Кто Вы, господин NEMO?

                Владимир Голдин

        Кто Вы, господин NEMO?

        На этот вопрос у каждого читателя уже с детства почти готов ответ.
NEMO – это, создатель, владелец, капитан мистического подводного корабля «Наутилус». Имя это овеяно облаком тайны и обросло легендами и мифами. И автора, создателя этого всеми узнаваемого героя нетрудно вспомнить – Жуль Верн, и его роман «20000 лье под водой».

Но имя NEMO нам попалось на глаза не в романе Жуль Верна, а на страницах газеты «Голос Оренбурга» за 17 февраля 1906 года. Это явно чей-то псевдоним.
Для выяснения этой тайны обратимся к знатоку псевдонимов Масанову И. Ф., к его «Словарю псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей».

Под псевдонимом NEMO, как нам подсказывает И. Ф. Масанов, скрывался некто Френкель Анатолий Адольфович, который имел 11 псевдонимов. Назовём их все, так как не знание их сужает поле исследования жизни и творчества этого автора: 1) А. Д* А.; 2) Ас; 3) д*А; 4) д* А – ь; 5) Д*Актиль, А. 6) Ж – ый п – ъ; 7) Желчный поэт; 8) Онегин, Евгений; 9) Поток-Богатырь; 10) Три – А.; 11) NEMO.

Итак, NEMO – это Френкель Анатолий Адольфович, поэт-сатирик, поэт-песенник, автор либретто для оперетт, переводчик. Имя Френкеля под псевдонимом Д*Актиль было широко известно в 20-30-е годы ХХ столетия. Песни «Марш конников Буденного» и «Марш энтузиастов» на его слова пела вся страна вплоть до скончания СССР.

Об Анатолии Френкеле очень много написано в интернете.
Однако оказывается об этом писателе даже нет ни одной сколько-нибудь выверенной информации в академических справочниках. Нет, как это принято среди писателей, изданной книги воспоминаний коллег об особенностях творческого пути Френкеля – Д*Актиля. Правда есть отдельный короткие воспоминания о Френкеле как гостеприимном хозяине, остроумном собеседнике, азартном игроке в карты (Вл. Поляков).

Общался Анатолий Адольфович среди популярнейших лиц своего времени, перечисление только этих имен может занять ни одну страницу.
Но десяток имен, известных не только на весь СССР, но и в мире назвать необходимо.

Это: композиторы братья Самуил, Дмитрий, Даниил, Аркадий Покрассы, Исаак Дунаевский; писатели: Маяковский, Асеев, Лебедев-Кумач; режиссеры-постановщики: Александров, Утесов, Арнольд; исполнители его песен: Любовь Орлова, Лидия Смирнова, Вадим Козин.

Стоп. Пора остановиться, уже перебор.

Даже перечисление этих имен говорит о том, что Френкель – Д*Актиль вращался в высших кругах деятелей советской культуры и сам был их составляющим. Но обо всех перечисленных выше личностях написаны книги, а некоторым даже поставлены на площадях больших городов памятники и названы их именами улицы, а у Френкеля – Д*Актиля даже порядочного надгробия нет.

Почему так получается в жизни? Ответить на этот вопрос не так просто и автор этой статьи не ставит себе целью раскрыть полностью жизненный и творческий путь Френкеля – Д*Актиля, для этого необходимы поиски документов, хранящихся в государственных и семейных архивах.

Но показать частичку творчества поэта-сатирика Френкеля под псевдонимом NEMO – вполне реально.

Начать придется все-таки издалека.

Во всех публикациях в интернете, все авторы, писавшие о Френкеле, имеют общее мнение о том, что будущий писатель родился в 1890 году в Иркутске, в семье фармацевта. Здесь нет путаницы, так как об этом четко заявил сам Носон-Нохим Абрамович Френкель.

Учиться в гимназии мальчик Носон-Нохим начал в городе Чита. Кто много ездил по нашей необъятной стране, тот может представить себе расстояние между городами Иркутск и Чита. В наше время пассажирский поезд этот путь между этими городами преодолевает почти за сутки, а в конце Х1Х века, когда не было железной дороги преодолеть эту дорогу на лошадях в санях или в телеге требовались недели.

