Правильный выбор II - 22

Каждый день Милана помнила совет Татьяны Васильевны Юсуповой посетить дом Екатерины Фёдоровны Муравьёвой, чтобы узнать вести из Читинского острога и передать весточку Алексею. И как бы порой себя не чувствовала слабой, каждый день она приезжала, чтобы попасть на разговор с ней. И каждый раз ей сообщали, что Екатерина Фёдоровна или больна, или в отъезде. И даже то, что у дома в тот момент стояли порой коляски тех, кто, видимо, приезжал с визитами, не помогало пробраться на встречу.

Снова Милана вернулась ни с чем, но тут её застал и напавший жар, уложивший всё же в постель до полной поправки. Тяжесть тянувшихся дней давил и мучил, пока не стало лучше, и пока служанка не сообщила о письме, что уже давно ждёт прочтения.
Милана села на постели и получила радостные вести от брата, что у них сейчас находится освобождённый Дмитрий, тут же вернувшийся к Ирине, чтобы немедленно пойти с нею под венец. Иван сообщил и о том, что Александр с Анастасией просили
слать извинения, что не смогли известить и быть рядом,
поскольку беда в семье Александра заставила их немедленно уехать
в деревню к его умирающей матери.

Залившись слезами за всё, Милана пала в свою постель и ещё долго рыдала в подушку...

...Как только утренний свет стал осветлять комнату, начались сборы в дорогу. Экипаж был быстро готов, как собраны и все нужные вещи. Милана взяла тепло одетого сына на руки и уже скоро уезжала с ним прочь от Петербургской суеты и давления. И никакой уже зимний холод не мог остановить их...

Птицы уже давно не сопровождали никого по дороге. В зимней спячке таился лес, провожающий Милану и её сына, прижавшегося к её груди. Счастливое время ласкало их, позволяя наслаждаться быть вместе. Они шептались, улыбались, дарили друг другу тёплые поцелуи, прячась под тёплые одеяла. Ничто не могло омрачить им эти часы...

Свежий морозный воздух не колол холодом, который уже сковал на реках и озерах льды. Солнце проглядывало иногда из-за быстрых облаков... Экипаж спешил по ещё слабо заснеженной дороге, которая снежным туманом покрывала следы. Словно молодая королева Зима танцевала с ветром, а от её серебряной шали рассыпались бусинки и нити и на голые ветки лесов, и на когда-то полные цветами луга.

Всё искрилось сказочным духом, возвышая к чувствам доброты и заставляя закрыть печали под студёное одеяло зимнего царства, который, как казалось, желал торжествовать и царить над всем худом, украсив его в прелесть мира...

По приезде в имение Николая Сергеевича Милана была немедленно встречена теплом объятий счастливой его супруги. Та проводила в дом, обнимала и целовала маленького Алёшеньку и счастливо восклицала:

-Как похож на папеньку своего! Наш лапушка!

И к радости этой встречи в гостиную к ним вошёл и поднявшийся с постели Николай Сергеевич.

-Мне лучше! - гордо сообщил он и расплылся в улыбке к Милане и прячущемуся за её подолом внуку. - Так и не привык видеть меня, старика? - наклонился он к нему. - Страшен, да?
-Ах, Николя, - умилённо вымолвила его супруга. - Мальчику надо привыкнуть к нам...

Встречи со внуком, пока он находился в доме графа Краусе, при его жизни, были, действительно, нечастыми. То частые болезни не позволяли навещать, то нежелание встречаться с самим графом. Теперь положение менялось, встречи были более частыми, но тяга сына к матери лишь увеличивалась.

На ребёнка сильно подействовали столь резкие перемены в жизни, которая вдруг завертелась странными переживаниями вокруг, заставляя бояться и искать больше защиты в объятиях любящей мамы. Все это понимали, а теплом своей любви к нему продолжали окружать вниманием и его, и его маму, которая больше не оставляла сына без себя...

Вскоре прибыли в гости и Дмитрий с Ириной, тоже бурной радостью встретившие Милану с сыном. Так же счастлива была и сама Милана, что Дмитрия оправдали, освободили, что теперь есть надежда вернуть и Алексея...

Побежавшее время в семейном кругу помогало Милане найти в себе успокоение и силы к будущей борьбе за счастье. Особенно она была рада вновь посещать дом брата, где тоже стала помогать его жене, своей дорогой подруге Ольге, с их новорождённой дочерью и по хозяйству, поскольку Ольга сама всё ещё была слаба здоровьем и приходилось часто лежать.

