Командировка

В тысяча девятьсот семьдесят шестом году, будучи двадцати лет от роду, загремел я с четвёртого курса мореходки в академический отпуск по причине заражения желтухой от товарища Боткина. Чем я, русский человек, ему не понравился, до сих пор не пойму, но пришлось мне с января по ноябрь указанного года сидеть дома и хлебать диетические мамины супы, на что я никогда не жаловался и вспоминаю те времена с теплом и благодарностью.

Супы супами, но наш посёлок имел одну улицу длинной эдак метров в пятьсот, и любой из вас может представить, как было тоскливо молодому парню блондиться с утра до вечера по этим пятистам метрам, скрипя зубами от скуки и недостатка общения.

В конце концов натура моя взбунтовалась и я начал искать себе временную работу. Не сам, конечно, но при помощи родителей. Посёлок наш был закрытого типа, проще говоря, ИТК, и попасть «за забор» можно было только благодаря везению или ведя противоправные действия. Я всегда был очень законопослушным гражданином и второй вариант меня совсем не устраивал, поэтому я начал ловить удачу, используя возможности своих родителей.

Через недолгое время меня устроили на работу в отдел снабжения то ли экспедитором, то ли просто агентом по снабжению. Впрочем, мне было по барабану и я с радостью приступил к незнакомой работе, разъезжая на правах пассажира на МАЗах, ЗИЛах и Колхидах по городам и весям центральной и восточной Украины.

Как-то в начале апреля меня вызвал к себе заместитель начальника снабжения:
- Витёк, есть командировка, но она очень дальняя и, зная твои проблемы с печенюшкой, я бы хотел услышать твоё личное согласие.

Моё сердце заколотилось в азарте, ведь тягу к странствиям у меня Боткин не отобрал!

- Понимаешь, - продолжил Анатолий Григорьевич, - у тёзки твоего только-только двойня родилась, Свету или Раю туда посылать не очень хочется, они ведь жёны и матери, а Валера-Метиз (это мы так дразнили куратора отдела металлоизделий) только что вернулся из Куйбышева, ему тоже отдохнуть надо.

- Григорьич, куда ехать-то? – я в нетерпении топтался у стола зама.

- А разве я не сказал? – удивился зам,- в Уфу на завод имени Цурюпы выколотить из них две тысячи семьсот метров отбракованного металлорукава такого-то диаметра.

- В Уфу? – мысленно ахнул я и сразу же голосом – Так я уже согласен! А на чём ехать?

- Самолётом полетишь туда и назад. Там в гостинице на два-три дня место найдёшь. Сделаешь дела и сразу домой! – потеплел голосом Анатолий Григорьевич.

– Иди и оформляй командировочные. Вылетай завтра же!

Я получил командировочные из рассчёта рубль в день на гостиницу и рубль двадцать на питание плюс стоимость билетов на самолёт туда и обратно и, радостный, побежал домой собираться в путь дорогу.

Конечно же, мама была недовольна, но я клятвенно пообещал ей не есть там ничего жирного, не пить спиртное и вообще вести себя очень положительно.

На следующий день с утра я уже был в днепропетровском аэропорту,  купил билет до... Нет, не до Уфы, но на самолёт Днепропетровск-Уфа с выходом с вещами из самолёта в Пензе.

- Ты в Пензе сразу к кассам беги, может, успеешь купить от Пензы до Уфы, а у меня до Уфы отсюда все билеты проданы,- «обрадовала» кассирша.

Как говаривал Наполеон, главное – ввязаться в драку, а потом посмотрим. Я тоже не стал сильно огорчаться и уехал в город, чтобы как-то скоротать время до вечернего вылета.

С удовольствие посмотрел в кинотеатре фильм про футбол «Одиннадцать надежд» с Папановым в роли тренера. Это сейчас, когда недавно пересматривал, фильм показался мне наивным и плохо смонтированным, но тогда, в эпоху великих но несбыточных надежд на наш футбол, фильм меня потряс.

Впечатлённый, я устроился в своём кресле в заполненном до предела АН-24, сожалея, что не могу сегодня посмотреть матч СССР-Польша чемпионата мира по хоккею.

