Россия и Финляндия. Начало Зимней войны ч. 12

ЗИМНЯЯ ВОЙНА.
Начало кампании.

Об этой войне теперь написано множество книг, брошюр и статей самой разной направленности и степени достоверности. На смену советскому мифу о том, что Финляндия сама вдруг напала тогда на СССР, пришел антисоветский миф о «маленькой миролюбивой, демократической  Финляндии» на которую коварно напал огромный тоталитарный Советский Союз. При этом часто добавляют еще, что СССР был тогда «союзником» Германии.
(О том, как на самом деле в 1930-е годы тесно дружили Маннергейм с Гитлером и Герингом, мы подробно поговорим в одной из следующих глав).

Не стану подробно рассказывать ни о причинах этой войны, ни о ходе боевых действий. Тот, кто интересуется историей,  может легко найти эти материалы.
Думаю, что значительно интереснее будет обсудить причины многих неудач РККА, и некоторые малоизвестные темы этой войны: потери, судьбы пленных, попытки финнов создать коллаборационистские формирования из них, действия танковых частей финнов и причины поражения наших дивизий, планы англо-французского командования по нападению на СССР  и т.д.

Об этом мы и поговорим.
Одним из самых сложных, тяжелых и запутанных вопросов любой войны является тема потерь враждующих сторон. Не секрет, что все и всегда старались приуменьшить число своих потерь и преувеличить потери противника. Не была исключением и «Зимняя» война. 
Обе стороны занимались этим и в пропагандистских целях (основной мотив) и, порой, «добросовестно заблуждаясь».
Поэтому надо сразу оговориться, что абсолютно достоверной цифровой информации о потерях не бывает ни в одной КРУПНОЙ войне, когда на поле боя воюют сотни тысяч солдат противников. Именно такой войной и была советско-финская кампания 1939-40 г.г.
 
Возьмем ОФИЦИАЛЬНЫЕ данные сторон:
В 1949-1951 гг. в результате продолжительной работы по уточнению числа потерь Главным управлением кадров Министерства обороны СССР и Главным штабом Сухопутных войск были составлены именные списки военнослужащих Красной Армии, погибших, умерших и пропавших без вести в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. Всего в них было внесено 126 875 бойцов и командиров, рабочих и служащих, составивших безвозвратные потери. Их основные суммарные показатели, подсчитанные по именным спискам
донесений из войск и общего итогового доклада Генштаба, составленного в конце марта 1940 г., то есть сразу же после окончания боевых действий.

По финским источникам людские потери Финляндии в войне 1939-1940 гг. составили 48 243 чел. убитыми, 43 тыс. чел. ранеными.

За 105 дней войны советские войска понесли большие потери, они составили 333 084 чел. (по итоговым донесениям из частей и соединений на 15.03.1940 г.)
Из них:
убито и умерло на этапах санитарной эвакуации 65 384
пропало без вести 19 610
ранено, контужено, обожжено 186 584
обморожено 1 892

Касаясь пропавших без вести (19 610 чел.), следует отметить, что часть из них оказалась в плену. После подписания мирного договора было возвращено из плена 5468 чел. (из них 301 командир, 787 младших командиров и 4380 бойцов) и добровольно осталось в Финляндии 99 чел. (из них 8 командиров, 1 младший командир и 90 бойцов. (Впрочем, более подробно о пленных поговорим позднее).
Остальных (14 043 чел., или 71,6% всех числившихся пропавшими без вести) следует считать погибшими. (По другим данным возвратилось из плена 6017 чел).

Различные мифотворцы ныне старательно раздувают цифры советских потерь  и преуменьшают финские.
Нередко пишут, что погибло 25 тысяч финнов и 100 тысяч советских солдат. Порой можно увидеть и более грандиозные цифры: пишут и про  200-300 тысяч погибших бойцов РККА, а некоторые сочинители  называют даже миллион.
 
