Филипп. Новоявленный фельдшер

Больше месяца искал Филипп нежно любимую жену Хритинью с маленьким сынишкой Михейкой. Без документов и денег тайно ездил по северным деревням и сёлам. Красивые дорогие женские и детские вещи, которые взял из разорённого и отобранного дома, давно уже обменял на еду для себя да коня племенного. Голодный, уставший и замёрзший дождался темноты и постучал в первую попавшуюся избу.

Дверь отворил хмурый мужик, посветил в лицо, посмотрел на белые онемевшие от мороза губы, махнул рукой:
- Заходи мил человек, чем богаты тем и рады. Коня вон туда привяжи, напои, да сена с овсом немного возьми. Утром поговорим откуда ты такой взялся, на коне холёном, не замученным тяжёлым деревенским трудом.
Филипп в свете керосиновой лампы поел горячих наваристых щей и прилёг тут же на кухне на большой кованный сундук. Тело ныло и болело от бесконечного пути, нервного напряжения и голода. Сил больше нет скитаться по деревням на многие километры расположенные друг от друга. Придётся напросится в работники, что бы пожить немного здесь и окрепнуть, но отощал совсем даже дров нарубить сил нет.

Тревожный сон смежил веки. Всё чудилась юная жена с долгожданным малышом на руках, нарядная и весёлая. Всё ей шуточки да прибауточки, и частушку с ходу сочинит и задиристо спляшет. До чего же ладная да приятная Хритиньюшка. А голос всё ближе и громче. Сквозь зыбкий сон Филипп обрадовался. Кричит, значит живая, не сгинула в ссылке от голода и болезней. Но звонкий девичий крик всё усиливался. Постепенно к нему присоединился другой, немолодой женский голос.

Филипп оторопело открыл глаза. В соседней комнате, за прикрытой дверью две женщины кричали и причитали в голос. Филипп воскликнул:
-Что случилось?
Хозяин сидел тут же на кухне, ломая в кулаке самокрутку:
- Напасть какая то пришла в деревню, почитай в кажном доме или покойник или больной. Жар сжигает людей изнутри, и нет от него спасения. У меня с жинкой 14 сыновей и Бог послал на старости лет красавицу дочку. Вот скоро 17 лет исполнится. Заневестилась уже. Да не судьба видать, на свадьбе погулять, и внуков понянчить.
Мужик сжал корявыми ладонями лицо и застонал.
Филипп задумался. У него появилась возможность людям помочь, и свои силы восстановить. И он решился на лёгкий обман:
- Да я же фельдшер, покажите больную!
Много свечей и лампу принесли в горницу, где в бреду металась юная девица. Внимательно осмотрев копну спутанных вьющихся волос, Филипп непроизвольно отшатнулся. Как он и предполагал это был сыпной тиф. Вши кишели везде, в волосах и на одежде. Филипп строго произнёс:
-Немедленно натопите жарко баню. Девушку полностью побрейте и хорошо вымойте. Волосы и гнилой матрас с таким же плесневелым одеялом сожгите. Всю одежду и простыни постирайте, прокипятите, да ещё горячим утюгом прогладьте.

Постелите свежего сена вместо матраса и чистой простынёй застелите. Все тулупы, шубы и душегрейки вынесите на мороз. На белом снегу хорошенько выбейте, да вычистите. Что бы в доме ни одной вши не осталось!
Не смотря на бедность и бережное отношение к любой вещи, родители всё выполнили в точности, как велел строгий фельдшер.

Так же по требованию Филиппа принесли все сушёные травы, бывшие в избытке в каждом крестьянском доме.

Филипп Степанович, как теперь величали нового фельдшера сельчане, сам выбирал травы и складывал по порциям.

Велел настоями трав обтирать и поить от лихорадки. Так же готовил отвары из сушёных ягод и коры ивы. Наваристые куриные бульоны сам пил и больных лечил.

По всей деревне перестали хоронить. Больные постепенно пошли на поправку. Первой выздоровела дочка хозяев, и Филипп засобирался в дорогу, на поиски жены и сына.

Провожали молодого фельдшера всей деревней. Напекли сладких пирогов да хлебцев. Принесли мешок овса в дорогу. Женщины благодарили и плакали от радости, что не прошёл он другой дорогой, а именно к ним попал.

