Три дня торговли в Таиланде

        Месяц назад я познакомился с очаровательной девушкой, не прибавить,  не отнять. Это так моего папы такая присказка, он её часто употребляет  в разговорах. Вот и мне передалось по наследству. Тоже этими сорными фразами грешу и ничего с собой поделать не могу. Я молод всего - то двадцать шесть с хвостиком. Здоров телом и духом,  не слабого телосложения, в талии узок,  в плечах широк,  высок, росточком сто восемьдесят пять сантиметров.   Так что всё у меня пока «чики – пики»  и полный  fine.  Работаю начальником отдела в крупной компании сотовой связи.  Владею в совершенстве английским и испанским языками.  Деньжата  - рыбки золотые имеются,  на достойную жизнь вполне хватает.  Собственная однокомнатная просторная квартира новой планировки. С девушками у меня тоже полный «абажур»,  девушки у меня не переводятся,  но пока не встречаю   такой, чтобы за ней хоть в омут броситься, хоть под венец пойти,  а безо всяких обязательств  встречаться,  это я с превеликим удовольствием.   В этих делах приятных  у меня только один большой и жирный плюс. И тут я знакомлюсь на одной из весёлых корпоративных вечеринок с Катей – Катюшей.   Катюша словно с картинки журнала  playboy  слетает и на тебе,  у нас на вечеринке  оказывается.  Наши Дон Жуаны, тут как тут,  к Катюше  «клеиться»  прямо в очередь выстраиваются. Но у нас с ней с первого нашего  вальса, словно искорка пробегает и  все дела.  Мне с Катей легко,  не то,  что с некоторыми девчонками.
   У  Катюши  вроде всё имеется, что мужчине для счастья надо.  Правда,  Катя смеётся   всегда слишком громко и спорить очень любит, чуть что,  так сразу давай спорить.  Ещё несмотря на внешнюю  раскованность,  в постели чересчур скромна, до неприличия, а в остальном всё чудесно.  А тут отпуск очередной подворачивается неожиданно. Руководство нашей фирмы предлагает настойчиво  пойти отдохнуть в феврале, а то  летом некогда будет,  в Лондон на стажировку на месяц собираются отправить.  Я недолго думаю, звоню  Кате и предлагаю поехать отдохнуть вдвоём  в Таиланде в Паттайе  две недели, пока в Москве  морозы носы людям  отбеливают  и девятибалльные пробки на дорогах. Катюша думает ещё меньше чем я и соглашается «влёгкую».

     Паттайя встречает нас весной.  В парковой, вылизанной для туристов зоне отеля  на пока ещё голых  ветках кустарников  распускаются диковинные необычайно крупные цветы.  Всюду чистота, лепота и полный кайф, «расслабуха»  одним словом. Мы с Катей днём нежимся на пляже отеля, перемежая плавание с любовью, затем спим в прохладном бунгало, а вечером отправляемся гулять по вечерней хмельной, шальной, и развратной Паттайе.   Днём Паттайя  словно дремлет, отдыхает перед ежедневным буйным ночным весельем. Ждёт когда опустятся на город сумерки и начнётся  «развесёлый»,  вечерний   кураж, ночной праздник. Центральные улицы заполнены до отказа, приходиться  проталкиваться сквозь толпы веселящихся людей. Всюду у злачных заведений толпятся зазывалы,  обещая незабываемые удовольствия и зрелища,  Прилетающие секс рейсами немцы -  папики идут держась за ручки тайских щебечущих проституток. Из каждой открытой лавки несётся зажигательная музыка, трансвеститы пристают,  к прохожим навязывая свои услуги.  Куда не кинешь взгляд,  веселящийся одурманенный  неистовым весельем люд. Неоновая реклама подсвечивает всё и всех,  окрашивая лица людей в причудливые цвета. А над всем этим пространством, запахи восточных передвижных кухонь на тележках. Повсюду пахнет  едой, потом и прочими вкусностями развратного  ночного города. 
Нам  нравится всё,  или почти всё в этом городе сплошного удовольствия и кажется вечного праздника.  Почти всеми вечерами,   мы  гуляем по весёлой  Паттайе,  а ночами,  любим  друг друга, как  два кролика  на весенней лужайке. 
И всё  у нас с Катюшей прекрасно, и замечательно.