Это было первое «небольшое» путешествие, полное новых необычных впечатлений для сына фармацевта. Не случайно впоследствии поэт признавался: «Если в моих стихах есть каменная суровость, отнесите её, пожалуйста, на счет необъятной тайги и тяжелого бесснежного мороза!» Действительно, каких человеческих сил стоило преодолеть многоводную реку Селенгу, Яблоновый хребет и пережить читинские снежно-песчаные метели? Френкель знал все это с детства.

Фактически большое путешествие Носон-Нохим совершает, в 1903 году. Но как он скромно говорит об этом: «в 1903 году я очутился в Нью-Йорке у родственников».

Что значит очутился? Если тогда в Забайкалье не было железной дороги, а о самолетах и речи не было, то, как он мог очутиться вдруг, сразу в Нью-Йорке?
Мог, конечно, очутиться, но только передвигаясь по земле и воде. Но такое вдруг требовало массу времени и физической выдержки – мальчику было в том 1903 году всего 13 лет. А как он добирался до этой далёкой Америки? Через Владивосток - Японию в США, или через Центральную Россию – Европу – Нью-Йорк? Об этом Френкель молчит. Но такое путешествие в юношеском возрасте не может пройти бесследно для формирования характера и определения дальнейшего жизненного пути.

В 16 лет он уже повторяет этот путь, но в обратном направлении: из Нью-Йорка в Читу.

Такие вояжи совершали немногие обеспеченные люди, и, как правило, в зрелом возрасте. Путешествия в меньших размерах позволяли себе в начале ХХ столетия многие писатели: Изгнанник (Антонов) – поэт, через Забайкалье – Японию – Тихий – Индийский океаны – в Италию приплыл к Горькому на Капри. Бунин путешествовал в Индию, Николай Гумилев в Африку, и только один писатель-коммерсант Гарин-Михайловский совершил кругосветное путешествие.

Совершил ли Френкель кругосветное путешествие? – не известно. Но он возвращался в свою обетованную Читу явно через Центральную Россию, и Урал пересек в районе города Оренбург.

После таких поездок мог ли Носон-Нохим Френкель стать наследным фармацевтом? Мог ли запереть себя в тесном помещении среди специфических запахов лекарств, склянок и банок на всю оставшуюся жизнь? Утвердительно скажем – нет, не мог.

После таких поездок, люди переполненные впечатлениями, особенно в таком юном возрасте, чаще всего становятся писателями.

Пример тому И. А. Гончаров с его фрегатом «Паллада».

Голова юноши Френкеля была переполнена впечатлениями от этих поездок, мозги требовали выхода, рука в таких случаях сама тянулась к перу, перо к бумаге. На бумаге вырисовалось первое стихотворение, которое начинающему поэту захотелось отдать в печать, в газету.

Одновременно с поэтическими экспериментами, Френкель начинает эксперимент со своей фамилией, родовую фамилию он подменяет на первый звонкий псевдоним – NEMO.

Удивляться этому псевдониму не приходится, и догадаться, почему он выбрал именно этот псевдоним не сложно. Юноша поражен тем, что он видел в Америке, по сравнению с Забайкальем могучий развитый край. Он только что переплыл Атлантический океан. Формирующему воображению способствовало чтение книг. Жуль Верна он мог, читать в подлиннике, так как изучил несколько иностранных языков.

Первое стихотворение, которое он принес в редакцию ежедневной политической литературно-общественной газеты «Голос Оренбурга», называлось «Капитан». Стихотворение, как уже отмечалось, опубликовали 17 февраля 1906 года. Псевдоним NEMO под стихотворение «Капитан» сразу и прочно ложилось в память читающей публики. Расчет на популярность был верный.
 
К сожалению, в моем архиве зафиксирован только этот факт. Содержание самого стихотворения я не записал. По-видимому, это было обычное юношеское стихотворение, которое на меня не произвело никакого впечатления. Подшивка газеты находится в Государственном архиве Оренбургской области.

