Рождение при свечах

Гаяне носила своего ребенка уже последние дни. Она была студенткой 4-го курса политехнического института. Особых эксцессов во время беременности у нее не было. Все шло своим чередом. Было начало семестра, середина марта, так что она могла и пропустить занятия, когда чувствовала легкое недомогание. Впрочем, институт был в двух шагах от ее дома и ей было совсем не тяжело добираться до института одной.

В 8-й клинической больнице, где она собиралась рожать, была договоренность с заведующей родильным отделением Лидией Сергеевной, мамой друга ее мужа, которая ее консультировала на протяжении всей беременности, так что, хотя это и было в первый раз, она была полностью подготовлена и не испытывала особых волнений на этот счет. Виртуальное представление о том, как на самом деле все происходит вселяло в нее уверенность и смелость. Тем более, что опытная Лидия Сергеевна сама собиралась принять у нее роды.

20 марта 1982 года у Гаяне с утра начались легкие выделения, лишь несколько превышающие по количеству остальные за этот последний месяц. Она подумала, что это обычные выделения и это особых волнений у нее не вызвало. Был субботний день. Уроков по основным предметам не было в институте и она решила пропустить занятия. К полудню к ним зашел школьный друг ее мужа, Михаил Аванесян, дедушка которого до 1968 года был заместителем заведующего родильным отделением, где в настоящее время и работала Лидия Сергеевна. Михаил был достаточно проинформирован о состоянии женщин в период беременности. Когда он спросил у Гаяне о самочувствии, и она рассказала ему, что с утра начались легкие выделения, несколько превышающие обычную норму, Михаил сразу понял, что текут воды и надо срочно в больницу.

Муж Гаяне, Рафик, позвонил Лидии Сергеевне, но, к сожалению, у нее был сердечный приступ и она лежала дома. Лидия Сергеевна сказала: “Поезжайте в больницу, там все предупреждены.” И Гаяне с мужем и Михаилом поехали в роддом. У Гаяне и Рафика появилось какое-то легкое волнение не потому, что Гаяне придется рожать сегодня, а потому, что принимать роды придется какому-то незнакомому им врачу.

В 8-ой больнице, куда Гаяне, ее муж и Михаил приехали, в приемной врачи сначала произвели предварительный осмотр пациентки, убедились в том, что она готова к родам, а затем уложили в палату. Приемный врач дала мужу Гаяне соответствующие указания: что принести, когда привезти и когда предположительно следует ожидать у Гаяне начала родовых схваток. Предположения Михаила оправдались. Умница Михаил! Было 3 часа дня. Рафик отвез Михаила (который совсем недавно сам стал отцом) домой, а сам вернулся к себе, чтобы приготовить все детские принадлежности и отвезти их в больницу, в соответствии с указаниями врача.

К семи часам вечера Рафик приехал в больницу вместе с другим своим школьным другом Николаем Симоняном. Роды еще не начались, но Гаяне переместили в родильню, так как у нее начались легкие схватки. В этот день в больнице лежали две беременные женщины, готовые к родам. Уже стемнело. Было около восьми часов вечера. Рафик и Николай разговорились с парнем, жена которого тоже собиралась рожать. Его звали Дима. Завязалась теплая беседа. У Димы тоже должен был появиться первенец. Дима был очень зажигательным парнем. Все, о чем бы он ни говорил крутилось вокруг бабских ляжек, сисек и секса. Он начал рассказывать анекдоты. Николай и Рафик тоже были большими любителями анекдотов и они все в приемной по очереди начали рассказывать друг другу анекдоты и громко смеяться. Медсестры приемной сначала сделали им замечание, затем присоединились к ним и начали хохотать вместе с ними.
 
В это время сторож больницы дядя Ваган, который был в больнице мастером на все руки, стоя на стремянке, проверял на общем электрическом щите пробки вестибюля и крыльца входной двери. Он краем уха прислушивался к анекдотам и тоже вместе со всеми тихонечко хохотал.

