Секс опасен для жизни 6

СЕКС ОПАСЕН ДЛЯ ЖИЗНИ 6
продолжение детективного романа


6. Будьте лояльным!
Лос Анджелес, 5 июня, полдень

Гари Мондэла, похоже, был не в восторге от моего визита в агентство Фила Гарисона. Он присматривал за офисом, пока его босс находился в Европе, как явствовала официальная версия.
- Присаживайтесь, господин Робинсон. Чем могу быть полезен вам?
Передо мной был толстяк лет сорока, голову которого украшала лохматая шевелюра густых, взъерошенных чёрных волос, а лицо – роскошные, пышные усы. На нём был весьма элегантный костюм, хотя королевский голубой вельветовый пиджак, на мой взгляд, выглядел немного экстравагантным.
Вы знаете, кто я, господин Мондела. И я в данный момент представляю интересы клиента, который хочет найти Сару Робертс, - начал я.
- Не имею представления, где она может находиться, да и жива ли она вообще? Очень сожалею, - сухо произнёс толстяк.
- Прошлым летом она приняла участие в круизе по Средиземному морю на яхте дона Лучизано, - сказал я. С ней был Фил. Сара покинула яхту в Александрии, поскольку была больна. Фил отбыл вместе с ней. С тех пор она исчезла. По словам моего клиента, Фил был последним, кто видел её. Мой клиент предполагает, что на яхте произошло, что-то весьма неприятное, и Фил знает, что случилось с Сарой Робертс после этого происшествия, но, либо он боится заявить об этом, либо скрывает всё в интересах Сары Робертс, - закончил я свой монолог бесстрастным голосом.
- Чёрт побери! Ваш клиент, Робинсон, несомненно, информированный человек, но чем я могу помочь вам?
- Так, где же сейчас находится Фил Гарисон? – холодно спроси я.
- В Европе.
- А по точнее?
- Я не знаю наверняка. Возможно, в Париже или в Риме?
- Или в Мюнхене, или в Лондоне, или в Барселоне? – продолжил я. – Когда в последний раз вы что-нибудь слышали от него?
- Пару недель назад. Он собирался провести отпуск в Европе.
- Лжете! – резко сказал я.
Кровь ударила в лицо толстяку.
Послушайте, Робинсон! Мне известна ваша репутация, но это не даёт вам права разговаривать со мной подобным тоном!
- Мы можем избежать всех этих неприятных слов. Докажите мне, что Фил в Европе, скажите, где он, дайте мне номер его мобильного телефона, и я немедленно позвоню ему, - с натиском голодного волка произнёс я.
- Я не могу этого сделать. Фил всё время перемещается по Европе, а номер его мобильника знают только самые близкие люди.
- Ну, что ж, в таком случае я сейчас направлюсь в полицию и заявлю об исчезновении Фила Гарисона, - спокойно произнёс я, вставая.
- Вы сума сошли! – воскликнул толстяк, с необыкновенной лёгкостью выпрыгнув из своего кресла. – Это причинило бы агентству чертовски большие неприятности!
- Хорошо. Я не пойду в полицию, если вы мне скажите, где я могу найти Фила, - также спокойно сказал я. – Если он скрывается от кого-либо, я его не выдам. Всё, что я хочу, это получить информацию о Саре Робертс.
- Но я не знаю…
- А, может быть, Фил мёртв? – зловещим шепотом спросил я.
Толстяк с шумом плюхнулся в кресло, и у него был очень жалкий вид.
- Вы не понимаете, Робинсон! Это долг чести! Я же обещал молчать! – пролепетал он, пыхтя, доставая из кармана большой платок в клетку.
- Но обстоятельства выше этого, мой дорогой друг, - добил я его.
Толстяк утёр платком пот со лба и, поёрзав на кресле, сказал:
- Фил позвонил мне пару месяцев назад, он сказал, что его жизни угрожает опасность, и он вынужден покинуть Лос Анджелес, чтобы где-нибудь отсидеться до лучших времён, он попросил меня дать официальное сообщение об его отъезде в Европу и уполномочил меня вести дела агентства, - выложил толстяк на одном дыхании.
- Он не сказал вам, куда собирается уехать? – спросил я.
- Всё, что я знаю, это то, что Фил действительно находится в Европе.
- Им интересовались?
- Не более чем миллиона звонков в течение первой недели, - с широкой улыбкой на лице ответил толстяк. – Сейчас стало легче.
- Крой Муррей является вашим клиентом, не так ли?
- Верно.
- Где я могу найти его?
- В данный момент он на съёмочной площадке, что-то там делает для «Стеллар».
- Можно воспользоваться вашим телефоном, - спросил я.
- Пользуйтесь, - неохотно ответил толстяк.
Я позвонил Мэнни Крюгеру и попросил его организовать для меня на час дня встречу с Кроем Мурреем в его офисе. Я положил трубку телефона и посмотрел на толстяка.
- Вам что-нибудь говорит имя дон Лучизано?
- Да. Когда я слышу это имя, мне чудится звон монет, - ответил толстяк.
- А имя Карен Морган вам известно?
- Известно. Какое-то время тому назад она работала фотомоделью. Чем занимается сейчас, я не имею представления. Попробуйте связаться с модельным агентством Коры Хамилькар.
- Благодарю, - сказал я.
- Я был бы вам очень признателен, господин Робинсон, если бы вы сохранили этот разговор между нами, - с надеждой в голосе произнёс толстяк.
- Конечно, господин Мондела. А я, в свою очередь, был бы вам признателен, если бы вы связались со мной, когда у вас появится свежая информация о Филе Гарисоне, - вежливо, но твёрдо, сказал я.
- Разумеется, разумеется, - быстро ответил толстяк.
Будьте лояльны по отношению ко мне, господин Мондела, и всё будет в порядке, - бросил я на прощанье, оставив толстяка в глубоком раздумье.

