Минус сто шагов

Как асфальт в тридцатиградусную жару. Как хмурое небо ночью. Как туман в глухом лесу. Как лист, испачканный тушью. Как пальцы, изляпанные подводкой. Как ядрышки от яблок. Как грифель черного карандаша. Как подгорелое мясо. Как угли от костра. Как какао бобы. Как темный шоколад. Как самое невзрачное и бесцветное. Эти волосы. Прямые, секущиеся и сухие, так медленно спадающие на глаза и своими кончиками путаясь в ресницах. Чуть блестящих, средней длины, не коротких, и таких же темных. Переливающихся на солнце от цвета мокрой шишки до раскаленного мазута. Что-то родное есть в этом цвете. И просто черным его не назовешь. Обладатель этого цвета только и видит его, кажется, век. Его не понять другим. Он днем спит, накрывшись с головой белым одеялом. А бодровствует ночью. Потому что ночь темна по своему определению, и в том, что видеть перед собой темноту ночью нет ничего необычного. Он не любит цвет своих волос. Ведь это самый невзрачный цвет. И ведь только о нем он знает больше, чем о своей жизни. Чем о своей цветной жизни. А ведь кому-то другому могут понравиться его волосы, его ресницы. Но ведь обладателю этих волос плевать. Он так и будет отчаянно сдувать пряди, что лезут в глаза, и думать, что нужно бы купить краску.

Он никогда не видел и не знал, что такое «видеть». Поэтому и знаком был лишь с темнотой. Ему говорили, что его волосы точно такие же - темные. И только это он мог понять. А еще мог понять все, что окрашено в этот темный невзрачный так надоевший за века цвет. Да, за века. Ведь, когда ты слеп, кажется, что неизвестно сколько живешь в заточении, в сыром склепу, куда не проходит свет. Но, конечно, он и не знал другой жизни. Для нас, здоровых людей, навеки остается загадкой - какого это: ничего не видеть, не знать, что такое «солнце» да и вообще, в целом, что такое «нормальная жизни»? Так и для него остается загадкой: какого это - знать. И видеть.

Он выживал добрых шестнадцать лет, а на семнадцатый год жизни отчаялся, решив, что пусть все будет как получится. Он никогда не знал нормальной жизни, у него не было друзей, людей, роднее, чем родители и сестра. И никогда не было девушки. Никого, кто мог бы помочь в трудные минуты, коих было по горло. Он не мог поверить, что другие с таким же недугом как-то могут спокойно жить. Они всю жизнь проводят в темноте, не видя ярких красок и как-то приспосабливаются. В общем-то, Дима тоже вроде как приспособился за все эти годы. Покрайне мере так могут думать его родные. Он может спокойно создавать иллюзию этого и даже частично убеждать себя сам, но душа твердит обратное. Душа с каждым днем, в котором нужно упорно выживать, рвется наружу, рвется увидеть и почувствовать мир. Но в конце концов, если ты родился с этим, то обрести зрение маловероятно. В его случае невозможно.

Парень шестнадцать лет жил заточенный в своем разуме, не зная, какого это - иметь друзей. Настоящих друзей, а не тех, кто просто доведет тебя до магазина и скажет печальное «пока». Дима ненавидел их жалость, поэтому держал всех на расстоянии, не осмеливаясь довериться полностью. Даже родителям, которые только и делали, что сочувствовали и во всем помогали. Конечно, парень даже и не думал отказываться от помощи близкого человека, но он же парень, пусть и слепой, взрослый и вроде как должен быть самостоятельным, поэтому последние годы его жизни были сплошной борьбой с его неумением познать глазами мир. Иногда у Димы получалось так убедительно строить из себя здорового человека, что окружающие не верили в его слепоту. Он был обычным. Обычным парнем с пустым взглядом. И никто не знал, что у него внутри. Да и это давно стало неважным. Главное-выжить.

***

Приятный мужской голос поет под тихие звуки акустической гитары. Песня прерывается громким писком телефона, сообщающим, что батарея разряжена и пора бы ей подпитаться электричеством. Этой тоненкой красной полосочки на дисплее хватит еще от силы на пару песен. И это даст ему время заполнить весь альбомный лист непонятными гуашевыми каракулями. Дима все утро сидит вот так, оставляя кистью на листе разноцветные пятна. Если приглядеться - заметны какие-то силуэты и образы. Подобрать тему к такому рисунку трудно. Даже сам автор не понимает, что именно перед ним лежит. Но все равно, это что-то ему дорого. Он знает о красках со слов младшей сестренки. Когда-то она целыми днями рассказывала ему о каждом цвете, помогая воссоздаться в голове парня хоть какой-то картинке. Женя иногда заменяла Диме его глаза. Она умела описать то, что не могут другие, благодаря своей детской эмоциональности и воображению. Ребенок стал телевизором и энциклопедией с цветными картинками для невидящего.

