96. В. Агошков. Ефратово-Тросна тожь. Род Хитрово2

96. В.Агошков. Ефратово-Тросна тожь. Род Хитрово, часть 2


ОН ВСЕГДА СТОЯЛ НА ПЬЕДЕСТАЛЕ...

Под таким заголовком в газете «МОСКОВСКАЯ ПРАВДА» 15 ав-густа 2012 года было опубликовано интервью Берты БУХАРИНОЙ с Юлией Васильевной ХИТРОВО. У светлейшего князя Михаила Илларио-новича Голенищева- Кутузова- Смоленского от брака с Екатериной Ильиничной Бибиковой было пять дочерей – Прасковья, Анна, Елиза-вета, Екатерина и Дарья. Мужем Анны стал Николай Захарович Хитро-во. Одна из представительниц этой ветви – Юлия Васильевна Хитрово.

– Юлия Васильевна! В каком поколении вы потомок русского полководца?
– В шестом. Я – внучка с четырьмя приставками «пра». В центре родо-словной, которую составил Василий Николаевич Хитрово, – Кутузов. Его дочь Ан-на от Николая Захаровича Хитрово родила трёх сыновей – Михаила, Александра и Фёдора. Мне ближе из этих трёх внуков Кутузова – Фёдор, у которого от брака с Н.А. Тухачевской родился сын Николай. Это дед моей мамы и мой прадед. Один из сыновей Николая Фёдоровича – Михаил Николаевич – мой дедушка.

Прадед Николай Фёдорович умер в 1915 году. Старший сын Николай Ни-колаевич в 1918-м был расстрелян большевиками. Дедушку Михаила Николаеви-ча в 1930-м арестовали, и он целый год просидел сначала на Лубянке, а потом в Бутырской тюрьме. Арестовали его за то, что был религиозным. В 1931-м дедуш-ку сослали в Сибирь, в район Красноярска. Через год его выпустили, но в январе 1938-го вновь арестовали и уже через месяц расстреляли в Коммунарке.

Это бы-ло циничное убийство, и я хочу, чтобы всем, кто был к нему причастен, к страда-ниям моей бабушки, моей мамы, к их сломанным жизням, воздалось за это по за-слугам. В результате я так и не видела своего дедушки. Когда его арестовали первый раз, маме было восемь лет, когда за ним пришли второй раз – пятна-дцать. Не пострадал только младший сын прадеда – Борис Николаевич, которому удалось уехать сначала в Сербию, потом в Аргентину. По воспоминаниям моей мамы, в доме на Петровке, где мы жили в коммунальной квартире, из каждой комнаты, а их было 54, взяли по одному жильцу, а из некоторых – целые семьи.

– Как удалось вашей семье остаться в Москве?

– Всё благодаря моей мудрой бабушке Софье Александровне Какуриной. Она была коренной москвичкой; и все Хитрово после того, как зять Кутузова Ни-колай Захарович поселился в Москве, жили в этом городе. После второго ареста дедушки его семье было приказано убраться из Москвы в 24 часа. Но у бабушки были на руках все документы, все справки, что у неё шестнадцать лет стажа, трое детей... Одним словом, от неё отстали. Когда дедушка сидел на Лубянке, бабушка каждую неделю носила ему передачи. Ей приходилось работать на трёх работах, чтобы и детей кормить, и мужа поддержать. Я сохранила эти памятные листочки с перечнем вещей и продуктов, которые заполнялись и подписывались бабушкой при передаче.

А когда после первого ареста деда сослали в Сибирь, бабушка ездила к нему в Красноярский край. Она была из семьи донских казаков. Верная, добрая, мудрая, мужественная. Даже после арестов она не сменила фа-милию Хитрово своим дочерям. Дедушка был оперным певцом, став музыкантом против воли отца. По настоянию отца взял себе сценический псевдоним Кром-ской, чтобы «не позорить родовую фамилию». Поэтому его дочери от второго брака с моей бабушкой, и моя мама, носили двойную фамилию Хитрово-Кромских. Моя мама обожала дедушку, а я всегда восхищалась своей бабушкой.

   
1. Николай Федорович – отец Михаила Николаевича Хитрово-Кромского.
2. Юлия Васильевна Хитрово – собеседник корреспондента..