В 1909 году в биографии Френкеля следует отметить сразу четыре важных момента. Оканчивает Читинскую гимназию. Меняет иудейское вероисповедание на католическое, в связи с этим меняет имя и отчество с Носон-Нохим Абрамович на Анатолий Адольфович. Поступает на юридический факультет Томского университета.

В 1910 году теперь уже Анатолий Адольфович Френкель - NEMO покидает Сибирь и переводится с Томского в Санкт- Петербургский университет.

Живя в столице, Френкель не утруждает себя учебой в университете, а всецело отдается журналистской и литературной деятельности его фельетоны, куплеты шутливые, стихи, пародии появляются на страницах столичных газет и журналов.

В 1913 году Френкель редактор еженедельного журнала «Жизнь и суд».
Популярность поэта-острослова растет, его имя расползается по страницам провинциальных газет. Уральская периодическая печать в пропаганде творчества и имени поэта-сатирика принимала посильное участие. Под псевдонимом NEMO стихи Френкеля появляются на страницах «Курганского вестника» в 1913 и 1914 годах, стихи: «Новогоднее пожелание» и «Горе сыновье».

Вслед за Курганом произведения Френкеля «Не в свои сани» и «Веселый месяц май» публикуют в Екатеринбурге в газете «Зауральский край» (1914). Далее следуют перепечатки в «Оренбургской газете»: «Песня о побитом Гансе» (1914). В «Оренбургской жизни»: «Лотерейное» (1915). Но в газетах этих трёх уральских городов Френкель публикуется уже под псевдонимом – Д*Актиль.

Февральская революция и октябрьский переворот 1917 года в корне меняют всю жизнь страны и каждого гражданина России в отдельности.

На кону стояла главная ставка – жизнь. Как сохранить личную жизнь и здоровье семьи решал каждый житель страны – индивидуально. Каждый определял свои путь и направление для решения этой главной задачи. Одни оставались в революционной неспокойной столице, другие покидали её.

Во всех источниках, опубликованных в интернете, единогласно повторяется, Френкель в 1917 году написал книгу «Желчью по бумаге» и отбыл в Ростов-на-Дону, где печатался в газете и работал в эстрадном театре  «Кривой Джимми».

И далее сразу информация: 1919 – служил в политотделе Первой Конной армии.
1918 + 1919 годы – это 730 дней, которые надо было прожить, содержать семью, работать, работать и работать. Что делают в эти дни Френкель и вся российская творческая интеллигенция, которая не приняла идеи октябрьского переворота? Не простой вопрос, можно сказать провокационный.

Источник их существования находился в их головах, а результаты мышления головного мозга можно было найти на кончике пера или карандаша, которые предательски разливались желчью по бумаге. Многое писалось и публиковалось в те годы для заработка, для содержания семьи, без политических задумок о последствиях.

Здесь так и хочется задать вопрос Френкелю из его талантливейшей пародии на «Песнь буревестника» М. Горького: «Мы заслуги ваши ценим. Но ответьте на вопросы общепринятой анкеты: что вы делали, во-первых, до семнадцатого года?.. Изложите ваше credo». Но этот вопрос все исследователи биографии (не путать с творческой биографией) поэта хранят тайну.

До чего ж популярен Френкель (по крайне мере для меня), написал слово «тайна» и в моём сознании зазвучала мелодия на слова Френкеля: «У меня есть сердце, а у сердца песня, а у песни тайна, тайна – это ты». Тайна  - это ты: Френкель!

Понять где был, что писал поэт-сатирик Френкель хотя бы в первой половине 1919 года, нам поможет его псевдоним NEMO. Сделаем это не для того чтобы осудить поэта, подорвать его авторитет среди читателей, нет – совсем нет. Время доносов, кажется, прошло. Сделаем это для выяснения той ситуации, в которой приходилось жить, выживать служителям пера и музы.

«Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше», - гласит русская пословица. Куда выехал из столицы поэт-сатирик Френкель в 1917 году, где он был на протяжении всего 1918 года – никто ничего до сегодняшнего дня сказать не смог. Где он был, что писал, что публиковал? – тайна.

Но вот 6 (19) марта 1919 года в газете «Наш Урал» в Екатеринбурге опубликовано письмо в редакцию за подписью – NEMO, в котором автор сообщает в редакцию о возмутительном поступке врача, отказавшего в медицинской помощи человеку больному тифом.

Эта заметка в газете позволяет высказать предположение, что из бурлящей столицы Френкель взял курс на восток, в Сибирь, поближе к своей родине, тем более, что Екатеринбург находился под властью Колчака.

Почему он остановился в Екатеринбурге, а не поехал дальше?

Если знаешь биографии отдельных уральских литераторов, то на основе этого можно высказать следующую гипотезу. Редактором демократической ежедневной областной газеты «Наш Урал» был  Петр Васильевич Мурашев, который объявил, что «газета будет всемерно содействовать освобождению и объединению России и устроению её на демократических и областнических началах». Мурашев год назад также покинул столицу и вернулся на родной Урал.

Они могли быть знакомы, так как Мурашев активно занимался в Санкт-Петербурге литературной и общественной деятельностью. Мурашев публиковался в столичных газетах, редактировал журнал «Путь», был председателем Главного Комитета Союза служащих и работников на Мурманской железной дороге и в последний месяц занимал должности управляющего канцелярией и секретаря в Министерстве почт и телеграфа во Временном правительстве.

За первой заметкой в прозе последовали стишки на злобу дня, вальсы, песни, басни. Всего до момента прекращения поставки газеты подписчикам 6 (19) июля 1919 NEMO было опубликовано  сорок три корреспонденции.

Автор в своих фельетонах писал о дороговизне, о равнодушии богатых к нуждам бедных и армии, об очередях на рынках «в полверсты», но подавалось всё это через личное восприятие и шутки над собой, как члена общества. В стихотворении «Отчаяние» (современный вальс) NEMO писал:

Не в силах на свете жить более я,
Я в Исети решил утопиться.
Прежде хотел бы со всеми, друзья
В кратких словах объясниться…

Далее поэт повествует об уличной грязи, очередях, спекуляции, и в отчаянии восклицает:

Да мало ль найдется вопросов больных
- Черт знает, что в жизни твориться!
На этом закончу отчаянный стих…
Прощайте! Пора мне топиться.

Казалось бы, шутник распрощался с читателем и действительно пошёл топиться, но через несколько дней он уже опять на страницах газеты со стихотворением «Довольно эгоизма», продолжает свою тему юмориста-обличителя:

Хотел утопиться, да прачка спасла,
Услышав невольные стоны.
- Придётся приняться опять за дела
И снова писать фельетоны.

Френкель-NEMO свободно владеет, словом и пером. Любая фраза из статьи газеты «Наш Урал», или другой какой-либо газеты является для него толчком для написания стихотворения-фельетона. Но эти стихотворения, как правило, на злобу текущего момента. Отдельные из них не потеряли значения и для сегодняшнего дня (смотри приложение).

Однако, на мой взгляд, с такой поэзией Анатолий Адольфович вряд ли бы надолго задержался в памяти читающей публики. Таких стихов и таких поэтов в российской периодической печати было достаточно в начале ХХ столетия.
В газете «Наш Урал» Френкель публиковался до 5 июля 1919 года. Последний номер газеты вышел 6 июля 1919 года. Через две недели большевики захватили Екатеринбург.

Для Френкеля вновь наступают дни путешествий. Куда он направит свои стопы? На Юг, на Запад, на Восток? В те смутные годы многие литераторы эмигрировали на Восток, отметились своими публикациями в уральской прессе (А. Новиков-Прибой, Д. Бурлюк). Но куда и кто из них подался? П. Мурашев поехал на Запад – в Москву. Василий Левин, Василий Логинов – на Восток.

