Платочек не для слез

Элиза еще раз посмотрела на себя в зеркало: прическа идеальна, платье сидит безупречно, на щеках легкий румянец, глаза сияют – именно в таком виде девушка должна встречать своего будущего мужа, когда он приедет просить руки своей возлюбленной у ее родителей.
Ах, как же она любила Генри, он такой замечательный, внимательный и заботливый. Он так много всего видел и знает, ему всегда есть что рассказать, с ним ей никогда не бывает скучно. Ей очень повезло, что в тот вечер, на балу у княгини Н. он из всех девушек выбрал именно ее! Еще тогда все открыто восхищались, как они хорошо смотрятся вдвоем, а сейчас ей скрыто все завидуют. Выдать свою дочь замуж за Генри мечтали многие матери, ну еще бы – он красив, хорошо воспитан, богат, и образован – Элиза могла до бесконечности перечислять все положительные качества своего жениха. И ничего что он был старше ее почти вдвое, ей 17, ему 32, они очень любили друг друга.
Она улыбнулась своему отражению – какая же она счастливая. Скоро они с матушкой поедут выбирать свадебное платье. Она должна выбрать самое-самое красивое. Чтобы увидев ее он нисколько не засомневался, правильный ли выбор он сделал.
Ее мысли прервал долгожданный топот копыт – экипаж жениха был у крыльца ее дома. Она услышала как хлопнула входная дверь и топот каблуков его сапог. Сначала жених должен был поговорить с родителями, особенно с отцом, только после этого она сможет увидеть его.
Каждая минута для Элизы была часом, она не находила себе места от волнения. Сначала она подошла к окну и стала смотреть как кучер поправляет поводья лошади, но это ей быстро наскучило и она села в кресло взяв книгу. Буквы и слова сливались в непонятные черные полосы. Книга вскоре была отложена, теперь в ее руках была вышивка. Но не сделав ни одного стежка, Элиза отложила и это занятие и стала просто ходить по комнате, сложив руки на груди.
Наконец-то послышался топот каблуков в коридоре, он зашел в ее комнату, дверь закрылась, они остались вдвоем.

Элиза сидела в кресле, опустив глаза она теребила в руках платочек.
- Когда ты уезжаешь? – еле слышно спросила она.
- Сегодня, - так же тихо ответил Генри.
- Сегодня?!! – она подняла на него глаза, теперь они блестели не от волнения о предстоящей свадьбе, а от слез.
- Дорогая моя, французские войска подходят к границе. Они не будут нас ждать, - ему действительно было жаль, что вместо женитьбы на этой прекрасной милой девушке, ему придется воевать.
Она не знала что ответить и молча смотрела в его голубые глаза. «Зачем эта война? Почему именно сейчас? Ведь его там могут…» и при этих мыслях слезы, до этого блестевшие в ее глазах, слезы, которым она не давала свободы, крепко держа их в плену своих длинных черных ресниц, все-таки полились по ее щекам, и она уже не пыталась их удержать.
Генри, увидев что его любимая плачет, бросился перед ней на колени и стал целовать ее маленькие ручки, крепко сжимавшие надушенный носовой платочек.

Прощание наступило очень скоро, за Генри был подан экипаж, в котором уже лежали его вещи. Резвая тройка должна была домчать его в порт.

«Дорогая моя Элиза,
Пишу тебе прямо перед отплытием. Еще полчаса и я уплываю в Москву, оттуда наш полк должны будут направить на границу. Не беспокойся родная, и не слушай дурных сплетен. Может все еще образуется и никакой войны не будет. Времени совсем нет, мне еще нужно отправить тебе письмо, поэтому за сим прощаюсь. Следующее письмо напишу, когда буду в Москве.
Преданный тебе, твой Генри».

«Милая моя Элиза,
Вот я и в Москве. Зная тебя, ты наверно очень страдаешь, думая обо мне. Я тоже постоянно о тебе думаю. Представляю тебя в подвенечном платье. Ты будешь у меня самой красивой невестой, я тебе это точно говорю. А поженимся мы с тобой обязательно, даже не сомневайся.
Но это придется написать… Как был бы я рад написать тебе что неприятель разгромлен и стыдливо бежал, но увы, родная моя. Французская армия подходит все ближе и ближе. Ребята тут разыгрывают целые спектакли, как они будут убивать врагов, а мне что-то не до веселья. Я не хочу получать медали за заслуги в бою, это не будет тешить мою гордость.
Ох, ну и понаписал же я, зря я так разоткровенничался с тобой, не хотел тебя пугать. Но мы же любим друг друга, а у любящих людей не должно быть секретов друг от друга, правда ведь? с кем, как не с тобой, мне делиться своими переживаниями, тем более в такое время. Надеюсь ты меня понимаешь…
Сегодня мы садимся на поезд и едем до Смоленска. Не знаю что нас там ждет, но постараюсь написать оттуда.
Береги себя, моя ненаглядная. Твой Генри».

Все время между письмами Элиза очень страдала. С полей приходили дурные вести. Муж княгини Н., той самой, на балу у которой Элиза познакомилась с Генри, погиб в бою. Сама княгина была при смерти от этой вести, у ее кровати постоянно дежурил врач и никого к ней не пускал.
Все больше и больше мужчин забирали в армию, все больше и больше становилось вдов.
Бедняжка Элиза каждый день молилась, чтобы война поскорей закончилась и с ее женихом ничего не случилось.

«Элиза,
Пишу тебе из Смоленска. Хоть я и не разу не был в этом городе, но время на его осмотр у меня нет. Великая армия Наполеона приближается к городу и мы должны будем держать его оборону. Я уже ничего не боюсь, и готов встретить неприятеля лицом к лицу. Скоро первый бой. Уверен что все пройдет хорошо и французы не войдут в город. Как выдастся свободная минутка, напишу еще. Очень скучаю по тебе, твой Генри.»

Элиза будет днями, а иногда и ночами сидеть у окна, выглядывая того, кто принесет ей письмо от любимого. А может она будет ждать его самого, вернувшегося целым и невредимым, и будет мечтать о их свадьбе, как они будут жить душа в душу и родит она ему сыновей, с такими же красивыми голубыми глазами как у папы.

Но к сожалению, мечтам девушки не суждено будет сбыться, потому что в начале августа, под Смоленском, ее суженый будет ранен. И превозмогая смертельную боль, Генри достанет дамский носовой платочек, который на прощание ему отдала Элиза, тот самый платочек, который она держала в руках, заливаясь слезами. Он поднесет его к своим губам и поцелует вышитое маленькой женской ручкой имя на этом кусочке ткани, а потом сожмет его в своей окровавленной руке и навечно закроются его голубые глаза, в которые больше никогда не посмотрит Элиза.