Даже врач приемной, Рузанна Рубеновна, которая принимала сегодня Гаяне, тоже вышла из своего кабинета и присоединилась ко всем. Она прямо задыхалась от хохота. Ее пышная белая страстная грудь обнажалась от каждого резкого вздоха все больше и больше. Лифчик выдавливал наружу ее сочные, еще дремлющие ярко-коричневые соски, окруженные ореолом пигментированного участка кожи. Постепенно отвердевая ее восхитительные соски оживали и магически манили мужчин своим богатством и красотой истинной формы. Молодые люди без особого стеснения время от времени останавливали свой взгляд на ее декольте и зажигались новым анекдотом. Казалось у собравшейся компании рассказ анекдотов был главной задачей их сегодняшней случайной встречи.

В зависимости от рассказанного анекдота выражение лица Димы менялось и можно было уловить те моменты, где он начинал смахивать на русского. Видимо мать его была русской. А анекдоты же, которые лично он рассказывал, все без исключения крутились вокруг секса, причем он без стеснения рассказывал нецензурные анекдоты, а когда наступал момент, чтобы выпустить очередное матерное слово, он говорил:

- А теперь все женщины дружно закрывают уши.

Некоторые закрывали, а другие не успевали. А затем и вовсе перестали и с удовольствием слушали всю похабщину, которую нес Дима с мастерством и без стеснения, искусно и с ораторской дикцией.

Дима как бы невзначай спросил у честной компании, но явно ожидая ответа от женщин, - трех медсестер и врача приемной Рузанны Рубеновны:

- А в какой позе надо трахаться в течении первых трех месяцев беременности?

Одна из медсестер, Ануш, быстро ответила:

- В течении первого триместра можно делать это нормальным стилем.

- Правильно, - сказал Дима и продолжил.

- А в течении второго триместра?

Рузанна Рубеновна с умными глазами подключилась в разговор и ответила по-научному:

- В течение второго триместра они должны делать это раком.

- Правильно, – с невозмутимым видом ответил Дима.

Научно-обоснованный ответ Рузанны Рубеновны был впечатлителен. Казалось, что разговор о сексе с беременными женщинами на этом полностью исчерпал себя, но настойчивый Дима продолжил со снисходительным голосом:

- А кто знаает …, в какой поозе … - сказал он медленно, а затем ускорил - надо делать это в течение третьего триместра?

Все удивленно посмотрели на Рузанну Рубеновну в ожидании такого же научно-обоснованного ответа, как и на второй вопрос, но, видимо, третий вопрос застал ее врасплох. Чувствовалось, что Рузанна Рубеновна шевелила мозгами и упорно искала в своей голове хоть малюсенькую информацию из прочитанных ею книг о сексе про третий триместр. Однако прозрение у нее так и не наступило.

Дима в ожидании ответа ехидно хмыкал и наконец произнес:

- Ну что, сдаетесь, ребята?

Все развели руками и медсестра Ануш с любопытством спросила:

- Неужто ты знаешь?

Дима выпрямился и твердо произнес:

- Надо ограничиться стилем волка.

- Стиль волка? – недоверчиво переспросила Рузанна Рубеновна. - Что это такое?

Дима, возгордившись своими познаниями в области эротики, состроил важную гримасу и ответил:

- Это когда вы лежите рядом и воооете!

Все засмеялись, а Рузанна Рубеновна с умным видом несколько раз кивнула головой и изрекла:

- Ах вот оно в чем дело!

По выражению ее лица было видно, что она с благодарностью восполнила пробел своих научных познаний.

Затем с третьего этажа родильни спустилась молодая медсестра Асмик и передала, что обе женщины - Гаяне и жена Димы Марина - начинают рожать и побежала обратно наверх.

