6. На пределе

Кто–то похлопал Верховцева по плечу. Как от удара током он повернул голову. «Кабздец!»,- пронеслось у него в голове.
-?! Прошу прощения, куда я попал?
Пара свинячьих глаз учтиво смотрели на него. 
Поодаль возникла фигура в смокинге. Затем последовал странный диалог:
- А куда надо-то?
- В уборную.
- Зачем?
- На выборы.
- Кого выбирают?
- Меня.
- А оппозиция?
- Тоже я.
- Кто победит?
- Я.
- Логично. Прилично.

  Разыгрывались целые баталии, картины пейзажей пролетали в доли секунды, а объем информации  подлежащий структурированной обработке был огромен. Несущие информацию постоянным потоком гуманоиды время от времени делали тест-проверку по средствам плэй-паузы. На таких паузах необходимо было решать головоломки и отвечать на загадки, напоминающие на первый взгляд детские и бессмысленные. И самое сложное, вспоминал  Верховцев, заключалось в том, что необходимо было нащупать и обработать нужную, необходимую информацию из каждой темы, мощным потоком предоставляемых носителями.
В один из таких трудных напряженных дней произошло нечто, что заставило мэтра взглянуть на окружающую его среду по-другому. Проходил 3-й этап ассоциативного тренинга повышенной сложности, но кто знает, сколько их было всего?
 Стая разъяренных обезьян неслась по ночным джунглям, освещенным светом полной луны. Кувыркаясь и сталкиваясь между собой высоко в кронах кокосовых пальм, они время от времени попарно издавали пронзительные вопли. Иногда они поочередно ускорялись до немыслимых скоростей, о чем свидетельствовал сильно размытый фон, при синхронном ускорении наблюдателя. Иногда сталкиваясь на такой скорости со стволом возникшего на пути дерева, обезьяны падали замертво наземь, густо укрытую высокой травой и мхом. И как только закон Гука начинал действовать на бездыханное тело только что еще живого метеора, так сразу одна из обезьян с треском разрывающейся плоти разделялась надвое, и обе части животного начинали падение.  Не долетая к земле и до середины расстояния, уже двое равноценных монстра джунглей с одновременным истошным воплем продолжали бешеную гонку, цепляясь за хвосты сородичей.
Мозг профессора готов был взорваться, как вдруг раздались звуки, вызванные никак не иначе, как быстрыми соприкосновениями металла со стеклом: тук-тук-тук. Звуки воспроизведения смолкли, однако динамика не замедлилась. Снова, но уже громче: тук-тук-тук-тук. И каждый отдельный элемент ночного ужаса в одно мгновение превратился в облако микроскопических частиц, которые люминесцировали зеленоватым светом.  На миг  Верховцев очутился в фосфорирующем тумане, который вместе с воздухом он свободно вдыхал. « Б-э-э…?!», - растеряно выдавил профессор. Увидев, что стоит абсолютно голый, слегка освещенный зелеными искрами, он все же не смог переключить внимание.  Туман со  всего пространства вокруг профессора и даже изо рта метра стал устремляться куда-то в сторону, слева от него, оставляя за собой кромешную тьму. ВИ устало перевел взгляд, и в полуобморочном состоянии стал наблюдать за происходящим. Мощными извивающимися потоками искрящаяся пыль концентрировалась в точках, которые быстро двигались в пространстве, обозначая траекторию движения плавными, светящимися ярко-зеленым светом, линиями. В итоге в темноте светился огромный шар, часто и равномерно расчерченный на секторы не только на поверхности, но и внутри. Шар, бурлящий и пульсирующий, словно наружу неудержимо стремилось вырваться что-то непостижимо могущественное, стремительно втянулся и уплотнился, приняв форму человеческого тела. Все, увиденное измученным ученым, длилось не более 5 секунд. «И встретились они во мраке, два одиноких странника: пылающий  Зеленоид  и обнаженный Старик»,  - пронеслось в мыслях. 
« Э-э-эй, есть кто?», - послышалось в такт движению зеленых сферических волн исходивших из уст фосфорирующего человека, как только они коснулись кожи ученого. «Мамма мия! Ты как сюда…», - он не договорил. Одна из линий составляющих ухо зеленоида приняла вид аудиограммы, волны поменьше достигли профессора, и словно из наушника послышалось: «Ты на месте, Грин? Приём». Контурные линии лица зеленоида мгновенно передали эмоции, возникшие у него в этом момент. Линия рта превратилась в голосовой индикатор, фальшивое замешательство и:
 - База, не слышу тебя, повтори, прием!
 - Гриня не дури, нам еще три сектора успокоить. Что там?
- Я нашел резонатор.
- Что это? Получиться обрушить?
- Да, если скажешь, как заставить обрушиться позиционированный разум.    
- Ты что больной?!
- Ой, та ладно! Ты спросил в теории - я в теории ответил.  Можно бы было, так трах бы, бах бы и капут! 
- К-а-р-о-ч-е, склефасовский, что там?
- Тут какой-то вася…
- Опять Вася!? Ты задолбал, Зеленый! Ты что опять пропустил сеанс?
- Ну, все, все…Проникновение сектор 5. Человек. Передаю биометрию.
- Ого! Аккуратно, Грин, аккуратно перенеси его сюда, по южному тонеллю! Слышишь, по ЮЖНОМУ! Истощение на 75%!
Как только Верховцев услышал последнюю фразу, его наполнил всепоглощающий ужас. Ужас понимания того, где он находится и как долго во мраке ему предстояло провести, не появись этот незнакомец. Проваливаясь в обморок, он так и не смог поверить в то, что теперь он не один. Зеленый  поспешно запустил процесс глубокой конвертации человека, и как только завершился просчет контрольной суммы, оба Одиноких Странника свернулись в точки, порождая сферическую мерцающую волну, беспрепятственно  распространяющуюся во тьме.