Я прибыл в его офис с опозданием на пару минут. Меня уже ждали. Мэнни представил меня и Кроя Муррея друг другу, и, с тщетной надеждой подождав несколько секунд моего приглашения разделить кампанию, покинул кабинет, оставив нас наедине.
Крой Муррей оказался высоким блондином с голубыми глазами и рельефной мускулатурой. Он был всё еще в гриме и экзотическом пиратском костюме.
- Разумеется, я слышал о вас, Робинсон, - произнёс он сильным, звучным баритоном. – Я что-то сделал, чего мне не следовало делать?
- Нет, насколько я знаю, - непринужденно ответил я. – Я надеюсь, что вы могли бы помочь мне найти Сару Робертс.
- Почему я?
- Вы были на борту яхты «Альбатрос», когда Сара Робертс покинула её в Александрии. Припоминаете?
- Да, конечно, хотя я уже почти забыл об этом круизе. Да, она неожиданно заболела или что-то в этом роде.
- В этом роде?
- Не могу сказать ничего конкретного, поскольку ничего не знаю. Я весь день провёл на пляже и вернулся на яхту вечером. Кто-то сказал мне, что Сара заболела и покинула яхту вместе со своим агентом Филом Гарисоном.
- Как мне сказал мой клиент, этому предшествовала драка?
Я бы этому не удивился, - сказал Крой, пожимая плечами. – Это был  круиз как раз такого сорта.

