Пролог Возвращение на историческую Родину

Это была любовь с первого взгляда…

       Когда поезд отошел от станции Феодосия и медленно покатил по рельсам  вдоль набережной  к станции с мориниским названием  Айвазовская, большой Толя, атлетически сложенный мужчина возраста близкого к Христу,  приник к окну купе плацкартного вагона и видел море, пляж и тела отдыхающих.

       В динамиках еще звучал марш «Прощание Славянки», отчего защемило сердце, неприятно за саднило в глазах, и засосало под ложечкой. Толя вдруг осознал, что этим путем он может ехать в последний раз, от этого еще больше оживился «червячок».

       Виктор, друг, сопровождающий его в поездке и сразу угадавший настроение, тут же сделал предложение, уже разбирая сумки с продуктами, от которого трудно было отказаться.
       - Может быть по пирожку?
       - И не по одному, сейчас я съем штук шесть не меньше,  три с картошкой и три с капустой.
       - Ого! Мне-то хоть что-нибудь останется.
       - Хватит и тебе, дружище, теща напекла на всю дорогу.
       - По-моему и на весь поезд тоже, - сказал Виктор, открыв сумку с пирожками.
       - Поезд, не поезд, а на вагон хватит. Хотите, - предложил он соседу по месту.
       - Спасибо, мы попозже.
       Так уж издавна заведено в стране Советов: как только сели в поезд, начинаются томительные минуты ожидания, когда же он тронется, чтобы сразу сесть за стол. При этом можно и распечатать бутылочку. Наши герои, однако, такой гадости не употребляли, предпочтение отдавали спорту, да и вообще вели, что называется правильный образ жизни.
       Пока они уминали пирожки, фирменный поезд  Донбасс проследовал Айвазовскую с тем, чтобы возвратить отдыхающих в Крыму к месту их постоянного проживания в Донецкой области. И только Толя с Виктором ехали, что называется по делам. В Донецке они сделают пересадку и поедут дальше другим поездом и маршрутками до села Богородичное.
       - Другого такого места в Донецкой области нет,- говорил Толе его отец Анатолий Яковлевич, - поезжай, посмотри: лес, речка, горы, Святогорская Лавра и главное – земля. То, что тебе надо, понятно?  Аа!?
       Вопрос переезда, а точнее возвращение Толи на Родину, возник уже после трех лет проживания в Крыму. Этого хватило с лихвой, для того, чтобы понять: Крым это место для отдыха и отдыхающих и не его это место, его – желающего возделывать землю на своем приусадебном участке.
       - Твое место на Донбассе, родина твоего отца и матери, понятно? Да!? Родина твоего деда и прадеда. Здесь они жили, трудились, обрабатывали землю, держали скот, защищали свою землю, умирали, понятно? Да!?
       - Что за шум? – сказал Виктор, доставая свою  пайку, - не успели отъехать уже там тарарам.
       - Маша, Машенька, - это призыв матери разнёсся по вагону, а потом и залетел в их купе.
       - Девочку, вы не видели девочку трех лет, в голубом платьице?
       - Нет, не видели, - дружно пожали плечами друзья.
       - Маша, Машенька!!!
       - Ну, что ты кричишь, ее нет в вагоне, - остановил молодую женщину отец семейства.
       - Как нет? – остолбенела мать, - Где же она? Где же ей быть? – это уже была нарастающая истерика. У женщины подкосились ноги, и она чуть успела присесть на полку спального места, - Где моя девочка?
Возле отца семейства стояло двое подростков, его сыновей, но все они молчали, не зная ответа на вопрос матери.
       - Может быть, ее забыли на вокзале? – предположил Толя.
Семейство переглянулось, но не ответило.
       - Она заходила в вагон?
       Легкая перебранка между родителями и их сыновьями выявила, что девочку в вагон никто за руку вовсе не заводил, все несли в своих руках вещи. Более того все сомнения рассеялись, когда в разговор вмешалась пожилая пассажирка.
       - Я видела такую девочку, как вы описали, через окно купе, когда поезд уже тронулся. Она сидела на перроне на корточках и гладила котенка.
       - Доченька! – это была уже истерика, потому что мать стала рвать на себе блузку и волосы, - Мы потеряли тебя! Стоп-кран! – кричала она мужу, - Ну, что ты стоишь!
       - Стойте, погодите, это ничего не даст, - громко и властно заявил и остановил отца семейства Толя, - Здесь степь, посмотрите в окно. Что мы в степи решим, не надо терять головы.