– Когда вы узнали о родстве с генерал-фельдмаршалом Кутузовым?

– Очень рано. Мама рассказала мне об этом в шесть лет. Как-то между прочим произнесла: «У тебя прадед – Кутузов...» И всё. Но я запомнила это утро, потому что это был день похорон Сталина. Мы вышли из дома на Петровке, что-бы идти в детский сад. Я не помню, дошли мы до него или нет, кругом было столько машин и столько людей! И мама, и бабушка мне не раз говорили потом, что не надо никому рассказывать о своих предках. Во-первых, не хотели, чтобы я нос задирала, а во-вторых, за это можно было и в тюрьму сесть.

– Почему все боялись говорить о Кутузове?
 
- Да потому, что к нему было какое-то двойственное отношение. Это Су-воров был нашим героем, нашим полководцем, и о нём говорили только возвы-шенно. Суворов был непререкаемым авторитетом. А Кутузов многим вовсе не импонировал.
– Но ведь в годы Великой Отечественной войны о Кутузове не просто вспомнили, а учредили орден?!

– Я считаю, что вспомнили не случайно. Надо было оправдать тактику от-ступления и для этого провести параллели с прошлым. Думаю, Кутузова вспом-нили на всякий случай, а орден – очередная акция...

– Когда вы смогли впервые сказать о том, что вы потомок Кутузова?
 
– В 1966 году. Я работала тогда в редакции газеты «Советская Россия» экспедитором, и у меня появилась возможность перейти на более интересную работу корректором в газету «Правда». В отделе кадров я честно рассказала и о дедушке, и о родстве с Кутузовым и Тухачевским. Знала, что здесь всё равно бу-дут всё проверять. По поводу ареста дедушки кадровик тут же сухо заметил: «Значит, было за что. Вы многого, наверно, не знаете...» Возьми он меня на ра-боту, я бы, наверно, стала сомневаться... Но меня не взяли, и всё стало на свои места. Внучка «врага народа» не может работать в газете «Правда».

Когда подруга попыталась устроить мою маму в гаражи Совмина, к нам в коммуналку пришли и стали спрашивать пьяную соседку, что она думает по пово-ду мамы. Та ответила: «Баба она хорошая, но у неё отец сидел...» И маме в ра-боте отказали. А тем, кто пытался вступиться за меня, сказали: «Пусть уходит. Она слишком много болтает!». Вот и сказала про родство с Кутузовым...

– Вы поменяли фамилию отца на Хитрово? Вас не пугали последствия?
– Нет. Я сделала это вполне осознанно. Мне захотелось быть именно Хитрово, чем бы это мне ни грозило. Я сделала это в пятьдесят лет. И очень жа-лею, что, разойдясь с мужем, не успела это сделать моя мама – вновь взять свою девичью фамилию Хитрово-Кромская. Мне приятно с ней. Я как будто сделала верный решительный шаг в память о своих дедушке, бабушке, маме... С начала войны моя мама стала донором, сандружинницей, тушила зажигалки на крышах, училась на курсах. В 1942-м Надежда Хитрово-Кромская ушла добровольцем на фронт. Она была в страшной мясорубке под Ржевом. Работала в госпитале. В 1943-м маму комиссовали, и она вернулась в Москву.
– Юлия Васильевна, как относились в вашей семье к Кутузову?

– Конечно, с уважением. Дедушка всегда говорил моей маме, что Кутузов – великий полководец, твой предок, который освободил Россию от Наполеона. Один из конвоиров, которые арестовывали деда, увидя у него бюст Кутузова, ехидно заметил: «Недорезанный буржуй в ленточках». Дед на это гордо произ-нёс: «Это мой прадед – полководец Кутузов!» Наверное, он впервые это сказал после 1917 года. Для меня Кутузов – это не дедушка в домашних тапочках... Он всегда на пьедестале, и не потому, что он мой предок, а потому что заслужил это своими деяниями, своей верностью Отечеству. Образ складывался постепенно.
Мне кажется, что историкам не очень интересно изучать победы Кутузова, которые являются победами его тактики.
   
1. Михаил Николаевич Хитрово-Кромской – отец Надежды Михайловны
за день до расстрела. Февраль 1938 года.
2. Софья Александровна Какурина – бабушка Ю. В. Хитрово. 1963г.