- Вы были на яхте в качестве интимного друга Карен Морган, что позволило  Лучизано спокойно заняться Сарой Робертс, - констатировал я.
Блондин с удивлением посмотрел на меня.
- Вы, оказывается, хорошо информированы. Шикарно работаете, Робинсон!
Я хотел бы услышать более подробный рассказ о том, что происходила на яхте, - потребовал я.
- Сара почти всё время была на взводе от алкоголя и наркотиков. Фил Гарисон пытался остановить её, но безуспешно. Лучизано не разрешал мне отходить от Карен, а сам в это время занимался Сарой. Тереза Блум перетрахалась со всеми мужиками, которые попадались ей на глаза, включая шестидесятилетнего кока. Карен очень не нравилось поведение Лучизано, но она ничего не могла сделать. Однажды она специально устроила так, что Лучизано вошел в её каюту в тот самый момент, когда мы с ней вовсю трахались. А он только ухмыльнулся и ушёл. Это взбесило Карен.
- А с кем развлекался чернявый итальянец. Кажется, его зовут Марчелло?
- Не знаю. Никогда в моей жизни не встречал человека с таким дьявольским характером. Он досаждал всем, кто был на борту яхты. Я мог бы набить ему морду, но, не сомневаюсь, что этим дело, наверняка, не закончилось. У меня всегда было какое-то острое предчувствие, что если я свяжусь с ним, то однажды утром меня найдут мёртвым с ножом между рёбер.
- Кто же это такой, Марчелло?
- Полагаю, что он телохранитель Лучизано. Марчелло покинул яхту через день после того, как её покинули Сара и Фил. Лучизано тут же подстелил под себя Карен, а мне пришлось встать в очередь к Терезе, - сказал блондин, широко улыбаясь.
- Почему Марчелло покинул яхту?
Не знаю. Этот парень не из тех, кто объясняет свои поступки.
- Значит, вы ничего не слышали о драке, в которой Сара могла пострадать? – спросил я.
- Ничего.
- Ну, что ж. Благодарю, что нашли время для меня.
Я бы хотел быть более полезным для вас, Джек, - сказал Крой, глядя мне прямо в глаза.
Тот же день, время 14-00