«Красный - это лепестки самой красивой на свете розы, это яркий, живой и теплый цвет. Желтый - солнце. Такое же радостное и доброе, как улыбка мамы».

- Братик, - недавно проснувшаяся девочка появилась в комнате Димы. - Пошли погуляем.

Дима вытащил наушники из отключившегося телефона и повернулся к сестре.

- Конечно, если мама разрешит, - парень улыбнулся и обнял подошедшую к нему Женю.

- Мамочка разрешила, а еще она сказала зайти в магазин и купить молока. Ну, Димааа, давай собирайся быстрее и пошли, а то сейчас Мишка уйдет домой, - бодрая сестренка начала раскачивать брата вцепившись в его плечи.

- А что, он уже в парке?

- Конечно, он каждую субботу утром там!

- Ладно, сейчас я поставлю телефон на зарядку и пойдем. Только не торопи меня, все равно до парка два шага...

- Ага, только перед этим минус сто шагов! - девочка отцепилась от брата и стала умничать.

Дима в очередной раз усмехнулся и попытался вставить блок питания в розетку, что с первого раза у него не получилось.

***

Сегодня обычный день. Суббота. На улице стоит хорошая весенняя погода, дети и подростки радуются приближению лета. Он неохотно потягивается в своей теплой постели, лениво поднимается на ноги и тут же вцепляется пальцами в пачку сигарет лежащую на прикроватной тумбочке. Сигареты у него вместо завтрака, а глоток водки вместо кофе. Он не ищет трудных или легких путей. Он идет как может и как хочет. Не переживает за свое здоровье и за свою жизнь. А еще больше его ничуть не волнует мнение окружающих. Вот, например, соседи - они постоянно сплетничают между собой и обсуждают его. Тот еще наркоман-алкоголик-тунеядец. А вот насчет наркомана это они зря. Саша не злоупотребляет наркотиками так, как сигаретами. Он, определенно, знает меру. Во всем. И должно ли его волновать мнение каких-то тетенек из соседней квартиры, которые ничего не знают о жизни парня?

Сегодня никуда не хочется идти. Но нужно. Он уже третий раз переносит встречу с другом на другой день, на четвертый друг не согласится.

Ну, вообще, было бы ради чего встречаться. Ради какой-то компьютерной игры, которая валяется у Саши уже четвертый месяц под кроватью. Вот так всегда. Он выпрашивает крутые диски у знакомых неделями, а, поиграв пол часа, забывает о том, что нужно бы возвращать вещи владельцу.

Так, вот эта коробочка. Пыльная, ну и ладно. Протерев ее носком, Саша выкинул бычок от сигареты в форточку и стал натягивать на ноги черные мятые джинсы.  До встречи остается пол часа. Ему суждено, как всегда, опоздать. Кажется, даже на большее время. Начиная одевать рубашку, парень обнаружил пропажу одной пуговицы - эта пуговица валялась под ногами.

Мама учила сына, отпуская жить одного на квартиру, не лениться. Не лениться хотя бы зашивать носки и пришивать пуговицы. Это Саша пообещал женщине, поэтому сейчас не мог просто так взять и швырнуть пяткой пуговицу.

Следующие пол часа были заняты ремонтом одежды. Парень даже получал от этого какое-то удовольствие, понимая, что в какой-то степени издевается над лучшим другом. Да, он любил издеваться над людьми. Не из-за злости, а, скорее, из-за скуки.

***

Идя прогулочным шагом по парку, который находился в паре минут ходьбы от дома, Саша вспомнил, что забыл свой телефон дома. А сорок минут опоздания уже не смешно, нужно было бы предупредить друга и раскаяться. Желательно, по телефону, дабы обеспечить себе безопасность. Но телефона не было. Карманы джинс парня были пусты. И, кажется, руки, мирно лежащие в этих карманах, тоже. Нет, ему срочно нужно позвонить. Где бы найти девушку или парня подобрее, который доверит свой аппарат другому человеку? В парке много людей и, в большинстве случаев, никто из них не хочет делиться. В наше время люди не доверяют друг другу.

Но он нашел нужную цель. На лавочке под деревом сидели двое: девочка лет десяти-одиннадцати, беззаботно махающая ногами в воздухе и парень с немного печальной улыбкой на лице. На нем были солнечные очки, закрывающие его пустой взгляд. Но Саша не знал, что таится за темным стеклом, и ему очень захотелось узнать. Он подошел к ним и улыбнулся, обращаясь к девочке:

- Привет, у тебя есть телефон?

- Привет, у меня нет, но у Димы есть.

- Твой брат? - спросил Саша и после кивка повернулся к парню, - я опаздываю на встречу и забыл дома телефон... Мне нужно сделать один звонок. Не мог бы ты дать мне свой телефон?

- Прости, я не могу, - улыбка с лица Димы пропала и он напряженно ответил незнакомцу.

- Почему? - Сашу охватила присущая ему любопытность.

