С праздником Святой Пасхи!

        Ко мне пришла Весна, и я чувствую себя ещё счастливее. Хоть я и люблю каждую пору года, каждый месяц и каждый день, но, всё-таки, Весна – есть Весна. Вижу, как оживает Природа, как рядом с недотаянным снегом из сухой прошлогодней травы уже выглядывают жёлтые и голубые, самые ранние цветочки. В палисаднике поднимаются зелёные листья тюльпанов и нарциссов, набухают почки на кустах крыжовника и смородины.

        Слышу, как в лесу щебечут прилетевшие с Юга птицы, и даже вороны, которые никуда не улетали, каркают совсем иным голосом, весенним. В это время я каждый год, как вышел на пенсию, хожу в лес за берёзовым соком. Приблизительно, на протяжении двух недель я сам пью этот замечательный сок, и угощаю им детей и внуков, а иногда и – соседей.

       А ещё Весна у меня чаще, чем в другое время,  вызывает воспоминания о своём детстве, особенно в дни празднования Святой Пасхи. В довоенные годы деревенской полуголодной жизни в дни этого праздника, а дней этих тогда было не менее трёх, как и на Рождество Христово, нам с моим старшим на два года братом, дозволялось поесть мяса и очень вкусной домашней колбаски значительно больше, чем в другие дни года. Даже в такие дни, когда мяса у нас был небольшой запас.

        Следует отметить, что тогда в наших сёлах продукты в магазинах не покупали, кроме, конечно, соли, разных сладостей для детей, и, конечно, рыбы. Причём, рыба была в большом дефиците, чаще продавали хамсу, да и то редко более-менее съедобную. Была у нас в конце огородов маленькая речка, в которой летом мы с братом ловили мелких окуньков, карасиков и пескарей. Наш отец любил эту мелкоту, поджаренную в сметане.

        Вспоминаю, как в субботу перед Пасхой прибегали мы домой, наигравшись в детские забавы с соседскими ребятами, а когда подросли, приходили со школы, а в доме такие вкусные запахи. Но мы знали, что наша мама поставит на стол это всё только завтра, когда они с отцом придут с церкви. А в церковь отец с мамой уходили ночью, когда мы с братом уже крепко по-детски спали. «Покровская» церковь, красивая и почти новая, находилась в центре села, в трёх километрах от нашей улицы, в 1935 или в 36 большевики эту церковь разрушили, причислив её к «Врагам народа».

        И хотя вечером родители говорили нам, чтобы мы утром не спешили вылезать из-под одеяла, мы в тот день просыпались всегда раньше обычного. Вставали и садились у окна и соревновались, кто раньше увидит идущих домой родителей. А иногда, насидевшись у окна, выбегали на улицу, не смотря на раннее время. Кто из нас первый увидел идущих родителей, сразу кричал: «Идут», и мы, когда в это время были на улице, бежали к ним на встречу.

       Обычно, наши отец и мама шли домой с ближними соседями, и часто вместе с нами бежали и их дети, которые, как и мы с братом, не выдержали сидеть и вглядываться в окно. Все дети ждали праздничного застолья. С церкви все шли с корзинами, наполненными, в основном, пасхальными куличами разных размеров, копчёным мясом, колбасами и крашеными яйцами. У кого этого добра не было, особенно мясной пищи, да и хорошая мука не у всех водилась, таким на Пасху давали более зажиточные соседи.

       И начинался в нашем доме этот замечательный, отличительный от всех других завтраков не только наличием на столе праздничных, освящённых в церкви продуктов, но и торжественностью прохождения этой трапезы. Сначала мы все подходили к умывальнику, конечно, по одному, мыли руки и лица. После этого все вместе становились перед иконами.

         Икон было две, на одной лик Иисуса Христа, на другой Богоматерь с маленьким Иисусом. Отец и мать молитву читали громко и чётко, а мы с братом, почему-то всегда глядя друг на друга, тихо и, конечно, повторяли за родителями не все слова, иногда даже не те, что надо было говорить. Я не хочу сказать, что мои родители соблюдали все правила, предписанные церковными канонами. В повседневной жизни, когда мы садились за стол, достаточно было перекреститься. Иногда мать или отец перед едой говорил: «Господи благослови», и этого было достаточно.

         Начинали пасхальный завтрак с освящённых в церкви продуктов, в первую очередь, с яиц и пасхи, а потом уже ели и продукты, не прошедшие освящения. Отец, конечно, во время завтрака выпивал несколько рюмок водки, хотя в другие застолья, праздники, свадьбы и тому подобное, пили в основном самогон, который изготовляли из сахарной свёклы, сахара, мёда, патоки. Не знаю, как другие наши соседи, но мой отец на Пасху пил за своим столом только купленную специально для этого дня водку.   

         В конце своего рассказа отмечу, что, конечно, не каждую Пасху мы отмечали одинаковым обилием продуктов на нашем столе. А в 1933 году многие не имели даже горсти муки, чтобы спечь хоть какую лепёшку. И не было таких соседей, которые могли бы её хотя-бы позаимствовать. Что было, то было.

            С праздником Святой Пасхи, дорогие читатели и писатели!

     Иллюстрация с Интернета, спасибо.

      19.04.2014