       - А что, что делать? – обратилась к Толе мать, почувствовав поддержку, уверенность, хоть какую-то надежду на возвращение ее дочери. Она приподнялась и вцепилась Толе в его футболку, как будто он и был во всем виноват, - Кто вернет мне мою девочку?
       - Не надо истерики, - теперь спокойно сказал Толя, убирая ее руки, - Успокойтесь, - он усадил ее на место.
       - Так делайте что-то, что же вы все стоите, - продолжала мать.
       - Сейчас станция Владиславовка.  Здесь поезд остановится или замедлит свой ход, и тогда мы сорвем стоп-кран. Ваш муж, вот вы, - обратился он к отцу семейства, - вы сойдете на станции, возьмете такси и вернетесь на Айвазовскую, вы же там садились.
       - Да, да, - подтвердила мать девочки.
       - Это десять километров, а значит и десять минут езды. Заберете девочку и тем же такси будите догонять поезд уже в Советском, а если не успеете, то уже точно в Джанкое. Там остановка минут двадцать. И это реально.
Тут произошло то, чего Толя никак не ожидал. Женщина встала и подошла к Толе, буквально бухнулась перед ним на колени.
       - Спасите мою девочку, умоляю Вас, верните ее мне.
       - Да что Вы, встаньте немедленно. Мы обменяемся телефонами и будем на связи.
       - Он не сумеет! Мой муж он не справится. Он же ничего не знает, вы местный. Только вы можете найти мою девочку. Вы должны сойти с поезда вместе с ним.
       - Хорошо, хорошо, встаньте сейчас же, - женщина поднялась на ноги.
       - Так вы согласны?
       - Да, да, я сойду, только без истерик, прошу Вас.
       - Ты с ума сошел, - попытался шёпотом остановить Толю друг.
       - Ничего, выкрутимся. Ты останешься здесь с матерью и детьми, и на связи. Я к проводнику, пусть свяжется со станцией, и начинают искать девочку. А вы, - обратился он к отцу семейства, - готовьте  на такси деньги. Хватит?
        - Да, не беспокойтесь, деньги есть.
       - Не оставьте их здесь, положите в карман, и телефон и паспорт.
       - Да вот, все при мне.
       Теперь, когда Толя ушел к проводнику, мать набросилась на старшего из сыновей, ему было лет девять, не больше.
       - Ты же вел ее за руку, почему не завел в вагон?
       - Да вы сами вручили мне в руки эти сумки.
       - Ты должен был проследить, чтобы она зашла в вагон.
       - Мы только сели, и поезд тронулся, тут же и поехал. Ты сама виновата, что мы чуть не опоздали. Не надо было так долго краситься.
       - Замолчи!
       - Замолчите оба, - вмешался в разговор муж и отец, - Сейчас поздно выяснять, кто виноват.  Все виноваты, не время ссорится. Держите себя в руках.
       - Всё выходим, ее уже ищут, пошли.  Поезд замедлит ход, сойдем на ходу. Пошли.
       - Ой, осторожно там, - сказала жена.
       - Удачи, - пожелал Виктор.
       - Что же вы, папаша, ребеночка то бросили? – набросился на Толю начальник станции, когда они были уже в ее кабинете, в то время как перепуганная Машенька с котенком в руках побежала к вошедшему следом в кабинет отцу. Он же подхватил девочку на руки, вынул одной рукой из кармана заранее подготовленную денежную купюру и вручил ее начальнику станции, а за ней и котенка.
       - Спасибо вам за хлопоты. Извините нас, но мы спешили. Позаботьтесь  о котенке, - и оба мужчины с девочкой на руках выскочили на улицу, чтобы сесть в такси и бросится догонять поезд.
Только не успели друзья закрыть за собой дверки автомобиля, как услышали окрик.
       - Толя, ты как здесь? Разве ты не уехал? – это была Ира, его жена, беременная вторым ребенком.
       - Все в порядке догоняем поезд.
       - Что это у вас за девочка?
       - Нормально, она отстала от поезда.
       - Вечно ты везде встрянешь.
       - Извини, спешим. Я тоже хочу такую. Роди мне ее. Уж я-то не потеряю, ни за что не потеряю.
       - Да, но уже показало, что будет мальчик.
       - Хорошо. Но ты должна мне родить такую же девочку, пусть будет следующей. Мы спешим, извини.
       Машина тронулась. В Джанкой поезд и такси приехали  практически одновременно. Поезд пришел чуть раньше, пришлось поволноваться, но успели.
Сдруженный общим переживанием за судьбу девочки плацкартный вагон аплодисментами встретил спасателей. Мать девочки при всех расцеловала Толю в обе щеки, а еще через полчаса все пирожки, что напекла теща, были съедены до основания сумки, где они были. Потом друзья завалились спать и проспали до самого Донецка.

                * * *
       Это была любовь с первого взгляда.