- Во-первых, он у меня дома, а во-вторых, прости, но я не могу давать незнакомцу свои вещи, ведь я тебя даже...

- Не знаешь, да. - Незнакомец раздраженно перебил Диму.

- Не только.

Дима отвренулся, вжимаясь пальцами в скамейку. Ему было неприятно вспоминать на людях о своем недостатке. Особенно, когда нужно оказать человеку помощь, а ты не можешь ему доверить, потому что не видишь ничего. Саше же было неприятно получить отказ. Он был уверен, что эти люди будут добры к нему, но они не могут доверить. Не могут как и все. Нахмурившись, парень сел между сестрой и братом. Спешить ему уже было некуда, так почему не продолжить знакомство? Может, тогда кто-то поверит.

- Зачем ты сел?

- Чтобы насладиться прекрасным утром.

- Сколько тебе лет? - Дима не знал, зачем это спрашивает. Наверное, потому, что не мог находиться настолько близко с человеком ничего о нем не зная.

- А  ты сколько мне можешь дать?

- Если судить по голосу, то не больше двадцати пяти.

- Ну ты загнул, - Саша присвистнул. - Мне восемнадцать. Александр. - Парень протянул Диме ладонь.

- Как официально. Я Дима.  Приятно познакомиться и все дела, но нам пора, -  услышав эти слова, Женя вскочила со своего места и быстро схватила брата за руку.

- Братик, Саша красивый, - сестра, медленно ведя парня, начала рассказывать ему о новом незнакомце так громко, что Саша все слышал и не понимал. Он не понимал, почему этот парень так крепко держит за руку сестру, почему на его лице такая печальная полуулыбка, почему он в очках и постоянно смотрит не в ту сторону, будто стесняясь, и что значит «судить по голосу»,  словно по внешности судить нельзя?

Он было хотел уже окрикнуть уходящего вдаль по аллее и спросить, что с ним такого, как вдруг одернул себя на этой мысли и понял - не стоит лезть в чужую жизнь, тем более врядли Дима расскажет... Но Дима... В нем определенно что-то есть. Это что-то рвется наружу и хочет показаться во всей красе, но не может, лишь чуть выглядывая. Дима эгоист, погрязший в своем бесцельном существовании, но эгоист по отношению к друзьям и своей личности, другим же людям он не смеет причинять боль. Он не плохой и не хороший, он слишком ленивый и беззаботный, злой и веселый. Он бросается из крайности в крайность, не умея остановиться на золотой середине. Одновременно он поверхностный и глубокий. Для каждого он разный и для себя неизвестнно какой. Но одно в нем постоянно - сила внутри. Как бы он себя не вел - при любых обстоятельствах останется сильным морально, даже если решит покончить жизнь самоубийством. В этом-то он уверен точно, хоть и кзалось это безумным.

Встреча с другом оставила желать лучшего. Одногруппник был зол на вечно опаздывающего парня и пообещал никогда больше не связываться с ним. Но, конечно, каждый из них знал, что в понедельник они вновь будут сидеть за одной партой, ведь долго таить обиду на Сашу нельзя.

***

К вечеру Дима уже позабыл о своем новом знакомом, но с появлением сестры на пороге комнаты в голове парня начали зарождаться новые мысли. Всю дорогу до дома Женя описывала Сашу, она-то, в отличие от брата, видела его и не могла просто так забыть. Дима бы и внимания не обратил на нового знакомого, если бы не сестра. А сейчас, благодаря ей, он жалеет, что отпустил его. Не каждый день к тебе, инвалиду, подсаживаются в парке симпатичные парни и начинают разговор. Дима не доверил этому человеку сразу не потому, что он был никем, а потому что его внутренние чувства сразу дали понять - с таким не связываться. Но как не связаться, услышав из детских уст такой интересный рассказ? Дима ничего не знал о завтрашнем дне и не знал на каком минус сотом шаге он встретит вновь его. И встретит ли вообще... тут уже воля случая, ну, или как сказала бы какая-нибудь девушка - судьбы.

Шестнадцатилетний слепой парень не имел тяги к своему полу, как и к противоположному, он просто нуждался в ком-либо, ровно почти как обычный человек. Дима любил все красивое, пусть и не видел этого, и, конечно, красота в человеке была важна. Как внешняя, так и внутренняя. Он никогда не видел себя в зеркале и не знал - красив ли, поэтому знать это о других людях было важно.

Этим вечером Дима не смог уснуть, потому что вновь его одолевало желание увидеть. Но если слепые не видят глазами, они заменяют эту способность способностью видеть через прикосновения. И Дима не посмел одернуть себя на мысли, что хочет дотронуться до Саши. Хотя эта мысль должна была насторожить. Он одиночка, и хотеть какого-то человека ему нельзя, ведь все они рано или поздно задушат своей жалостью.

