Вирус любви
Много-много лет назад, когда молодой девчонкой Таисия приехала в город из глухой деревни, она была полна надежд. Поселившись у тётки, исключительно для ухода за той, лопоухая, с тоненькой косичкой, нескладная и на удивление глупая, она смотрела на этот мир с восторгом молодого козлёнка. Бегая с авоськами по магазинам, аптекам и поликлиникам, Тайка вдруг неожиданно останавливалась и разинув рот смотрела на взволновавшую её влюблённую парочку, прогуливавшуюся в обнимку или под ручку. Вот она какая любовь-то. Обмирая от желания тоже кого-нибудь полюбить, Тайка оглядывалась по сторонам в поисках мало-мальски подходящего объекта, но вокруг мельтешили какие-то пузатые дядьки, лысые старикашки и подростки неопределённого возраста.
Когда тётка умерла и Тайка стала полноправной хозяйкой небольшой, но миленькой комнатушки в трёхкомнатной коммунальной квартире, она решила, что женихи валом повалят свататься к ней, как-никак, она теперь невеста с приданным. Но ничего подобного не случилось. Мужчины обходили её стороной или пообщавшись с ней совсем немного, отворачивались, пожимая плечами. Может быть слишком непредсказуемой и неинтересной она им казалась. Талантов у Тайки не было, красиво одеваться она ещё не научилась, а интуиция, свойственная многим женщинам от природы, сидела у простой деревенской девушки в глубоком подполье. Подруги тоже не заводились. Соседки жалели её, помогая добрым советом, с трудом мирясь с её природным упрямством.
Сама она ничего хорошего в своей жизни ещё не испытала. Этакий серый воробей-неудачник. Точнее: воробьиха, которая отчаявшись найти мужа в далёкой молодости, где-то ближе к тридцати годам присмотрела одного пьянчужку, не совсем ещё пропащего, пригласила его в драгоценную, пятнадцатиметровую свою скворечню и угостив небритого гостя дешёвым вином и жареной картошкой с малосольными огурцами, принялась его соблазнять. Раскрасневшись, как перезрелая помидорина, она расплела свою тощую косу, оголила мосластые колени и растянула тонкие губы в улыбке. Гость встрепенулся, посмотрел на хозяйку мутным взглядом, встал и, крякнув, побрёл к кровати. Пока Тайка выключала верхний свет, зажигала ночник и торопливо стаскивала с себя одежду, Валёк (так звали избранника) благополучно заснул. Как ни пыталась Тайка пробудить в нём страсть или хотя бы нежность, ей это не удалось. Прижавшись к его, вздымавшейся от богатырского храпа, груди она жадно шарила по неведомым закоулкам особи иного пола, пытаясь завести мотор и даже готовая доехать до пункта назначения самостоятельно. Но! Судьба повернулась к ней… спиной. И, глядя на эту спину в мятой рубашке и засаленных брюках, кашляющую, храпящую и воняющую перегаром, она дала себе слово, во что бы то ни стало взвалить на себя эту ношу в прямом и переносном смысле.
Через две недели упорного Тайкиного труда, их десятисекундная связь дала плоды. Валёк, узнав о своей оплошности, скрылся в неизвестном направлении, а Тайка благополучно выносила и родила сына, тихого и грустного, как осенняя погода. Красивый мальчик как-то уж слишком быстро и незаметно вырос и запил, раз и навсегда отняв последний смысл жизни у своей горемычной матери.
Пришлось Тайке полюбить саму себя просто и непритязательно, потому что никто, даже захудалые мужички не желали с ней связываться. Загадка природы какая-то. А любви хотелось! Даже не совсем любви, элементарной практической деятельности. Так и прошла большая половина её незавидной жизни, всего ничего: двадцать пять лет.
Три не сложившиеся женские судьбы были словно насмешкой или издёвкой для обитательниц их трёхкомнатной коммунальной квартиры, в которой жили раздражающаяся по всякому поводу Тайка, тихая и немногословная вдова Надежда Ивановна с дочерью Светой и одинокая семидесятилетняя тётя Лиля. Иногда появлялся Тайкин сынок с очередной своей избранницей. Промямлив нечленораздельное приветствие одёжному шкафу и упрекнув его в тупости, он с трудом доходил до кровати и, окончательно тронутый Морфеем, засыпал на ней в одежде и ботинках.
Как-то вечером неожиданная новость взбудоражила скучное и спокойное течение их смиренного общежития. В комнату тёти Лили, пустовавшую уже два месяца, сегодня должны были заселиться молодожёны. Таисия узнала об этом заранее, совершенно случайно подслушав разговор Надежды Ивановны с дочерью. Те что-то уж слишком долго обсуждали на общей кухне эту тему и, непонятно по какой причине, разволновали Таисию. То ли от отчаяния, то ли в предвкушении чего-то необычного, возможно перемен и в своей скучной жизни, она стала ждать приезд молодой четы с замиранием сердца, изнемогая от непонятного томления и любопытства. Очень уж хотелось посмотреть на чужое счастье. С ума сойти можно - их тихое болото сначала всколыхнула новость о замужестве Тёти Лили, которая вопреки логике в своём возрасте вдруг обзавелась кавалером и съехала. Теперь ещё одно событие, не менее значимое. Тайка воспрянула духом, неужели пришло время перемен, значит и у неё скоро будет счастье. И она принялась усиленно ждать сначала юную пару, а потом и, наконец уже, неизведанное, невозможно желаемое… В свои пятьдесят два года Тайка поняла, что жизнь ещё только начинается, ну, во всяком случае, у неё.
