Наш замечательный Грей

Наш замечательный Грей
Это была лучшая собака из всех, что встречались на моем жизненном пути. О такой я мечтал всегда, с самого детства. Но судьба подарила это чудо уже в зрелом возрасте. Мать этого чуда служила на границе и вместе с хозяином приехала к нему на роди¬ну в горы. Здесь и появился наш замечательный Грей. Хочется сказать
- мой, но это будет неправда. Его полюбили в семье все и сразу. Не помню из детства, чтобы в нашем поселке Красный Урал, а потом и в райцентре
Баево было много собак. Люди тогда намного честнее были, да и о богачах только в кино смотрели, да и то как их красные лупцевали.
Поэтому мечта о собаке - это с детства. Но о такой даже в самом сладком сне не снилось. Команды запоминал с ходу и очень четко их выполнял. А глаза умные-умные, не у каждого человека такие бывают. За свою жизнь собак держал много и разных: веселых, злых, дворняжек, помесей, английских пинчеров, но Грей был настоящей овчаркой, чистокровной. Мощная грудь, крепкие лапы, рослый
- он производил впечатление. Те, кто первый раз заходил в ограду, глядя на собаку, обычно спрашивали:
— А не укусит?
И я, конечно, всегда прикалывал¬ся:
— Грей, ты хороших людей кусаешь?
И он отрицательно мотал головой. Изумление полнейшее.
— А плохих?
Голова пса опускалась сверху вниз. И это было все. Правильно думаете: шок - это по-нашему.
Но зайти в ограду чужому можно было, только если дома был кто-то из хозяев. Один «смелый» хотел прове¬рить, так ли это. Ага. Хорошо, что я был дома. Слышу душераздирающий рев. Так-то овчар всегда днем был в вольере, а тут я был дома, пусть, думаю, погуляет минут десять. Выскакиваю на крыльцо, а Грей держит за руку мужика. Да не кусает, а держит. Если бы кусал, так тот мужик без руки сейчас ходил бы, а то ведь с двумя ходит. Только потом за десять метров от клетки уже начинал кричать:
- Александрыч, выйди на минутку.
Это к чему я этот случай припомнил? А, да. Пьяных собака на дух не переносила. Как же хорошо-то стало нам жить с таким защитником. Все, кто употреблял «злодейку с зеленой наклейкой», не доходя нас, резко переходили на противоположную сторону улицы. Истинная правда.
А как он любил купаться! Только увидит летом в руках ошейник с поводком, радости нет предела. Знал - идем купаться. Кино «Пес Барбос и необычайный кросс» про то, как Никулин, Моргунов и Вицин на рыбалке были - смотрели? Вот так же и наш любимец бегал и плавал за палкой в воду, и мог это делать бесконечно.
У меня на всю жизнь на спине и плечах отметины от его лап остались от совместного плаванья. Это он так меня из воды вытаскивал, чтобы я не утонул. Думаете, я обижался за это на него. Как бы не так. Настоящий мужчина должен быть в шрамах, и лучше их иметь не от жены, неважно чьей, а от любящей собаки. Да.
Когда в вольере Грей начинал повизгивать, это означало — надо выпустить. В туалет пес ходил в четко определенное самим место далеко за огород. Вот тебе и собака, не чета некоторым людям зас...ам. Да не о хозяйках я говорю, тьфу ты, а о людях вообще.
Представьте себе картину. Немецкая овчарка идет в огород, а в зубах тяпка или лопата. Да-да, именно так. Силища в челюстях была неимоверная. Это означало, что хозяйка или хозяин идут по огородным делам. И никогда не наступит на грядку, только по дорожке. Ну не умница ли? А как он любил малину. Диво-дивное. Сядет около кустов, высмотрит, какая побольше, и хам. Головой от удовольствие покрутит, и снова ... хам. Горох ел с удовольствием. Чисто большой ребенок, да и только.
Кто-то скажет, читая эти строки:
- Ох и заливать же ты, братец. Мастер!
А вот и нисколечко, что было, то было.