Ночь хотела быть сегодня лучше, но не смогла. Просто у нее с самого начала пошло что-то не так, потому что сон не смог вытащить из своих объятий парня, как это делал раньше. Проснуться ему удалось рано утром. Непривычный утренний свет резал только что открывшиеся глаза. Надо же - они и забыли утренний свет воскресенья.

- Дим, мы пойдем сегодня в парк? Я хочу опять встретить Сашу, - пропела сестренка за завтраком. Она тоже вскочила рано.

Но в парк они ввшли уже ближе к вечеру, потому что вероятность случайной встречи тогда больше. За эти пол дня проведенные дома Дима в очередной рвз понял как скучна его жизнь. Ну да, все есть, кроме зрения, а зрение - это все. А значит - ничего нет.

***

Сегодня Саша договорился встретиться не с одним другом, а с двумя. Они должны были знатно развлечься, если бы не выбрали дорогу до клуба через парк. Дорога была недалекая, но парк широкий и многолюдный. Наверняка Дима живет в окрестностях, раз вчера был здесь. И наверняка в субботний вечер вероятность встретить его довольно велика... Но даже это не более, чем случайность. Саша пытался себя убедить. Пытался делать вид, что идет по улице ради друзей и веселья, а не случайной встречи. Но все равно он знал, что если парень ему приглянулся, то это серьезно. Да, парень. Парни нравились ему больше, чем, ну, кошки или девушки.

Нет, это случайность, не более, но каждый из них знал, что именно так должно быть.

Идя по аллее и беседуя с друзьями, Саша заметил два знакомых лица, один из которых опять прятал взгляд за очками. Попросив друзей не останавливаться, Саша свернул к лавочкам и беззввчно подлетел к Диме. Беззвучно не просто так, а с целью. Проверить. Свои догадки. Он не хотел, чтобы они оправдались.

- К нам кто-то подошел? - Дима шепотом спросил сестру, но Саша услышал.

- Так это правда? - спросил он неизвестно кого.

- Ты...

- Узнал.

- Что правда?

- Ты не видишь меня?

Повисло молчание. Диму впервые в жизни застали врасплох, вот так вот посреди дня тыкнув в лицо фразой "не видишь". Дима, словно маленький ребенок, засмущался и не смог ничего ответить. Он был немного зол и сгорал от стыда.

Саше же неверилось. Он не хотел верить, ведь этот парень серьезно начал нравиться ему, и ему нужны доказательства.

- Сними очки.

- Нет.

- А что там, ну, с глазами? - Саша напирал на слепого.

- Ничего, - злость внутри слепого начала расти. Нельзя быть таким наглым и бестактным как этот.

«А может ты вообще не слепой» - пронеслось в Сашиной голове, и он, хорошенько замахнувшись, ударил парню кулаком в скулу. Слава богу, Жени в этот момент не было рядом, и у девочки не будет оснований менять свое мнение о красавчике.

- Ты что творишь, придурок? - Дима немного взвизгнул от удивления. Теперь злость была смешана с обидой. Не пожалеют, так побьют.

Но ответа не было. Саша отступил от скамейки и направился к Жене. Окликнув девочку, он лишь молча вложил ей в руку оборванный кусочек бумаги в клетрчку и попросил отдать ее брату. Женя улыбнулась и кивнула. Парень же догнал своих друзей и ушел по делам.

Дома Дима скрылся в свей комнате, не желая никому попадаться на глаза. На скуле образовался небольшой жгущий синяк, то и дело напоминающий о случившимся. На обратном пути домой Женя отдала брату ту бумажку, продиктовав цифры, которые он тут же запомнил. Он не стремился это делать, просто, так получилось.

Зачем и почему эта бумажка лежит в его руке, а цифры в голове затмевают все мысли? Почему он не держит зла на этого парня, который ударил его ни за что? Дима сразу нашел на поставленный себе вопрос. Он был, если сейчас уместно так сказать, очарован этим поступком. Впервые он увидел на своем пути что-то кроме жалости и излишнего уважения смешанных с тайно скрывающимся презрением. Впервые к нему отнеслись настолько непонятно, поступили с ним так странно и протестующе, без церемоний и подлизываний. И Дима знал, что этот день на много лучше других.

А Саша, наоборот, возненавидел часть себя за этот поступок. Нет, не было стыда или чувства глубокой вины, просто это было в меру самокритично. Саше было неприятно от осознания того, что он спугнул запавшего в душу человека. И сейчас он мог только мечтать о звонке от него. И надеятся. Конечно, не без упорного сопротивления другой стороны чувств. Я-никогда-не-полюблю-инвалида. Так говорил всю жизнь Саша, когда видел на улице колясочника или слышал волшебные истории о любви здоровой девушки и безрукого парня. Но тогда он еще не знал, что никого другого ему не суждено полюбить - разумы остальных заняты и в сердах их нет места для отвратительного и непонятного характера Александра.

