Конференция в великокняжеском дворце

Нельзя сказать, что она жила в ожидании этой даты, когда должна была состояться конференция, но спланировала свои дела таким образом, чтобы попасть на это мероприятие. И каково же было ее удивление, что сидя в вагоне метро, она осознала, что едет не туда, не на конференцию, а совсем в другое место. Да, она совсем забыла об этой конференции.
Оказавшись, на так любимом ею Невском проспекте, села в троллейбус и, размышляя о том, как она могла забыть, проехала,  даже не взглянув  на витрины магазина, где при социализме находился магазин «Смерть мужьям». Когда-то в далеких восьмидесятых она приехала сюда рано утром, с первым трамваем, ждала на лестнице  у красивой кованой двери. Ее совсем не огорчило то, что она не была первой, не зная порядков в этом ателье, где нельзя было заказать две одинаковые модели. Женщина, что была в очереди перед ней, заказала то же самое платье, что хотела и она.  Приемщица, увидев расстроенную клиентку, сказала:
- Мы пойдем вам на встречу и примем ваш заказ.
Почему у этого магазина было такое название? Этому имеется двоякое объяснение. Смерть мужа от увиденного красивого туалета. И второе-  от цены. Ей не по душе были эти объяснения. Она была «дитя социализма», когда говорить о деньгах было не прилично. Да, что там говорить, цены были одинаковы, зарплаты - известны, обсуждать было нечего, к тому же большая часть населения жила почти одинаково, несмотря на статус. Для нее было полной неожиданностью, что ученый с мировым именем, руководитель научного  института, жил в такой же квартире, что и она.
Ну, вот она и на Дворцовой набережной, проходит мимо зданий Эрмитажа, опять же вспоминая прошлую жизнь. Однажды ей пришлось быть на пресс конференции: открывалась американская выставка с экспонатами Фаберже. По окончании конференции, она спросила у руководительницы выставки:
- Ваша ассоциация носит имя Фаберже, а Таня Фаберже - член вашей ассоциации.
  Ответ был отрицательный. Откуда она знала о Тане? Один ее знакомый физик работал с нею в Швейцарии. Она не раз подвозила ее до работы. Никто из «коллег» не останавливался. Проезжали мимо, обрызгивая грязью, если лил дождь. Он шел в химчистку, потом продолжал свой путь, пока его не догоняла Таня.
В тот день она почувствовала себя королевой, проходя одна по абсолютно пустым залам Эрмитажа. Ей известны были переходы из зала в зал, поэтому она не захотела идти по улице, по тому самому маршруту, что шла сейчас.
Что же она знает об этом дворце? Совсем крохи. На его месте был здание, подаренное Александром I со всей обстановкой французскому послу Арману-Огюсту-Луи де Коленкуру для размещения посольства. Французский посол был очень доволен своей новой резиденцией. Он писал: "... император отдал французскому посольству самый красивый дом в Петербурге: это целый город, и бесспорно самый красивый дом после дворца великого князя. Часть его великолепно меблирована". Бронза и обои закупались во Франции.
Перед войной 1812 года к французскому посольству были "неравнодушны" офицеры-кавалергарды. Они заключали пари на то, кто первый разобьёт бюст Наполеона, находящийся около окна посольского кабинета в первом этаже. Для этого,проносясь на конях по дворцовой набережной, они кидали в окно камни. Большой доблестью среди офицеров также считалось игнорирование обязательных балов у французского посла и последующее пребывание на гауптвахте.
Наверное, царь устал от жалоб и поэтому устроил в этом здании Запасной дворец для приёма своих гостей. А затем дворец и вовсе был перестроен.
Вот она подошла к дворцу великого князя Владимира Александровича, фасад которого выполнен в духе венецианского палаццо. На нём размещены: гербы царства Казанского, великого княжества Грузинского, царства  Сибирского, Астраханского,  Польского,  Херсонеса Таврического, великого княжества Киевского, великого княжества Владимирского, великого княжества Финляндского, родовой герб Владимира Александровича, вензель и родовой герб Марии Павловны, его жены.
Наконец, она открыла дверь бывшего великокняжеского дворца, где когда-то ее муж делал доклады по математике, что дело было явно не простым. После этого он приглашал друзей отметить событие в ресторане.
- Там очень хорошая кухня. Я тебя обязательно свожу в этот ресторан после моего очередного выступления.
Но это «потом» не состоялось.
Господь Бог привел ее в этот дворец, в котором она была дважды. В первый раз ее кампанию не пустили, не взирая, на научные заслуги ее спутника. Во второй раз, напротив, были очень любезны, показали дворец.
Несмотря на разнообразие стилей, она не заметила пестроты, глаз не чувствовал  утомления; напротив, ощущалась   полная гармония.
Парадная лестница вела в парадные залы дворца. Самое большое помещение второго этажа - Парадная приёмная (Малиновая гостиная) в стиле итальянского ренессанса. За ней располагалась Гостиная в стиле Людовика XVI. За ней - Малая столовая в стиле английской Рядом с Малой столовой находились Буфет, Буфетная лестница и комната ведущая в Танцевальный зал.
