Правильный выбор II - 16

(автопортрет Н. А. Бестужева, 1837-1839)


1829 год спешил, как и предыдущие, хоть порой и казалось, что время тянется неутомимо. Продолжая каторжные работы, «дети декабря» и тут не унывали. Некоторым вот-вот будут выписаны освобождения и откроются двери выходить на поселение.

Построили лазаретный дом, устроились дома жён ещё удобнее. Звонче стали проводиться вечера литературные и музыкальные. Организовали оркестр, развлекались на праздники, и особенно отмечали уже который год 14 декабря, как праздник Родины, к которой их любовь и патриотизм не иссякнут никогда...

Снова рассевшись в своём кабинете, комендант перебирал  прибывшие письма, посылки и книги, которые отдавал тут же перепроверяющему всё Алексею. Алексей, как и комендант, видел, что первые страницы книг были вклеены из иных, совершенно другой тематики, чтобы никто не стал интересоваться содержанием, но ни один из них не говорил об этом и слова.

Как бы Алексей ни хотел, выполнять подобную функцию ему всё же приходилось, и тешил себя он только тем, что вчитываться в письма не станет, и оставит всё при себе: ничего никому докладывать не будет, пока, по его мнению, всё остаётся в приличных рамках.

И вскоре дверь к ним открылась, и объявили о прибытии генерала главного штаба. Тот не мешкал долго, сообщив радостную для ушей Алексея новость:

-Государь император всемилостивейшие дозволил жене государственного преступника, находящегося в каторжной работе Розена, баронессе Анне Васильевне, отправиться к мужу своему в Читинский острог на основании существующих правил...

О каких правилах шла речь, Алексей уже знал: Анне Васильевне придётся отказаться от всего и не было дозволено брать с собой ребёнка. И всё же, зная, что та уже давно собиралась следовать за супругом и заранее предупреждала о своём прибытии, Алексей был несказанно рад, как и обрадовавшийся Розен, которому не замедлил сообщить столь счастливые вести.

Оставив танцующего в трепете счастья Андрея, Алексей последовал на воздух.
Был уже сентябрь 1829 года. Свежесть в воздухе давно царила и погода хмурилась, нашёптывая о приближении морозов. И на холме, под надзором конвоя, сидел в наслаждении души его друг-портретист и «мастер с золотыми руками», как его называли...

-Николя, - встал Алексей рядом.
-Что нового? - улыбнулся тот, не отвлекаясь от зарисовок пейзажа, и чуть взглянул на Алексея. - Отчего светишься? - тут же сел он во внимании.
-К Андрею жене позволили выехать, - сообщил тот.
-Молодец какая, - согласился с радостью Николай. - Не зря говорю, если жить, то действовать!
-Да, жаль, что, как бы ни действовал, не всем удаётся добиться желаемого, - в тоске своей души высказал Алексей.

-Брось, мой друг, - продолжал рисовать Николай. - Посмотри, как этот край богат! Он просит, молит,... он зовёт вложить в себя капиталы и силы! Обрати внимание и на богатства лесов здешних... Их же можно использовать на создание бумажного дела!... А каков тут воздух! Чистый... горный... Хлебные поля — не сравнимы с нашими... Болот нет... Прелесть!
-Ты умеешь наслаждаться везде, - восхитился Алексей. - И везде-то находишь дело. Твой батюшка гордился бы своими сыновьями. Кстати, матушке твоей и сёстрам снова написали добрые слова о вас. Это честь для меня — находиться рядом с такими людьми, знать и помогать...
-Да, Алексей, верно. А чего ждать-то? Сидеть и умирать?
-Конечно же нет, - улыбнулся Алексей. - И я занимаюсь, благодаря всему, что ещё здесь познал.