Через час полёта пассажиры, высосав положенные им конфетки «На взлёт», мирно задремали и я последовал их примеру. Внезапно самолёт провалился в воздушную яму и стал выбираться из неё, надсадно ревя двигателями. Народ переполошился, ведь многим показалось, что самолёт не провалился, а сам резко пошёл на снижение. Как бы в подтверждение их догадок, из кабины вышел бледный лётчик, неся в трясущейся руке стакан с водой.

- Что случилось? Что случилось? – дёргали его за рукав пассажиры, когда лётчик пробивался в хвостовую часть, по-видимому, к туалету.

Дойдя до середины салона, летчик остановился и нервно хохотнул:

- Случилось,б... Лучше бы не взлетали, б... Наши полякам проср..ли 2:6! – и мужская часть пассажиров, включая меня, схватилась за головы.

В Пензе мне билет не продали. Не успел буквально на пару минут. По расписанию следующий самолёт на Уфу будет только послезавтра и я, бесполезно поканючив возле кассы, устроился в зале, пытаясь уснуть. Ну куда податься в два часа ночи?

Сквозь дрёму услышал объявление:

- Пассажир, летящий в Уфу, подойдите к кассе!

Просыпаясь на ходу, я понёсся к кассе.

- Молодой человек, скоро на Уфу вылетает уфимский экипаж, вы согласны лететь с ними?

Согласен ли я? Йес, оф корс! Я, натюрлих, только нихт шиссен! Я протянул кассирше паспорт и деньги за билет и приплюсовал к ним зелёную трёшку в знак благодарности.

Вы когда-нибудь летали в абсолютно пустом АН-24? Нет? Сочувствую вам! Нет ничего лучше, чем сеть куда хочешь и лететь, не слыша даже своего голоса. Пустой двухмоторный самолёт входит в резонанс с самим собой и грохочет всеми пустотами на всю ивановскую. Тем не менее, стюардесса зачитала мне мои права и обязанности, проверила надёжность моего ремня. Безопасности, конечно! А вы о каком ремне подумали? Ну как не стыдно! Поставила на сиденье поднос с конфетами и пару бутылок с ситром и уселась в соседнем ряду. Тем не менее, пилот выглядывал из кабины с подозрительной регулярностью...

В Уфе я оказался рано утром. Снег, мороз и я – беспризорный. Пока добрался до города, пока сообразил, куда я попал, прошло часа два. Приступил к поиску гостиниц и, соответственно, свободных койко-мест. В первых двух отшили сразу, а в третьей предложили койку в десятиместной комнате всего за семьдесят копеек в сутки! Мысленно пересчитав свои финансовые возможности я впришёл к выводу, что это несомненная удача и через каких-то несчастных пять минут стал полноправным постояльцем гостинницы с мудрёным названием «Уфа»!

Устроив свой саквояж на пятом этаже гостинницы, я отправился на поиски завода имени Цурюпы, который вскоре и нашёл, выписал пропуск и предстал пред ясны очи начальника отдела снабжения.

Он сидел за своим начальникоснабженческим столом ухоженный, лоснящийся и самодовольный и слушал меня в пол-уха и смотрел в пол-глаза.

- Металлорукав? Отбракованный? Две тысячи семьсот метров? Вьюнош, ты в своём уме? У нас завод брак не гонит, так что дуй назад в свой Днепропетровск и не отвлекай меня по пустякам, мне на обед пора.

Мысленно вытерев мысленный ушат холодной воды, вылитый на меня снабженческим бонзой, я вышел из его кабинета, не дав секретарше Дамире заранее приготовленную шоколадку. Сам съем, путь ведь опять не близкий предстоит.

Сначала поехал на цетральный переговорный пункт и заказал разговор с Анатолием Григорьевичем.

Всего через полтора часа меня пригласили в кабинку и я изложил Григорьевичу суть проблемы и готовность убыть в родные пенаты в кратчайшие сроки в целях продолжения соблюдения диеты и экономии денежных средств.

- Ты, Витёк, подожди немного! Запиши телефон нашего главного областного отдела в Днепропетровске и позвони им прямо сейчас, а потом сам решай, когда тебе выезжать обратно!