У счастливых мужей в ожидании желанных известий сердце защемило, а Дима на радостях сказал:

- Вот по этому поводу еще один анекдот. Из разговора в поезде. Первый пассажир говорит: “Читала моя беременная жена книжку “Два капитана”, родились два пацана.” Второй пассажир: “Да, да, да, моя тоже беременной читала “Трех мушкетёров”, три сорванца родились.” Третий побледнел и попросил воды. “Что с тобой? Плохо, что ли? – спросил второй.”  “Жена на девятом месяце, читает сказку “Али-Баба и сорок разбойников”“.

Все засмеялись, а сторож, мастер на все руки, дядя Ваган, продолжал ковыряться в общем электрическом щите больницы. Анекдот ему очень понравился, и он так расхохотался, что уронил отвертку в щит, она попала на контакты двух соседних проводов и получилось мощное короткое замыкание. От летящих искр дядя Ваган неожиданно резко отбросил голову назад, дабы уберечь глаза, потерял равновесие и свалился с лестницы на пол. Он, полуживой и насмерть напуганный, отполз от щита, а медсестра Карине взяла круглый аквариум с рыбками, который стоял в вестибюле приемной, и, не пощадив двух-трех маленьких рыбок, которые плавали в аквариуме, облила щит в надежде, что предотвратит опасность ожидаемого пожара.

Однако вода, как известно, является хорошим проводником и весь общий щит больницы буквально за несколько секунд сгорел синим пламенем дотла. Все приемное отделение больницы покрылось кромешным мраком и наполнилось едким дымом. На этажах была непроглядная тьма. Началась паника. С верхнего этажа акушерка орала:

- Идиоты, что вы делаете? Гаяне вот-вот начнет рожать. Хотя бы свечки достаньте.

Рузанна Рубеновна сказала, что у нее в кабинете есть целая коробка свечей. Николай, друг Рафика, зажег зажигалку и прошел вместе с Рузанной Рубеновной в ее кабинет. Взял свечки, зажег две, одну дал Рузанне Рубеновне, другую зажженную свечку, аккуратно передал Ануш в руки, положил остальные свечки ей в карман халата и Ануш быстро поднялась на третий этаж в родильню.

Пришедший в себя сторож сказал, что нужны длинные провода с двухмиллиметровым сечением для подачи электричества с улицы на этажные щиты.

Дима сказал, что у него в гараже должны быть такие провода и что он живет поблизости. Все трое, Рафик, Николай и Дима, кинулись в машину Рафика и помчались за проводами. Пока Дима искал провода в своем гараже, Рафику казалось, что прошла целая вечность. Наконец Дима появился, захватив с собой также плоскогубцы, кусачку и изоленту, и все трое помчались обратно в роддом.

Когда машина Рафика подъехала к больнице, то у ее входа стояли пожарные машины, освещая окна больницы мощными прожекторами, и толпа представителей прессы, радио и телевидения. Прибыли также главврач больницы, его заместитель и даже зам. министр здравоохранения. Все они бурно обсуждали случившееся. Сто голов – сто умов. И каждый с умным видом предлагал новые идеи о проводке света в больницу. Конечно, сборище такого тесного сотрудничества “компетентных” представителей разных слоев общества на тему электрической проводки не обошлось без легкой руки Рузанны Рубеновны. Она вызвала оптимальный, на ее взгляд, состав, где, видимо электрикам из местной подсети просто не было дела. Они были бы здесь не в своей тарелке.
 
Николай, который был поклонником острых и бурных дебатов на всевозможные темы, где он всегда завоевывал первенство, едва сдержался от соблазна присоединиться к толпе, но героически изменил своим принципам, обошел ее и быстро, с помощью пожарной машины, поднялся на один из осветительных столбов во дворе больницы. Умело подсоединил провода для подвода ко всем трем этажам. Затем пожарная машина подняла его на третий этаж, где была расположена родильня. Он из окна пролез в коридор больницы, нашел этажный щит. И, да будет свет. В родильне появился свет. Он проделал ту же работу для второго и первого этажей и весь роддом осветился ярким светом. Охвативший всех восторг моментально положил конец все еще не остывшим бурным дебатам.