Не всем нравилась его преданность нашей семье. Особенно это случалось, когда забывали закрыть вольер. И неприятности вечно были у дочерей. Пойдут они на работу в Дом культуры, он тайком проберется за ними вовнутрь, ляжет и ждет. Или на крыльце магазина. Как вам такая картина И.Е. Репина «Грей на привале». Вначале смешно, а потом уже нет. Приходилось несколько раз ходить выручать народные массы. Хоть на грудь собаке таблицу не вешай «За воротами не трогаю». А он и правда за воротами никогда никого не тронул.
Но однажды Грей заставил нас поволноваться всерьез. Как-то ему удалось улизнуть из вольера, наверное, дверцу забыли закрыть на задвижку. И пес ... пропал. Нет день, второй. Вся семья в трауре, места не находим, на каждый стук выбегаем на улицу, но все тщетно. И вот на третью ночь слышим на крыльце жалобные, тоскливые стоны. Испугались, конечно, и быстрее на улицу. Боже мой, это было ужасно. Голова Грея на крыльце, а туловище на ступеньках. Шея - сплошь рваная рана. И из нее торчат куски стальной проволоки. Лучше всех повела себя жена. Она - биолог по образованию, не раз занималась препарированием и обработкой ран у животных.
- А ну, быстро заносим Греюшку на кухню!
Кое-кое-как нам удалось это сделать. Собаке нестерпимо больно, из ее глаз бегут слезы. Ревем и мы, чего уж тут скрывать.
- Неси плоскогубцы, - командует жена. - Видишь, вокруг шеи петля из проволоки, будешь ее раскручивать.
- Ты что, я боюсь, не смогу, - лепечу я.
— Здрасьте, кто тут мужик, ты или я, - кричит сквозь слезы жена.
Не знаю, сколько продолжалась эта операция, но мы справились, честное слово, справились. Грей напоминал раненого бойца с передовой, весь в бинтах, неуклюжий.
Я догадался, какая сволочь хотела заиметь шапку или унты из нашего пса, но не пойман - не вор. А за месяц, что выздоравливал наш фронтовик, он стал нам еще ближе и дороже. Как он вырвался из неволи, убейте, не пойму, ведь проволоку вокруг шеи, а она впилась на 2-3 сантиметра, кое-как удалось перекусить плоскогубцами, и даже понадобилась ножовка по металлу.
После этого случая Грей еще лучше стал разбираться в людях. Лежит в вольере, молчит. Вдруг начинает рычать. Откроешь калитку, и что вы думаете: или большой прохиндей прошел, или другой кто, но с очень нехорошими глазами. Сказал бы кто, что у собаки такой нюх на людей, вот бы хохотал, а тут на собственном опыте убедился, и не один раз. Ага. Из чужих рук не ел никогда, даже сервелат, даже шоколад. Гордый, весь в хозяина, а может, хозяин в него, поди угадай.
Время, к несчастью, неумолимо. Век собачий короток. С годами пес заматерел, отяжелел, не стало былой легкости, резвости. Он чувствовал. Сидишь на крыльце, он подойдет, положит голову на колени, ляжет рядом. Смотрит на тебя не мигая, а потом вдруг как скажет:
- Ну что, хозяин, летят годы-то? От  неожиданности  вздрогнешь,
оглянешься вокруг - никого. Глянешь на него, а он улыбается, подмигивает:
- Что, не ожидал?
Старость брала свое. Грей стал медленнее ходить, меньше есть, но взгляд оставался таким же - ясным и всепонимающим.
Знакомые в это время часто говорили:
- Александрыч, избавился бы ты от него. Чего зазря держать.
Это всегда выводило меня из себя:
- Как избавиться? Вы думаете, что
говорите?
Он был мне другом, защитником, членом семьи. Да что я, предатель, гад какой. Никогда рука не поднимется.
Но все кончается. Не стало нашего Грея. И похороны были у него собачьи. Я все сделал по-человечески. Увез своего любимца в поле, выкопал могилу, накрыл чистой материей и зарыл. И так одиноко и горько стало, что в пору хоть вой. А я и плакал, и не стыжусь этого. Тоже старею, однако, а может, верного друга жалко. А скорее всего, и то, и другое.
- Дай, Грей, на счастье лапу мне, -
Я это часто повторял
При ярком солнце, при луне.
И вот тебя я потерял.
Лежишь теперь ты на поляне,
Зарыт сырой землей,
Как жаль, что ты уже не с нами,
Навеки обретя покой.

Анатолий БОРОДИН