Дежавю

. Я рассматриваю фотографии Большого Васюганского болота и ,опять, в который раз испытываю это чуство-я здесь была, в той прошлой жизни! На уровне ДНК, в генной памяти записаны события тех дней из жизни кого то, кем я была тогда. Это был мужчина, -молодой и сильный, бесстрашный. Если анализировать ситуацию и информацию о моих прадедах по линии отца, я была в прошлой жизни охотником. У меня был старший брат, мы охотились на пушных зверей:белку,соболя. Набивали много, за шкурку соболя можно было и лошадь и ружъе и разного другого купить.Дежавю... Студеным зимним утром , таким студеным ,что было слышно как звенят кедры на морозе Степан вышел из теплого, двухэтажного дома, срубленного из лиственницы , вдохнул холодного воздуха полной грудью и ждал пока со второй половины выйдет его брат Павел. Зима нынче наступила рано, почти сразу ударили морозы, сковав матушку реку Обь и братья засобирались на охоту. Уходили месяца на два, оставив дома мать, сестру и наемных работников. Набив за время охоты порядочное количество белки и соболя, возвращались домой. К этому времени уже готовы были обозы в Томск с мороженой рыбой, лесной ягодой, орехом кедровым. У братьев обозы были немаленькие, только зимой и можно было по замерзшей реке добратся до губернского города, а там их уже ждали купцы да приказчики, своих торговых лавок братья не держали, итак за три дня все распродавали, как в настоящее время сказали бы»оптом». Перед походом Павел, хоть он и был младший, совершал обряд –защиту от нападения лихих людей, которых немало блуждало по сибирским просторам, будь то беглые каторжники или бродяги. Знания шаманских обрядов передал Павлу его дед-известный на всем Среднем Приобье шаман Архип. И тщательно соблюдая все правила проведения обряда, Павел каждый раз удивлялся тому, как заклинания работают.Обозы охраняли и работники с ружьями, и собаки ,и ни разу их не грабили, ну был один случай,да больше смешной, чем грустный. Уже по прибытии обоза в Томск, Остановились братья на постоялом дворе.Места там для повозок было мало и большую часть оставили на улице. Павел, как обычно обошел обоз, бормоча что то, только ему известное, прикрикнул на собак, которые рыли себе ямы в снегу, для ночлега ,что- то сказал работнику ,закутанному в тулуп, сидящему на санях и пошел в дом. Ночь выдалась вьюжной и снежной, под утро ветер стих, выглянуло солнце. Поев стерляжьей ,ароматной ухи с нельмовыми расстегайчиками ,братья вышли на улицу, осмотреть обоз и отпустить работника отогреется и перекусить. Вокруг обоза собралась толпа хохучих горожан. Кто то свистел и улюлюкал, кто то показывал пальцем на прыгающего бедолагу, с огромным осетром в обнимку, собаки даже не лаяли, они скалились и наблюдали за диковинным танцем воришки. Громко крикнув пару фраз, которые толком никто и не разобрал, Павел подошел к прыгающему и твердо ухватил его за плечо, тот остановился и замер, выпустил из рук осетра, и вывернувшись из под руки Павла ,побежал со всех ног в конец улицы. Вскоре понаехали купцы-перекупщики, приказчики ,посланные хозяевами и к вечеру весь товар был продан.Это был 1913год.  В этом году Павел посватался к дочери городского мещанина –Михайлова, служившего поваром у генерал губернатора. Свадьбу играли в деревне , где жили братья. Вера Григорьевна Михайлова, ставшая женой Павла, очень привлекательная девушка , была  набожной и скромной. Мужа она ,очевидно, не любила. Ее часто видели в церкви и знали лишь то, что она прилежная хозяйка и строгая мать. Во время отступления войск Колчака, многие разрозненные группы белых офицеров пробирались через сибирскую тайгу на Восток. Вера Григорьевна стряпала, варила, солила и отправляла мужа с объемными коробами провизии к прячущимся в тайге , у нее были свои понятия  о плохом и хорошем. Поговаривали, что она влюбилась в  молодого белогвардейского офицера, якобы видели их вместе в охотничьей заимке , а как наступила весна и беглые двинулись дальше, Вера Григорьевна совсем замкнулась. Большевики отобрали дом, переселив семью в скромный небольшой домишко, а лет через несколько на островах Оби появились ссыльные. Это отдельная история, моя генная память ничего мне не может сказать о тех временах, разве что густые заросли черемушника , и бесконечная грусть о несбывшемся. Все пошло не так, зажиточный ,трудолюбивый род смывался за пеленой времени, серые размытые тени и всего лишь одна сохранившаяся в памяти фотография. Почему то дежавю- только яркие моменты жизни то ли моего предка, то ли очень дальнего родственника и ощущение сильно замерзшего человека, с последними силами возвращающегося домой.