Через пару часов я уже разговаривал с Днепропетровском:

- Здравствуйте, я агент по снабжению из почтового ящика 308/94. Меня направили в Уфу на завод имени Цурюпы выписать две тысячи семьсот метров отбракованного металлорукава, диаметр такой-то. Начальник отдела снабжения завода сказал мне, что его завод брак не гонит и, поэтому, выдать отбракованный металлорукав не в состоянии по вышеуказанной причине. Я позвонил своему начальнику отдела снабжения и он посоветовал обратиться к вам. Что делать?

- Как что делать? – женщина на том конце провода говорила напористо и чётко, - Сегодня же я дам соответствующие указания, а вы завтра, примерно к полудню, едьте на завод оформлять груз на отправку!

Голодный, но окрылённый успехом, я выскочил из переговорногно пункта и утолил голод в ближайшей чайной пирожкам и чаем. Надо сказать, что такого количества чайных, как в Уфе, мне не встречалось более нигде!

На следующий день я уже сидел в приёмной начальника отдела снабжения, грея на груди шоколадку, купленную сегодня утром для секретарши Дамиры. Вчерашнюю я съел, проведя полдня на переговорном пункте...

- Вам, Рашид Мустафович, должны были вчера позвонить из Днепропетровска насчёт моей проблемы. – я был краток, но полон веры в светлое сегодня!

- Ну и что? Кто вам сказал, что Днепропетровск нам указ? – огорошил меня ответом начальник. – Парень, езжай-ка ты домой и не морочь мне голову!
Дамира опять осталась без сладкого, а я покатил на переговорный и заказал Днепропетровск.

Не буду повторяться о времени ожидания каждого телефонного разговора – от часа до двух в советское время – нормально и почти быстро.

Дама была просто в бешенстве:

- Что они там о себе воображают? Управы на них нет? – и в таком духе на две минуты из трёх, которые я заказал для разговора, учитывая свою ограниченность в финансовых возможностях.

- В общем так, вот вам номер телефона нашего республиканского отдела, звоните в Киев, они помогут!

Вскоре я докладывал в Киев:

- Здравствуйте, я агент по снабжению из почтового ящика 308/94. Меня направили в Уфу на завод имени Цурюпы выписать две тысячи семьсот метров отбракованного металлорукава, диаметр такой-то. Начальник отдела снабжения завода сказал мне, что его завод брак не гонит и, поэтому, выдать отбракованный металлорукав не в состоянии по вышеуказанной причине. Я позвонил своему начальнику отдела снабжения и он посоветовал обратиться в областное управление, там обещали помочь, но ничего не получилось и они посоветовали обратиться к вам. Что делать?

- Как что делать? Жить! – философски изрёк Киев. – Мы сегодня подготовим и отправим представление на получение и отправку вашего заказа, но сегодня четверг, а они получат её только завтра вечером. Вы раньше понедельника туда не ходите.

Три дня я посвятил изучению города. Два раза ходил на хоккей болеть за «Салават Юлаев». А за кого же ещё? Я ведь те несколько дней был уфимцем! И В Уфу не приезжал мой любимый ЦСКА, а только «Химик» и «Трактор»! И мы победили и тех, и других!

На высоком берегу реки Агидель, которая по-русски зовётся Белой, туристы и просто гости города любовались великолепным видом панорамы округи в целом и памятником Салавату Юлаеву на коне в частности. Причём, именно на коне! Скульптор так скрупулёзно поработал над его обликом, что не было никаких сомнений – конь, а не кобыла! И это не удивительно, ведь натуру коня достать гораздо проще, чем натуру Салавата, портреты которого история для нас не сохранила.

Недалеко от памятника был расположен телецентр и мне посчастливилось поглазеть на съёмки какой-то хореографической группы, отплясывающей на фоне телевышки.

По вечерам мы смотрели по телевизору, стоящему в фойе гостиницы, игры чемпионата мира по хоккею, столь неудачного для нашей сборной, и местные новости, из которых я понял, что стал знаменитым, дважды попав на телеэкраны на стадионе во время  хоккеев и в толпе ротозеев  на съёмках танцев. До сих пор удивляюсь тому, что не раздал ни одного автографа!

В понедельник, весь готовый к бою, я вошёл в кабинет начальника снабжения завода имени Цурюпы:

- Когда будем оформлять отпуск металлорукава, Рашид Мустафович?

- Слышь, пацан, тебе что, дома делать нечего? Ты почему до сих пор тут ошиваешься? – мягко говоря, его тон был не очень вежливым.