 Как то вечером,  мы прогуливаемся неторопливо по вечерней набережной, предварительно закусив в придорожном кафе. У небольшого скверика сидит торговка в плетёной широкополой шляпе и продаёт что - то из стоящих небольших пластиковых вёдер, ссыпая порции из их содержимого в кулёчки из нарезанных листьев бананового дерева. Перед торговкой небольшая группа глазеющих  туристов. Покупающих раз, два и обчёлся, торговля идёт вяло. И тут видимо чёрт дёргает меня за язык. Я смотрю на торговку с пластиковым ведёрком и плетёными корзиночками и с презрительной иронией прямо так и заявляю, что я легко наторгую в разы больше.  И добавляю, что торговать надо уметь, это талант, он есть, или его нет и точка. У Кати ответ не задерживается, тут же в свойственной ей манере заявляет:
                - Давай « спорнём?-
 Меня  её самоуверенность заводит, спрашиваю:
                - На что спорим?-
 Катюша думает недолго и негромко  предлагает:
                - Если ты милый, за три дня наторгуешь  меньше, чем на сто долларов, то покупаешь  через два   месяца, причём мне одной, путёвку на Мальдивы.   –
                - Если же  за эти три дня наторгуешь сто и более долларов, -  тут она краснеет, как маков цвет и чуть слышно, но твердо добавляет,   - Всё оставшееся время буду  беспрекословно и с нежностью выполнять любые фантазии твои любовные. –
И  тут же   надменно заявляет:
                - Но ты и двадцати долларов не заработаешь.  -
Меня её слова  «заводят»,  как мальчишку в далёком детстве.
                - Давай «спорнём» - отвечаю медленно не торопясь.
                - Если проиграю, то путёвка  на Мальдивы,  отель пять звёзд и всё включено на две недели твоя. -  Если выиграю, то с тебя трепетная любовь, в оставшиеся дни, так как я захочу.- 
Руку Катюше  протягиваю  и говорю:
                - На спор готов. –
    Катя  та ещё спорщица,  в крови у неё видимо спорить по всякому поводу. С азартом в голосе и огнём в глазах отвечает:
                -  Спорим,  я выиграю! -
 И язвительно добавляет:
                - На Мальдивских островах  отдохну, «оторвусь» по полной программе. - 
Я от Кати в сторону торговки иду, присаживаюсь рядом и торговку на  английском языке спрашиваю:
                - Можно ли мне принять участие в торговле?-
  В ответ тайская торговка  словно мяукает, отвечает что – то мне  на своём наречии и руками разводит. Я отхожу с досадой от неё на шаг в сторону. Катюша смеётся,  успокаивает меня, про Мальдивские острова  напоминает. Я  довольно громко запеваю:
                - Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!- 
   Останавливаю  местную  старшеклассницу, что мимо нас проходит и прошу её поговорить с торговкой, разрешить  помочь ей в распродаже того, что она продаёт. Девочка  смеется в ладошку, подходит  к торговке и объясняет, что я хочу помочь ей в распродаже. Та широко улыбается, показывая почти все зубы,  и предлагает мне место рядом с собой.  Катя всплёскивает руками и застывает на месте от удивления. Я сажусь на перевёрнутое пластиковое ведерко, присматриваюсь. Затем придаю себе бравый вид и словно артист Басилашвили, что продавал дыни в фильме вокзал на двоих,  во всё горло кричу:
                - Подходи народ, свой огород,  половина сахар половина мёд.-
    Кучка европейских туристов стоящих перед торговкой напротив,  оживает, улыбается,  и хлопает в ладоши ожидая действа. Подбодрив себя торговым кличем и присмотревшись к действиям торговки,  я ловко скручиваю прямоугольник листа  бананового дерева в кулёк, рукой, в пластиковой рукавичке, лезу высокую стеклянную банку с широким горлом, беру большую щепоть белых, жирных, копошащихся личинок и лихо закидываю в кулёк.  Затем из другой банки набираю ложкой розоватую пасту и и стряхиваю туда же в кулёк на личинок. Сверху эффектным жестом щедро посыпаю сухой присыпкой из ароматных трав. И заново ору, про народ, сахар и мёд. Тут же подходят две тайские девицы, протягивают деньги и просят по кулёчку. И пошла торговля за милую душу.
               - Подходи,  покупай, кошелёк доставай, - зазываю я проходящих мимо тайцев на языке Шекспира. 
 
