Засада

А неплохо кого-нибудь отодрать,- подумал гвоздодёр! И, действительно, отодрал! Между прочим, каламбурчик! Мысли в голову лезли всякие, так как делать было нечего, кроме того что сидеть, по-возможности меньше двигаясь и не издавая звуков. Говорить тоже было нельзя.И курить, есть и пить. А вот чего хотелось страстно, так это чихать! Знаете, так вот в голос, с наслаждением и очень громко. Я тёр себе под носом пальцем, давил на верхнюю губу, и пока удавалось сдерживаться. Дело был на чердаке огромного серого дома на Пироговке. Там ещё внизу был магазин» Гастроном» и на площади перед ним какой-то странный памятник. В памяти остался огромный шар.А вот чего к нему прилагалось, там, голуби мира, играющие детишки или футболисты, теперь как отрезало.Был я один. Напарник осторожненько свалил вниз.Пора было нам определиться, и с едой и с питьём чего-нибудь срочно  решить. Сколько тут сидеть, не мог знать никто. Устроившись за колонной на старом ящике, я следил как за входом с крыши, так и за уходящей в глубину перспективой чердака.  Особенно мне было жаль моего чудесного, недавно пошитого серо-голубого костюма. Если вы не знаете, то я вам скажу. Все опера МУРа ходили на работе только в костюмах и сорочках с галстуками. В любую жару и холод. Естественно, зимой одевая сверху пальто. Пистолет в оперативной кобуре всегда был слева на брючном ремне.А второе оружие, авторучка, в нагрудном кармане. Наручников с собой не было. Никогда никаких дубинок. Они, якобы, где-то имелись, но разрешать их применение никто и нигде не собирался.Два автомата имелись в оружейке, но их тоже никто и никогда не выдавал и не брал. Шёл 1971 год. Лето. Жара была просто сумасшедшая. Горело чего то постоянно. Не так как в году следущем с пожарами торфяников, но тоже дышать особливо в Москве было нечем. Я учился и работал. Перешёл на пятый курс. Жена должна была вот-вот родить. Дел выше крыши, а я сижу и ничего не делаю. И именно это от меня в данный момент и требуется. Вчера ночью наш автопатруль, проезжая по Пироговке, обнаружил огромный цветной телевизор, мирно стоящий посередине улицы. Рядом никого не было. Телевизор загрузили в «Москвичок» и доставили в отделение. А утром мне пришло сообщение о краже имущества в подвальном помещении того, что теперь бы назвали кратко офисом одной из организаций. Пишушие машинки в чехлах, фотоаппараты, спортивные кубки, вещи сотрудников, деньги из сломанного железного ящика.Он так и стоял сиротливо в углу на своём постаменте, стыдливо отворачивая на сторону свороченную дверцу. Всё перевёрнуто, побито. Зачем? Чиновников не любят? За что? Именно их сильно достали?Впряглись в работу, то,да сё, информация. Какие-то приезжие подростки основались на чердаке того самого серого дома. А результат – засада!
Серая тень заслонила проход чердака. Шли двое. И несли чего-то.Сюда, Маш,- услышал я мужской голос. Я тут место лёжки нам оборудовал. К свету из чердачного окна вышла парочка. Он и она.Лет по двадцать на вид.Во, гляди сюда, - продолжал мужчина. Сколько терпеть нам можно? Твоя мать никогда видно не уедет. Не понимает что ли ни хрена? Свадьбу сыграли уже два дня как, а комната одна. Устроилась старая, стоит как наши под Москвой. Поживу, поживу! Нам три дня после Загса дали отпускных. И два уже прошло. Как и две ночи. Завтра на работу, ты ж как была девкой, так и остаёшься. А мне каково? Ребёнка хотели, так от духа Святого он что ли будет? Так что давай здесь. Вот у меня Шампанское есть, простыни взял, даже фужер и шоколадку! И ребята прямо приступили к своим делам. А мне-то чего было делать? Я, видя их занятость, аккуратно отошёл к другой стороне чердака и спустился вниз. Мешать молодожёнам мне вовсе не хотелось. Правда, им могли помешать преступники, но мы с вернувшимся напарником перекрыли подходы к крыше. Попасли так часа с два-три, да и ушли. Опять на чердак. Где к вечеру и повязали троих приехавших из Казахстана детишек лет по семнадцати. А вскоре изъяли и добычу. Подростки были уже по разу судимые, сказали, мол, Москву решили посмотреть, да башли кончились. Пришлось добывать. А офис погромили потому, что туалет был закрыт на ключ, а кому-то приспичило. Так потом и пошло. Ломать, так ломать! Вот такая засада у меня получилась жарким летом 1972 года!