Я не стал задерживаться у Мэнни и поехал ещё по одному адресу. Я нашёл нужный мне офис на третьем этаже административного здания компании «Альбатрос» в Уилшире. Я вошёл в просторную приёмную, весь интерьер которой состоял из впечатляющих абстрактных декораций и массивного стола в центре комнаты. Стол был обтянут желтой кожей и украшен антикварным серебряным телефоном, а также седовласой секретаршей, с видом дракона восседавшей в комфортабельном кожаном кресле. Это было единственное место, на котором можно было сидеть, и у меня появилось легкое подозрение, что посетителей здесь не рассматривают в качестве желанных гостей.
- Да? – холодно изрёк дракон за столом.
- Кажется, вы собираетесь мне сказать, что господин Лучизано никого не принимает без предварительно договоренности, - быстро проговорил я.
- Вы – Робинсон, - определила она. – Он не примет вас, даже если вы заплатите миллион долларов.
Я полез в карман, достал бумажник и вытащил пару долларов.
- У меня с собой только это, - сказал я, кладя на стол две потёртых купюры.
- Шутки неуместны, Робинсон, - холодно прошипел дракон. – Он не примет вас, потому что, если он это сделает, то боится, что убьёт вас. К тому же, он считает, что вы не тот человек, на которого можно тратить время, - бесстрастным голосом проговорила седовласая секретарша.
Неужели?
- Это всё, Робинсон.
- Благодарю, - холодно ответил я.
- Я Мисс Гранди. Он постоянно кричит на меня, но я всегда отвечаю ему тем же. Это создаёт хорошие рабочие отношения между нами. Иногда он доверяет мне свои секреты. Он сказал мне, что вы большая заноза в его заднице. Он оставил записку для вас, Робинсон.
Неспешным движением она нацепила на нос круглые очки, открыла блокнот и, время от времени заглядывая в него, проговорила монотонным голосом:
Дон Лучизано велел сообщить вам следующее. Фил Гарисон находится в краткосрочной поездке по Европе, но вы можете проверить это сами. Крой Муррей занят в съемках для «Стеллар». Он не имеет ни малейшего представления о том, где может быть Карен Морган, но надеется, что она уже мертва. Он надеется, что Марчелло сам найдёт вас, скорее всего, с ножом для разделки мясных тушь. Конец записи.
- Благодарю вас, Мисс Гранди, - сказал я. – Я уже знаю всё об упомянутых персонажах, за исключением Марчелло. Похоже, никто его не любит?
- Это ваши проблемы, Робинсон.
- Марчелло – паршивый ублюдок. Так все говорят, - настаивал я.
- Все мужчины ублюдки. Я была замужем четыре раза и знаю, что говорю.
- Ну, раз вы такой крупный эксперт по ублюдкам, может быть вы мне расскажите о Марчелло? –настаивал я.
- Может быть, и расскажу, но это вам будет стоить.
- Назовите цену?
- Дон Лучизано не собирается в ближайшее время навестить Америку, да и у меня нет особых дел. Почему бы вам не предложить мне что-нибудь выпить?
- Я не в силах отказаться от этого предложения, - ответил я как можно дружелюбней.
Когда она встала из-за стола, я сразу установил, что под белым платьем, плотно облегающим её довольно хорошую фигуру, ничего не было, кроме длинных, стройных ног.
- Лицо – моя проблема, - проговорила она. – Я бы могла покрасить волосы, но с таким лицом – пустые хлопоты. Но, поскольку я придерживаюсь строгой диеты, я всё еще сохраняю способность быть привлекательно в постели.
Она вопросительно взглянула на меня.
- Я вас не шокирую, господин Робинсон?
- Нет. Мне кажется, я вас понимаю. Не поднять ли мне ваше платье? – предложил я.
- Выбросьте эти мысли из головы, господин, Робинсон, - холодно ответила она.
Произнеся эти слова, она быстро нагнулась, схватилась за подол платья обеими руками и быстрым движением выдернула его вверх до самых грудей. Её ноги оказались не то чтобы хороши, они были превосходны.
- Благодарю вас, - сказал я.
Мы вышли из офиса, сели в мою машину и подкатили к ближайшему бару. Когда мы уселись за столиком, Мисс Гранди заказала Харвей Уолбангер, а я свой обычный бурбон.
- Я работаю на дона Лучизано вот уже восемь лет, и всегда была лояльна по отношению к нему. Мне бы хотелось, чтобы вы знали об этом, господин Робинсон.
- Зовите меня Джек, - предложил я.
- У моего босса иногда случаются приступы самолюбия. Думаю, что по этой причине он не желает видеть вас. И можете звать меня Агатой.
- Агата, расскажите мне о Марчелло.
- Похоже, он знает, где зарыта собака.
- В фигуральном смысле?
- Да. Он умеет давить на людей и заставлять их делать то, чего они не хотели бы делать. Он умеет нагонять страх на людей. Очень опасный человек. Дон Лучизано рассказал мне кое-что о круизе на его яхте, которым вы интересуетесь. Думаю, что если Марчелло замешан каким-либо образом в этой истории с Сарой Робертс, ему очень не понравится, что вы суёте нос в это дело.
- Могу согласиться с вашим суждением. И всё же, я хотел бы встретиться с ним, - сказал я.
- Единственное, что я могу предложить вам, это следующее. Я позвоню ему, скажу кто вы, и что вас интересует, и сообщу, где он может найти вас.
- Хорошо. Согласен. А дон Лучизано не будет против того, что вы проявляете инициативу подобного рода без его ведома?
- Я заранее знаю его реакцию. Всякий раз, как я позволяю себе проявить инициативу, дон Лучизано воздаёт мне должное. Он запирает дверь на ключ, бросает меня на тот прекрасный стол, который вы видели, задирает мне платье и награждает премией.
Вся проблема была в том, что я так и не понял – дурачит она меня или нет. Я отвёз Агату в её офис, вернулся в свою машину, выключил портативный магнитофон, который постоянно ношу с собой, и нажал на газ.
Нью-Йорк, 7 июня, 10-00