Мобильный телефон, лежащий на прикроватной тумбочки, райском уголке наркомана-алкоголика-тунеядца, капризно завибрировал и поехал куда-то в край. Парень успел перехватить его, прежде чем тот грохнулся на пол.

- Здравствуйте, вы позвонили придурку, придурок слушает, - ответил на звонок Саша.

- Ну, здравствуй, идиот, - ответила трубка голосом Димы.

- Ты позвонил.

- Я позвонил. Ударишь меня еще раз?

- Сколько понадобится, столько и ударю.

- И ты даже глазом не моргнешь? И не проявишь капельку жалости к беспомощному?

- Хватит с тебя жалости, не баба, - сурово отвечал Саша, стараясь быть самим собой и не разыгрывать сцену раскаяния. Он не хотел извиняться и сожалеть о случившемся в парке. - Я хочу встретиться с тобой. Сегодня, ночью.

- Ночь слишком коротка для разговоров по телефону. Говори место, - голос Димы за две минуты не посмел дрогнуть, но сам парень искренне переживал.

- Заброшенная стройка за железной дорогой, жду тебя через пятнадцать минут.

Саша положил трубку. Его голос не дрогнул и сам он остался невозмутим. Лишь блаженно прикрыл глаза. Он понимал, что Дима не может самостоятельно добраться до туда, но был уверен, что этот ход беспроигрышен. И у Саши еще оставалась капля надежды на то, что его новый знакомый здоров.

***

Дима понял, что ночь будет трудной. До той стройки идти не более десяти минут, но ему это гораздо труднее, чем обычному человеку. Взяв металлическую палку в руки, он тихо прикрыл дверь квартиры и отправился в путь. По дороге Дима несколько раз споткнулся и чуть не упал, но все-таки пришел.

Здесь было пусто. Лишь один недостроенный домик и дальше редкая лесная полоса в пяти минутах ходьбы. Это был обычный пустырь, заброшенная окраина города. И по ночам, дети верили, здесь водятся призраки. Но, конечно, никаких призраков не было, лишт молодежь, устраившая посиделки ночи на пролет каждое лето и весну. Сегодня повезло. Здесь не было никого, кроме Димы и Саши. Последний, увидев Диму, хлопнул его по спине, провел рукой по плечу, проверяя впорядке ли парень, и усмехнулся. Дима немного расслабился, понимая, что цель достигнута, и присел на холодные кирпичи, закинув голову к небу.

- Что ты хочешь? - спросил слепой.

- Тебя, - Саша выдохнул сигаретный дым ему в лицо.

- Избить? - Дима перевел «взгляд» на парня. Тот, увидев безжизненные потускневшие глаза, испугался. - Ах, да, прости, тебя могут посчитать за придурка, если увидят ночью в солнцезащитных очках.

- Неужели ты ничего не видишь? - Саша провел рукой по лицу слепого.

- Ничегошеньки.

- Но как же ты живешь?

- Чувствуя то, что не чувствуете вы, здоровые. Я определяю предметы на ощупь, и в голове складывается картинка. Кстати, - Дима накрыл лицо Саши ладонями и медленно ощупал его. Саша прикрыл глаза, наверное, впервые оставаясь в растерянности.

- Ну как, я красивый? - после «осмотра» выдал он.

- Красивый. А я убогий инвалид?

- Нет. Но я... никогда не полюблю инвалида.

Сердце Димы дрогнуло. Ему нравилось это уважение смешанное с нескрываемым презрением. Нравилось то, что делает Саша, то, что он говорит.

- А я никогда не увижу.

«Только вот я уже и без глаз вижу» - мысленно закончил он фразу.

- Но почему-то я знаю, что нужно попробовать. Не жди от меня уважения и поблажек. Я не буду к тебе относиться так, как относятся все к инвалидам.

- Это то мне и нравится в тебе.

И Дима не мог поверить, что этот неизвестный Саша становится воплощением его тайных желаний. А еще Дима не мог одернуть себя на начале этого самоубийственного пути, забыв все то, во что верил раньше. Он забыл, что поклялся не доверять людям.

А Саша был рад, что смог поймать на крючок такую рыбу. Нет, он не собирался испытывать какие-то чувства к нему, он хотел доказать себе то, что твердил все время. В каком-то роде это был страх, и Саша решил с ним разобраться. А еще Саше нравилась неуклюжесть и внешняя странность Димы, и нравилось выпускать дым изо рта ему в лицо.

***

Незаметно пролетели две недели. Их встречи были короткие и редкие, но каждая из них проходила по-своему. Один раз, возвращаясь из океанариума с Димой, Саша наткнулся на одного из своих заклятых врагов. Этот двоечник и недобайкер скрутил Диму и решил, что Дима для Саши слабое место, а значит через него можно манипулировать Сашей. Но Саша лишь усмехнулся и, доказывая, что слепой для него ничего не значит, избил того до потери сознания. Недобайкер одобрил такой поступок и решил на время отвязаться от своего врага.