Нередко в качестве причин больших потерь РККА многие историки называют ужасные зимние морозы, во время которых «безжалостный Сталин» бросил на «неприступнную линию Маннергейма» свои войска, и плохое вооружение РККА (тут обычно превозносят финские автоматы «Суоми», которыми, якобы,  были чуть ли не поголовно вооружены финские бойцы.  Принято, одновременно, проклинать нашу «трехлинейку», с которой и бросили в бой красноармейцев).

Так вот, «кое-что о погоде».
Как ни странно, в НАЧАЛЕ кампании погода на Карельском перешейке (основном и ключевом ТВД данной войны) была ТЕПЛЕЕ обычной нормы. Именно ЭТО и стало одной из причин срыва намеченного графика выдвижения войск  к основным укреплениям «линии Маннергейма».
Надо сказать, что время начала сухопутной операции против Финляндии было выбрано правильно. Командование РККА рассчитывало, что в начале декабря почва уже будет «схвачена» морозами, многочисленные озера, реки, болота, которыми изобилует Финляндия, покроются льдом. Снежный покров должен быть еще небольшим.
Это должно было позволить широко применять многочисленные советские танки и доставлять в зоны боевых действий артиллерию, резервы, боеприпасы и все необходимое.
О справедливости надежд на такую погоду,  говорила многолетняя статистика синоптических наблюдений на Карельском перешейке.

На деле,  весь ноябрь 1939 года там стояла «плюсовая» температура (например, с 7 по 18 ноября 1039 г.  днем температура в Ленинграде была  от +5 до +9 градусов, а среднесуточная колебалась от +3 до +8,5 градусов).
Первые легкие заморозки (от -2 до -6 градусов  среднесуточных температур) случились с 22 по 27 ноября, а потом опять наступила оттепель, продолжавшаяся аж до 9 декабря, когда температура впервые упала до «зимних» -8.   
Погодные условия первых недель, плюсовые температуры, сопровождавшиеся метелями и слякотью, сыграли на руку финнам. Этот фактор  серьезно  замедлил продвижение РККА в глубь страны и позволил финской армии успеть отмобилизоваться и подготовиться к обороне.
Советским танкам, артиллерии и войскам пришлось в начале войны преодолевать финское предполье в условиях оттепели, когда все многочисленные речки, болота, канавы лесистой Финляндии оказывались серьезными препятствиями для танков, артиллерии, броневиков и грузового автотранспорта.
 
Так что слова из песни той поры  «Принимай нас, Суоми-красавица»: «Ломят танки широкие просеки…» никак не соответствовали суровой фронтовой действительности.
 
Приходилось использовать только довольно редкую дорожную сеть, что позволяло финнам делать на дорогах завалы и засады, минировать мосты,  и «сводить на нет» преимущество РККА в тяжелой технике.
Советская артиллерия застревала в грязи, танки вязли в незамерзших болотах, проваливались сквозь тонкий лёд озер и рек, из-за частых туманов авиация не могла прицельно бомбить позиции финских войск.

Погодные условия усугублялись удивительными стратегическими ошибками и просчетами командования РККА. Прежде всего (исходя их надежды на рабочее восстание в тылу финских войск) были крайне оптимистично и ошибочно определены сроки завершения операции.

Накануне войны,  в первой половине ноября 1939 г.  на Карельский перешеек направили комиссию под началом известного  артиллериста Николая Воронова (впоследствии Главный маршал артиллерии).
По итогам рекогносцировки его пригласили К.А.Мерецков, Г.В.Кулик и Л.З.Мехлис, на которых было возложено боевое и политическое обеспечение финской кампании. Замнарком обороны Григорий Кулик спросил Воронова, сколько потребуется орудий и снарядов.
В своих мемуарах «На службе военной» Н. Воронов вспоминает об этом разговоре с маршалом Г. Куликом.
Воронов спросил его:
«Между прочим, сколько времени отводится на операцию?
— Десять — двенадцать суток.
— Буду рад, если удастся все решить за два — три месяца.
Мои слова были встречены язвительными насмешками. Г. В. Кулик приказал мне вести все расчеты с учетом продолжительности операции 12 суток».
 