Тяжелые веки подрагивали, и, казалось, никакие усилия не смогут заставить их подняться и дать свет глазам. С невероятным трудом он всё же приоткрыл глаза.
Всё было как в тумане: белые стены, белый потолок, фигура девушки в белом халате, склонившейся над ним.
- С возвращением, господин Сегал, - услышал он женский голос над головой.
- Где я? – с трудом шевеля тяжелым, непослушным языком, - спросил Сегал.
В госпитале, сэр.
Каир?
Нью-Йорк, сэр.
Нью-Йорк?
Да, сэр.
Что со мной?
- Вы были  ранены, господин Сегал. Но сейчас вашей жизни ничего не угрожает, - мягким, успокаивающим голосом сказала медсестра.
  Некоторое время Сегал переваривал эту информацию, и в его сознании медленно всплыли картины той египетской ночи: красивая египтянка…, кажется, её звали Фуше, да, мадам Фуше… Сфинск… пирамиды…свет автомобильных фар…перестрелка… Он не успел вспомнить что-нибудь ещё и погрузился в тяжелый сон.

Нью-Йорк, 11-00

Он проснулся от настойчивого прикосновения чей-то требовательной руки. Он открыл глаза. Рядом с больничной койкой на стуле сидел пожилой человек с внешностью альбатроса.
- Рад видеть вас живым, - господин Сегал, -  улыбаясь, проговорил незнакомец.
- Кто вы? – тихо спросил Сегал.
- Полковник Роберт Грей. ЦРУ.
ЦРУ? – переспросил Сегал.
- Вас это удивляет, господин Сегал? Или вы забыли ночные события у египетских пирамид?
- Что-то припоминаю.
- Ну, вот и хорошо. Должен вам сказать, господин Сегал, именно благодаря мне и ЦРУ, разумеется, вам удалось избежать проблем с египетской полицией и очутится здесь, в одном из лучших госпиталей Нью-Йорка.
- Я должен вас благодарить? – спросил Сегал.
- Не стоит слов благодарности, господин Сегал. Я рассчитываю на другого рода благодарность с вашей стороны и на вашу лояльность.
- Что вы имеете в виду?
- Об этом мы поговорим немного позднее. Через пару дней, когда вы слегка окрепните, мой друг.
- А что с мадам Фуше? – спросил Сегал. – Она жива?
- А вот это вам лучше должно быть  известно, мой мальчик. Не так ли? – произнёс Грей, похлопывая Сегала по руке.
- Я не знаю, - тихо запротестовал Сегал.
- Думаю, что знаете, и знаете очень многое, господин Сегал. Но об этом позже. Поправляйтесь. До скорого, мой мальчик.
   С этими словами полковник Грей встал и покинул больничную палату. У Сегала появилась новая пища для размышлений.

Сегал старался сосредоточиться на мыслях, расплывающихся в его одурманенной наркозом голове, как масло на горячем тосте. «Нью-Йорк. ЦРУ. Что, черт возьми, это всё могло означать? – думал он. Скорее всего, это как-то связано с мадам Фуше.» Он снова и снова пытался вспомнить события той роковой египетской ночи. Его сознание медленно прояснялось. Он вспомнил о странных загадках, которыми озадачила его мадам Фурше, о некой великой тайне Египта и Земли, о какой-то угрозе инопланетного вторжения и некоем универсальном оружии.… Наконец, он вспомнил последние мгновения, перед тем, как потерял сознание. Перед его взором возник  серебристый диск, который, оторвавшись от основания пирамиды, молниеносно вонзился в черное египетское небо, засверкал на нём маленькой серебристой звёздочкой и растворился… «Вау! Не может быть! Неужели Фурше…» Ему даже было страшно закончить эту мысль. «Это невероятно. Этого не может быть. Впрочем, почему – бы и нет? О космических пришельцах говорят так много и так долго, что в это можно и поверить». Сегал перевёл дух. Если всё это так, как он думает, то вмешательство ЦРУ было совершенно очевидным. Но есть и ещё одно чрезвычайно важное обстоятельство. Пятнадцать миллионов долларов. Он их спрятал в надёжном месте. «Надо выбраться отсюда, - думал он. – Добраться до Каира, взять свои деньги и раствориться в этом мире. К черту мадам Фурше и к черту ЦРУ! Ведь он сказочно богат, черт возьми!» С этими мыслями он снова погрузился в сон.