Диме было обидно. Ему было очень обидно и противно. Он помнил ту фразу, произнесенную Сашей на стройке, но ему почему-то казалось, что это шутка. И после того дня Дима решил произвести разбор отношений, словно приставучая жена. Саше это не понравилось, но ему пришлось извиниться - его эгоистичная натура не хотела терять этого парня.

- Прости меня идиота, Дим, - ответил тогда он. В эту минуту Дима стоял на пороге сашиной квартиры, а после оказался прижатым Сашей к противоположной стене. Жгучий поцелуй оказался самым лучшим извинением.

Дима был в шоке. Он не мог пошевельнуться и что-то сообразить, и лишь неумело шевелил губами, пока их кусали и впивались в них другими губами. Внутри Димы будто взорвался весь мир, а мысли в голове прорвали плотину. И вот теперь чувства зашкаливают как никогда. Что за ведьмак этот Саша? Он не делает ничего хорошего и сводит Диму с ума. Он причиняет боль, и эта боль очаровывает. Рядом с ним Дима видит так четко, как не может видеть человек с хорошим зрением, потому что Дима видит не предметы, а сразу весь мир и вместе с ним свои чувства, мысли, поступки. Становится так ясно и легко. А когда Саши нет, Дима вновь беспомощный инвалид.

Саша же считает наоборот. В его глазах Дима слаб и беспомощен, по его собственной вине. Почему-то Саше кажется, что он ломает слепого и... это приносит удовольствие. И вообще, он впервые ничего не понимает. Только лишь знает - Дима рядом и это хорошо. Он так беспомощен, впивается в спину ногтями, напрягая все тело и тихо стонет, чуть приоткрыв рот, пока Саша грубо прикусывает кожу на шее и выступающую косточку чуть ниже.

Дима не видит. Но чувствует сильнее, чем когда либо. Его тело практически пылает и превращается в один сплошной чувствительный участок. Парень не понимает, что с ним делает Саша, не понимает, почему все обиды встали на задний план и сейчас так хорошо.

Саша укладывает слепого на кровать и начинает зализывать каждую ранку на его теле. Движения обоих обрывистые резкие, от которых волна дрожи проходит по горячему телу. Саша заглядывает Диме в глаза и видит все ту же пустоту, которая ничуть не отталкивает, он смотрит в зеленовато-синие мутные зрачки и нет никаких отрицательных чувств: ни жалости, ни отвращения. Будто все так, как и должно быть.

Диме страшно. Дима никогда и ни с кем не был так близко. Но уже поздно, он давно доверился этому парню. Да он и не отрицает это. И знает, что Саша может причинить и боль и еще что угодно. Но это же Саша, в которого он, кажется, влюбился.

И все-таки, этот вечер стал лучшим в жизни слепого. Но для Саши это был очередной тычок лицом в собственную лужу.

Дима был так близко, его чувства буквально рвались наружу, эта сильная симатия...

Но Саша не может принять эти чувства и ответить взаимностью. Не может признать, что привязан к этому парню. И никогда не признает. После этой встречи он не посмел близко подходить к Диме. И вот уже который день Дима сам приходит к нему. Во сне. Почему-то во снах Дима видит, Дима здоров, и такому Диме Саша признается в любви. Он действительно любит, а не использует. Вот уже который день Саша не может найти себя настоящего. Трудно найти себя настоящего, когда внутри вся система сбивается и перестраивается. А эта последняя неделя...

Вся жизнь для Саши была игрой. А эти последние три недели...

Он будто поставил свою игру на паузу и вернулся в реальность. От осознания этого даже жутко, ведь как жить в реальности он не знает.

***

Вскоре они вновь встретились.

Сегодня пасмурная предгрозовая погода. Дима и Саша гуляли по их парку все утро. Они разговаривали о жизни и делились своими планами о будущем. Саше не следовало бы спрашивать слепого о его планах на дальнейшую жизнь, но Диму никогда нне остонавлявали культурные рамки.

- А как ты собираешься строить свое будущее?

- Моя мечта поступить в институт. Я попробую сделать это, но...

- Но кому нужен инвалид на лекциях? Ты знаешь ответ.

- Да, и я здраво оцениваю свои возможности, поэтому вполне уверен в себе, - голос Димы даже не дрогнул, будто речь была отрепетирована.

Парни выглядели странно. Их беседы были слишком земные, а отношения слишком дружеские. Но, конечно, никакой дружбы между ними и быть не могло. С наступлением темноты людей в парке стало больше, и в основном это были выпивающие компании. Диме в этом окружении стало некомфортно.

- Мне надо идти.

- Пока, - безразлично кинул Саша.

- Ты не мог бы меня проводить до дома? Пожалуйста, - Диме стало неловко, он замялся.

- Нет, в моих планах не было уходить от сюда так рано. И только не надо мне тут ныть, что одному тебе идти трудно, - Саша закатил глаза от возмущения.

