и любви всеобъемлющей. Они красками жизнь раскрашивают, исцеляют словом души мрачные. Красотою их слов, в мире полнится доброта души человеческой. И сердца огнём озаряются, пробуждаются вера с надеждою.
Не сказал ей наставник, не дал ответ, лишь вздохнул, головой качая.
- Я должна спасти его! Воротить к живым.
И раскрыв кулон, подбежала к столу с лампадою. Жаркий свет лизнул крылья хрупкие, встрепенулась душа белоснежная. В том же миг Снегиня посохом, самоё себя ударила и, качнувшись, вдохнула бабочку. Приняла в себя душу светлую…
Подхватил Ледеус тело обмякшее, на кровать осторожно положивши, нежно гладил Снегинюшке волосы, как дитя её убаюкивал:
- Что ж ты сделала, неразумная? Зачем душу чужую, бабочку, вобрала в своё тело хрупкое?
Как же ты теперь, моя бедная, станешь жить с этой ношей нечаянной? Что же ждёт тебя, что же станется? Ой, бедовая, ой отчаянная…

***

Ночь. Сидит со Снегинею Ледеус, словно с мыслями собирается. Вот в лицо менестреля бедного, его мрачный взгляд упирается.
Тень скользнула во взгляде, но вспыхнули его очи твердой решимостью. Он направил свой посох и комната, озарилась искрами синими.

2010 год