К 6 декабря, после недели боев, танки Мерецкова только преодолели первую полосу препятствий («полосу обеспечения» или «предполье») перед линией Маннергейма на Карельском перешейке и приблизились к главной зоне противотанковых сооружений.
Советская 7-я армия, наступавшая на Карельском перешейке, представляла из себя внушительную силу: 9 стрелковых дивизий, 5 танковых бригад – около 200.000 бойцов, при 1.500 танков и 900 орудиях). Однако она  смогла преодолеть половину предполья (глубиной от 20 км на востоке перешейка до 50 на западе) только к 3 декабря. Тогда же была достигнута восточная оконечность линии Маннергейма - участок Тайпале.
6 декабря финские силы прикрытия здесь завершили отход на основную линию обороны. Потери финнов были крайне незначительными и, по их данным, составили около 100 убитых и 300 раненых.
 
На Севере  дела шли хорошо, там РККА уже взяла город Петсамо.

А вот в «середине» огромного фронта, там где наступала 9 Армия, обстановка становилась критической.
Перед 163-й стрелковой дивизией 9-й Армии стояла задача «разрубить» Финляндию надвое, выйти к Ботническому заливу и изолировать север от юга. Задача эта была заведомо невыполнимой, плохо продуманной и не обеспеченной тыловыми и материальными средствами.
Не были решены вопросы снабжения наступавших колонн, создания пунктов обогрева, блок-постов на ключевых участках единственной приличной дороги, вдоль которой и наступала 163 сд.
Очевидно, расчет был на то, что финны испугаются такой массы войск и техники и попросту разбегутся перед дивизией без   особого сопротивления.
 
Вместо этого, финны избрали тактику действий мелкими мобильными группами лыжников, не дававших покоя и отдыха красноармейцам.  Финские отряды неожиданно нападали  на тыловые колонны, небольшие подразделения, постоянно вели беспокоящий обстрел наших наступавших колонн, серьезно деморализуя этим противника. 
Финские части, владея боевой инициативой, сами выбирали моменты для  нападения и время своего отхода на отдых и обогрев. Наши войска, имевшие тяжелую технику и плохую лыжную подготовку, были маломобильны и не могли преследовать отходивших на отдых финнов, оставаясь «привязанными» к дорогам.
Финские отряды, после отдыха и обогрева, снова нападали на наши части, сутками торчавшие в мороз на свежем воздухе. Массовые обморожения и потеря боеспособности подразделений стали обычным делом. Там, в отличие от Карельского перешейка, уже стояли сильные морозы.
Финские подразделения  перерезали  дороги, окружали  наших в морозных, заснеженных лесах,  и методично отстреливали командиров, танкистов, да и просто всех кого могли.  Разбивали длинные колонны   на небольшие группы,  вместе с их неповоротливой в снегах тяжелой техникой. Цель такой тактики  понятна: не давать пополнять запасы горючего, боеприпасов, продуктов, вывозить раненых и обмороженных, которые в таких условиях становились обреченными погибать.
 
Такая тактика у финнов получила название «мотти» — от финского слова, означающего заготовку дров. Отрезаешь кусок полена и колешь его на части... Она оказалась чрезвычайно эффективной в тех условиях.

Войска за четыре дня прошли около 50 км и завязли в снегу под постоянным огнем легких финских соединений. 
14 декабря командующий  9-й армии М. Духанов получает в распоряжение резервную 44-ю дивизию под командованием полковника А. Виноградова общей численностью около 17,5 тыс. человек. Прямо из Житомира, плохо подготовленную  к боевым действиям в суровых условиях Севера.  Ее боевая  задача – идти на выручку  окруженной 163 стрелковой дивизии.
19 декабря штаб 9-й армии получает телеграмму за подписями Главнокомандующего Ворошилова, Члена Главного Военного Совета Сталина и начальника Генерального штаба Шапошникова. Предписано срочно силами 44-й дивизии вызволять 163-ю. Что и так уже делается. Любой ценой не допустить окружения и плена. «…За возможную катастрофу будете отвечать лично».
Как видим, там обстановка УЖЕ была катастрофической…
(Впрочем, о причинах трагедии 44-й стрелковой дивизии позже мы поговорим подробнее).