Шумные и нарядные новоиспечённые муж с женой торопливо проскользнули в свою комнату и заперли дверь. Они принесли с собой дыхание весны, любви и шампанского. По прихожей долго ещё гуляли удивительные ароматы ванили, горького одеколона и сирени. Таисия ходила из комнаты на кухню и обратно и не могла надышаться, её будоражил любой звук доносящийся из-за двери. Она слушала песни соседского дивана, перемежавшиеся со звоном посуды и тихим смехом, переходящим в жаркий шёпот. Чего бы ей хотелось больше: стать невидимкой, пройти сквозь стену и воочию впитывать чужое счастье или вот так слушать и представлять себе картинку за картинкой?
Бывало ночами, когда протрезвевший сын начинал восхождение на высокогорное плато своей подружки, Тайка, сама не зная почему, вскакивала со своей кровати и в лучшем случае распахивала дверцу холодильника, злорадно подмечая, как сын, от неожиданно ударившего в глаза света, обрывает страховку и летит в пропасть импотенции, а несостоявшаяся невестка скрипит зубами. Почему она вредничала? Сама не знала. У них деревне старухи что-то говорили на эту тему: «Сама не ам и другим не дам».
А новые жильцы, как на грех миловались с утра до вечера: она – красивая…, а он – просто мечта – стройный, ладный, высокий и мускулистый. И Тайка стала ждать своего счастья ещё сильнее. Она постоянно находилась в невероятном волнении и ожидании, как ей казалось неизбежного. Ведь счастье так заразительно. По ночам ей стало мерещиться, что к ней подходит красивый мужчина и склоняется над кроватью для сладкого поцелуя. Разметавшись на белых простынях, она почти бредила, обнимая невидимого героя своих грёз, потом ревела горько-прегорько и наконец под утро успокаивалась и незаметно для себя засыпала.
Спустя три месяца, когда Таисия уже была на пределе, Надежда Ивановна вдруг огорошила её неожиданной новостью: «Тая, мы со Светочкой переезжаем, дождались таки новую квартиру! А сюда заселяется, между прочим одинокий мужчина!». Она озорно посмотрела на Таю и улыбнувшись, добавила: «Может и тебе, дорогая, счастье выпадет? Как знать…»
Через два дня мир для Таисии перевернулся: новый жилец, как оказалось, и вправду одинокий мужчина лет сорока пяти, приятный во всех отношениях, потряс Таисию добрым утренним приветствием. Кивнув в ответ, она поторопилась скрыться в своём убежище. Прижав к груди трясущиеся руки, Тайка пригладила волосы и глянула в зеркало. Господи! На кого она была похожа. Что за вид? Щеки горят, а глаза словно у раненой собаки смотрят так, как будто завтра последний день перед разлукой с любимым хозяином. Навсегда лишившись покоя, Тайка металась по комнате в поисках сама не зная чего. Главное не сойти с ума от таких резких перемен. Надо что-то делать. Что??? Посоветоваться бы с кем. Вот она любовь-то какая, подкараулила таки и из-за угла и словно дышать нет сил. В глазах темно, сердце вот-вот выскочит.
Но, как говорится, время лечит и учит. Таисия стала меняться, живя разрастающимися мечтами и надеждами, словно незатейливый одуванчик пушинками. Именно одуванчик она и напоминала, сделав неожиданно для себя химическую завивку. Худое, осунувшееся лицо с истеричным румянцем в ореоле словно приподнятого ветром пуха, производило неизгладимое впечатление на нового соседа. Он лукаво поглядывая на Таисию, прятал улыбку, всё понимая или догадываясь в чём дело. А Тайка, встречая Володечку ( так ласково она его называла за глаза) на кухне или сталкиваясь с ним в коридоре, теряла опору, ноги подкашивались. Краснея, как девочка, она опускала глаза в пол, бормотала что-то несуразное и смутившись убегала к себе. Закрывшись на ключ, она вставала перед зеркалом и пеняла себе за неразумие, пытаясь призвать уже в сотый раз себя к здравомыслию, но отчаянно сопротивляясь этим убеждениям всем сердцем только и думала, как бы прижаться к его губам милым и желанным, и запустить дрожащие пальцы в его густые, тронутые сединой волосы.
В переглядываниях и недомолвках прошла целая неделя. Но однажды, выходя из ванной комнаты, Таисия, споткнувшись, упала прямо в объятья проходившего мимо Владимира. Он сгрёб её в охапку и унёс в свою комнату. Если бы кто-нибудь месяц назад рассказал ей, что она будет такое вытворять, она бы не поверила ни за что. А кто может её осудить? Сытые и счастливые? Или такие же изголодавшиеся по мужскому теплу, как и она сама? Сколько будет этой женской радости? Час? Сутки? Месяц? Да, неважно!
Не раскачивайте лодку любви небесные светила, не судите люди, вы сами не знаете, что случится с вами завтра и куда повернёт судьба. Не завидуйте чужому счастью. Заглядевшись на чужое, можно потерять своё, пусть маленькое, но бесценное, как сама жизнь.
«Просите, и вам будет дано; ищите, и найдёте; стучитесь, и вам будет открыто. Ибо всякий, кто просит, получает; и тот, кто ищет, находит; и тому, кто стучится, будет открыто».
Свидетельство о публикации №214042200480
Василий Насонов 21.01.2022 09:38 Заявить о нарушении