Счастливые люди

I

        Утренний звонок застал Матвея Андреевича в прихожей. Жена еще нежилась в постели наверху, а он уже оценивающе смотрел на себя в зеркало, проверяя, идет ли новый галстук к его добротному, дорогому костюму.
Номер высветился незнакомый, и Матвей Андреевич хмыкнул с досады: неожиданностей и непредвиденных звонков он не любил и старался их избегать. Мужской голос в телефоне тоже оказался неизвестным.
- Матвей Андреевич?
- Да, это я.
- Матвей, здорово. Не узнал?
- Простите, с кем имею честь?
- Да хватит церемониться. Борьку Скокова помнишь?
      В голове зашевелились дымные клочья воспоминаний. Это имя он несомненно знал. Но где, когда, не мог вспомнить. Напряжение от секундного блуждания в переулках памяти усилило досаду, и Матвей Андреевич ответил сухо, но не резко:
- Извините, не припомню.
- Борька Скоков, твой одноклассник. Спишь что ли еще? Вроде, уже день.
      Да, был такой, Борька Скоков. Учились в одном классе. Давно, в другой жизни. Как же его все звали? Да-да – Скакалка. Он и вправду был маленький и юркий. А вот лица не вспомнить. Мальчишеское какое-то лицо.
- Здравствуй, Борис. Узнал, конечно. Только извини, я тороплюсь очень.
        - Ладно, я тебя не задержу. Завтра вечером мы все собираемся у Ленки Дневальской на даче. Я тебе эсэмэску скину, как проехать. Если хочешь, приходи.
      Очнувшаяся память вытолкнула на поверхность большие глаза, волнистые локоны и просвечивающее на свету белое платье. Ленка Дневальская. Хорошая девочка. В десятом классе он был в нее влюблен. И она в него тоже, кажется. Потом они еще года два встречались, и с тех пор Матвей ее не видел. Никого с того времени не видел. Тридцать пять лет прошло. Действительно, прошлая жизнь.
- Эй, Матвей. Ты опять заснул? Ладно, пока. До завтра.
      И трубка замолчала. Матвей Андреевич  озадаченно посмотрел на нее и вышел из дома, забыв поцеловать на прощание молодую супругу.


II

Татьяна Григорьевна Пореева недовольно посмотрела на заурчавший телефон. Секретарша только что вынесла чашку из-под выпитого кофе, и телефон одиноко высвечивался на массивном конторском столе.
День предстоял напряженный. Было запланировано много дел: обходы, встречи, совещания, занятия со студентами. Как всегда.
Татьяна Григорьевна была профессором и главным врачом известной московской больницы. Она гордилась тем, что за глаза ее называли бой-баба и даже стерва, но относились к ней с уважением.
Татьяна Григорьевна взяла трубку и услышала мужской голос:
- Привет, Тань.
      Так к ней давно никто не обращался.
- Я вас слушаю.
- Это Борис Скоков. Помнишь?
- Привет, Боря. Я тебя узнала.
- Завтра у Лены Дневальской решили собраться. Придешь?
- А кто будет?
- Все обещались, кто остался. Перед тобой звонил Матвею, он меня не узнал. Не понял, придет ли.
- Во сколько встреча?
- В шесть часов у нее на даче.
- Хорошо, я приеду.
      Татьяна Григорьевна сделала запись в календаре и вызвала секретаршу.
- Люся, отмените, пожалуйста, на завтра после семнадцати все встречи.


III

Аркадий вышел покурить в коридор после плановой операции, когда в кармане запел телефон.
- Алло.
- Аркаша, привет. Боря Скоков.
- Здорово, Скакалка. Сколько лет, сколько зим.
- Да, давненько не виделись. Как ты?
- Работаю, жена, дети, внуки. Все, как у всех. В общем, нормально.
- Слушай, я тебе вот по какому поводу звоню. Ленка Дневальская решила всех собрать у себя на даче. Придешь?
- Конечно. Когда? Что взять?
- Девчонки все приготовят. Возьми закуски какой-нибудь. Завтра в шесть.
- Договорились.
- До встречи.


IV

Шло важное совещание в Минздраве, на котором Матвей Андреевич, как руководитель управления, был обязан присутствовать. Но мысли то и дело спотыкались о недавний телефонный звонок. Надо же, Борька Скоков позвонил. Интересно, как номер узнал. Неважно. Дело в другом: идти или нет. Маша не любит одна дома оставаться, а с ней идти неудобно. Все-таки встреча школьных друзей. Хотя какие они друзья? Никто ему не звонил все эти годы, да и сам он не вспоминал о них. С Аркашей Тихомировым и с Таней Пореевой он тогда дружил. Они втроем и в медицинский поступили, и учились вместе. А после института как-то разошлись. С Пореевой еще встречались изредка в министерстве, но чаще на ходу. «Привет.» «Привет.» «Как дела?» «Нормально.» И весь разговор. А с Аркашей лет двадцать пять не виделись. Надо все-таки съездить. А Маше там скучно будет. Пусть с подругами договорится, сходит куда-нибудь. Интересно, кто кем стал. Кто-то ведь умер уже, как он слышал. Ладно, решено.