- Я никогда не ныл при тебе и ни о чем не просил. Пока, - слепой был обижен, но никого в этом не винил. Он же все и так знал.

Дима шел по аллее медленно, прислушиваясь к каждому шороху в округе. Поздним вечером в парке жутковато и хочется быстрее добраться до дома, а это можно сделать только идя по узкой тропинке между деревьями. Для такого, как Дима, это опасно, но сегодня Дима захотел пройти другим путем. Свернув с асфальтированной дороги, парень тут же врезался в дерево, ветки которого оставили пару царапин на его лице и взлохматили черные волосы. По мере удаления от аллеи голоса людей тихли, и Дима только немного расслабился, как вдруг споткнулся о смятую пластиковую бутылку. Только Дима со своей врожденной неуклюжестью мог это сделать. Неизбежное падение было неприятным, а сухие поломанные ветки тут же жадно впились в кожу парня. Он рассек коленку, кровь начала по-тихоньку выделяться из раны, прикрытой слоем холодной земли. И в этот момент Дима неожиданно для себя жутко стал зол на Сашу. Сколько еще раз ему придеться из-за него пострадать?

А Саша в этот вечер встретился с друзьями и провел всю ночь в клубе, что находится в городе неподалеку. Он провел эту короткую весеннюю ночь с какими-то парнями из параллельной группы. Это были хорошие ребята, почти такие же по характеру, как он сам. Ему было весело, его развлекали. Громкая клубная музыка отвлекала внимание парня от мыслей, а алкоголь заглушал какую-то неведомую боль. В окружении веселых людей Саша был в безопасности и гармонии с собой, но стоило музыке утихнуть на секунду или отлучиться ему в туалет, мысли возвращались вновь. Так бывает всегда: ты хочешь забыться и забываешься, но как только на минуту реальность отрезвит тебя воспоминания о переживаниях возвращаются.

- Вези меня домой, красавица.

Пъяный Александр завалился в автомобиль новой знакомой. Та на него с усмешкой взглянула и медленно неуклюже выехала с парковки.

Девушка высадила парня на перекрестке двух улиц, на одной из которых живет Дима. Сейчас раннее утро, за горизонтом выресовываются нежные разноцветные полосы. Саша, честно, хотел идти домой и только домой, но ноги понесли пъяного не в ту сторону.

И вот заспанный Дима с царапинами на щеках открывает дверь своей квартиры. Первую секунду Саше кажется, что перед ним обычный здоровый Дима, потому что димин несуществующий взгляд нереально пристальный и изучающий. И Саша теряет контроль, он врывается в квартиру, прижимает слепого к стене и впивается ему зубами, нет, не в губы, - шею. Саша зол и растерян, а Дима... а Дима заранее знает, что простит.

Он вырывается, ему неприятно, но Саша сильнее и слепой невольно подчиняется, поставляется под укусы-поцелуи в шею и блаженно дергаясь в крепко сжимающих  бока руках. Дима теряет чувство самоуважения, потому что о каком уважении может идти речь, когда к тебе пристает твой единственный друг? Или не друг, или что-то большее. Может, симпатия переходящая грани нежного.

***

Невероятно эгоистичному Саше кажется, что он почти влюблен. Он всегда мог раньше принимать свои чувства, но не в этот раз. Впервые в голове нет разумных мыслей, там пустота и непонимание. Но общаться с Димой поистине здорово. А Дима... прошло чуть больше недели, и уживаться слепому с этим парнем становилось все труднее. Он начал избегать Сашу. Бросал трубку, как только слышал его голос, переходил на другую сторону дороги, как только рядом чувствовал запах знакомых духов и запрещал произносить сестре его имя. Дима не хотел думать о нем, не хотел подчиняться ему, потому что чувствовал, что это погубит. Но Саша единственный, кто у него есть, такое ведь не отпустить просто так.

В гости к слепому Саша заявляется пятничным вечером. Его голос отчаянный и пропитанный сарказмом, и Дима в который раз жалеет, что не может увидеть взгляд своего друга.

- Я пришел... Попрощаться, - не здороваясь, парень проходит внутрь квартиры.

«Пъяный» - проносится мысль в голове Димы, за которую он хватается, пытаясь спрятать страх.

- Подробнее, - сложив руки у груди и встав у дверного проема, спокойно произнес слепой.

- Каждое лето я уезжаю с родителями на отдых за границу, в этом же году я поеду пораньше, там накопилось несколько дел, касающихся лишь меня.

- Когда возвращаешься?

- Никогда.

Вот он - этот неловкий момент. Дима теряется и не знает как поступить дальше. Что сказать, как попрощаться или попросить не уезжать? Дима не хочет терять друга, но и заставить остаться не может. Кто он такой, чтобы Саша его послушал. Тем более это - дела. Личные, о которых нельзя знать какому-то слепому парню. Или же можно?

- Что за дела? - робко спрашивает Дима, уже зная ответ.