  Те улыбаются и с готовностью встают в очередь за личинками, как оказывается за излюбленным народным тайским лакомством. Для них, это вроде наших  леденцов - петушков на палочках. Торговка принимает деньги и даёт сдачу, показывая мне на пальцах, сколько кульков с белыми личинками я должен сделать и отдать покупателям. Я торгую, кривляюсь, словно павиан,  увидевший привлекательную самку, улыбаюсь во весь рот. 

             - Медовые личинки, с ароматной начинкой, подходи, налетай гусеничек покупай. – зазываю покупателей переходя на русский язык.   

   Уже довольно большая, собравшаяся на бесплатное представление толпа любопытных туристов хохочет и непрерывно снимает меня фото и видео камерами. За  вкуснейшим лакомством стоит уже небольшая очередь,  человек шесть, семь.   Наша  торговая точка процветает.
 
  Очередь из местного населения, к торгующему большому белому человеку, растёт  прямо на глазах. Неожиданно передо мной вырастает молоденький таиландец в  униформе с нашивками полиция на рукаве. Он просит дать ему кулёчек личинок, а также просит, чтобы положил больше пасты,  затем вздыхая заявляет, что я нарушаю закон о торговле. И мне необходимо свернуть продажу, иначе меня ждут неприятности. Я объясняю полицейскому, что просто поспорил со своей девушкой и бескорыстно помогаю торговать местной женщине. Что торговать мне остается на спор всего два дня, показываю ему карточку визитку отеля, где мы с Катей проживаем. Полицейский задумчиво смотрит на меня, стоит и мнётся, не зная, что со мной делать.  Я находясь на пике торговой славы спрашиваю:
              - Можно ли уладить мои проблемы за тридцать долларов? -

  Полицейский оживляется и почти неслышно для окружающих произносит, что конечно он рад помочь мне выиграть спор с моей девушкой и готов помочь,  но только три дня строго добавляет он и неожиданно улыбается. Получив  тайком тридцатку «зеленых»  важно уходит, предварительно объявив,  что эти три дня я под его личной охраной и могу торговать, ничего не опасаясь.
   Ещё через полчаса салаты из личинок заканчиваются. Торговка останавливает ученицу  из колледжа и та мне переводит, что женщина благодарит меня за мою помощь и просто умоляет меня прийти завтра в это же время, что она наймет  двух сборщиков личинок в деревне и еды будет больше в несколько раз.  Я твёрдо обещаю прийти завтра. На прощание она протягивает мне последний свёрнутый лист банана с личинками и убеждает съесть самому этот питательный и чрезвычайно вкусный тайский фастфуд. Я вежливо отказываюсь. Катя, с вежливой гримасой  отвращения стоит рядом. Таиландка показывает мне пример,  палочками цепляет комочек личинок облепленных розоватой пастой и с аппетитом съедает. Думаю, если может съесть тайская женщина, то смогу и я, русские не сдаются.  Беру палочками несколько лениво извивающихся покрытых пастой толстых личинок и отправляю в рот. Оказывается,  что если не обращать внимания на рвотный рефлекс, то  личинки и впрямь оказываются вкусными с лёгким ореховым привкусом, а паста просто объедение.  На прощание торговка даёт мне  пятьдесят батов, за помощь в торговле. Катя предупреждает меня, что целоваться со мной она точно не будет, во всяком случае, пока  не будет. Я ни слова не говоря, показываю ей десять «баксов»  которые зарабатываю в первый день и говорю, что первые десять «пошли» и мы идём ужинать на берегу моря в отеле.