Френкель во второй половине 1919 года объявился на юге – в Ростове-на-Дону.
Этот южный город был переполнен элементами революционного накала и контрреволюционной смуты. Талантливые поэты и музыканты ради заработка сочиняли стихи и музыку для любого представителя борющихся сторон. Они не думали о политических последствиях для своей дальнейшей судьбы. И кто мог задуматься о будущем в этой исторической круговерти. Они работали за кусок хлеба, за гроши, которые в то время измерялись миллионами.

Самуил Покрасс написал «Дроздовский марш», но он же сочинил музыку для популярнейшей песни: «Красная армия всех сильней». Политических репрессий он избежал только потому, что вовремя сбежал за границу в США, в Голливуд.

В Википедии  я прочитал интересную фразу, которую хочется здесь воспроизвести: «Гражданская война породила множество приспособленцев, но далеко не все из них могли сочетать запредельную гибкость с несомненными литературными способностями».

Действительно в то смутное время чтобы выжить, нужно было обладать и гибкостью и талантом.

Шедевры рождались внезапно – экспромтом.

С братьями Покрассами Френкель был знаком давно. Это знакомство в один непредвиденный момент сыграло ключевую роль в дальнейшей жизни поэта и композитора.

В начале 1920 года Первая Конная армия Буденного вошла в Ростов-на-Дону. Дмитрий Покрасс наблюдал передвижение армии по улицам города, и ему пришла в голову мысль написать по этому поводу марш. Старший брат Самуил написал марш, а он чем хуже.

Начинающий композитор знал к кому обратиться за словами для этого марша.
Он обратился к Френкелю, но здесь на юге уже выступавшему под псевдонимом Д*Актиль.

Правильный ход, взять старый псевдоним, это всё равно, что получить паспорт в замен утерянного. То есть, говоря революционным языком Френкель-NEMO перешел в подпольное положение по отношению к жизни на Урале. Это чистая литературная импровизация, совершенная не революционером подпольщиком, а литератором-сатириком. Уральский псевдоним Френкель, по-видимому, долго скрывал от великого знатока псевдонимов И. Масанова. Не случайно псевдоним NEMO в списке Френкеля Масановым указан последним.

Возбужденное настроение Дмитрия Покрасса подхватил Д*Актиль и тут же выдал хохму: «Стою, стою у примуса. Готовлю фарш. Четырнадцатой дивизии слагаю марш».

Экспромт поэту и композитору удался. Марш одобрили кавалеристы: Буденный и Ворошилов. Простые слова, обращенные непосредственно к бойцу «Мы красные кавалеристы и про нас…» и без всякого почитания командира-начальника «Будённый – наш братишка, с нами весь народ…» прочно легли в память не только будёновцев 20-х годов, но и память многих поколений советских людей.

Этим маршем Дмитрий Покрасс и Анатолий Френкель практически получили гарантированный и защищенный вид на жительство при советской власти. Это был счастливый билет в жестокие 30-е годы.

Тогда было престижно иметь покровителя в высоких властных кругах. Напомним: Григорию Александрову и Любови Орловой покровительствовал сам Сталин, Исааку Дунаевскому – Каганович. Ну а Д*Актиль по блату охранную негласную грамоту получил от Буденного. Другой активный боец Первой конной Исаак Бабель имел много знакомых покровителей среди влиятельных людей, но не того уровня и 37 год для него закончился трагически.

Такое покровительство давало талантливому человеку определённую свободу и уверенность в творческой деятельности.
 
Творческая элита того времени очень тонко уловила политический настрой руководителей государства и общества. Во времена НЭПа, в эстрадном исполнении главенствовал романс. Лучшие и известнейшие композиторы романса Борис Фомин и Николай Хорито написали на слова Д*Актиля  популярные и ныне: «Изумруд» и «Тени минувшего».
 
В 30-е годы романс в СССР был запрещен, как упаднический, не соответствующий характеру и настроению общества строящего социализм.