Когда Николай вышел во двор, чтобы отдышаться и скурнуть сигаретку, к нему подошел зам.министр, который принял его за электрика больницы, поблагодарил, пожал руку и сказал:

- Спасибо, я обязательно позабочусь о том, чтобы вам выдали денежное вознаграждение.

В это время в поисках дяди Вагана к зам.министру и стоящему рядом с ним Николаю, откуда-то выбежала Рузанна Рубеновна, которой явно хотелось покрасоваться своей роскошной грудью перед зам.министром, приговаривая:

- Где электрик, где электрик? Где дядя Ваган? Кто-нибудь видел электрика? Здравствуйте, товарищ зам.министр. Вы случайно не видели нашего электрика, дядю Вагана?

А дяди Вагана и след простыл. У зам.министра язык заплелся. Он хотел то ли что-то сказать, то ли что-то спросить, но он буквально онемел и лишь с удивлением многозначительно посмотрел на Николая и Рузанну Рубеновну.

Рафик, Николай и Дима зашли в приемную. Там Рафику сообщили, что еще при свечах у него благополучно родился сын и, что Гаяне вместе с сыном лежит уже в палате. Позже Гаяне и Рафик назовут своего сына Эдуардом.

Рафик и Николай решили дождаться родов жены Димы. К одиннадцати часам вечера медсестра Асмик сообщила, что у Димы родился мальчик. Все поздравили Диму. Бедный Дима даже прослезился. Рафик и Николай собирались уже уходить, как вдруг сверху медсестра Асмик крикнула:

- Девочка!

Вроде в больнице, кроме Гаяне и Марины, в этот день никто не рожал. Дима заволновался и, насупив брови, крикнул в ответ вдруг охрипшим голосом:

- У кого девочка?

Медсестра сверху ответила:

- У Марины.

Все опять кинулись поздравлять Диму, но чувствовалось, что он нервничает. Прошло еще минут пять или десять, и опять тот же голос сверху крикнул:

- Опять девочка.

Еще не пришедший в себя Дима, пытаясь прочистить горло, опять крикнул:

- А сейчас у кого … девочка?

- У Марины, у кого же еще?! – с радостью ответила медсестра.

Дима со свойственным ему юмором тихо пробормотал:

- Они, кажется, на свет лезут. Зря я привез провода.

В приемной больницы разразился бешеный хохот. А медсестра Ануш, подтрунивая над Димой, сказала:

- Черт тебя дернул за язык рассказывать анекдоты про Али-Бабу. В следующий раз будешь поосторожней.

А у Рафика на почве стресса помутилось в голове, и при мысли, что его жена тоже могла бы родить при свете, лоб покрылся холодным потом.

К счастью, больше не последовало новых объявлений о пришельцах на божий свет.

Рафик подумал, как хорошо, что они не ушли раньше, ведь он забыл даже поздравить свою жену. Он написал Гаяне записку с теплыми и нежными словами поздравления, и они с Николаем, еще раз поздравив Диму, попрощались со всеми и уехали.

На следующий день утром телевидение и радио полностью осветили вчерашнее происшествие в роддоме с подтекстом, что в советской больнице всегда есть скрытые резервы как с честью выйти из трудного положения. В центральной же газете появилась статья под названием “Один родился при свечах и остальные …” с подробным описанием всех тех сумасшедших и непредвиденных событий, которые произошли вчера вечером в роддоме и что именно в советской больнице, а не в какой-нибудь другой, они всегда завершаются благополучно. Оказывается, автор статьи, некий Оганесян К.К, не был лишен юмора.

На третий день после рождения сына, т.е. 22 марта 1982 года, Рафик привез малышу все детские принадлежности. Гаяне выписали, и они, радостные и счастливые, поехали домой.

Вот в каких обстоятельствах, их сын, Эдуард Рафикович Панасян, начал свою жизнь, полную детских радостей, приключений и неожиданностей, как облака в переменном мартовском небе.
#

Ереван
июль 2013г.