   На следующий день я готовлюсь к предстоящей торговле ответственно и серьезно. Беру с собой пару больших матрёшек расписанных портретами наших последних лидеров страны, которые я хотел обменять на статуэтки собачек из кости у местных торговцев и бутылку водки кристалл московского завода, водку   я планировал выпить с Катей  на отдыхе. Весь следующий день я готовлюсь предстоящей торговле.  Катюша на до мною посмеивается,  уговаривает не дурить,  а лучше подумать, как мне ей путёвку на Мальдивы купить со скидкой,  что бы не накладно было для моего кармана. В шесть вечера мы поужинали в отеле ,  и я  сопровождении Кати еду торговать. Торговка уже сидит на прежнем месте, вертит головой по сторонам,  меня выглядывает. Я  свойски прохожу к торговке,  сажусь рядом, она лучится улыбкой. Вместо одного ведёрка с личинками, у неё уже три. С помощью добровольных переводчиков она поясняет, что в лесу уже трудится бОльшая половина деревни,  заготавливая личинок и варит пасту к следующему торговому дню. 
      Я начинаю торговлю, тут же раскладываю матрёшки  и ставлю бутылку водки со стаканчиком рядышком.  Пристраиваю, выставляю, пояснительные надписи на английском языке, что матрёшки изготовлены группой Пусси Райот в местах заключения, на втором плакате поясняю  - водка кристалл из кремлёвских  буфетов для Президента Путина.  Немцы читают надписи на плакатах,  интересуются,  правда ли,  что это изделия Пусси Райот?   Я им отвечаю, что сам являюсь диссидентом и противником правящего режима. Спустя час продаю набор матрёшек поштучно,  за две самых больших с портретиками Путина и Медведева выручаю пятьдесят долларов,  остальных поменьше пускаю  от десяти до пяти зелёных.  Президентскую  водку продаю,  стопочками по сто граммов,  еще  «малость»  недоливаю, по пять долларов за стопку.  Водка идёт у немцев на ура,  спрашивают,  буду ли ещё торговать водкой завтра. В результате трёхчасовой торговли я имею тридцать долларов от продажи личинок, тридцать  долларов от продажи кремлёвской водки, и сто сорок  долларов от продажи матрёшек. Только собираюсь уходить, как ко мне подкатывает молодой, крепкий парень.   Качок на родном русском  интересуется:
                - Как идёт торговля земеля? –
  Представляется Татарстан, Набережные Челны, третий микрорайон Рустам. Я тоже хочу представиться, но Рустам и слова не даёт сказать заявляет, что с меня тридцать процентов от выручки причитается за его "крышу". Я от крыши твёрдо отказываюсь,  объясняю, что меня «крышует» полиция Таиланда. Рустам гневно смотрит на меня и обращаясь к спутнице с маленьким ребёнком гневно бормочет:
                -  Посмотри на этого козла  Диля,   делится  «бабками»  он  не хочет. -  И здесь покоя нет, хочется отдохнуть от работы в Таиланде, но и здесь торгаши наглые достают. –
    Обещает крупные неприятности,  если не буду «отстёгивать»  ему долю. Уходит злой как чёрт. Торговка,  обещает мне завтра сделать необычный сюрприз,  если я приду на торговлю.  Я обещаю,  да и легкие деньги влекут неудержимо.  Я  с нетерпением ожидаю следующего вечера. Вечером во время ужины неожиданно встречаю Витьку из соседнего отдела.   
                - Тоже хочу отдохнуть среди тайского  разврата - подмигивает он мне.
                - Ну как здесь девочки в массажных кабинетах? – плотоядно  ухмыляется он.
                - Подскажи лучший адресок приятель,  сдай девушку из рук в руки, -  Ты же через четыре дня улетаешь - шутит Витька.
Я отвечаю, что здесь вместе с со своей девушкой. Витька недовольно морщится, сквозь зубы цедит  про Тулу и самовары. Я же неожиданно для себя спрашиваю:
                - Водку  с собой привез? –
Витька улыбается и отвечает:
                -  Две привез,  можем одну прикончить. -
 Я молча  иду в свой номер приношу тайское трёхлетнее виски  и предлагаю обмен.  Витька спрашивает:
                -  Зачем водочка понадобилась?-
 Я вкратце рассказываю о нашем споре, правда,  подробности спора опускаю.  Витька тут же соглашается. Обещает непременно посмотреть,  как я буду торговать завтра. Катя  ночью сообщает мне, что больше не пойдёт со  мной на  торговлю,  и не будет смотреть, как я позорю себя и имидж русского человека.  О любви я пока  не заикаюсь,  и так всё летит к чертям собачьим. Следующим вечером я чистый,  душистый еду на торговлю.  Катя демонстративно идёт в  бар отеля, надев своё лучшее платье.
Я приезжаю на свою торговую точку, торговка уже там,  вёдер с тайскими яствами уже шесть и наполнены они под завязку. Она приветствует меня, затем повернувшись ко мне спиной, зовет кого - то. Из - за  цветущих кустарников выходит миниатюрная красавица Тайка, совсем ребёнок,  как мне кажется в начале. Иссиня  черные прямые волосы, стрижка каре,  нежное,  удивительной азиатской красоты лицо. Загадочные чуть раскосые глаза,  искусно наведённый макияж, подчёркивает  эти прекрасные чёрные  загадочные глаза. Полные пухлые губки девушки, словно  морские кораллы,  вычерчены кокетливо, ярко, перламутровой нежной розоватой  помадой. Изящные  ручки с аккуратно накрашенными ногтями.  Стройные привлекательные смуглые  ножки,  темно синяя строгая юбки чуть ниже коленей,  на ногах  босоножки на высокой платформе. От   холмиков девичьей груди,  под белоснежной блузкой,  не оторвать моего взгляда.  Мне так и хочется закричать во всё горло,  Господи,  как ты прекрасна. Прекрасное создание подходит  ко мне,  складывает  ладошки перед собой, и  делает легкий поклон.  Затем произносит на довольно хорошем английском языке.
                - Спасибо за помощь. -  Вы два дня помогаете моей тёте,- Сегодня я с вашего разрешения буду помогать вам. - 
       