ВКП(б) требовались марши, поднимающие на недосягаемую высоту энтузиазм советских людей. В этом направлении преуспели режиссеры и композиторы: Г. Александров и Пырьев, И. Дунаевский и Блантер. Весомый вклад в создание советских маршей внёс и Д*Актиль. Мелодию для «Марша энтузиастов» на слова Д*Актиля сочинил И. Дунаевский.

В буднях великих строек,
В весёлом грохоте, в огне и звонах,
Здравствуй, страна героев,
Страна мечтателей, страна учёных!

Слова, и музыку марша и сегодня помнят все жители России старше сорока лет. Музыка марша звучала на каждом параде, при каждом торжественном случае. Этот марш создавал действительно праздничное настроение людям, отодвигал повседневные заботы на второй план.

Но всё в жизни меняется. Провалился в толщу времени так и недостроенный обещанный коммунизм. Погас энтузиазм. Исчезли с музыкальных дорожек некогда популярные марши. На эстраду, как противовес не известно, о чем поющей попсе, вернулся задумчивый, ностальгический романс.

Романсы на слова Д*Актиля стали вновь востребованы.

Хотелось бы обратить внимание на романс «Две розы», слова Д*Актиля, музыка Самуила Покрасса:

Одна из них белая-белая,
Была как улыбка не смелая.
Другая же алая-алая,
Была как мечта небывалая.
И обе манили и звали, и обе увяли.

Если хорошо задуматься над смыслом этих слов, то в сознании вырисуется представление о войне Белой и Алой роз – был такой факт в истории человечества. Борьбу Белой и Красной армий наблюдал и пережил Д*Актиль и все его современники. Представители этих армий «манили и звали», каждая в своё прекрасное будущее.

Выбор дальнейшего пути для граждан того момента был не простой и в любом случае опасный много вариантностью последствий.

Но самое интересное в словах этого романса то, что Френкель-Д*Актиль выступил предсказателем конца в момент наивысшего энтузиазма строительства социализма в СССР: «И обе манили и звали, и обе УВЯЛИ».

Френкель наблюдал разгром Белой движения, но он не мог видеть конца Красного движения к коммунизму, он мог только интуитивно предполагать увядание этого движения. Увяли все добрые начинания социализма в СССР, увяла целая эпоха, воспетая в литературе, музыке, живописи.

Старшее поколение нашей страны, выходцы из СССР, имеет возможность сравнивать условия жизни при социализме и капитализме, иногда тяжко вздыхать об ушедшем времени, но вернуть его невозможно. Но всегда возможно прослушать на электронных носителях романсы и песни на слова Френкеля-Д*Актиля: «Всё хорошо прекрасная маркиза…», «Тайна», «Ах не солгали предчувствия мне…» и другие.

Многие слушатели не знают фамилии автора слов, но они близки с ним духовно, значит, при желании всегда можно выйти и на самого автора.
В этом и смысл литературного творчества.

P.S. В советское время произведения Д*Актиля публиковали в газетах: «Тобольский набат» (1923), «Челябинский рабочий» (1927).
Таким образом, имя Анатолий Адольфович Френкель прочно связано с Уралом. Здесь он публиковался под псевдонимами NEMO и Д*Актиль практически во всех городах Большого Урала: Оренбурге, Екатеринбурге, Кургане, Тобольске, Шадринске, Челябинске.

Здесь на Урале, в Оренбурге состоялся его литературный дебют. Здесь на Урале, в Перми, закончился его бренный путь. Вторую половину тяжелого 1942 года он прожил в городе Пермь, сотрудничал с областной газетой «Звезда» и здесь на Егошихинском кладбище в декабре 1942 года похоронен.



ЛИТЕРАТУРА, использованная при написании статьи.

Голдин Владимир. Поэзия гражданской войны в периодических изданиях Урала: 1917-1919 годы. Кн. 1. – Екатеринбург, 2006.
Кобас В.С. Страницы жизни поэта А.А. д*Актиля. – Пермь, 1993.
Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей. Кн. 1-4. – М., 1956-1960.
Минчёнок Д.А. Исаак Дунаевский. Большой концерт. – М., 1998.
Поляков Вл. Воспоминания об А.А. д*Актиле. – «Москва», 1972, №7.
Русских Елена. Д*Актиль – поэт. – «Копейка», 2009, № 46, 25 ноября; № 47, 2 декабря.
Сердюков В. Незаслуженно забытый поэт. – «Литературная Россия», 1964, 7 августа, стр. 21.