- Тебя не касается, - Саша отвечает твердо и не собирается извиняться, ведь он ничем не обязан Диме.

- А ты вот так спокойно можешь бросить все, что есть у тебя здесь? Друзей, учебу? - хочется добавить «меня».

- Я же не раб, и меня здесь ничто не держит. Ради лучшего будущего не побоюсь пожертвовать и хорошим настоящим. Да что я здесь не видел? Туповатых одногруппников залипающих на бабу с титьками, сердитых седых учителей или огромного парка на весь наш район? - Саша не боиться что-то скрыть и сказать неприятное Диме.

«Наш парк...», - улавливает слепой. Конечно, для него этот парк весь мир.

- Спасибо, что зашел попрощаться, - отвечает он.

- Не за что. Сначала хотел вообще ничего не говорить и не видеться, - Саша направляется к выходу и перед тем, как переступить порог, проводит пальцем по подбородку слепого. - Завтра будь у меня.

Когда наступает завтра Диму всего трясет из нутри. Это, кажется, конец его никчемного существования. Никогда не встретишь больше похожего человека, ни к кому не будешь относиться так же и проводить время так, как и не мечтал. Вновь будет одиночество и темнота. Опять день будет сменять ночь, опять и снова лишь сестра рядом, которая восхищается закатом и рассветом, которая заставляет хотеть видеть еще больше. Но на столько сильно его не заставит хотеть видеть ни один человек, кроме Саши. Их три-четыре недели пролетели как три-четыре дня. Диме кажется, что это был сон. Пора просыпаться и возвращаться в Ад. И Дима понимает, что не может отпустить этого парня.

- Я не хочу оставаться без тебя. Ты единственный... - встав как можно ближе к Саше, споконо говорит Дима. - А ты оставишь меня, бросишь?

- Ты мне никто. Ты можешь привязываться ко мне как хочешь - на меня это никак не влияет.

- Не правда. Нет, - слепой ложит ладони на грудь Саши. Тот их грубо скидывает.

- Правда. Правда в том, что я никогда не полюблю инвалида, - суровый холодный голос рушит все надежды. - Она на столько реальная как тот факт, что мне до тебя сейчас два шага.

- Ага, а до этого еще минут сто шагов, - Дима пятиться назад, роняя на своем пути вещи и спотыкаясь о них. Он слышит раздраженное дыхание Саши и теряется в пространстве.

- Все вы одинаковые. Ты как один из моих тупых одногруппников, только и хочешь, чтобы тебя любили и уважали. Ты как все они. И ты самый ужасный инвалид. А я... Никогда, слышишь, слепой, никогда не полюблю инвалида! - Саша выбешивается и  толкает Диму к выходу.

Слепого больше ничего не держит в этой квартире. И совсем не уважения или любви он добивался от этого парня, он вообще ничего, оказывается, не добивался, но сейчас от этого еще обидней. Просто горько на душе и внутри все разъедает от осознания, что сейчас ты вернешься в привычную жизнь, что была месяц назад.

Дима бежит по лестнице вниз. Подальше от этой квартиры, подальше бы от этого дома, подальше и побыстрее. Ноги трясутся и заплетаются, он чуть не падает, стукается о перила, о стены подъезда и добегает дол двери. Нащупывает кнопку и выбегает на улицу. Жаркое утреннее солнце слепот глаза, Дима чувствует, как свет греет черные пряди и тело. От этого света и прохладного ветра становится теплее. Где-, за пределами разума парня, по этой улице идут люди. Идут на работу, в школу - их день только начинается. Дима врезается в них, отталкивает, выбегает на дорогу.

Не заметить и не услышать с громким гудком несущуюся на тебя машину глупо. Так же глупо попасть под ее колеса.

Дима чувствует, как что-то сильное ударяет его и отбрасывает на несколько метров назад. Лужа крови образуется под приземлившимся телом, а этот парень совсем не понимает, что происходит, чувствует только сильную физическую боль, заглушающую душевную. А в последнюю же долю секунды до него доходит - слепые не выживают.

***

Крики скорой и людей под окнами своего дома Саша абсолютно не слышит. Он сидит на полу своей квартиры около кровати, воткнув наушники в уши и слушая громкую музыку, ему хорошо. Через пол часа на улице все утихает, и на секунду песня в телефоне внезапно прерывается, сменяясь другой, что стоит на вызове. Саша подозрительно смотрит на незнакомый номер и отвечает, выдернув наушники.

- Саша, братика больше нет, - по ту сторону трубки сообщает твердый и печальный голос Жени.

- Что? - спрашивает Саша и начинает выслушивать рассказ о смерти Димы.

 А, впрочем, этот рассказ не важет. Саша, не дослушав, сбрасывает звонок и опускает руки на колени. Он смотрит лишь в один угол и, ставя точку, произносит:

- Самое страшное - не успеть сказать, что любишь. Самое страшное наступило.