Приходила на помощь, как и делала все эти годы, и тётка Алевтина, переживающая за них всех ещё больше, чем было ранее...

Всё, наконец-то, шло мирно и тихо, даря радости и подготавливающимся к венчанию Ирины с Дмитрием. Приятные волнения, шитьё наряда, строгое следование традициям — вносили в души всех ласку счастливых надежд, перешедших и в новый 1830 год, который они все тепло встретили в семейном кругу в имении Нагимовых.

Теперь и день венчания не был уже далёк... Пост, причащения, воздержания и посещения всех богослужений закончились. Приготовлены иконы Христа и Божьей матери, которой были несколько лет назад благословлены. Приготовлены обручальные кольца: золотое невесте — символ солнца и мужа; серебряное мужу — символ луны, отражения солнца, что уподоблялось жене...

Приготовлены и венчальные свечи, как символ тепла и радости, и свадебное полотенце - символ чистых помыслов, которое Ирина вышила за это время сама...
Прекрасной яркостью лучей солнце обласкало зимнее утро 10 января 1830 года, украсив блёстками округу и взгляды счастливых, готовых к венчанию. Перед отправкой в церковь отец Ирины вместе с супругами Нагимовыми благословили молодых иконой и хлебом. И церковь встретила красочностью украшений и духом.

Молодые по традиции шли, держась за концы свадебного полотенца, одновременно переступили порог, чтобы жить неразлучно, и прошли к аналою по бархатной дорожке, встав на белое полотно... Они одновременно крестились, чтобы жить в любви и разом задули венчальные свечи, дабы жить и умереть вместе...

Священник набрасывал на них плат, соединял руки платком, трижды надевал им кольца, спрашивал добровольно ли венчаются, читал молитвы, возлагал им на головы венцы и произносил:

-Венчается раб Божий Дмитрий рабе Божией Ирине во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа... Аминь... Венчается раба Божия Ирина рабу Божию Дмитрию во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа... Аминь...

После этого священник подвёл молодых к Царским вратам алтаря и читал назидания, от которых стало тепло и радостно всем присутствующим...

«Нет большей радости, чем та, которая подводит нас к лучшим путям жизни. Каждый выбирает свой. Каждый стремиться к воплощению своих надежд, стремлений», - и в этот день все желали и праздновали с молодыми именно эту радость.

И это празднество, продолжившееся дома за обеденным столом, протекало в мире и спокойствии, как того требовали традиции: «скромный пир благословляет Господь». На благословение надеялась и Милана, всё время молясь в себе о милости судьбы...
-Барыня, барыня, - подбежала к Милане служанка с письмом.

Играя с сыном в детской комнате, что для него была уже давно устроена в имении Нагимовых, Милана немедленно поднялась и принялась читать. Находящаяся с ней в тот момент супруга Николая Сергеевича взяла заволновавшегося Алёшеньку на руки и встала рядом.

-Мне надо в Петербург, - заулыбалась Милана, быстро прочитав известие. - Княгине Юсуповой удалось найти покупателей всему, что мне досталось от Краусе!
-Да будет эта женщина благословлена, - восторженно ответила та и обняла крепче любимого внука.

...Снова радость и снова удача! Восторженности приход был вновь встречен удивлением душ, давно забывших о подобном ощущении... Милана быстро засобиралась с сыном в дорогу — возвратиться в Петербург и покончить с остатками мучительных лет, о которых хотелось забыть и начать свою жизнь иначе: повернуть течь в то русло, которое она сама выбрала ещё давно и до которого было не добраться из-за воздвигнутых преград.

И всё, о чём пока молила Милана, — только бы неисповедимая судьба не подвела к новым горестям...

Так хорошо, как детства край!
Здесь будто птицы вешние кружат.
Так хорошо, как-будто рай!
Здесь будто радости пожар.

Нет стужи, нет,
Нет горестей.
Беда всё дальше отдаляется, уходит.
Нет боли, нет,
Нет злых людей.
Рука тепла с собой взяла, с собой уводит.

Так хорошо, хоть и не май!
Душа цветёт нежностью сада.
Так хорошо, как дома я!
Счастье очнулось от сна и мрака.

Нет стужи, нет,
Нет горестей.
Беда всё дальше отдаляется, уходит.
Нет боли, нет,
Нет злых людей.
Рука тепла с собой взяла, с собой уводит.


Продолжение: http://www.proza.ru/2014/04/18/2049