Переселение душ

       Раннее утро.
       Огненное светило, прячась за верхушками деревьев, готовилось к решающей атаке на ночную тьму. Вот оно переместилось чуть выше, и его острые лучи россыпью огненных стрел безжалостно пронзили ослабевшую оборону ночи. Рваные клочья сумрака, убегая от разящей атаки, трусливо прятались в глубине леса.
       Еще мгновение, и солнце взмыло ввысь, торжественно водрузив знамя победы над окружающим лесом.
       Я сидел в укрытии, в тени куста у небольшого лесного озера, и наблюдал за пробуждением природы. За рождением нового дня. Вдыхая бодрящую свежесть утреннего воздуха, крепко заваренного ароматами трав.
       Красногрудые зарянки выводили свою вечную мелодию любви. Первые проснувшиеся бабочки суетливо порхали около распустившихся бутонов, спеша полакомиться свежим нектаром. От большой коричневой кучи хвойных иголок нескончаемым потоком потекли рыжие ручейки. Это муравьи торопились на работу по уборке лесной территории.
       Прямо передо мной из толщи озерной воды по качающемуся стеблю камыша выползла буро-зеленая наяда – личинка стрекозы. Она на мгновение остановилась, осваиваясь в новой для нее обстановке. Затем, с медленным достоинством, продолжила свой путь по влажной от росы камышинке. Выбрав удобное место, обильно прогреваемое солнцем, она затихла, неподвижно застыв на травяном стебле.
       Легкий утренний ветерок развевал камышовые локоны лесного озера. Дневные жители местной акватории уже давно приступили к своим повседневным делам. А наяда продолжала неподвижно висеть на колыхающейся опоре, обсыхая и греясь в теплом потоке солнечных лучей.
       И вдруг, в верхней части спины каракатицы появилась трещина, и начались какие-то шевеления. Несколько секунд, и в трещину просунулась «глазастая» голова. Фасеточные зрачки нарождающейся стрекозы были заметно крупнее, чем у ее личинки. Будто, взглянув на красоту окружающего мира, они расширились от удивления и восторга.
       Продолжая активно помогать себе челюстями, стрекоза выбиралась наружу. Вот уже появились тоненькие, еще неокрепшие лапки. Еще немного и туловище наполовину освободилось от тесного кокона.
       Через некоторое время молодая стрекоза полностью покинула прорванную оболочку. Ее брюшко, подобно гармошке со сжатыми мехами, стало медленно растягиваться. Будто невидимый баянист вступал в игру, выводя мелодию, воспевающую рождение новой жизни.
       Первоначально скомканные в «мокрую тряпку» морщинистые зачатки крыльев стали расправляться. Прошло достаточно времени, прежде чем из них сформировались две пары прозрачных удлиненных пластинок с густой сетью многочисленных жилок, наполненных жизненной праной. Я продолжал спокойно наблюдать за чудесными метаморфозами - спешить мне все равно было некуда.
       Молодая стрекоза отползла от старой оболочки и, ухватившись  лапками  за камышинку, начала карабкаться вверх. Ее качало на еще слабых ножках, но она упорно продолжала свое восхождение.
       Взобравшись на верхнюю часть камышового листа, стрекоза удобно расположилась на нем. Некоторое время она нежилась в теплых лучах яркого солнца, после чего интенсивно затрепетала крыльями, разогревая свои подъемные механизмы. Затем, оторвавшись от зеленого стебля, на мгновение зависла в воздухе. И, почувствовав неограниченность свободы, ее душа легко устремилась ввысь. Навстречу новому дню. И новой жизни.
       Брошенное морщинистое тело осталось болтаться ненужной капсулой на зеленом камышовом листе. Душа, покинув старую телесную оболочку наяды, вселилась в новое тело молодой стрекозы.
       И это превращение совершилось прямо на моих глазах!
       Вот вам и переселение душ! Истинное переселение.
       А ведь когда-то я полностью отрицал саму возможность этого. Посмеивался над верованиями индуистов. Совершенно не верил в мистику. На семинарах кафедры в университете аргументировано опровергал невозможность подобного процесса. Подводя под свои доказательства строгую научную концепцию.
       А теперь?
       Теперь я верю. Убедился в этом. Проникся чувством и ощущениями. Полностью проникся.
       Потому что теперь…
       Потому что теперь я – серая пупырчатая жаба, мирно наблюдающая из своего укрытия под кустом за тем, что происходит рядом. На опушке у небольшого лесного озера.