V

В те далекие годы, в старших классах, Лена Дневальская любила устраивать вечеринки школьных друзей на родительской даче. Дача была огромная по тем временам, профессорская. Родители давно умерли, и дача стала казаться неказистой рядом с новыми особняками, но места хватало. В последнее время стали умирать ее подруги, одна за одной. Умерла недавно Сонечка Малахова из их класса. Никто, кроме нее и Борьки Скокова, не был на похоронах. И как-то вдруг, неожиданно для нее самой, захотелось всех собрать, всех увидеть. Здесь, на этой даче, как тридцать пять лет назад.


VI

Матвей Андреевич сделал вид, что узнал Лену Дневальскую. Да и остальные сильно изменились, поморщинились, расплылись. Разговоры о детях и внуках за столом утомляли. У него самого не было ни тех, ни других, и разглядывание чужих фотографий, и радостное оживление после выпитого только портили настроение. Он немного ожил, когда вошел Аркаша Тихомиров, а вслед за ним приехала Таня Пореева. Аркаша выглядел уставшим, Таня была строгой и неразговорчивой. Когда все встали из-за стола и разошлись группками по комнатам, они втроем уселись в кресла у камина с бокалами вина. Матвей Андреевич благодушно расслабился. Все-таки свои люди, медики, хоть есть о чем поговорить.
Долго молчали, глядя на огонь. Из соседней комнаты доносились голоса и смех.
- Аркаша, а ты где работаешь? – спросил Матвей Андреевич.
- Хирургом в больнице, - и Аркадий назвал номер больницы.
- Так себе больничка, я ее знаю, - сказал Матвей Андреевич. – А докторскую давно защитил?
- Я и кандидатскую не защитил.
- Как же так? – забеспокоился Матвей Андреевич.
- А зачем?
      Таня внимательно слушала. Лицо ее стало совсем деревянным.
- Как зачем? Я вот доктор медицинских наук. Таня уже профессор, насколько я знаю. Ты же был лучшим на курсе. Я не понимаю.
- А зачем все это? Я доктор, говорят, хороший доктор.
- А жена у тебя есть? – вдруг спросила Татьяна.
- Красавица, - заулыбался Аркаша. – Красавица и умница. Вы ее, может быть, помните. Даша из параллельного потока.
      Матвей Андреевич рассеянно кивнул. Почему-то его задело то, что Аркаша не продвинулся в жизни, так и остался простым врачом.
- Аркаша, а ты счастлив? – так же неожиданно выдавила из себя Таня.
- Я не просто счастлив, я самый счастливый человек на свете.
      Аркаша даже помолодел как будто.
- Чем же ты так счастлив? – недовольно буркнул Матвей Андреевич.
- Понимаете, у меня все есть, все, что я хочу: женщина, с которой мне хорошо и спокойно, которая меня понимает и любит, уютная квартира, двое взрослых детей и двое внуков. Они – прелесть, они – наша радость. Дети выросли хорошими людьми. Работой я доволен, она приносит мне удовлетворение. Чего же еще? Мне большего не надо.
- Не знаю, не знаю, - размышлял вслух Матвей Андреевич. – Как-то все мелко у тебя получается. Жена, дети, работа. Для меня этого мало, недостаточно, главного не хватает.
- А что же для тебя главное?
- Самоутверждение в жизни, если хочешь, полная самореализация, достижение поставленных целей.
- И ты всего достиг, чего хотел? – мягко спросил Аркаша.
- Да, почти. Должности министра разве что не хватает.
- Так ты счастлив, Матвей? – тихо спросила Татьяна.
- Конечно, счастлив. У меня хороший дом, молодая жена, высокая должность. Причем я всего добился в жизни сам, без связей и поддержки. Ты, как альпинист, карабкаешься на вершину, и только там, на вершине, перед тобой открывается большая, бесконечная, сверкающая жизнь. Только тогда начинаешь различать, ощущать и вдыхать все краски жизни. Да, да, я счастлив.
      Матвей Андреевич даже немного выдохся от столь необычного для него всплеска чувств, но удовлетворенно улыбался.
- Вот я вас слушаю, - сказала Татьяна Григорьевна, - и верю, что вы оба говорите искренне, правдиво. Но ведь вы не все договариваете наверняка. Ведь были в вашей судьбе и измены, и предательство, и трусость. Ваша ли, людей, идущих с вами по жизни, неважно. Но было. Так бывает со всеми и всегда. На пути к успеху обязательно кто-то подставит ножку или толкнет, чаще всего, лучшие друзья. Ведь так, Матвей? А самые близкие, родные люди могут ударить больнее всех. Правда, Аркаша? Дай Бог, чтобы я ошибалась, и вас миновало это лихо. Но я все это прочувствовала на собственной шкуре и поняла одно: счастье в себе самом. Кем ты себя считаешь, как ты о себе думаешь, тем ты и будешь. Я живу одна, но не чувствую себя обделенной. Я – профессор, но этим нечего гордиться. И я счастлива. Счастлива, потому что мне нравится то, что я делаю, то, как я это делаю. Мне нравится то, что я люблю в жизни. Мне просто нравится жить, и поэтому я счастлива.

Три счастливых человека сидели у камина и задумчиво смотрели на огонь.