   
3. Надежда Михайловна Хитрово – мать Ю.В. Хитрово. 1942- 1943 гг.
4. Кутузова (Бибикова). Жена М.И. Кутузова.

Он предпочитал дать событиям свершиться так, как они должны произой-ти, не вмешиваться, не мешать, а наблюдать, имея возможность потом скоррек-тировать свои действия, предусмотреть все нюансы. И в этом случае отход ар-мии – это тоже возможность пересмотреть ситуацию, сделать верные выводы, не совершить непоправимые ошибки. Кутузов был дипломатом, очень тонким чело-веком, и он выстрадал свою тактику. Историкам неинтересно её изучать. Вот ко-гда идут напролом с криками «Ура!», тогда интересно, тогда захватывает дух. Но что при этом происходит с армией, что происходит вокруг, мало кого волнует.

…Я читала «Войну и мир» очень давно. Лев Николаевич Толстой показал Кутузова достойно, во всяком случае он понял необходимость отступления армии во имя её сохранения.

– Не по линии ли Льва Николаевича род Кутузовых и Хитрово переплета-ется с Толстыми?
– Нет, не по этой линии. Старшая дочь Кутузова Прасковья вышла замуж за сенатора Толстого, и среди потомков фельдмаршала есть Толстые, но Лев Николаевич появился гораздо позже и по другой линии. Третья дочь Кутузова – Елизавета вышла замуж за барона Тизенгаузена. Как стала вдовой, вновь вышла замуж за троюродного брата мужа своей сестры Анны, Николая Фёдоровича Хит-рово. Вот ею Пушкин и увлёкся, посвятив ей немало прекрасных строк.

…Мы организовали Союз потомков участников Бородинской битвы, кото-рый я возглавила. Нас не очень много. Благодаря инициативному председателю объединения «Багратион» Игорю Сергеевичу Тихонову удалось организовать Да-выдовские, Дохтуровские и Крайденовские исторические чтения, принять участие в форуме соотечественников, пройтись по местам боёв...
– Знаю ваше резкое отношение к застройке коттеджами Бородинского по-ля. Как вы думаете, справедливость восторжествовала?

– О какой справедливости вы говорите?! Я вовсе не удивлюсь, если после юбилея Бородинское поле застроят. В сознании людей, строящих коттеджи, и мысли не было о том, что это неприкосновенная земля, святое место памяти…
– А критиканство в адрес полководца тоже было заказано?
– Полагаю, что да. …Когда человек вырывается вперёд, у него сразу по-являются много недоброжелателей. …То, что император поставил Кутузова над Барклаем- де-Толли и Багратионом, сразу же определило отношение к фельд-маршалу и того, и другого. Оказалось два обиженных военачальника, которые командовали 1-й и 2-й западными армиями. Барклай-де-Толли выступал за от-ступление и отстаивал эту точку зрения. Багратион был против и настаивал дать сражение. Видя, что они не могут найти общий язык, Александр I мудро решил поставить над ними старшего. Но они уже почувствовали себя оскорблёнными.

Кутузов позднее принял тактику Барклая-де-Толли. Тому было обидно, что император доверил не ему, а Кутузову. Ещё более был возмущён Багратион...
Когда читаешь критические замечания в адрес Кутузова, очень важно об-ратить внимание на того, кто их делает. Например, выступает против фельдмар-шала Денис Давыдов... Но это же понятно: он – у Багратиона, он обожает его, вот и принимает его сторону. Среди тех, кто критикует Кутузова, Фёдор Глинка. В своё время Михаил Илларионович пришёл директором в кадетский корпус. Зна-комясь с кадетами, он услышал от Глинки такие слова: «Предыдущий директор был отцом родным». Кутузов резко ответил на это: «А я-то пришёл воспитывать из вас солдат...» И сразу возникла неприязнь, заслонившая всё объективное.

– Правда ли, что после тяжёлого ранения Кутузов не видел одним глазом?

– На самом деле он видел раненым глазом, но плохо, он быстро уставал. Не знаю почему, но в советских фильмах Кутузова часто показывают с повязкой на одном глазу, хотя на портретах он изображён без повязки. (В сокращении).
Беседу вела Берта БУХАРИНА.

(С) В.И. Агошков.