В подвале

Женщина на кушетке психолога, находится под гипнозом.

П: Расскажите, где вы.
Ж: Мне неудобно. Я открываю глаза и вижу, что нахожусь в подвале. Мои руки связаны за спиной, а ноги привязаны к ножкам стула. Чувствую, что на правой ноге веревка натерла кожу. Я пытаюсь понять, что происходит, как я сюда попала, но не помню.
П: Вы боитесь?
Ж: Да.
П: Опишите.
Ж: Я начинаю часто дышать, глаза судорожно бегают по стенам в поисках ответа.
П: Вы кричите?
Ж: Нет. Я думаю, что если закричу, то придет тот, кто меня сюда привез.
П: Вы не хотите знать, как сюда попали?
Ж: Я хочу уйти. Хочу домой. Я очень хочу домой.
П: Что происходит дальше?
Ж: Я вижу впереди шкаф, но не вижу, что лежит на полках. Рядом со мной, справа, стоит стол. На нем только ручка и тетрадь. Слева – лестница наверх. Думаю, это выход. Думаю, что мне нужно выбраться из подвала, попасть домой и все забыть. Я повторяю шепотом, что все будет хорошо. Вокруг нет пыли, чисто, это странно.
  Я поняла, что нахожусь в подвале частного дома. Скорее всего, он небольшой. Человек проводит здесь много времени и не хранит тут вещи. Я не должна больше думать и анализировать. Надо действовать. Сердце начинает снова биться быстрее. Я замечаю, что по левой щеке иногда стекают слезы.
П: Что вы делаете дальше?
Ж: Я пытаюсь приподняться на стуле, но получается с трудом. Он деревянный, не очень прочный, но я никогда не увлекалась спортом, тем более не практиковалась в разбивании стульев. Я отрываю задние ножки стула от пола, а потом с силой опускаю их назад, надеясь, расшатать. Первые несколько раз у меня получается, а потом я опрокидываюсь на спину. Стул трескается, но не ломается, зато мои руки начинают болеть, потому что я приземляюсь на них.
 Я слышу шаги. Сейчас вниз спустится он. Если Бог есть, он меня спасет, он меня защитит. Шаг на лестнице, и я начинаю читать молитвы. Еще шаг - Бог меня защитит. Я уже вижу чьи-то ноги - все будет хорошо. Все будет хорошо. Я закрываю глаза.
П: Зачем?
Ж: Я не хочу видеть, что будет дальше. Я слышу, что человек встал рядом со мной. Его ноги находятся у моего лица.
Он говорит: «Ягодка, ну зачем ты так с собой?».
Голос тихий и добрый. Я открываю глаза. Передо мной стоит мужчина лет пятидесяти, на его голове огромная лысина, которую окружают редкие рыжие волосы. Его рост не больше ста семидесяти сантиметров. У него маленькие серые глаза, которыми он смотрит на меня из-под своих рыжих бровей. У него тощие руки и плечи, но выпуклый живот. Он одет в домашние тренировочные штаны и белую обтягивающую майку без рукавов.
Я прошу его отпустить меня. Говорю, что не знаю, как попала сюда. Что тот человек, что привез меня, может вернуться.
Мужчина немного улыбается, не оголяя зубов, и поднимает мой стул в вертикальное положение. Потом он приносит из-под стола табурет и садится напротив меня. Я перестаю говорить и не понимаю происходящего.
П: Какие мысли вас посещают в этот момент?
Ж: Я думаю, почему он меня не развязывает, откуда он знает про табурет, его же не видно, почему мужчина так спокоен. Я чувствую, что что-то не так, но еще не понимаю что.
 Сердце начинает биться сильнее, слезы градом струятся по щекам.
- Отпустите меня, я просто хочу вернуться домой. Я не знаю, где хозяин дома, но отпустите меня. Я просто хочу, чтобы все это было не со мной, - я повторяю это и мотаю головой из стороны в сторону.
Он смотрит на меня и улыбается своей мерзкой полуулыбкой, над его губами пробиваются рыжие усики, а серые глаза напоминают крысиные.
- Я – хозяин дома, - говорит мужчина, не переставая улыбаться. – Меня зовут Витя. Хотя, называй меня Виктор, так мне больше нравится. Я еще ничего плохого тебе не сделал, а ты уже плачешь. Что же дальше будет?
- Отпустите меня. Меня дома муж ждет. Я только две недели назад замуж вышла.
П: Почему ты рассказываешь ему о себе?