Филипп ехал и думал, что следующие деревни наверняка встретит в том же удручающем состоянии. Тиф пришёл из сибирской глубинки, нищих и голодных ссыльных сёл. Именно там где то и находится его любимая семья.

Всегда и во всём Хритинья полагалась на своего любимого и единственного мужа. Она была за ним как за каменной стеной. Верила и доверяла как лучшему врачу. Ибо с детства интересовали Филиппа лечебные свойства и взаимодействие растений и продуктов. Если какое животное заболеет, так Филипп его непременно вылечит.

Молодые муж и жена чудесным образом дополняли друг друга. Хритинья исподволь любовалась ловким да умелым мужем. А Филипп гордился своею жёнушкой ненаглядной.

Вот она хлопочет у большой узорной русской печи. И не видно её и не слышно за разноцветными, вышитыми ею же красочными занавесками. Лишь аромат от печи идёт такой приятный, что слюнки бегут! Вот тихая и скромная жена, улыбаясь на стол молча собирает. И кушают они с аппетитом да удовольствием. Что бы Хритиньюшка не приготовила, всё во рту так и тает. Вроде и пища простая, а вкусно то как!

Вот и откушали уже, а всё молча сидят, да друг дружечке улыбаются.

Она всё ждёт, когда муж спеть попросит, а он всё откладывает, всё растягивает удовольствие. Предвкушая чудесное пение её.

Они оба знают, что он очень уж хочет услышать пение, а она очень хочет для своего любимого спеть. В тот самый момент, когда пауза растягивается как звенящая струна до предела, он просит её спеть.

Хритинья же для порядка ждёт ещё одно мгновение. Совсем чуть чуть. А затем начинает петь волнующе прекрасную песню звонким красивым голосом. Хритинья голос не меняет. Хоть в начале, хоть в середине, хоть в конце длинной казацкой народной песни. Её голос, как родниковая чистая вода, ровным напором идущая из под земли, свободно и вольно течёт и струится.

В этот момент у Филиппа по телу непроизвольно пробегает дрожь. Он с наслаждением закрывает глаза. И дождавшись подходящего момента в песне, набирает полную грудь воздуха и начинает тихонечко подпевать. Постепенно его голос становится всё гуще и громче. И вот уже тонкий и нежный голос Хритиньи утопает в его сочном баритоне. Когда песня заканчивается, они замолкают вместе. На некоторое время наступает удивительная тишина.

Её нарушают лишь птицы, с воодушевлением подхватившие своими громкими трелями их песню.

Филипп и Хритинья улыбаясь, смотрят друг на друга. Теперь он просит одними лишь глазами. Спой ещё моя любушка голубушка. И она поёт нежно и трепетно, длинно и протяжно. А он ждёт, выжидает тот самый волшебный момент, когда можно гармонично и мягко вплести свой басистый голос в чудесное великолепие её бархатной песни.

Да, Филиппу никогда не было скучно возле Хритиньи. Он был начитан, она же абсолютно неграмотная хранила в своей удивительной памяти все песни, сказки и присказки, что рассказывала ей маменька, донская вольная казачка.

Филипп своим пытливым умом анализировал каждую прочитанную книгу и каждое новое знание, где либо слышанное.

Когда ещё юнцом в 16 лет, служил при конях у белого офицера, то прочитал всю его большую библиотеку.

Офицер любил поговорить да поспорить с молодым идеалистом. Офицеру хотелось научить и воспитать помощника в военных делах, но военная наука для Филиппа не приемлема. Филипп приводил массу доводов против войны и убийства любого народа. Выступал против любого насилия. Доказывая ценность и неповторимость человеческой жизни и свободной воли каждого индивидуума.

В то же самое время молодая и пылкая жена офицера, своими навязчивыми предложениями сама того не желая, помогла выработать у Филиппа отвращение к распущенности и разврату, и сделать выбор на всю оставшуюся жизнь. Найти и выбрать ту самую, единственную и желанную, что бы хранить взаимную верность и преданность всю совместную жизнь.

Его выбор однозначно пал на Хритинью, которую он знал с раннего детства.

Отредактировала и чуть добавила романтики в давний свой рассказ))