На Карельском перешейке наши войска подошли  в главной линии обороны финнов.
6 декабря РККА начала атаки на сектор Тайпале. Они были отбиты и тогда с 8 декабря начался недельный артобстрел Тайпале.
12 декабря РККА начала разведку боем в секторе Суммы. Этот 20-км сектор был ближе всего к Выборгу. Он же был наиболее укреплённым участком западной части линии Маннергейма.
И вот на штурм этих двух самых укреплённых участков, Сумма и Тайпале, советское командование тогда упорно бросало своих бойцов.

Полный крах  потерпели расчеты на  рабочее  восстание в финском тылу  и поддержку «народного правительства» О. Куусинена.
 
Жизнь показала, что лозунги «мировой революции», которые находили огромную поддержку в рабочей среде многих стран (Италии, Германии, Венгрии, Финляндии, Латвии и Эстонии) еще в начале 20-х годов (когда там вовсю гремели рабочие революции, а идеи Интернационала и коммунизма пользовались грандиозной поддержкой в рабочей среде), к концу тридцатых годов полностью потеряли свою актуальность и привлекательность.
В этих же странах куда большей популярностью стали пользоваться нацистские идеи, а международную рабочую солидарность заменили национальный эгоизм, и желание решать только свои национальные проблемы всеми доступными путями. Почему так произошло – тема отдельного разговора, которой мы не будем здесь касаться.

Важно то, что руководство Советского Союза (особенно его «идеологический блок») тогда еще до конца не осознало произошедшего сдвига в массовом сознании трудящихся масс Запада.   Многие руководители СССР все еще оставались «в плену» надежд на то, что в случае войны против СССР,  «промышленный пролетариат» Запада непременно поднимет восстание, или как то иначе, но АКТИВНО (саботажем, забастовками, демонстрациями, в стиле движения «Руки прочь от Советской России», времен интервенции 1918-20 г.г.) поддержит «первое в мире социалистическое государство».

Время показало, как наивны были эти расчеты.
И Финляндия была первой страной это продемонстрировавшей.

Свою роль в сплочении финской нации в начале войны, сыграли и крайне неудачные бомбежки авиации РККА Хельсинки и других финских городов. Они показали крайне низкий уровень боевой подготовки и обученности нашей  бомбардировочной авиации.
Бомбежки велись днем, с большой высоты, «по площадям», без истребительного прикрытия и разведки. В результате, они принесли минимальный военный ущерб финской армии и промышленности, но вызвали большую озлобленность среди всех слоев финского народа в связи с жертвами среди мирного населения и разрушениями. Только в Хельсинки тогда погиб 91 житель. Советские бомбардировки привели к небывалому сплочению финского общества. Все идеологические и социальные распри были забыты. Левые опубликовали совместное заявление, декларирующее, что финские рабочие возьмутся за оружие, чтобы защищать свою родину от нападения.
Правительство Финляндии объявило, что поскольку нация стала единой, то 16 мая больше не будет праздноваться как день победы над красными в гражданской войне 1918 года.
Как уже говорилось, боевому настрою финнов способствовала и советская пропаганда, во многом повторявшая лозунги и шаблоны  времен Гражданской войны.

В общем, вместо запланированного «освободительного похода» в восставшую Финляндию, РККА неожиданно пришлось вести настоящую ВОЙНУ с финской армией, которая продемонстрировала отличную дисциплину, стойкость, инициативу и сплоченность.


На карте: Советские территориальные предложения Финляндии накануне "Зимней" войны.

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/04/21/1136