ИНТЕРНЕТ

Материал из Википедии – свободной энциклопедии. Д*Актиль, Анатолий Адольфович.
Екатерина Кольцова-Царева Мемориал. Д-Актиль Анатолий 1890-1942
Начало здесь: http://www.proza.ru/2014/02/04/2313

ГАЗЕТЫ

«Голос Оренбурга», 1906.
«Зауральский край», 1914.
«Курганский вестник», 1913, 1914.
«Народная газета», Шадринск, 1919.
«Наш Урал», 1919.
«Оренбургская газета», 1914.
«Оренбургская жизнь», 1915.
«Тобольский набат», 1923.
«Челябинский рабочий», 1927.


ПРИЛОЖЕНИЕ. Стихи А. А.  Френкеля – NEMO


ДО ПОБАЧЕНИЯ САМОСТИЙНОСТЬ!

Петлюра обратился к Франции за помощью, но получил ответ, что Львов должен быть передан Польше. Из газет.

Я вчера узнал случайно
Про строптивую Украйну.
Как Украйна не старалась
«Самостийной» быть – призналась,
Что тогда она сильна
- Когда нам подчинена.
А теперь уж нам  (признаться)
Кто захочет подчиняться:
У самих ни есть, ни пить,
Не одеться – трудно жить…
Всюду бойня – влево вправо
- Как подумаешь, так, право,
Дыбом станет шевелюра!
Вот вельможный пан Петлюра
Просит Францию помочь:
«Украине жить не в мочь
Подмогай – ж –жь, ридни мати,
- Вже не можу панувати!
Лютых воронов разбей,
Чем избавишь от скорбей
Запорожцев славный род
- Малорослый наш народ!»
Ему Франция на это
Отвечает эстафетой:
«Я помочь тебе готова,
Милый друг, меня ты жди,
Только ты уж изо Львова!
Пусть его возьмут поляки,
А не то – ты новой драки
Не минуешь – дважды два!
Брось-ка лучше, - голова!

«Наш Урал», № 64.


КАЗНОКРАДАМ

Таков уж труженик пера;
Мне нездоровилось вчера,
Сегодня тоже чуть дышу,
Но всё ж, по мере сил пишу…
От казнокрадства Русь страдает
(Её скорбям пределов нет!),
Хотя она их осуждает
Посредством множества газет,
НО и газетам трудно биться
- Ведь правды нет у нас давно,
А казнокрад подчас глумиться
И над печатью – всё равно!..
Я не сторонник смертной казни,
Но «правдой можно ль запугать?»
Всех казнокрадов, без боязни,
Заставил я бы пострадать!
Читатель! Вы мне возразите,
Что мной недобрый правит дух,
Но сами здраво рассудите,
Зло это – меньшее из двух:
Страдать ли сотне миллионов,
Не видя правды никогда,
Иль кучке вредных скорпионов,
Сосущих кровь из них всегда?

«Наш Урал», № 79.


О «ЗЕЛЕНОМ ЗМИЕ»
Старая песенка на новый лад

Не пой мне черноокая,
О вольности орла:
Тоска, печаль глубокая
На сердце мне легла.
Сам, зная песен множество,
Их, изредка пою.
- Не вольность, а убожество
Волнует грудь мою:
Беспомощность, безделье
Внедрились нам в сердца,
И радует лишь «зелье»
И умных и глупца…
Сам Еремей, уразумей,
- Учить я не берусь,
Но спору нет – «зеленый змий»
Сгубил святую Русь!..
Со «змием» мы сражаемся,
Стремясь развеять мрак,
И тут же напиваемся,
- Хохочет только враг!
…………………………
Не все бывают пьющие,
Что водку продают.
Но вин не продающие,
По большей части пьют!

«Наш Урал», № 127.