-Прерывать занятия и мне не по нутру, - усмехнулся тот. - Я всё думаю продолжать наблюдать электрические явления в атмосфере. Вот это бы как использовать! Вот бы мы вознеслись! Я некогда, ещё в восемнадцатом году, написал статью о электричестве, относительно к воздушным явлениям и поместил её в Сыне Отечества.
-Да, - припомнил Алексей. - Читал, читал... Жалко, что наши непросвещённые люди оставили её без внимания... Придёт время, ещё кто-то напишет такие статьи, но ты останешься первым! Прав твой брат Михаил, ты мастер с золотыми руками, - кивал Алексей, продолжающий восхищаться стремлениями и разносторонними умениями товарища. - Как ты, вон, хотя бы те часы сделал... До сих пор не пойму, как!

-Как, - улыбнулся в гордости за изобретение Николай. - Как вспомню, как мы в железе набиты были в камере, как сельди в бочке, ума дашь... Чего не сделаешь, - хихикнул он, вызвав встречный смех и Алексея, и слушающих их офицеров.
-Перочинным ножичком, чик, чик, - продолжал рассказывать Николай. - Помогал небольшим подпилком и создал часики с качающимся, как на вёслах, коромыслом.
-Верно... Наши, морские часы, и ничего более! - воскликнул гордо Алексей и в шутку добавил. - Расскажи о таком на лекции о Российском флоте. Как никак, такие часы в море — находка! Просто и удобно.

-Да, если кто отправится в море отсюда, - хихикнул Николай, не отвлекаясь от своего занятия и время от времени обращая взгляд к раскинувшемуся перед ними пейзажу. - И всё, опять же, благодаря Александре Григорьевне... Не позаботься она о том, чтобы мне прислали инструменты, помимо красок и кистей, я бы никогда не смог заниматься любимыми делами. Она даже не спросила, и сама заказала родным выслать, вот и подарил я ей эти часы.
-Да, удивительная женщина. Если бы ни она, и ни поддержка остальных, многим бы пришлось хуже... И мне, - согласился Алексей. - Как ангелы они здесь. Нашего старика Лепарского покорили. Он устоять под их напором не может, - улыбался он. - Все инструкции нарушая, смягчает нашу жизнь.
-Да, комендант наш оказался душевным человеком, - кивал Николай. - Всё-таки позволил мне пользоваться инструментами.
-А что в этом может быть плохого? Конечно позволил... И ещё многое позволит и остальным.

-Ты на него не дави только сильно. Опять зима будет, опять будем пользоваться своими привилегиями оплачивать труды тем, кто будет за нас и льды колоть, и зёрна на мельнице молоть, - хихикнул Николай.
-Да, нашли выход, чтобы не трудиться сильно. Работают сами только те, кто хочет поупражняться, - улыбался Алексей.
-Нет, посмотри... Красиво? - оторвавшись от своего дела, Николай уставился на пейзаж.
-Особенно летом здесь крайне красиво, - согласился Алексей.

...Николай рисовал этот пейзаж уже не раз. И, как он сам признавался, это место что-то такое хранило в себе, крайне привлекательное...

Это была сопка близ Читы с могилой неизвестного. Огромный крест возвышался на высоком холме, и видно его было издалека, находясь там, вдали, у подножия горы — в селении Читы. И с этой горы можно было отчётливо видеть и красный павильон — дом коменданта, и выстроившиеся домики жителей.

Алексей наблюдал, как Николай рисовал, и не переставал восхищаться этим человеком, полным стольких талантов, идей, которые бы могли развиться больше, чтобы дать и Родине, и родным, и всем вокруг ещё больше отрады да пользы...

Покинул ты морские берега.
Оставил стены дома безвозвратно,
Не позабыть об этом никогда...
Мечты, стремленья... Нет пути обратно.

Ты сам учился стать мастеровым,
Пытался разузнать про всё на свете.
А жизнь кружилась вихрем штормовым,
Ты след оставил в книгах, и в портрете.

На тысячи последующих годов
Всё ты оставил, что необозримо...
И таинства твоих кистей и слов
Не смогут не заметить, глянув мимо.

Пройдут по твоему пути не раз,
И сделают всё то, что не доделал.
И будут помнить тех, кто созидал...
Расскажут, не забудут это - детям.


Продолжение:  http://www.proza.ru/2014/04/18/870