Дань

Монета падает. Грустно - не слышен звон ее, потому что падает она – в колодец.
Я – не проповедник, как многие меня именуют, я – монах. Монета падает. Глухо и бесследно исчезает, как страшные мысли людские пропадают в мясах веков.
Теперь с другой стороны колодца тихо сидит девушка. Она расчесывает свои длинные, как реки, черные волосы красной расческой. Она пронзительно смотрит на меня и неслышно говорит : «Я пришла, проповедник».
Зачем я снова «проповедник»? Хотя, зови, как хочешь. Вот я отдал дань, и ты пришла, но что с того? Я вовсе не знаю, что делать, я лишь надеюсь, что ты можешь помочь… А ты беспечно гладишь волосы и играешь глазами. Что я хочу? Подумай сама, – до какой степени отчаяния должен дойти монах, чтобы обращаться к тебе за помощью?
В эту секунду – расческа ее обращается в кинжал, девушка отдает его мне. Почему, почему не сделаешь это сама? Хорошо. Хорошо, когда есть возможность вручить и уйти. Хорошо, когда видимой ответственности на тебе нет, и винить во всем будут – лишь меня.