  И  с милой улыбкой на лице представляется:
                - Меня зовут  Нок.- Это моё домашнее имя для близких  друзей. -
С моей прекрасной помощницей  наша торговля идёт в гору. Кулёчки с личинками и ароматной пастой разлетаются, как горячие пирожки. Между делом я  распродаю Витькину  кремлёвскую водку. Довольно большая группа  иностранцев на распродаже  восхищённо бурлит, хлопает в ладоши. Откуда  - то сбоку ко мне протискивается  мужик, несмотря на жару и душный тропический вечер в костюме и при галстуке и представляется:
                -  Игнатьев, консульский отдел Российской Федерации в  Паттайе. Тычет быстро в лицо книжечкой удостоверением и тихонько шипит:
                -  Ты что «придурок»  здесь устраиваешь  -  Страну позоришь,  диссидент  «обдолбанный».  -  Сворачивайся немедленно и чтобы я тебя больше не видел никогда,  а то больше никогда дальше Садового кольца не выедешь и работы лишишься. –
   Один я бы видимо отступил,  но перед юной красавицей я держусь, словно  солдат Матросов бегущий к амбразуре. Я вежливо посылаю консульского работника на три буквы. Затем пишу на листе бумаги, что меня за мои убеждения преследуют спецслужбы и  мне,  только  что заблокировали счет на карте виза. Иностранцы читают и начинают гневно освистывать чиновника,  он быстро убирается прочь, погрозив мне кулаком напоследок.  Туристы тут же солидарно предлагают сброситься мне на билет до Москвы. Проклинают КГБ. Мы с юной особой продолжаем торговать,  и болтаем, трещим, как две сороки. Так я узнаю, что она заканчивает колледж,  ей семнадцать лет. У неё два младших брата, живет с родителями в пригороде Паттайи.  Хочет стать стюардессой. Я начинаю рассказывать о себе и тут замечаю Катю.  Катюша гневно смотрит на нас,  сидящих на стульчиках рядом, совсем рядом.  Затем слёзы горохом катятся у неё из глаз,  она медленно подходит ко мне и сдавленным голосом спрашивает:
                - На восточные сладости тянет  сладкоежка?-
 Затем уходит горько  плача,  прочь по тротуару. Настроение испорчено окончательно, но я бодрюсь, пытаюсь шутить, и торгую,  отчаянно торгую.
Вечером после торговли,  девушка спрашивает чуть слышно, увидимся ли мы ещё, что она приглашает меня завтра вечером, в кафе. Я киваю головой и прощаюсь до завтра,  хотя знаю что,  скорее всего  не приду.
Катя, вечером устраивает мне истерику,  затем,  когда я пытаюсь объясниться, грандиозный скандал. Я молчу, считаю  деньги,  заработанные за три рабочих дня. Сумма набегает очень приличная, только на тайских деликатесах около сотни, но настроения никакого. Когда я заявляю Кате о предмете спора,  она не колеблясь нимало, показывает мне фигу. Затем добавляет, что если я коснусь её хоть пальцем заявит на меня в полицию. Через два дня мы улетаем домой в Москву так и не помирившиеся друг с другом, как малознакомые люди.

PS 
С Катей наши отношения постепенно сходят на нет, словом угасают, как костёр, в который не подкладывают поленьев.
О нашем совместном  будущем  нет и речи.

 А недавно Витька передаёт мне несколько фотографий, что он снимает  после моего отъезда из Паттайи. На снимках тайская торговка у кованой ограды, ведро с деликатесными личинками,  рядом с ней печальная юная девушка  с небольшим плакатом в руках, на котором написано на английском языке. 
Мой дорогой  большой мужчина.
Где ты?
Я жду тебя, моя первая любовь. 
Твоя  девушка,  безутешная Нок.