Ж: Потому что больше не могу контролировать себя. Я начинаю понимать, что не выберусь отсюда. В голову приходят мысли о муже, о маме с папой, о том, что сегодня вечером я планировала сготовить винегрет, но уже не сготовлю. На выходные мы собирались поехать с палатками на реку, но уже не съездим. Никогда не съездим. Все это проносится в моей голове, какие-то фразы сквозь слезы я произношу, какие-то нет. Я даже не знаю, слышит ли он меня. Я уже его не слышу. На протяжении какого-то времени  ничего не слышу, кроме своих всхлипываний. Потом раздается хлопок, и резкая боль пронзает левую часть моего лица.  Ничего страшного, лишь сильная пощечина.
- Заткнись, рыдаешь, как моя жена. Ненавижу, - произносит Рыжик. Его лицо приобретает еще большее сходство с крысой. От его внешнего вида по моему телу идет волна отвращения. Потом он снова улыбается и гладит меня по голове. Я растерянно смотрю на него.
- Что вы хотите со мной сделать? – спрашиваю я.
П: Когда вы это спрашиваете, вы надеетесь, что вас отпустят?
Ж: Нет, я хочу знать к чему кроме смерти готовится.
П: Что он вам ответил? Продолжайте рассказывать.
- Все, - ответил он и сел на табурет напротив.
 Паника отпустила меня. Безудержный страх перед Рыжиком и смертью сменился напряжением. Я чувствовала, что сразу он меня не убьет. У меня есть время. Как только ушел страх, в игру вошел мой разум. Они не могут работать сообща.
 Несколько минут мы сидели в полной тишине. Он рассматривал мою грудь и живот, спрятанные под облегающей майкой.
- Хочешь пирог, - спросил вдруг Рыжик. – Ты давно не ела, наверное, проголодалась.
 Он встал и ушел наверх, улыбаясь. Не теряя времени, я снова стала бить об пол свой стул. Он издавал потрескивания, но держался. Я качалась на нем взад и вперед. Он начинал поддаваться: сидение сдвинулось, ножки стали выходить из пазов.
 На лестнице послышались шаги. Вниз спустился Рыжий крыс, держа в руках небольшой торт.
- Прости, но пирог кончился. Надеюсь, ты любишь тортики?
Он сказал это с такой мерзкой интонацией, что меня стало подташнивать. Рыжик опустил свои короткие отвратительные пальцы в торт, а потом стал приближать их ко мне. Я отвернулась и закрыла глаза. Я сильно сжимала веки, надеясь, что кошмар закончится.
- Ты не хочешь торт, или тебе не нравится есть с моих рук? Моя жена тоже не любила торты, зато руки мои любила. Но сейчас ее нет, так что можешь облизать мне пальцы.
Я продолжала мотать головой. Он разомкнул мне губы, испачкав все лицо  тортом, затем засунул два пальцы мне в рот. Я постаралась укусить их как можно сильнее. Но не получилось. Он вытащил руку и покачал головой.
- Расстраиваешь ты меня, строптивая девчонка. Мне уже пятьдесят три. Я мужчина опытный, и не таких разводил. Ладно, посиди и подумай над своим поведением.
 Он поднялся по лестнице и хлопнул дверью.
 Я снова стала раскачивать свой стул. В конечном итоге, я снова упала. На этот раз не так удачно. Весь мой вес пришелся на руки, завязанные сзади. Не знаю, почему первый раз было не так больно. Но табурет треснул. Передние ножки остались привязанными к ногам, но оторвались от стула. Между ножками была деревянная перегородка на уровне моих коленей. Сидение стула сложилось, а мои руки так и остались привязанными к серединной перекладине. Я решила достать руками до перегородки, связывающей ножки стула, чтобы освободить ноги. Какое-то время я просто извивалась в груде деревяшек.  Я повторяла себе: «Не паникуй, все получится. Не паникуй. Не паникуй». И мои руки, наконец, дотянулись до заветной перекладины. Я вцепилась в нее, а ногами стала ерзать, пока веревка не соскочила с концов ножек. Мои ноги были на свободе, но что делать с руками?
 Я попыталась подняться с пола. Уверенность в моей победе значительно выросла, когда ноги оказались на свободе. Когда я встала, то вцепилась руками в остатки стула и направилась к столу. Несколько раз я пыталась бить стулом по нему, но результата почти не было. Я стала быть стулом по стенам.
П: Вы о чем-нибудь думали?
Ж: Нет. Я лишь повторяла, что все смогу.
П: Что вы чувствовали?
Ж: Время. Я чувствовала, что у меня мало времени. Больше чувств не было, даже страха.
 Стул поддался и треснул. Перекладины с одного конца оторвались. После нескольких попыток, я сняла узел с перекладины и попыталась вытащить из него руки, но не сумела. Были бы они чуть тоньше, я бы освободилась. Но у меня были широкие кисти, я всегда их не любила. Но сейчас особенно. Хлопнула дверь и на лестнице послышались шаги.
