Художник Ленин и его... 7. Превращение в Мастера

ХУДОЖНИК  ЛЕНИН  И  ЕГО  МУЗА

Короткая повесть (продолжение)

7. ПРЕВРАЩЕНИЕ  В  МАСТЕРА

     Василий уже готовился к персональной выставке. Главным её экспонатом должен быть портрет Лены, в который он вложил столько любви, что все это сразу замечали. Ну и, конечно, есть у него ещё неплохие работы, какие он раньше продавал здесь, в Минске, с условием, что новые владельцы будут предоставлять их для его выставок. Сколько таких наберётся? Надо посмотреть фотографии, созвониться с людьми. А вдруг он уже перерос свои прежние достижения и ему самому не захочется показывать старые картины?
     Коллеги по искусству обычно стоят каждый за себя. Они не очень-то похвалят другого, даже если сами, кроме абстракций, давно ничего изобразить не могут. Но у Василия есть и настоящие друзья, которые его всегда поддержат, и верные поклонники, какие напишут в книге отзывов что-то вроде: «Потрясающе!!! Особенно пейзаж с лошадьми! Я словно вернулась в детство! Ваши картины напоминают мне мои родные места! Спасибо Вам!!!»
     Впрочем, это ведь замечательно, когда кто-то воспринимает тебя вот так непосредственно, не сравнивая с великими, а считая тебя самого настоящим художником, потому что твоя удачная работа трогает душу. И если человек не может купить картину, он всё равно будет помнить её, и ждать новых выставок, и писать вот такие восторженные отзывы.

     Лена ревниво спрашивала Василия:
     – А другие портреты на твоей выставке будут?
     – Тебе хочется, чтобы они были или чтобы их не было?
     – Смотря какие…
     – Таких, как твой, точно не будет, не беспокойся. У меня ничего подобного нет. Выберу что-нибудь из детских портретов и, если ты не против, даму с собачкой – там собачка уж очень хорошо получилась. Впрочем, и дама тоже неплохо вышла, но ей лет семьдесят, и с тобой она конкурировать не может. Да ты её знаешь – это актриса Наталья Наумчик.
     Предстоящее соседство с народной артисткой Лене показалось не только заманчивым, но и очень ответственным. Надо же, она попадёт на персональную выставку художника, да ещё и в такой компании!
     Лену переполняла гордость и за себя, и за своего Ленина, на её глазах превращавшегося из талантливого художника в Мастера. Она считала его прогресс результатом улучшения условий жизни и вовсе не приписывала себе никаких особых заслуг.
     Кормить Василия оказалось несложно – в еде он был неприхотлив. Одежду стирала машина-автомат, а гладить рубашки Лена, как ни странно, любила. А Василий любил гладить Лену, так что всё устроилось наилучшим образом. Слово «муза» было из другого мира, даже из другой эпохи, и Лене оно в голову не приходило.
     Но ведь она была ею, музой художника Котёночкина, именно сейчас почувствовавшего себя талантливым, перспективным, благополучным, хотя его доходы не намного превышали прежние. Зато у него появилось нечто гораздо важнее денег и известности – его Лена.

     – Леночка, а почему меня здесь Лениным зовут? – спросил однажды Василий.
     – Потому что я Лена, а ты мой любимый мужчина – значит, Ленин, – ответила
она улыбаясь. – Тебя это смущает?
    – Но у меня же имя есть и фамилия! – возразил он.
    – Не обижайся, Вася, так уж получилось, и все соседи привыкли. А знаешь, мне нравится! – лукаво улыбнулась Лена. – Ты теперь всегда будешь Ленин.
     – А ты?
     – А я Лена Птичкина, меня здесь по-другому звать не будут, даже если бы я стала Мухиной или Бабочкиной. Представь себе, с моей-то комплекцией! – засмеялась она.
     – Отличная комплекция, – сказал Василий, заботливо проверяя, не похудела ли его возлюбленная. – Когда мы поженимся, то, если хочешь, можешь оставаться Птичкиной. Но я тоже останусь Котёночкиным – привык уже, ничего не поделаешь!
     Он подписывал свои картины «ВК», вкладывая в эти буквы добавочный, тайный смысл: «Высшее качество». Конечно, такое толкование можно расценивать как гордыню, но кто без греха? Во всяком случае, Василий себя вслух не хвалил, как некоторые. Пускай бы просто хвастались – это ещё полбеды, но ведь они остальных художников разносят в пух и прах. Что тут говорить – непризнанные гении.
     Они готовы каждому доказывать, что талантливее всех, а сами малюют одни и те же пейзажики, ссылаясь на неразвитый вкус бедных покупателей. Но ты-то, спрашивается, для чего живёшь? Ты художник! Развивай, воспитывай вкус, если умеешь.
     А когда весь твой стенд увешан зелёными берёзками на берегах истошно синей речки – этим одних дальтоников можно прельстить. Им не придётся гадать, какого цвета картина: берёзы бывают красными только у продвинутых авангардистов, а таких на вернисаже почти нет – они на заграницу работают.

Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2014/04/23/1763