Проклятие дикой кошки. 1. Схватка

Стояла середина октября. Улетела на юг часть перелетных птиц. День за днем обнажались деревья  в березовых колках, готовясь к предстоящим холодам.
Оставляя за собой шлейф пыли, медленно двигался по петляющей среди редкого леса дороге "Уазик" оперативной группы заказника. В машине, кроме водителя Андрея Щапова, тридцатипятилетнего светловолосого мужчины, и начальника группы Семена Лаврова, старшего по возрасту и наиболее опытного инспектора, сидели еще два человека в салоне: инспектора Иван Бельцев  и Николай Груздин. Они внимательно осматривали местность из окон автомобиля.
Сухой и теплый месяц держал егерей в напряжении. Несколько дней с неба не упало ни капли, дороги в заказнике сделались твердыми, словно бетон, и белыми от высохших солонцов – катись по ним, хоть боком. Не то, что в ненастную погоду, когда почва становится влажной даже от небольшого дождя, и заехать сюда не рискует ни одна легковая машина. 
– Неужели, такая погода простоит весь месяц? – с досадой произнес Лавров, глядя в лобовое стекло, из которого до самого горизонта простиралось голубое безоблачное небо. – Замучаемся мы тогда совсем. Дождя надо, – заключил он.
– Кто знает... – задумчиво протянул  Щапов, – может осадков и не быть. В прошлом году тепло стояло до середины ноября. Пастухи гоняли коров на пастбище чуть ли не до декабря. За последние десять лет не припомню такой погоды.
– Это точно, Андрей, – высунув через открытое стекло голову, вставил Иван Бельцев. – Видно, неспроста говорят в мире о глобальном потеплении. Скоро у нас будет, как в Африке тепло...
– Ванек проснулся, – с иронией произнес Щапов.
 Хотя спать строго запрещалось, Щапов прекрасно знал, что, утомленный монотонной многочасовой поездкой, Ваня нет-нет да позволял себе расслабиться.
– Я не спал, – обидчиво буркнул Иван.
– О глобальном потеплении думал? – шутливо спросил Лавров.
– Нет, в самом деле, климат меняется, – собрался, было, продолжить тему Иван, но Лавров не дал ему договорить.
– Я вот что думаю, ребята, - произнес Лавров, повернув голову в сторону салона. - Доедем до трассы, дождемся темноты, постоим немного, и будем подаваться на базу. Ну, как?
– Правильное решение, – подержал Иван. – Восемнадцать часов на ногах. Вдоль и поперек проехали. Мне кажется, уже все браконьеры сегодня настрелялись.
– Не говори "гоп"... 
Показалось татарское село.
– Встанем недалеко от заправки, где переезд. И видно все хорошо и шансов, что если будут возвращаться груженные мясом, поедут, скорее всего, именно здесь.
Подогнав  машину к ближайшему колку и развернув ее так, чтобы можно было просматривать большую часть дорог ведущих к селу, Лавров распределил обязанности.
– Ваня и Сергей следите за южной и западной сторонами, а мы с Андреем будем наблюдать за северной и восточной, – сказал Лавров.
Сумерки сгущались быстро. Потемневшее небо накрыло печалью верхушки деревьев, и уже вскоре укутало все пространство под собою.
С заходом солнца, находиться в патрульной машине с заглушенным двигателем становилось с каждой минутой все неуютнее и холоднее. Всматриваясь в темноту, каждый уже предвкушал сладкий сон на базе, в теплой постели.
– Холодно становится, Петрович, – поеживаясь в салоне, произнес Сергей.– Если бы кто-то  заехал в заказник, то по времени уже должен был возвратиться.

Лавров взглянул на часы.
-Ого, простояли почти час! – удивленно произнес он и добавил: - Еще минут пять постоим, и, наверное, будем подаваться на базу. А пока, – он обратился к Щапову, –  заводи машину прогрей движок.
– Ну и темнотища сегодня! Ни звезд, ни луны, - Щапов повернул ключ зажигания, машина завелась с первого раза и вскоре по кабине стала распространяться приятное тепло от работы двигателя. - И ни одного огонька…
Не успел он договорить, как из салона донесся хриплый голос Ивана:
– Видел свет фар. Сейчас он исчез, видно скрылся за колком. Но вот-вот появится.
Все стали смотреть в сторону, которую показал Иван.
– Может, показалось?
– Да нет, не показалось...-  протянул Иван. – А, вон – смотрите!
– Где?
– Вправо. Видите?
– Вижу сейчас... – подтвердил Лавров, он первым заметил огонек, на который указал Иван. – Один. Скорее всего, мотоциклист.
Вскоре заметили его и остальные.
В столь поздний час возвращаться из заказника кроме браконьеров никто не мог. Правда, могло быть, что какой-нибудь пьяный гуляка спешил  из гостей домой. Такое тоже случалось. Но редко.
Определить по какой именно дороге возвращается неизвестный ночной путник, было сложно. А это очень важный фактор. Ведь ехать придется с выключенными фарами навстречу.
– Поехали, раздумывать некогда, – сказал Лавров.
Щапов вел машину осторожно, вглядываясь в лобовое стекло, пытаясь хоть что-то разглядеть перед собой. При езде на ощупь сильно не разгонишься, хотя все ухабы и рытвины хорошо известны. Когда казалось, что он едет по дороге, машину уводило в сторону. Лавров лучше ориентировался и подсказывал Щапову.
– Немного левее, и поднажми, а то плетемся, как черепахи. Сейчас главное – успеть, оказаться впереди них около переезда. Не дать им проскочить "Байкал". Если прозеваем, то в селе их взять уже не удастся.
Метр за метром сокращалось расстояние между неизвестными ночными путниками и егерями.
– Давай, жми! осталось немного, – торопил Лавров водителя.
– Я не вижу ничего! – Щапов буквально уперся лицом в лобовое стекло.  - Вообще ничего не вижу!
– Жми! Не разобьемся.