   Передо мной появился Рыжик с полиэтиленовой простынкой в руках. Я прислонилась к стене и стала ждать его реакции.
- Разбиваешь мой стул, мешаешь моим планам. Беспокойная ты, ягодка. Ну, как моя жена.
Он стал подходить ближе ко мне. Я приготовилась, чтобы ударить его ногой. Но, когда он оказался достаточно близко, мой трюк не удался. Я лишь неуклюже задела его. Резким движением он развернул меня, схватился за веревку, которая связывает мои руки, и дернул весь узел вверх. Мои руки резко последовали за веревкой. Боль пронзила мои плечи, слезы снова проступили на глазах. Но хуже было то, что вернулся страх. Я снова перестала думать. Мне хотелось лишь проснуться дома, и чтобы этого всего не было.
 Рыжик толкнул меня на полиэтилен и сам сел мне на ноги. Я приземлилась на руки. Теперь пришла уверенность в том, что левая кисть вывихнута. Боль вывела меня из парализующего страха.
 Одной рукой он гладил мой живот, а второй лез в трусики. Я умоляла перестать, слезы уже не останавливались. Но он все повторял: «тебе же нравится, ягодка. Я же все правильно делаю».  Его мерзкие пальцы лазили по моим интимным местам, а рука сжимала мои талию и мяла мою грудь. Я чувствовала себя жалкой, беззащитной тряпкой. Лишь вещь, испорченная, поруганная, опошленная.
П: Тебе когда-нибудь снится этот момент?
Ж: Часто.
П: Что сложнее всего забыть?
Ж: Ощущение беззащитности, омерзения, надломленности. Его руки – везде. Запах. Запах его удовольствия. 
П: Что было дальше?
 Я снова и снова просила его остановиться, а потом произнесла: «лучше убей меня сразу, только не дотрагивайся до меня».  Я не хотела умирать, но больше терпеть этой грязи не могла. После моих слов он изменился.
 - Ты – тварь, такая же, как моя жена. Не хочешь меня? Не хочешь? Как и она. Твари. Все вы фригидные твари!
 Он ударил меня кулаком по лицу, и мне казалось, что видно искры. Потом он сжал свои руки на моей шее и стал душить. Он немного привстал с моих ног и всем телом навалился на горло. Я поняла, что умру. Больше сомнений не было. Я извивалась, но он был сильнее. И вдруг страх прошел, надежды ушли, слезы перестали течь, а сердце забилось быстрее.
П: Как? Не было страха смерти?
 Ж: Никаких страхов. Когда ты точно знаешь, что умрешь, чувств не остается. Разум отходит на второй план. Ты или сдаешься, или доверяешь инстинктам. Когда ты глядишь в глаза смерти, тебя как личности больше нет. Вместо тебя просыпается испуганное животное.
П: Что было дальше?
Ж: Я ударила его ногой с такой силой, на какую способна лишь обезумевшая женщина. Когда он свалился с меня и отпустил шею, я вытащила праву руку из узла веревки, при этом выбив большой палец из сустава. Он побежал за мной и прижал к столу. С дикими криками я схватила со стола ручку и воткнула ему в глаз. Продолжая истошно вопить, я метнулась к двери. Позади раздавался мат.
Я поднялась по лестнице и вышла на первый этаж. Он побежал за мной. Я бегала по комнатам и искала выход, зайдя на кухню, я вооружилась скалкой и продолжила поиски заветной двери на улицу.
П: Почему вы не взяли нож?
Ж: Потому что скалку я увидела раньше.
П: О чем вы думали?
Ж: Ни о чем. В моей голове никогда не было так светло и пусто.
П: Как вы выбрались?
Ж: Он догнал меня у самого выхода, повалил на пол, сел сверху и стал бить. Несколько раз моя скалка задевала его, но сильных ударов не получалось. Уже теряя сознание, из последних сил я ударила его по голове, и он упал с меня. Первые секунды я не могла поверить, что я жива. Потом увидела, что он приходит в себя. Я сжала в руках скалку и с криками стала бить его по лицу.
П: Когда я досчитаю до пяти, вы очнетесь. Вы забудете все, что сейчас видели и ощущали, события, эмоции, страхи, чувства и запахи. Раз, два, три, четыре… Пять.
Ж: Доктор, вы узнали, что произошло в тот день, который я не могу вспомнить? Я, правда, упала с велосипеда, как говорит мой муж?
П: Да. Вы очень серьезно ударились, и долгое время провели, ощущая мучительную боль. Возможно, мимо вас пробегала какая-то крыса, а ваша фантазия преобразила ее в человека. Не беспокойтесь, больше кошмары вам сниться не должны.
Ж: Спасибо, доктор.
П: Вам спасибо. Вы подарили мне бесценный материал для работы.