В северо-восточном углу здания обустроена лестница, в перила которой вплетён вензель "VM" - Vladimir, Maria. На втором этаже также находились апартаменты великой княгини Марии Павловны: Передняя, Приёмная в помпейском стиле, Гостиная в стиле Людовика XVI, Кабинет, Будуар в мавританском стиле, Опочивальня, Уборная, Ванная и Гардеробная.
На третьем этаже были  детские комнаты: Передняя, Буфет, Игорный зал, Спальня, Столовая, Ванная, а также помещения для воспитателей и прислуги.
Между Уборной Марии Павловны и детскими комнатами была проложена слуховая труба, через которую можно было вести переговоры.
Над третьим этажом устроили домовую церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Всего во дворце и подсобных строениях насчитывалось 356 помещений.  Для богатой коллекции вин во дворце был создан погреб, где размещались более, чем пятнадцать тысяч бутылок.
Посмотрев дворец, они  не в малой степени удивились тому, что при Ленине здесь было общежитие для двадцати человек. Кто же были эти счастливчики история умалчивает.
После экскурсии они спустились вниз и с улицы зашли в кафе, что находилось на первом этаже. Или из-за того, что прошло много лет, или по причине того, что ничем особенным кухня не отличалась, она не запомнила яства, которые яствами, наверное, не являлись.
Спустя несколько лет она оказалась на конференции в этом самом дворце, который назывался Домом ученых. Играл оркестр роговой музыки. Она до того была растрогана, что заплакала, вспоминая мужа и свою прошлую жизнь, пирожки, которые у нее всегда были сухими, как и здесь в этой столовой, которую и столовой не хотелось называть. Скорее это был храм,  а  черстоватые пирожки и ватрушки в деревянных лотках эпохи социализма, продукты, принесенные для освящения в церкви.
Здесь когда-то приглашенные в русских костюмах 17 века отведывали яства.
В начале конференции она спросила у своей соседки, о чем говорил японский консул.
- В Японии на защиту ученых степеней приходят в национальных костюмах, - ответила она
О, эти японцы  напоминали ей ее саму. Как-то раз на конференции во Франции на «прощальный» ужин она надела русский сарафан и была похожа на девушку с картины  В. П. Верещагина «Дева -заря».
Она устроилась напротив этой картины ,в дальнем углу, у окна, так как решила изменить своей привычке. Ничего не есть  и не пить. Так как не хотела быть запечатленной с «открытым ртом». Не прошло и пяти мину, как рядом стал вертеться седой старикашка с фотоаппаратом.
Потом на его месте оказался  профессор философии, с которым она познакомилась год назад. Произошло это случайно. С нею рядом, у окна, сел устроитель конференции с эти самым профессором. Ей захотелось сказать слова благодарности устроителю, а заодно комплименты этому профессору, чьи выступлении ей нравилось.
Внимательно выслушав, он улыбнулся. В ответ прозвучало:
- Будем сотрудничать.
«Какая из нее сотрудница?  Ах, уж эта интеллигенция» , - подумала она.
Вспоминая этот эпизод, она думала о том, что нужно ему что-то сказать. Ведь не случайно он стоит в этом дальнем углу, переминаясь с ноги на ногу. Может быть, стесняется подойти? Наверное, стеснение присуще любому возрасту. Пока она думала, как поступить, профессор ушел.
Минут через пять она вышла в коридор и увидела рядом с ним молодого человека, видимо, аспиранта. Подошла, поздоровавшись и назвав профессора по имени-отчеству. Она специально пролистала сборник с научными трудами, чтобы вспомнить, как его звать.
- Люблю слушать ваши выступления? Когда вы выступаете?
-Сейчас после перерыва.
-Волнуетесь?
Он как-то неопределенно пожал плечами, но ответил:
_-Да.
Она раскланялась и отошла в сторону.
Ей нравилась атмосфера конференций. Потому что так не доставало той, прежней жизни, когда дома на «кухне» умные люди говорили умные речи, не всегда понятные ей. Порой ей казалось, что разговаривают на каком-то неизвестном иностранном языке. Говорят по-русски, а не ясно о чем. Незадолго до своего ухода из жизни ее муж перешел с ней на такой же язык и был очень удивлен, что она, понимавшая его всегда, даже тогда, когда он молчал, не понимает. Все эти умные люди не случайно были умными и разговаривали с ней на ее языке, как Лев Толстой, говоривший всегда на языке своего собеседника.
Теперь у нее не было собеседников, ни умных, ни глупых, она жила одна, иногда получая письма на иностранном языке, написанные ее «школьным стилем». Да, человеку, наверное, приходилось сосредоточиться в немалой степени, чтобы упростить свою речь.
А вот и профессор на трибуне. Как хороший оратор он решил отступить от рамок своей  статьи и начал с …коммунизма.
- В 1961 году мне был двадцать лет, и я верил в коммунизм. Дворничиха , имеющая четырех детей говорила ему:
-Костя, это все ерунда.
- Ты дворничиха, а там умные люди, академики.
Это был футуризм. Он, да и я, в ту пору маленькая девочка, как и многие другие, были подобны Дон Кихту и Санчо Пансо…