       Увидеть после выжженной солнцем, иссушенной ветрами каменистой крымской земли  смолянисто-черную благодатную почву села Богородичное для Толи было сногсшибательным, умопомрачительным явлением, устоять после которого и не влюбиться в этот край он не мог, хотя предварительно и был к этому готов, исходя из слов его отца Анатолия Яковлевича. Понятно. Да!?
       Да, разве можно было сравнить эти 25 соток  чернозема, предлагаемых к продаже вместе с домом, с пятью сотками, принадлежащими ему в Крыму возле его дома, истощенной земли. Нет, не могли, пусть даже они в Крыму.
       Прав был его отец и тогда, когда говорил, что наибольший приток Дона – Северский Донец одна из наикрасивейших речек Украины, широкая и полноводная.  Правый берег – горы меловых пород, покрытых различной растительностью, левый равнинный – сосновые леса. В лесах много дичи, в реке рыбы.  Если представить себе, что дом с участком находится на возвышенной части села,  то вид, открывшейся Толе, извивающейся речки, горы, леса, пролески, место, именуемое как Святы горы – церковь в меловых породах гор, лабиринты  пещер  и подземных ходов, развалины старой крепости  - памятник архитектуры ХIII – ХVII столетий и сама Свято-Успенская Святогорская Лавра, поразил бы и ваше воображение, так же как он поразил воображение нашего героя.
       - В Советское время на территории теперешней Лавры располагался санаторий шахтеров, понятно?  Да? Теперь здесь мужской монастырь, все возвращено церкви. От санатория остался лишь огромный памятник шахтеру, что на высокой горе возле Лавры.
       И все же поход в Лавру Толя решил пока отложить и направился с визитом к председателю сельского Совета. Он решил сделать это еще до покупки дома, пусть даже вопрос покупки он согласовал с отцом и тот пообещал собрать необходимую сумму средств на его приобретение.
       Председатель встретил его настороженно, и разговор вышел  не очень лицеприятный, хотя Толю это в его планах никак не остановило. Это был уже пожилой, под шестьдесят лет мужчина, занимающий должность председателя Совета уже третий десяток лет. С одной стороны это можно было бы поприветствовать: его знают люди, он знает свое дело, но с другой стороны, сразу стало понятно, что настороженность эта продиктована, прежде всего, боязнью того, что ему не дадут доработать до пенсии. Но самое негативное в этом было то, что те идеи, цели и задачи, которые он нес в себе и ставил перед собой, когда избирался на пост впервые, уже давно потеряли свою новизну и актуальность, и теперь попросту были не нужны. Время ушло вперед, а председатель остался тот же, с тем же, и в том же времени.
       - Вы к нам с какой целью пожаловали, молодой человек? – сразу пошел в наступление председатель.
       - Хочу дом купить с участком. Место понравилось. Буду жить и работать.
       - Место у нас хорошее. Многих тянет сюда как магнитом. Жена, дети есть?
       - Да, жена, сын, ждем второго.
       - Потом третьего, четвертого, пятого, а потом  всех в детский дом?
       - Отчего же, - удивился Толя, - сами воспитаем и поставим на ноги.
       - Все так говорят. Детский дом переполнен. Мест нет, молодой человек, - развел руками председатель, - Да и сам детский дом в ужаснейшем состоянии. Там не то, что детей свиней держать опасно.  Как там выдерживает Анна Ивановна, понять не могу. И сделать ничего не можем. В сельском Совете средств нет, а сверху, - он поднял палец, указывая в потолок, - не выделяют. Что делать будем?
Вопрос был адресован Толе, да разве он мог знать на него ответ?
       - Как? Я вас спрашиваю.  Как быть? - Толя молчал, переваривая чужие для него вопросы, - То-то и оно. Ладно. От меня то вы что хотите?
       - Я хотел поинтересоваться…, - начал Толя, но председатель не дал ему возможности продолжить.
       - Каждый хочет задать вопрос. А сами вы что сделали? У вас есть предложения? А бизнес- планы? Деньги есть на их внедрение? Есть? Нет? Вот то-то и оно.
       - Я хочу обрабатывать землю, - выпалил Толя.
       - Ну и обрабатывайте. Дом, участок приглядели?
       - Да, на пригорке.
       - Хорошо. Я то, чем вам могу помочь. У меня вот только печать в столе, да ручка, - продемонстрировал он.
       - Земли там маловато.
       - Теперь все хотят земли, да побольше. А где же я вам ее возьму.  Если уж всю разобрали. Вон коммерсанты и санаторий у пенсионеров забрали, а потом и пляж у детского дома. Нет земли. Ищите сами, если найдете. Или вы тоже хотите, у кого отобрать?
       - Что вы?
       - Ну, так и вопроса нет. Да и времени у меня тоже.
Разговор не получился. Какое отношение могу я иметь к проблемам детского дома и санатория пенсионеров, думал Толя. Пожалуй, все дело в том, что эти проблемы, как говориться, просто достали председателя, и он решил выговориться перед незнакомым ему человеком. Какое другое может быть этому объяснение?  Ну да ладно. Теперь к отцу в Донецк за деньгами, покупаем дом и переезжаем. Надо успеть привести дом в порядок, перезимовать и по весне  начать полевые работы на собственном приусадебном участке.
       Да место решительно лучшее в Донецкой области! Переезжаем!