- Вам из Киева разве ничего не сообщали? – моё настроение испортилось и червь сомнений превратился прямо на глазах в удава.

- Иди сюда! – вдруг поманил меня пальцем Рашид Мустафович и сам подошёл к карте Советского Союза, - покажи-ка мне, где тут Уфа?

Ничего не понимая, я ткнул пальцем в центр карты – вот, мол, где!

- А теперь Киев покажи! – я показал.

Он опять плюхнулся на свой стул:

- Вот видишь, Уфа – центр, а Киев – окраина! Как может окраина приказывать центру? – начальник победно уставился на меня карими очами.

- Москва тоже не в центре СССР находится! – робко возразил я.

- Москва другое дело! Москва – столица нашей Родины!

- А Киев – мать городов русских! – у меня прорезалось желание отыскать в его логике здравый смысл.

- А  пошёл ты вон! – и он широким жестом указал мне на дверь.

Запаха вафельного торта, лежащего в моём саквояже, Дамира даже не почувствовала... 

Киев  не возмутился. Киев молчал около минуты. Киев думал. Потом изрёк:

- Их надо ставить на место! Это не лезет ни в какие ворота! Мы этого так не оставим! В общем так, товарищ Румянцев, вот вам номер телефона, позвоните в Химки и обрисуйте ситуацию!

Недоумевая, я заказал Химки.

Через положенное время меня пригласили в кабинку.

- Секретариат. Вы по какому вопросу? – спросили меня вежливым голосом.

- По производственному, очень нужно! – взмолился я.

- Хорошо. Юрий Леонидович, у вас на третьей линии по производственному вопросу из Уфы. Подключаю.

- Слушаю вас! – голос был спокойным и уверенным.

- Здравствуйте, я агент по снабжению из почтового ящика 308/94. Меня направили в Уфу на завод имени Цурюпы выписать две тысячи семьсот метров отбракованного металлорукава, диаметр такой-то. Начальник отдела снабжения завода сказал мне, что его завод брак не гонит и, поэтому, выдать отбракованный металлорукав не в состоянии по вышеуказанной причине. Я позвонил своему начальнику отдела снабжения и он посоветовал обратиться в областное управление, там обещали помочь, но ничего не получилось и они посоветовали обратиться в Киев. Опять ничего не получилось и Киев посоветовал обратиться к Вам. Что делать?

- Как что делать? – удивился голос, - Ехать завтра с утра на завод и получать свой металлорукав.

- Но...

- Ехать и получать! Всего хорошего!

- Уфа, вы закончили? – услышал я голос секретаря, - Всё понятно?

- А... Да, понятно... А с кем я сейчас разговаривал?

- Как с кем? С Юрием Леонидовичем Брежневым...

Я шёл по залу на выход, а телефонистки посворачивали себе шеи, глядя мне вслед, только я важности момента не прочувствовал. Молодой потому что...

Утром меня в приёмной встретили Рашид Мустафович и Дамира.

- Виктор, бумаги оформляются на все три тысячи двести метров высококачественного металлорукава, который мы отбраковали и, естественно, снизили в два раза цену. Как будем отправлять? Речным транспортом - долго, поездом – разворуют половину. Предлагаю отправить самолётом!

- Ну ладно, давайте самолётом, - промямлил я, не веря своим ушам.

- Вот и замечательно! – обрадовался Рашид Мустафович, - Я побежал по делам, Дамира всё оформит, а вы чай пейте пока или кофе. Тут вот шоколад есть, торт вафельный. Не стесняйтесь, чувствуйте себя, как дома!

Что ещё? Ах, гостиничный номер! Ребята-удмурдцы там жили. Шофера, приехавшие на переподготовку из Ижевска. Мы неплохо время провели. Я научил их пить чай вместо водки и на хоккей со мной оба раза всем составом ходили. И конь с Салаватом им тоже очень понравился. Ерунда, что «удобства» в конце коридора, нам не привыкать.

До сих пор некоторые старожилы моего посёлка вспоминают эту командировку. Чего не смогли бы сделать снабженцы-профессионалы, удалось сделать сопливому прыщавому юнцу с остатками болезни Боткина в измученном минералкой организме.

Порт Кармёй – Норвегия
19.04.2014

P.S. Всех православных поздравляю с наступающим светлым праздником Пасхи!