Нью-Йорк, 8  июня, 10-00

На следующий день Сегал почувствовал себя лучше. Гораздо лучше. Отсоединив от себя капельницу, он встал и, слегка покачиваясь, прошелся по палате. Он был полон решимости выбраться отсюда. Любой ценой. Он направился к двери, открыл её и вышел из палаты. Первое, что он увидел, был молодой, крепкий мужчина в форме полицейского. Он сидел на стуле рядом с дверью палаты. Полицейский вскочил и встал перед Сегалом, заслоняя ему проход.
- Что вам угодно, сэр? – вежливо, но требовательно спросил полицейский.
Я…… Я ищу туалет, - произнёс Сегал, первое, что пришло ему в голову.
Сэр, туалет в вашей палате. Я покажу вам, если хотите.
Да, пожалуйста, - пришлось согласиться Сегалу.
     Охранник провел его в палату, - «Здесь, сэр», - сказал он, указывая рукой на боковую дверь. – Если понадобиться моя помощь, нажмите красную кнопку у изголовья койки, и я к вашим услугам, сэр».
Спасибо, - пробормотал Сегал, и открыл дверь туалета.
   Сегал опустился на сиденье толчка и в сердцах выкрикнул: “Fuck!” Теперь всё стало совершенно ясно – он пленник ЦРУ. «Ну и дела! Ну и влип же я в дерьмо!»,  – подумал он.
 Он вышел из туалетной комнаты, и некоторое время растеряно стоял посредине палаты.  «Ну что за черт! Неужели нет никакого выхода?», - думал он.
  Взяв себя в руки, он решил, что надо всё же найти какое-то решение. Сегал подошел к шкафу для одежды и открыл его. Пусто. Чертыхаясь, он подошел к окну. От высоты  у него закружилась голова. Он всегда боялся высоты. Положение казалось безвыходным. Сегал опустился на койку и задумался. Нет! Должен быть все-таки какой-то выход! Поразмыслив, он принял решение.
   Сегал снял трубку телефона и набрал номер. На призывные гудки долго не было ответа. Сегал почти потерял терпение, когда, наконец, услышал знакомый голос: «Пьер Ширак. Слушаю».
Пьер! – вскричал Сегал. – Дружище! Это я, Мишель Сегал!
Привет, Мишель!
Пьер! Мне нужна твоя помощь! Срочно!
Что случилось, Мишель?
Это долго объяснять. Но это вопрос жизни и смерти!
О, ля - ля!
Послушай, Пьер! Я попал в лапы ЦРУ! Сейчас я нахожусь в госпитале в Нью-Йорке. Мне необходимо выбраться отсюда!
В каком госпитале, Мишель?
А черт его знает!
Ну, как же, в таком случае, я могу помочь тебе?
- Да, ты прав. Может быть, тебе удастся вычислить меня по телефонному номеру?
Для этого мне потребуется время.
Сколько.
Ты можешь перезвонить мне через пару часов?
Да, конечно.
Жду звонка, дружище!
 Сегал с удовлетворение потёр ладони рук. Это он здорово придумал, позвонить Пьеру Шираку, корреспонденту «Фигаро» в Нью-Йорке! Пьер надежный друг. Он выручит!

Продолжение следует